Адептка Эмили

Алиса Жданова, 2023

Сирота Эмили спокойно училась в пансионе благородных девиц и мечтала о большой счастливой любви. Но счастье дается лишь тем, кто готов за него бороться. Новый опекун девушки, весьма сомнительный тип, решил жениться на Эмили, чтобы не потерять контроль над состоянием, доставшимся ей от родителей. Девушка решает сбежать и спрятаться от опекуна до совершеннолетия. Правда, единственное место, где ее гарантированно не обнаружит магический поиск, – это академия магии. И да, это мужская академия. Ну что ж, по крайней мере, найти жениха в таком месте будет проще простого. Знакомьтесь – адепт Эмили, то есть Эмиль, прибыл на обучение!

Глава 3

— Генри, и зачем ты так нарядился? — укоризненно спросила я, хватаясь за сиденье, чтобы не упасть.

— Как зачем? Это же похищение! — таким тоном, словно я спросила какую-то глупость, отозвался друг и неожиданно подмигнул: — К тому же тебе будет потом что вспомнить в старости. Так и расскажешь внукам: «Ах, когда я была молода, меня похитил таинственный граф, с головы до ног одетый в черное!»

Генри так комично изобразил писклявый голос кокетки, хлопая ресницами и прижимая руки к груди, что я не выдержала и рассмеялась. Однако тут я случайно посмотрела в окно, где мимо как раз проехала другая карета, выкрашенная благородной фиолетовой краской, с золоченой буквой «Ф» на двери, выполненной гораздо филиграннее нашей, поддельной. Пассажир, худощавый мрачный тип с избороздившими лицо глубокими морщинами, скользнул по мне безразличным взглядом, и я отшатнулась за занавеску.

— Ты чего? — удивленно спросил Генри, снимая свою маску.

— Там мистер Фиггинс, — громким шепотом произнесла я, словно он мог нас услышать, — который настоящий!

Генри тут же посерьезнел и приник к окну, но смог разглядеть лишь оставленный каретой пыльный след.

— Вовремя успели, — произнес он, что-то напряженно обдумывая. — Он же собирался забрать тебя в выходные? А сегодня среда.

Осознав, что я была на волосок от свадьбы, я ощутила озноб. Промедли мы хоть на час — я бы уже ехала в карете с этим неприятным типом, похожим на высушенный финик. И ведь он даже не предупредил мадам Фоббс! Не то она бы намекнула, что он явится за мной раньше.

— У нас совсем мало времени, — подтвердил мои опасения Генри. — Сейчас этот Фиггинс приедет в пансион, твой побег обнаружат и начнут искать. Сегодня Фиггинс, возможно, помечется, заявит в полицию, поищет тебя по родственникам, но завтра он точно догадается обратиться к магам. Значит, нам нужно попасть в академию уже сегодня.

Я согласно кивнула, хотя в душе все перевернулось от страха. До этого я надеялась на небольшую передышку перед тем, как придется притвориться парнем. Хотелось отдохнуть в городском особняке Генри, пройтись по магазинам… В конце концов, приобрести мужской гардероб. И вот опекун Фиггинс своим преждевременным появлением нарушил все мои планы. Впрочем, как и другие мои планы на жизнь до этого.

Уныло вздохнув, я уставилась в окно. Оказалось, мы уже ехали по центральной улице и как раз поравнялись с магазином готового платья.

— Мне нужно купить хоть какие-то вещи, давай остановимся на минутку, — попросила я друга, но тот лишь закатил глаза:

— Эмили, в академии носят форму, и я заказал тебе все необходимое еще в понедельник. Портные трудились три дня подряд, не покладая иголок и ножниц, и твою одежду уже привезли, — успокоил он, и я выдохнула, откидываясь на сиденье. Иногда Генри любил подурачиться, но когда дело шло о важных вещах, действовал методично и быстро.

— А мои документы? Тоже готовы? — на всякий случай уточнила я, и тут друг замялся.

— Готовы, только… только у того знакомого не было каких-то скрепок и обложек для лотариндского паспорта, и поэтому он сделал тебе другой паспорт, тоже иностранный.

— А что за страна? — спросила я. В принципе, мне было все равно, кем притворяться, лишь бы меня не обнаружили.

— Какое-то смешное название, — Генри наморщил лоб, изображая усиленную работу мысли. — И паспорт такой смешной… Розовый…

Мне слегка поплохело. У какой это страны розовый паспорт и смешное название? Он точно купил настоящие поддельные документы, а не, скажем, потешный Паспорт Лучшего Весельчака, который можно приобрести в магазине шуток и подарить другу на день рождения?

— А зовут тебя теперь Эмиль Вилар, — поспешно добавил Генри, видимо, заметив на моем лице легкую панику. — Очень распространенное, красивое и настоящее лотариндское имя! Моего портного так звали.

— Но ты же сказал, что у меня не лотариндский паспорт? — отчаявшись хоть что-то понять, я прижала руку ко лбу.

— Скажешь, что твоя семья — эмигранты из Лотариндии, жили за границей, в той самой смешной стране, как там ее, — Генри пожал плечами, — а тебя отправили в Эггерион получать образование, вот ты и приехал.

— А меня вообще возьмут в академию? — неуверенно спросила я, только сейчас подумав, что вообще-то там могут быть вступительные экзамены.

— Возьмут, туда берут всех с даром, — утешил меня друг и принялся выбираться из кареты, потому что она уже остановилась у подъездной аллеи его особняка. — Пойдем, дорогая Эмили, пора превратить тебя в Эмиля! — Тут он белозубо улыбнулся и подал мне руку, а я, вздохнув, вложила свои пальцы в его.

Превращаться в другого человека всегда сложно. И если, скажем, превращение в настоящую красавицу, которое произошло с Золушкой, меня бы очень даже обрадовало, то превращение из девушки в парня потребовало немалых жертв.

— То есть как это — нужно отрезать волосы? — с ужасом спросила я, когда Генри подступил ко мне с ножницами в руках.

— Они у тебя слишком длинные, — терпеливо повторил он. — В академии, конечно, учатся самые разные личности, маги вообще странноватые. Особенно Рыжий Том — не вздумай к нему подходить, а то можно вообще без волос остаться! Ну да про это потом. Я хочу сказать, что некоторые маги предпочитают длинные волосы, но если ты хочешь сойти за парня, то нужно будет подстричься. А то у тебя слишком… девчачий вид, — закончил он.

Его доводы были разумны, и я согласно кивнула. Но, едва Генри двинулся ко мне с ножницами, я снова отпрыгнула от него, как кошка от ведра воды.

— Я не могу! Без волос я буду страшная, и никто не возьмет меня замуж! — в панике выкрикнула я, отбегая за спинку кресла.

Для преображения мы с Генри выбрали его кабинет на первом этаже, где уже стоял собранный горничными чемодан с мужскими вещами. Моими мужскими вещами. Часть из них успела перекочевать из чемодана на меня. Генри настоял, чтобы я примерила форму, — нужно же понять, по размеру она или нет? Форма подошла, и теперь я убегала от друга в темно-синих штанах, жилете и пиджаке. Бегать в них было удобнее, чем в платье, и в то же время вещи были какими-то слишком уж облегающими, особенно штаны, и я чувствовала себя словно голой. Бедные мужчины, как они носят этот кошмар всю жизнь?!

— А с волосами тебя тут же раскроют, и ты быстро вылетишь из академии и выйдешь замуж за своего Фиггинса, — безжалостно произнес Генри, и это заставило меня замереть на месте. За Фиггинса не хочу, я хочу по любви. — Держи, это для храбрости, — плеснув что-то в стакан, Генри протянул его мне, и, доверчиво хлебнув, я сразу закашлялась. Ну и гадость, это что, какое-то вино? Или что-то покрепче? Однако по жилам уже растекалось тепло, перед глазами все как-то поплыло, и я отчаянно махнула рукой.

— Режь, — самоотверженно произнесла я таким тоном, словно он собирался по крайней мере отхватить мне руку. Друг не стал ждать и, пока я не передумала, обкорнал меня так, что самые длинные пряди теперь оканчивались на уровне подбородка. Оканчивались бы, не будь мои волосы волнистыми. Когда они были длинными, то еще как-то распрямлялись под собственной тяжестью, а обрезанные коротко, тут же закрутились крупными локонами.

— Какой из тебя вышел милый мальчик, — умилился Генри, одобрительно оглядывая меня в зеркале.

Я последовала его примеру и не нашла ничего милого. Из зеркала на меня таращился тощий подросток неопределенного пола, с темными кудрями, испуганно распахнутыми голубыми глазами и в перекосившейся форме магической академии. Одернув пиджак, я выпрямилась и подумала, что как-нибудь протяну в этой академии два месяца, а потом обращусь к магам, и они отрастят мои волосы обратно. Ничего страшного, главное — избежать лап жадного Фиггинса.

Неплохо бы раздобыть его портрет. Когда мне придется особенно тяжело, я буду доставать его и вспоминать, ради чего это. Ради своей свободы.

— Я готова, Генри, — решительно произнесла я, оборачиваясь к нему. — Учи меня быть мужчиной!

Оказалось, что быть мужчиной — совсем не просто. Нужно было держать в голове кучу вещей. Как же они все это помнят? Может, поэтому и забывают все остальное, не столь важное, такое как чужие дни рождения и собственные обещания. Ну, то есть, мой день рождения пока некому было забывать, а с мужчинами, кроме Генри, я почти не общалась. Но вот замужняя учительница рукоделия в пансионе рассказывала именно такое о своем супруге.

— Когда идешь, то делай шаг шире, — объяснял Генри, шагая по комнате, — одну руку закладывая за спину, второй слегка помахивай, держа в ней трость. Если сядешь, — он тут же показательно сел в кресло, — то расставляй ноги пошире, словно тебе жизненно важно захватить все пространство вокруг. Мужчины — захватчики, это в нашей крови.

Также в крови мужчин оказалось отстаивать свою точку зрения, терять вещи, любить мясо и быть постоянно голодным.

— Ни в коем случае не бери в столовой сладости! — предупредил меня Генри. — То есть мы их, конечно, едим, но тебе не стоит, чтобы не вызвать подозрений. Лучше ешь какую-нибудь ветчину, а пирожные я тебе потом контрабандой в комнату пронесу.

— Есть ветчину, — пробормотала я, стараясь запомнить все как следует. — Что еще?

— Еще тебе придется бриться, — добил меня Генри, — чтобы не вызывать подозрений. Хотя… мы же будем жить в одной комнате, просто упоминай при случае, что чуть не порезался, когда брился, и все. Ты поступишь на первый курс, то есть ничего сложного или опасного вам преподавать не станут, — пробормотал он себе под нос. — Ну и в любой непонятной ситуации беги ко мне и спрашивай, разберемся.

— Я не могу просто так убежать посреди разговора, — резонно возразила я.

— А ты притворись, что плохо знаешь наш язык, — предложил Генри, — и беги ко мне за помощью в переводе.

Я представила, что вдобавок к слишком миловидной внешности адепт Эмиль будет еще и косноязычным типом, неспособным к самостоятельному общению. Что-то мне подсказывает, что никто не захочет дружить с таким персонажем. Ну и ладно, так меньше шансов выдать себя.

— Пора ужинать, — заслышав звон колокольчика, обрадовался Генри и, подскочив с кресла, посмотрел на меня с деланой строгостью: — И что ты хочешь съесть, мой друг Эмиль?

— Хочу мясо, ветчину и буженину! — с готовностью выпалила я. — Но съем лучше торт, потому что завтра такой возможности уже не будет.

— Слово моего друга Эмиля для меня — закон! — торжественно провозгласил Генри, и мы пошли есть, я надеюсь, торт.