Марс 2028

Алиса Дж. Кей, 2023

В кулуарах научных центров всё чаще обсуждают возможность полёта на Марс. Для развития своего космического проекта АО «Заслон» нанимает менеджера Никиту Аверина. Он знает, за какой технологией будущее, и умеет наладить производственные процессы. Однако, не все вопросы, встающие на пути проекта, лежат в плоскости науки. И от Аверина, чтобы ответить на них, потребуется гораздо больше, чем требуется обычно от хорошего управленца.

Кризис-менеджер

— Познакомьтесь: Никита Аверин, — генеральный директор Александр Горбунов лично представил нового работника на собрании руководителей различных направлений. — Его задача вывести наши космические программы на совершенно иной уровень.

Волков сидел с постной миной. И даже это стоило ему больших усилий. В пресс-релизе, разосланном накануне, Аверина представили как кризис-менеджера. Сама эта должность тонко намекала Волкову, что высшее руководство сомневается в целесообразности продолжения финансирования проектов, которые он возглавлял.

Несколько лет назад Волков возглавил космическое направление компании. До этого в «Заслоне» было множество проектов, связанных с высокотехнологичными решениями для авиации. Занимались также созданием и производством ракетных комплексов. Но космические разработки как таковые отсутствовали. Волков, можно сказать, вырастил своё детище. Поднял его из проектов центра НИОКР (научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ) до полноценного направления. И вот теперь после нескольких лет усердной работы такой демарш со стороны руководства.

Биографию Аверина Волков изучил досконально. Они были почти ровесниками. Хотя гладко выбритый Аверин в светлом пиджаке и расчесанными на пробор волосами выглядел немного моложе. Инженерное образование. В послужном списке — популяризация науки, антикризисные мероприятия в крупном энергетическом концерне, а также участие разрешение конфликтов по промышленным стратегическим программам за рубежом. Кроме того Волков знал, что Аверина в компанию генеральный пригласил лично. И тем не менее Волков не до конца понимал, что будет делать Аверин и как они будут распределять обязанности.

На первой же планёрке космического направления Аверин заявил:

— Я изучил проекты, которые сейчас находятся в приоритетной работе. Все они базируются на применении химического топлива и принципах реактивного движения. Нужно отменить начатые исследования. Вместо этого срочно даем ход двум новым проектам нереактивного неракетного двигателя, — на персональном планшете он написал номера и они тут же появились на прозрачном экране у него за спиной.

— Но у нас есть действующие заказы, — возразил Волков. — Проект по улучшению показателей работы кислодно-водородного двигателя развивает востребованную на рынке технологию. Забросить исследование сейчас и начинать что-то новое, на что нет предзаказов, это как минимум нерентабельно. Мы просто не можем…

— Волков, действующий заказ на существующую технологию будет последним. Как только появится новая, к старой никто не вернется. То, что я предлагаю, в 1000 раз эффективнее жидко — и твердотопливных двигателей. И мы должны быть одними из первых, у кого эта технология появится.

Волков нашел проекты по указанным номерам и полистал их. Один предполагал создания силы тяги за счёт работы кубитов — ячеек памяти и элементарных вычислительных модулей квантовых компьютеров. Другой — строился на исследованиях Владимира Леонова из ГК «Квантон», предложившего использовать реактор холодного ядерного синтеза и теорию пространственно-временных квантонов.

— Квантовый двигатель? Нет, ты это серьезно? — Волков с настороженностью посмотрел на Аверина.

— Волков, эти исследования лягут в основу нашего флагманского проекта. Производственная часть будет на тебе. Риски — на мне, — ответил кризис-менеджер.

— А если я откажусь так работать? — Волков вдруг подумал, а не катилось бы оно всё к чертовой бабушке? Всё, что он создавал эти годы должно было отправиться псу под хвост, только потому, что нанятый вчера управленец решил, что это неперспективно.

— Почему? — Аверин немного напряжённо, но с интересом смотрел на Волкова.

— Потому что мне не нравится, когда кто-то занимает моё место и командует моими разработками, — сообщил Волков.

— Могу заверить, — сказал Аверин, — я здесь вовсе не для того, чтобы занять твоё место. Высшее руководство компании ценит результаты, достигнутые под твоим началом. Поэтому все заинтересованы в том, чтобы ты продолжил делать свою работу, я буду заниматься — своей. И без тебя мне не справится с производственной базой. А тебе без меня не получить инвестиций для того, чтобы шагнуть к новой физике. Так что можешь расценивать моё пребывание в компании как взаимовыгодное сотрудничество. Партнёры? — протянул руку Аверин.

— Партнёры, — неуверенно пожал её Волков.

Через месяц на собрании Аверин представил флагманский проект космического направления — «Марс 2028».

— Для начала, я бы хотел пояснить, почему для нашего амбициозного проекта мы выбрали именно Марс. И в этой связи необходимо перечислить некоторых крупных игроков космической отрасли и их цели. Начну с Роскосмоса, — на экране за спиной Аверина появилась красная звезда. — Мы не соревнуемся с собственной госкорпорацией, это было бы ошибкой, — Аверин сдержанно улыбнулся. — У Роскосмоса сейчас в приоритете лунная программа, и с этой точки зрения Марс пока свободен. Если мы посмотрим на планету под другим углом, то заметим, что в марсианской гонке участвуют США, Китай, Индия и Германия, — рядом со звездой на экране возникли флаги четырёх стран, — что для нас является лишь показателем того, насколько Марс может быть интересен. Кроме того, нам стоит взглянуть на некоторые частные коммерческие компании, — на экране добавились логотипы Blue Origin (от основателя Amazon), SpaceX и компании Ричарда Брэнсона. — Например, вот эти. У них есть озвученные грандиозные планы по развитию космического туризма, которые ни за что не будут реализованы в установленные сроки. И если они всё же будут доведены до конца, то уже никому не будут нужны, потому что предприниматели вложились в старые технологии, — Аверин сосчитал значки на экране. — Последний игрок, о ком бы я хотел упомянуть — «Институт дальнего космоса». И это, внимание, некоммерческая организация, правда тесно сотрудничающая с НАСА и Министерством обороны США. Они обозначили свои цели очень претенциозно: «Смело исследовать космическое пространство за пределами Солнечной системы». Межзвездные путешествия, конечно, хорошо, но с момента последней высадки человека на Луну прошел 51 год. Поэтому будем усложнять задачи постепенно: ближайшая планета — достойная и реалистичная цель.

Аверин убрал с экрана все значки.

— Далее встаёт логичный вопрос: как? И наш ответ — на нереактивных квантовых двигателях. Какие проблемы сейчас считаются основными при полёте на Марс? — Аверин не ожидал, что аудитория ответит, поэтому сам написал на экране: космическая радиация, изменения организма в невесомости, случайные удары и где взять топливо для возвращения. — Наш подход решит всё. И не только потому, что за счёт энергии квантового двигателя мы сможем позволить себе экранирование, но в первую очередь благодаря тому, что полет до Марса при идеальных условиях займёт 41 час! И топлива для возвращения будет не нужно. Необходимость в топливе вообще пропадёт.

Аверин перечеркнул все проблемы.

— Пока, правда, не понятно, как будут переносить люди полёт на подобных скоростях и не понадобятся ли для них дополнительные приспособления — это те вопросы, которые мы будем решать в процессе. Но эта технология перевернёт мир. К слову сказать, НАСА и Китай, они делают нечто подобное, но сами не понимают, как их двигатель работает.

Аверин очистил экран.

— Теперь самый животрепещущий вопрос: когда? И я отвечу: через пять лет. Если четко следовать составленному графику — мы будем готовы в 2028 году.

Над столом появилось голографическое изображение красной планеты, а на экране — логотип «Заслона» и название «Марс 2028».

Совет поддержал проект, проголосовав «за» в полном составе.

Как только флагманский проект был одобрен, Аверин позвал к себе специалиста по связям в с общественностью Юлию Смородскую.

— Я хочу, чтобы ты поняла, как это работает, — сложил пальцы домиком кризис-менеджер. — Пару лет назад один гений сказал, что к 2050 году у него будет тысяча кораблей, чтобы летать на Марс. И что, думаешь полетят? У него и один корабль из этого флота не готов. Зато все знают, что он «должен построить тысячу кораблей». Люди любят цифры. Люди любят мечтать.

Аверин вывел на экран статьи.

— Он построит самый большой звездолёт. Космический Ноев ковчег. Он переселит миллион человек… — зачитал он и закрыл всё. — В общем, до 2028 года у нас есть пять лет. За это время все должны заучить, что это мы основываем первую внеземную колонию. Мы сажаем яблони, которые будут цвести. Что у этого всего есть имя — «Заслон». И корабль у нас будет не самый большой, а самый лучший. И перевезём мы не миллион человек, а всех, кто захочет. И мне нужно, чтобы об этом все говорили от Андрея Малахова и до Ольги Бузовой…

— Но они же не… — у Смородской перехватило дыхание.

— Я знаю, — успокоил её Аверин. — Они не специалисты. Специалистов у нас в «Заслоне» хватает. Мне нужны те, кто об этом расскажет.

— Но, как я заставлю их об этом проекте говорить? — чуть не плача спросила Смородская.

— Начнём с простого, — кивнул Аверин, листая персональный планшет. — У меня есть контакты редактора издательского холдинга Independent Media. Договорись, чтобы их лица были на обложках журналов в следующем месяце, но при одном условии — они будут говорить про «Заслон».

Первый квартальный отчёт после запуска проекта был провальным.

— У нас одни убытки, — сказал Волков, прокручивая документ из конца в конец. — Может нам вернуться к обычной схеме? Поиск и обзвон потенциальных клиентов?

— Волков, когда «Заслон» станет синонимом слов «Марс» и «космос», ты будешь от клиентов отбиваться, они к тебе потянутся сами, — заверил кризис-менеджер.

— С чего они потянутся? — вмешалась Смородская. — Одни не хотят говорить по космос, а другие не хотят о нем слушать, — пожаловалась она и положила на стол разворот с интервью.

Выглядело это так: «Ну а что? Я бы не отказалась встречаться с космонавтом».

— Это не работает, — заключил Волков, отложив планшет в сторону и жалея, что позволил Аверину изменить программу космического направления.

— Работает, — Аверин засучил рукава своего пиджака, обнажив жилистые руки. — Чтобы убедить человека нужно, чтобы он свыкся с мыслью. Внушение срабатывает после того, как ему семь различных источников протранслировали одну и ту же мысль, — он помолчал и добавил: — Хотя бы пять. Как они соглашались?

— Неохотно, — покрутила цепочку на шее Смородская.

— Ещё спасибо нам скажут, когда поймут, что вовремя оказались в тренде, — кризис-менеджер поднялся, подошёл к окну: по улице проехала и свернула к воротам машина «Спецгруза».

— А когда они поймут? — Смородская посмотрела на Аверина так, что он понял, что она не верит в успех кампании.

— Мне нужны все: от модных дизайнеров, которые сделают капсульные коллекции для всех возрастов и ценовых сегментов, до издателей телепрограммок. Я не хочу на улице видеть людей в одежде с надписью «НАСА», — кризис-менеджер вернулся на своё место. — Мне нужно, чтобы книги, песни, фильмы, выставки, реклама, все поднимали тему космоса. На остановках, в каждой районной газете, на заборах должно говориться о полёте «Заслона» на Марс.

— Поняла, — страдальчески вздохнула Смородская.

— Если поняла, то я хочу прочитать подготовленный к завтрашнему дню релиз, — попросил Аверин.

— Готов, — кивнула Юлия.

Аверин заглянул в планшет и стал читать, улыбаясь самому себе.

— Ну как? — спросила Смородская, когда он закончил.

— Хорошо, — сдержанно похвалил Аверин. — Только название поменяй. Не «Сделать космос доступнее». А «Марс 2028». Убери таблицу и добавь картинок в текст. Про конкурентов абзац удали — мы продвигаем только себя. И если останется место, добавь про проведенный нами опрос. Вот так. Ладно?

— Разумеется, — покраснела Юлия, которая вообще редко смущалась.

Отпустив Смородскую, Аверин попросил Волкова задержаться.

— У нас с тобой рабочий день ещё не закончен. Есть одно важное дело, — сказал он, но объяснять ничего не стал.

Волков был заинтригован. Аверин же просидел на работе до восьми вечера, затем велел Волкову собираться. Вообще-то оба привыкли перемещаться на машинах, но Аверин предупредил, что там, куда они едут свободных парковочных мест не будет. Поэтому они поехали в центр на метро. По дороге Аверин купил цветы, а потом они остановились перед одним из баров на Думской улице. Возле входа стояла молодежь.

— Что здесь происходит? — спросил Волков, который после окончания рабочего дня обычно отправлялся прямиком домой.

— День рождения отмечают, — Аверин попросил ребят расступиться и вошел внутрь.

В помещении стоял полумрак, играла громкая музыка, у бара толпились люди. С балкона раздался восторженный возглас:

— Мистер Аверин, идите к нам! — смуглая девушка в платье, полностью покрытом блестками, приветственно махала рукой.

Аверин поднялся по лесенке и, вручив девушке букет, поцеловал в щеку:

— Для самой красивой именинницы!

На втором этаже располагалась сцена и танцпол. Диваны, расставленные полукругом, были все зарезервированы.

— Как я рада, что Вы успели! — девушка отложила букет и направилась к барной стойке. — Посмотрите, что у нас вместо торта, — они оказались перед приготовленным подносом с коктейлями.

— А хотите, я из обычного коктейля сделаю космический? — предложил Аверин.

— Это как? — спросила виновница торжества.

— Вот так! — Аверин подозвал бармена и, склонившись, объяснил, что нужно сделать.

Тот выслушал и покивал. Достал из морозилки лавандовый ликёр. Девушка наблюдала, как он стал медленно опускаться на дно, оставляя в прозрачном джине, смешанном с тоником, живописные фиолетовые следы.

— Похоже на туманности, правда? — спросил у нее Аверин.

Конец ознакомительного фрагмента.