В погоне за счастьем. Сборник разного разного

Алиса Дарвина

Каждый из нас о чем-то мечтает, на что-то надеется. У каждого своя история с непередаваемой атмосферой и видением мира. В этом сборнике нашли свой приют восемь разных историй, радостных и печальных, мистических и реальных. Разные жанры, герои и поступки. Все мы по-своему понимаем, что же есть «счастье».

Надежда

« — Я обязательно стану магом! Вот увидишь!.. — с широкой улыбкой кричал маленький шестилетний мальчик, стоя на залитой заходящим солнцем каменной дорожке. Его глаза цвета осени искрились и улыбались так, как могут улыбаться глаза самого счастливого в этом мире человека. Тёплый ветер трепал непослушные чёрные вихры, развевал потрепанный клетчатый шарф. Старая, но чистая и опрятная, явно с чужого плеча одежда — широкие штаны, светлая рубашка и пиджак больше на три размера — придавала мальчугану какое-то особое очарование. Он словно был одним из этих солнечных лучиков, окрашивающих всё вокруг в яркие красные, оранжевые и золотые оттенки уже вступившей в свои права осени. Он был похож на листочек, который сорвало с родного дерева и теперь уносит в далёкую неизвестность. — Я стану магом!

Он улыбался так открыто, что она не могла не улыбаться ему. Поплакать можно будет потом, сбежав от старой тётки Морганы на чердаке, куда зловредная Снепс не могла подняться из-за шаткой лестницы и больных ног. А пока, расправив на выцветшем ситцевом в цветочек платье серенький передничек, девочка стояла на крыльце приюта в окружении таких же сирот и улыбалась, сжимая кулачки. Она верит ему. Своему единственному другу.

— Верю, — еле слышно шепчет девочка, но он ведь друг, он слышит её и без слов. И дети улыбаются, ведь они точно знают, чудо есть на свете. Они верят в это так сильно, что их не пугает ни внезапное расставание, ни эти странные чёрные дяди, пришедшие в приют и забравшие сразу нескольких мальчиков, ни злая Снепс.

Последний луч солнца мазнул по щеке девочку, задел серую черепицу крыши и вышел за ржавую калитку, скрипнувшую напоследок несмазанными петлями. В наступивших сумерках сделалось неуютно и лишь одинокий ветер, рванув с клёнов пёстрое оперение, заметался по опустевшему двору».

— Крайс! — визгливо раздалось под ухом задумавшейся девушки, уже по десятому кругу стирающей один и тот же пододеяльник, — Ты что творишь, негодяйка??!

Та удивленно посмотрела сначала на женщину, а затем перевела взгляд на испещренную мелкими дырами тряпку, ранее бывшую вполне приличной вещью.

— Ой…

— Тупая клуша, ничего тебе нельзя доверить! Останешься сегодня без ужина. Отдай стирку Марги и займись огородом. Очень надеюсь, что ты не зальёшь грядки, иначе без ужина останутся все! Ясно тебе??

— Да, простите меня тётушка Моргана, я задумалась. Впредь постараюсь не допускать подобного, — девушка смиренно склонила голову и опустила глаза в пол. Её русые волосы, уложенные в косу, длинной змейкой спускались до колен. Простого покроя серое платье мешковато сидело на худенькой фигурке, а короткие рукава не дотягивали даже до запястий. Да это никому и неважно. Перед кем здесь красоваться? Крошечный приют, затерянный в неизвестном для его обитателей месте, стал домом, если можно так назвать старое обветшалое, хотя и еще крепко стоящее на земле здание, для двух десятков детишек, брошенных родителями, сбежавшим из дома или каким-либо другим образом оказавшихся на пороге одиноко стоящего приюта. Никто из них не знал ничего о внешнем мире и о том, что происходит за пределами приюта. Некоторые сбегали, но уже никогда не возвращались, чтобы рассказать бывшим братьям и сестрам, что видели. Были и те, кого забирали. Как Шэс. Её, Крайс, маленький черноволосый друг из воспоминаний. Девушка вздохнула, склоняясь над баком и зачерпывая ведром очередную порцию воды для грядок. Он единственный был и навсегда остался её самым близким человеком. Она улыбнулась, вспоминая годы, проведённые вместе. Как они прятались на чердаке от Снепсы, когда Крайс разбила чашку. Как засыпали в обнимку, делясь теплом холодными зимами. Как Шэс с увлечением рассказывал окружавшим его детям сказки. В такие моменты он казался девочке необычайно взрослым. Истории, что мальчик сочинял, казались волшебными. И вот ты уже не сидишь в освещенной одним огарком комнате, а летаешь на драконе, сражаясь со злобными чудовищами, танцуешь на балу, странствуешь с бродячими менестрелями, скачешь на единороге. Да ты уже вовсе не ты, а рыцарь в серебряных латах или волшебник, творящий чудеса одним взмахом. И в те секунды не только Крайс, но и все дети верили в магию Шэса. Он творил чудо для всех кто окружал его. Пока и за ним не пришли. Крайс печально улыбнулась. Расплавленное золото солнца и искрящиеся смехом карие глаза. И звонкий мальчишеский голос, обещающий обязательно стать магом. Это её последнее воспоминание о друге. И сейчас по прошествии тринадцати лет продолжающее согревать душу и теплым пушистым солнечным зайцем скачущее внутри.

Крайс в который раз вздохнула. Поливка закончена, работа на сегодня тоже, а ужин она потеряла. Не став заходить в дом, она направилась к прогалу в низеньком заборчике из дикого камня, что лентой опоясывал территорию приюта. Калитки давно не было, а нагретый за день камень послужил девушке заменой самой удобной скамьи. Отсюда и вдаль тянулась практически незаметная тропка, коей пользовались лишь редкие для приюта посетители. Сейчас, как и тогда тринадцать лет назад, Крайс маленькой девочкой смотрела на закат и воображала, что вот-вот там, на горизонте кто-то появится и заберёт её туда, где можно будет подчиняться лишь самой себе, где никто не будет попрекать съеденным куском. Туда, где она, наконец, обретёт счастье и найдёт, возможно, любовь? О таком девушка мечтала, кажется, даже втайне от самой себя, не смея надеяться на что-то большее.

Прикрыв серо-зелёные глаза, девушка задумчиво запустила руки в косу, распуская волосы. Ветер, скользнув по обнаженной шее, запутался в тёмно-русых прядях. Откуда-то со стороны донёсся запах прелых листьев и надвигающейся грозы. В воздухе похолодало и девушка поёжилась, ощущая как усиливается ветер. Тучи быстро заполоняли небо и вот уже первые капли упали на доверчиво подставленное дождику лицо. Кап-кап-кап, забарабанило по крыше. Шш-шшш, зашумела потревоженная листва окружавших заборчик клёнов. Это щемящее чувство чего-то запретного и чистого, что испытываешь стоя вот так под открытым небом, ощущая как вода стекает по коже, как прилипает к телу мокрая ткань, а лицо облепляют волосы. И тебе хочется рассмеяться. Ведь это так замечательно, чувствовать себя свободной. Это как крылья.

Вдоволь насладившись грозой, девушка осторожно зашла в здание, стараясь не привлекать к себе внимания и не наткнуться на тётушку Моргану. Иначе придётся завтра и вовсе голодать. Поднявшись наверх, но не в общую комнату, где спали все воспитанники приюта, а на тёмный чердак, Крайс на ощупь пробралась к окну, где села, оперевшись спиной на стену, и, прислонившись щекой к стеклу, опустошенная заснула. «Завтра» — подумалось ей.

Гроза бушевала до самого рассвета, затопив все впадины, намочив каждую песчинку и оставив после себя наполненный чистой небесной влагой воздух. Тучи рассеялись, пропуская солнечные лучики, окрасивших каждую травинку в изумрудные цвета и превративших капли воды в россыпь чистейших бриллиантов.

Утро встречало приют уверенным стуком в дверь, оглашая комнаты таким привычно-неожиданным звуком. Ворча по нос, что она думает обо всех этих ранних посетителях, тётушка Моргана всё-таки поднялась из кресла-качалки, где заснула накануне и прошаркала к двери, по которой всё также выстукивала бодрую чечетку чья-то твёрдая рука.

— Иду-иду… — отперев защелку, женщина распахнула дверь и недовольно уставилась на стоящего за ней мужчину, с головы до ног укутанного в дорожный плащ. Лицо его скрывалось под глубоким капюшоном. Снапс поджала губы, гадая, что могло привести незнакомца к порогу её приюта, — Чего вам?

— Мне нужна девушка, плачу сразу и по договору, — голос был властный и скорее принадлежал человеку, привыкшему добиваться желаемого. Моргана криво ухмыльнулась. Ещё один. Она никогда не спрашивает, куда уводят её воспитанников. Это не нужно. А деньги, на них можно будет выторговать в городе новые зелья.

— Идём, — мужчина прошёл в здание, всё также не снимая плащ, и проследовал за женщиной в большую комнату на втором этаже, где уже проснувшиеся дети спешно помогали друг другу одеваться. Перешептываясь, они искоса поглядывали на гостя, тут же опуская взгляд вниз, словно дрессированные мыши. Осмотр был недолгим.

— Ты! — мужчина указал на одну из старших девушек и та, подбодренная кивком Снепс, подошла к гостю и неуклюже присела в реверансе. Тот, выудив из кошеля несколько золотых, передал их Моргане, даже не поворачиваясь в сторону женщины. Потеряв далее ко всему интерес, он спустился вниз и, не оборачиваясь, вышел за порог. Девушка последовала за ним.

Только оставив за спиной место, где провела всю свою жизнь, она поняла, что мечтала об этом всю свою жизнь и что неважно, какое будущее её ждёт, вернуться она никогда не захочет. Наверное, так чувствовал себя каждый, однажды ушедший. Впереди мелькала тропинка, вокруг шептались деревья, прощально качая кронами, а над головой раскинулось ставшее внезапно необъятным чистое без единого облака голубое небо.

Когда приют скрылся из виду, мужчина внезапно остановился и, зачерпнув рукой горсть земли, повернулся к озадаченной девушке. На протянутой ладони быстро поднимался зелёный росточек, на глазах обретая листья и маленький бутон, тут же раскрывший свои нежно-сиреневые резные лепестки. Крайс смотрела на это волшебство, вдыхая тонкий аромат цветка, и радостно улыбалась. Может потому что она знала?

— Я же говорил, что обязательно стану магом.