Империя. Фаворитка

Алиса Вишня, 2023

Попав в средневековый мир, пытаюсь выжить среди дворцовых интриг и заговоров и не лишится головы. А это непросто, учитывая, что между мной и императором – взаимная ненависть. Впрочем, я и сама еще та интриганка. Посмотрим, кто кого!

Глава шестая

Я билась и брыкалась, но маршал был тяжелым и сильным, а Эль — слабенькой, и скинуть Бренсона не получалось. Тогда я принялась лупить его по лицу, чем милорда только разозлила. Он схватил меня за руки, соединил их вместе, и держал одной рукой.

— Я не смогу на тебе женится! — произнес Бренсон — Я графу Энистону слово дал, заключить брак с Миной, и нарушить его не могу. Но, мы и так сможем быть вместе, и любить друг друга!

— Что? — воскликнула я в ярости — Быть твоей любовницей? Совсем сбрендил!

Вряд ли маршал знал значение слова"сбрендил", но смысл моих воплей до него дошел.

— Не возмущайся! — пьяно возразил он — Ты будешь жить в любви и роскоши, и блистать при дворе!

Он вгляделся в мое лицо и восхищенно — вожделенно продолжил:

— Ты такая красивая!

Мне удалось освободить одну руку, и вцепиться ногтями в его щеку.

Маршал отшатнулся, привстал, я этим воспользовалась и попыталась вскочить, но Бренсон опять набросился на меня, и прижал к кровати.

— Не строй из себя недотрогу! — зло рявкнул он — Ты меня соблазняла! И врала, что влюблена! Раньше внимания не обращала, и вдруг полюбила! Тебе просто хочется оказаться при дворе! И я это устроил — императрица примет тебя, и сделает фрейлиной! Но, за это я рассчитываю на благодарность!

И он раздвинул своим телом мои ноги, при этом, не позволяя даже пошевелится. Одной рукой он опять держал мои руки, сжав их вместе в районе запястий, и вытянув над моей головой, второй тискал моя грудь, сдвинув ворот ночнушки.

Я закричала, что есть мочи, и попыталась сопротивляться, и даже кусаться, но маршал игнорировал мои попытки, намереваясь добиться своего.

— Милорд, что вы делаете?!

Услышав голос Кимы Бренсон замер, а я завопила еще громче и отчаяннее.

— Уйди! — рявкнул на служанку маршал, но она не послушалась.

— Милорд! — повторила она — Я отправила лакея за стражниками! Оставьте в покое миледи, если не желаете скандала!

Бренсон отпустил меня, и встал. Кима спокойно смотрела на него, совершенно обнаженного, и с поцарапанным лицом, он же глядел на служанку с яростью. А я вскочила, и озиралась, в поисках чего-нибудь, что можно использовать для защиты.

— Не хорошо, — продолжала Кима, как ни в чем не бывало — если стража застанет маршала империи, в таком виде! А если доложат во дворец?

Бренсон схватил с пола свою одежду, и пошел к двери. Кима отодвинулась, дабы не загораживать выход, но маршал, все равно, сильно толкнул ее, и служанка упала. Милорд вышел, а я бросилась к своей спасительнице, и помогла ей встать.

— Кима! — воскликнула я — Сильно ушиблась?

— Со мной все нормально! А вот вы пострадали! — ответила служанка, показывая на синяки на моих запястьях — Присядьте! Я схожу за мазью!

— Не надо! — возразила я — Мне не больно, синяки сами пройдут! Нужно поскорее уйти отсюда!

— Не бойтесь, милорд сегодня не вернется! — успокоила меня Кима — Вам необходимо полечится!

Она помогла мне сесть на кровать, и ушла за мазью. Пока служанки не было, я обнаружила, что и ноги в синяках, но решила ничего не говорить Киме — было неловко.

Шок стал понемногу проходить.

"Как я ошибалась! — думалось мне — Считала Бренсона добродушным простачком! А он просто кобель! Наглый и циничный!"

Я понимала, что, отчасти, виновата в случившимся сама — я действительно соблазняла маршала, думая, что контролирую ситуацию. Да и милорд мне, раньше, даже нравился. Но распоряжаться чужим телом и чужой девственностью я не могла. Другое дело, обеспечить Эль будущее, которого она достойна — выйдя замуж за маршала, и устроившись при дворе. Но, стать его любовницей — нет!

Теперь я Бренсона ненавидела. А он, видимо, меня. У Эль появился могущественный враг…

Кима решила уйти вместе со своей госпожой, и объяснила, что не служит маршалу — он просто нанял ее, встретив на улице — женщина искала работу. Также, Кима сообщила, что в столицу прибыла недавно, и ей тоже, как и мне, некуда пойти.

Мы бродили по ночным улицам Кардиса, пытаясь найти подходящий для миледи постоялый двор. Мне пришлось одеть свое богатое платье — было жалко его бросать, да и пришить потайные карманы для денег к другой одежде я не успела бы. Поэтому и заведение должно быть приличным, для знатных господ — иначе нас ограбят, или примут за скрывающихся преступниц, и могут вызвать стражу. А стражники, после разбирательства, отправят меня к родителям.

В заведениях поприличней или не было мест, или в них пировали пьяные офицеры и другие знатные господа — от которых двум одиноким девушкам лучше держатся подальше, а те, что были похуже, казались опасными и грязными, и в них тоже бухали те, кто ниже рангом, и кого женщинам, тем более, следовало избегать.

Наконец, мы казалась на окраине города, возле небольшого, и выглядевшего вполне пристойным, постоялого двора, называвшегося"Голова Оленя".

Внутри также было довольно мило — чисто и тихо, а на стене, действительно, висело чучело головы оленя, с ветвистыми рогами. Однако, эта тишина показалась Киме подозрительной — если люди избегают постоялый двор, бывший еще и питейным заведением — что-то в нем не так. Но, я не обратила на предостережения служанки внимания и заплатила хозяину за трое суток. Затем мы поднялись в номер, заперли дверь, и сразу легли спать — я на единственной кровати, Кима на полу, наотрез отказавшись спать с госпожой, и даже удивившись такому предложению — это было непринято.

Я уснула мгновенно, и мне приснился Макс, который, в белоснежных одеяниях бога, гонялся за мной по улицам столицы, размахивая веником..

Проснулась я от шума, и, открыв глаза, увидела Киму, сопротивляющуюся, возле распахнутой входной двери, огромной темной фигуре.

Я закричала, зовя на помощь, но из темноты выскочила другая фигура, помельче, чем — то стукнула мне по голове, и я потеряла сознание.

Когда очнулась, то почувствовала, что по мне шарят небольшие проворные руки. Приоткрыв глаза, я обнаружила, что лежу на полу, обыскиваемая темной фигурой поменьше, а более рослый разбойник роется в кровати.

— Нашла! — тихо сказала мелкая женским голосом — Все тут, под платьем! Посвети мне!

Большой отошел от кровати, посуетился, и в его руке зажглась свеча, которую он поднес ко мне.

Когда свет упал, одновременно, на мое лицо и разбойницы, мы друг друга узнали. Обыскивала меня рыжая, спасенная мною, рабыня со Старой площади.

— Ого, сколько! — стараясь говорить тихо, прогудел великан, увидев деньги.

Я зажмурила веки, притворяясь, что все еще в обмороке. Рыжая быстро сорвала с платья мешочки, и поднялась. Сквозь ресницы я увидела, как в руке великана блеснул нож, но даже не успела испугаться — рыжая остановила его руку.

— Пусть живет! — тихо, но приказным тоном, сказала девушка.

— Она тебя видела! — произнес второй разбойник.

— Нет! — возразила девчонка — Леди в обмороке!

— А когда ты ее кастетом вдарила, она и тогда не рассмотрела? — продолжал спорить великан.

— Что увидишь в темноте? — возразила рыжая, и задула свечу — Ты как дурень! Не надо брать лишний грех на душу!

И разбойники, продолжая тихонько пререкаться пошли к двери, возле которой появился еще человек.

— Есть чего? — спросил он, и я узнала голос — это был хозяин постоялого двора.

— Совсем мало! — быстро ответила девчонка.

Троица удалилась, а я продолжала лежать, замерев, и прислушиваясь — и не зря. Бандитка вернулась, бросила мне на грудь несколько монет, тихо сказала:

— Возьмите комнату в другом месте! — и опять ушла, на этот раз, окончательно.

Я так и лежала, оцепенев от страха, хотя в голове как набат, как колокол, билась мысль — бежать! Наконец, я, трясясь от ужаса, смогла сесть. И вдруг вспомнила — Кима!

В узкое окошко уже пробиралось утро, и его света хватило, что бы увидеть служанку, лежащую на полу возле двери.

— Кима! — прошептала я, и, на коленях, подползла к женщине. Возле ее тела я почувствовала липкую скользкую влагу, и поняла — это кровь.

— Кима! — повторила я, дотронулась до служанки, и вскрикнув, отшатнулась — у женщины было перерезано горло.

Вскочив, я кинулась к окну — ночью, заняв этот номер, я даже выходила на балкон, что бы узнать, можно ли через него сбежать, что бы успокоить бедняжку Киму, опасающуюся подвоха. Как оказалось, служанка была права.

Я осторожно, стараясь не шуметь, открыла окно, и прохладный ветер, ворвавшийся в комнату, слегка отрезвил и успокоил — насколько это возможно.

Вернулась к кровати, и, стараясь не смотреть на Киму, собрала, ощупью, с пола монеты, брошенные разбойницей. Когда вернулась к окну, то услышала с первого этажа шум — топот нескольких ног, и голос хозяина, причитающего, что одна из его постоялиц зарезала свою служанку. Несомненно, подлый хозяин позвал стражу, и собирался повесить смерть Кимы на Эль.

Я шагнула на узкий балкончик, перелезла через невысокие перила, и спрыгнула на крышу притулившегося под балконом сарая. Я умела прыгать, тело Эль на этот раз не подвело, а крыша оказалась крепкой — я приземлилась удачно, и быстро спустившись в запущенный, заросшей холодной от росы травой сад, пробежала по нему, перелезла через невысокий забор, и оказавшись на городской улице, бросилась бежать прочь от постоялого двора.

Сначала я неслась, что есть сил, без всякой цели, пока не стала задыхаться от быстрого движения. Перейдя на шаг, я заметила, что платье и руки покрыты пятнами крови, а на дороге стали появляться первые прохожие. Завидев одного в конце улицы, я свернула в переулок, и, пытаясь понять, в какой стороне река, направилась в туда, где должна быть вода.

Я не ошиблась, и довольно скоро спустилась по заросшему кустами берегу к реке, сняла платье, и отстирала кровь, насколько было возможно. Теперь одежда стала выглядеть просто грязной.

Больше всего промучилась с туфлями — кровь впиталась в их светлую кожу. Затем, умыла лицо и руки, расчесала, пальцами, спутанные волосы, стараясь не касаться огромной болезненной шишки на затылке, и, оторвав от платья бант, распустила его и завязала получившийся лентой волосы — просто в хвост, ибо делать сложные прически этого времени я не умела, да и не смогла бы, без помощи служанки.

Закончив приводить себя в порядок, я пошла искать постоялый двор, и решила остаться в первом попавшемся, благо клиентов там было достаточно — правда, ночные гуляки уже разбредались, но постояльцев было много, о чем и сообщил хозяин, заявив, что свободна только одна комната, возле кухни, где очень шумно, да и запахи, опять же. Но, мне было все равно, и я согласилась, даже не возразив, что содрали втридорога.

В номере я сразу упала на кровать. Нервное напряжение отступило, на смену ему пришла апатия и сонливость. О Киме я старалась не думать. В моем засыпающем мозгу вяло плескалась мысль — служанка не была человеком, а просто, микросхемой.

***

Императрица нервно ходила по покоям, прислушиваясь ко звукам дворца. Придворных дам она отослала — сегодня притворятся спокойной менерийке было сложно.

Наконец, в потайную дверь покоев поскреблись, Франческа откину гобелен, ее скрывавший, и впустила фрейлину, которая была бледной и взволнованной.

— Что? — тихо спросила ее Франческа.

— Все! — ответила шепотом дама.

— Умер? — тоже прошептала императрица.

Фрейлина неуверенно кивнула, достала из кармана пузырек и протянула Франчески. Та его забрала, засунула в карман, и спросила, сердито нахмурившись:

— Ты не знаешь точно?

— Знаю! Умер! Сомнений нет — я проверила! Но, Ваше Величество… — продолжила дама и замялась.

— Тебя кто — то видел? — спросила менерийка.

— Нет! — отрицательно замахала головой дама — Принц вернулся!

— И?

— Тоже выпил вина… и тоже… скончался…

Франческа ахнула, и застыла.

— Принц же покинул Летний дворец, и отбыл в свои покои! — прошептала она — Мне доложили!

— Он вернулся! Что бы поговорить с Его Величеством — по вашей просьбе… О разводе! Не могла же я все отменить, сказать — не пейте вино, оно отравлено!

— Ты дура! — процедила Франческа, велела — Будь здесь! — и вышла.

Она, стараясь не спешить, и не показывать волнения, прошла в Главный дворец, где ей сообщили, что Его Величество празднует в Летнем дворце удачную охоту. Франческа ответила, что императора не ищет, а идет в кабинет, забрать нужные документы.

Вместе с ней зайти в кабинет императора слуги не решились — менерийку боялись, и старались лишний раз не злить. К тому же, приходы Франчески в отсутствие императора не были редкостью — все знали, что она вмешивается в государственные дела, а Калвену на это все равно — бумаги, которые он хотел бы скрыть от жены, правитеь хранил в сейфе, который мог открыть только сам. Франческа пробыла в комнате несколько минут, и быстро ушла. Возвращаясь в свои покои, императрица встретила маршала, который к ней и шел.

Менерийка, на секунду, остановилась, затем, сменила направление и вошла в оранжерею. Бренсон последовал за ней.

— Свершилось! — быстро сказала Франческа маршалу, когда он закрыл за собой дверь.

— Это точно? — спросил милорд хриплым, от волнения, голосом — Тишина везде!

— Еще не нашли! — ответила Франческа — Император не любит…не любил, когда его беспокоят в Летнем дворце. Могут и до вечера не потревожить!

— Надо кого — то послать. Не ждать же до вечера! Изведетесь, от волнения! А эта дама…? Его любовница, разливавшая вино…?

— Ждет в моих покоях!

— Я позабочусь о ней! — сказал Бренсон.

Императрица кивнула, и озабоченно добавила:

— Случилась ужасная вещь!

— Она проболталась? — нахмурился маршал.

— Нет! Дело в том… Эдвин был с императором…

Франческа помолчала и продолжила, полушепотом:

— Он тоже умер!

Бренсон уставился на императрицу.

— Черт! — непочтительно воскликнул он — Как вы это допустили?!

— А не нужно было, милорд, прятаться, как крыса! — прошипела императрица — Сам бы проследил за всем! А то явился, когда все закончилось!

Бренсон разозлился, но сдержался, только сокрушенно покачал головой.

— Боже! — горестно произнес он. Похоже, смерть принца была для маршала ударом.

— Возьми себя в руки! — воскликнула Франческа — Некогда горевать! Наши судьбы и наши жизни в наших руках! Я обо всем позаботилась!

Франческа достала из рукава смятую бумагу и протянула Бренсону.

— Вот! Завещание! Калвен думал, я не смогу открыть сейф! Старый дурень!

Маршал взял лист и пробежал его глазами.

— Завещание надо уничтожить! — произнесла менерийка.

Бренсон вздохнул, и, похоже, успокоился. Или сделал вид.

— Несомненно.! Уничтожить надо! Но, и без этой бумаги Астахан, как старший сын почившего принца, наследует трон!

Он помолчал, и мрачно добавил:

— Тогда вы погибли!

— Я подумала об этом! — произнесла Франческа — Мы напишем новое завещание! Подделку! Что Калвен оставил Империю Даниэлю! Если не Эдвин — тогда его второй сын, Даниэль! Только не первый! Не Аста!

— Это невозможно! — возразил маршал — У нас нет таких умельцев!

— Думаю, есть! — произнесла менерийка — Ты должен привести ко мне эту девицу, сестру твоей невесты! Кстати, почему миледи… — Франческа нахмурилась, вспоминая — …Элейн еще не представлена мне?

— Болеет! — ответил маршал, отводя глаза — Плохо перенесла дорогу!

— Приведи девушку, даже если она при смерти! Надеюсь, все что о ней говорил ты, и писала леди Гвен — правда. Отправляйся немедленно!

Маршал не тронулся с места.

— Ах да! — поморщилась Франческа — Сначала разберись с отравительницей!

— Разберусь! — произнес, помедлив Бренсон — Я думаю… сложно представить, какая поднимется смута! Смерть императора можно было списать на несчастный случай… Но и принц…

— Вот и думай, что делать, и что говорить! Когда все обнаружится — немедленно займись расследованием! — ответила императрица, и вышла из оранжереи. Маршал, чуть погодя, последовал за ней.

***

Я провела в кровати весь день, но чувствовала себя разбитой. Только задремывала — снилась мертвая Мина, или разбойники, которые гонялись за мной по городу, и сон прерывался. К тому же, шишка на голове болела и саднила.

Наконец, уже вечером я спустилась вниз, что бы купить вина — подумала, что алкоголь поможет забыться и уснуть.

Первый этаж, представляющий собой питейное заведение, гудел как растревоженный улей. Я остановилась на лестнице, услышав, что обсуждают собравшиеся, многие из которых уже были в подпитии.

— Император умер!

— И Наследный Принц!

— Убили…Отравили…

— Отравительница — любовница Калвена — повесилась!

"Господи! — подумала я — Что творится!"

Я все же спустилась, не отказавшись от идеи выпить, не только за упокой души императора и наследного принца — именно за это пили присутствующие — но и за упокоение Мины.

— Что теперь будет? — причитал хозяин постоялого двора — Объявят траур, придется закрыться на несколько дней. Такие убытки!

— Мы станем богундцами! — гудел здоровяк, стоящий перед барной стойкой — Новым императором будет Аста, богундский хан! Он же теперь, наследный принц! Наши страны объединятся, и всех угонят в степь!

У стойки возник спор, относительно судьбы империи, который я уже не слушала, увидев прикрепленную на входную дверь бумагу со своим портретом, и надписью—"Разыскивается!"Я подивилась, как хорошо меня запомнил хозяин прежнего постоялого двора — то бишь, разбойничьего притона — и как похоже и быстро меня нарисовали. Не сомневалась, что меня ищут в связи с обвинением в смерти Кимы, и двинулась к выходу, надеясь что собравшиеся, обсуждающие горестные и волнующие новости, меня не заметят. Но, пришлось смешатся с выпивохами, и даже спрятаться за спину одного из них — с улицы вошли трое стражников, оглядели собравшихся, и подойдя к хозяину, потребовали показать им все комнаты, и всех жильцов — они разыскивали девицу, чей портрет висел на двери. Воспользовавшись тем, что стражники поднялись на второй этаж, некоторые из собравшихся, потихоньку, утекли на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.