Ангел смерти

Алина Чиканкова, 2023

Семнадцатилетней Миларасс предстоит пройти не самый простой экзамен: владеющая черной магией, она должна доказать всем в школе, что не так опасна, как кажется экзаменаторам. Однако обстоятельства складываются не в ее пользу, и девушку со скандалом исключают. Отчаянно стремясь сохранить репутацию дочери, родители решают выдать ее замуж за состоятельного человека. Мятежной Миле такой расклад не подходит, и девушка решает сбежать в соседнюю страну: она уверена, что там сможет устроить свое будущее, поступив в магическую академию. Вот только в последний момент планы резко меняются: Миларасс поступает предложение, от которого она не может отказаться… К чему приведет сделка с ангелом смерти? И поможет ли это Миле найти себя в мире, полном опасности и противоречий?

Часть 2. Чертог Смерти

Глава 6. Атмосфера

Первое официальное утро в Чертоге Смерти по ощущениям началось в шесть утра. В меня прилетела тяжёлая подушка, и я услышала слова:

— Просыпайся. Пора становиться большим и сильным магом.

С трудом разлепив глаза, увидела на пороге комнаты Марона, одетого в спортивную форму. Он убедился, что я проснулась, и произнёс:

— Если хочешь успеть в душ, то поторопись. Скоро проснётся Луарэ и займёт ванную на всё утро. Через пятнадцать минут жду на кухне.

Как только он прикрыл дверь комнаты, я вскочила с кровати, отыскала в общем шкафу чистое полотенце, достала из рюкзака зубную щётку и подходящую одежду и быстрым шагом отправилась на поиски ванной.

Моя комната была самой дальней на этаже. Влево от неё шёл узкий проход до лестницы, вдоль которого уместились четыре двери. Скорее всего, они вели в другие спальни. От моей и соседней комнаты тянулась небольшая открытая площадка, заканчивающаяся ещё двумя дверьми. Обе были приоткрыты, в обеих горел свет. Я заглянула в первую, это оказался туалет. Вторая комната являлась ванной, в которой я и заперлась на следующую четверть часа.

Холодный душ позволил окончательно проснуться и привести мысли в порядок. Ещё вчера я думала, как сбежать с собственной свадьбы и не разочаровать родителей, а сегодня я непонятно где, непонятно с кем собираюсь учиться магии. При мысли о магии сердце учащённо забилось. Предвкушение занятия выбросило из головы всё лишнее. Я спешно натянула футболку и спортивки и отправилась навстречу приключениям.

Кухня, находившаяся на первом этаже, была достаточной просторной. Деревянный стол с шестью стульями стоял в центре, тумбы и шкафы, раковина и плита уместились у одной стены так, что всю кухню можно было пройти напрямую и выйти на террасу.

Марон заваривал кофе, когда я вошла. Поначалу я немного стушевалась. Не знала, что делать, куда сесть, что сказать и куда деть собственные руки, которые судорожно сжались в замок за спиной.

Бросив изучающий взгляд на меня, Марон весело заметил:

— А вчера ты держалась смелее.

Его слова пробудили во мне дерзкого подростка. Я расправила плечи и направилась к столу, где вольготно уселась на неудобный стул. Закинула ногу на ногу, облокотилась на жёсткую спинку и пошла в атаку.

— Где все? В прихожей куча пар обуви, а в доме тихо, как в склепе.

— Парни, с которыми ты успела познакомиться вчера, спят, остальные заняты своими делами где-то в Чертоге или за его пределами, — ответил парень, ставя кружки на стол.

— Чем мы будем заниматься? — я решила завалить его вопросами.

Марон не спешил с ответом. Стоя ко мне спиной, он искал что-то в холодильнике, а я разглядывала его без капли смущения. Короткие тёмно-каштановые кудри переливались в утреннем свете. Майка без рукавов обтягивала широкую спину, открывая обзор на накаченные мышцы. Парень наверняка проводил в спортзале с десяток часов в неделю, чтобы держать себя в такой замечательной форме.

Отыскав в холодильнике молоко, он поставил бутылку на стол и открыл навесной шкаф.

— Достань тарелки из того ящика, — бросил он мне, указав пальцем на тумбу.

— Ты не ответил на вопрос, — сказала я, вставая из-за стола.

Эту реплику он тоже проигнорировал. Зато нашёл пачку кукурузных хлопьев, и мы наконец организовали себе завтрак. Марон ел быстро, глядя в пустое пространство перед собой, я же разглядывала окружающую обстановку. Прожевав последние хлопья, он соизволил сообщить:

— В первой половине дня практические занятия, потом обед в большой столовой и теория до вечера. С сегодняшнего дня я твой наставник, так что бо́льшую часть времени мы будем проводить вместе.

— А почему именно ты стал наставником?

— У нас одинаковый дар и схожий уровень силы.

Насчёт схожих сил он точно погорячился. То, что Марон назвал упражнением средней тяжести, мне показалось недостижимым. Как можно собрать в огромный шар столько огня и удерживать его несколько минут? Я попыталась повторить за наставником, но из ладоней пламя просто разливалось и таяло в воздухе.

— Ты не обратила внимание на технику. Смотреть нужно не на заклинание, а на движения, которые позволяют пользоваться магией.

Он снова создал шар из чёрного огня. Я повторила его стойку, выставила руки перед собой и начала собирать энергию в ком. Огонь плохо повиновался и норовил опять растаять под лёгкими порывами тёплого ветра. Я напряглась со всех сил.

— Ты знаешь, в чем суть чёрной магии?

Ответить на вопрос не представлялось возможным — я полностью сосредоточилась на том, чтобы пламя не погасло. Да и думать не особо получалось — внешние звуки и движения дикого леса отвлекали своей непредсказуемостью и рождали в голове страшные картинки того, что таилось среди кустов и деревьев. Поляна, на которой мы тренировались, была одновременно островком безопасности и эпицентром всей жути Чертога. О какой магии могла идти речь, если нас в любой момент могут сожрать?

Марон сам ответил на вопрос:

— Чёрная магия — это энергия, созданная разрушать. Она пластична и смертоносна, как змея. Огонь, текущий по твоим венам, может убить. Причём тебе даже необязательно буквально сжигать кого-то для этого.

— Очень мило, — буркнула я.

— Для того чтобы контролировать огонь, ты должна вести себя подобно ему. Движения должны быть плавными, — продолжал Марон. — Расслабь пальцы и повторяй за пламенем.

Я не до конца понимала, что от меня требуется. Как можно повторять движения огня? Они же абсолютно хаотичны…

Ещё несколько тщетных попыток расширить шар, и меня озарило. Подобно языкам пламени начала аккуратно и абсолютно рандомно перебирать пальцами, стараясь сохранять плавность движений. Сразу стало легче удерживать энергию. Ещё немного усилий, и шар увеличился в разы. Впервые я восхищалась тем контролем, который оказался мне подвластен.

— Отлично, — сказал Марон и погасил мой огонь небрежным взмахом руки. — Пока что будешь двигаться интуитивно, со временем ты поймёшь, какие движения нужны для конкретных действий.

— А ты не можешь их просто показать?

— Даже если захочу, не получится. У каждого тёмного мага индивидуальные приёмы. Схожесть только в технике.

— Замечательно, — тяжёлый вздох подтвердил мой восторг.

Оказалось, что осваивать собственные силы — это не просто учиться контролю. После часа чёрной магии мы перешли к урокам самообороны.

— Так как чёрная магия не способна защищать, при нападении у тебя есть два варианта действий. Первый — атаковать волной огня, что может привести и к летальному исходу, второй вариант — защищаться без помощи магии или совмещать физическую силу с магической. Пока ты не научишься азам своей магии, будешь учиться обороняться без неё.

После этих слов Марон без предупреждения впечатал кулак мне в солнечное плетение. Боль ослепила, лишила возможности дышать. Кажется, у меня подогнулись колени, потому что, когда я начала приходить в себя, поняла, что стою на четвереньках, намертво вцепившись в траву. Мне любезно подали руку. С ненавистью взглянув на этого «наставника», я проигнорировала жест помощи и поднялась самостоятельно. Да он же отморозок!

— Урок первый: будь всегда наготове, — бесстрастно сообщил он.

Я начала злиться. Да кто вообще так учит самообороне?! Всё равно что котёнка в воду бросить и надеяться, что он поплывёт.

К следующей атаке я была относительно готова. Как только поняла, что удар придётся слева, рванула в противоположную сторону и немного назад. Кулак прошёл мимо, но я не удержалась на ногах и упала. Увернуться от тяжёлого ботинка не получилось. Рёбра затрещали, я испуганно охнула.

— Уже лучше. Продолжаем.

И если учиться контролировать огонь было сложно, то уворачиваться от нападающего оказалось очень больно. Настолько, что главной опасностью в этом месте стал Марон, а не какой-то там Чертог. По сравнению с двенадцатым ангелом смерти и его хладнокровием дикие звери и разумные растения показались не более чем декором.

Казалось бы, куда хуже? Что может быть болезненнее такой псевдообороны? А я скажу. Это пятикилометровый забег по джунглям с отбитыми рёбрами. Это постоянные спотыкания о корни деревьев и периодические падения на острые ветки и камни. Это нехватка кислорода и уставшие ноги, которые я с трудом заставляла передвигаться. Поначалу Марон бежал рядом. Потом он перешёл на шаг, ведь мой темп быстро снизился. Когда после очередного падения я еле поднялась и поняла, что подвернула ногу, он остановил меня.

— Ладно, на сегодня этого хватит, а то ты умрёшь на ходу.

Я облегчённо выдохнула и с кряхтением опустилась на землю. Потом и вовсе легла, вытянув ноги. Перспектива умереть на тренировке показалась вполне реальной.

— У тебя полтора часа на то, чтобы отдохнуть и добраться до спортивного зала в усадьбе.

— Что? Ты издеваешься? — возмутилась я. — Это же пять километров в обратную сторону!

— Я в курсе, — криво улыбнулся парень, развернулся и отправился к дому. Как только его силуэт скрылся в глубине леса, на всю округу раздался мой протяжный вой отчаяния.

Через час с лишним я вышла к коттеджу. Добрела до душевой кабины, после напилась ледяной воды из-под крана. Отражение в зеркале молило никуда больше не идти. Но меня поразила собственная выносливость. Нездоровый интерес под названием «а сколько ещё я здесь протяну?» прибавил сил, и я добралась до усадьбы Риады, где без проблем отыскала просторный спортивный зал.

Марон облокотился о край теннисного стола и сосредоточенно смотрел на часы.

— Час и тридцать семь минут. Ты опоздала, — сверкнул он глазами.

Сделав вид, что не услышала замечания, подошла к нему и даже не поморщилась от боли в растянутой щиколотке. Понятия не имею, как завтра буду заниматься, но сегодня выложусь на максимум.

— Сейчас танцы по расписанию.

— На кой чёрт мне танцы? — удивилась я. — Как это поможет освоить магию?

— Миларасс, танцы учат двигаться, — как маленькому ребёнку разъяснял Марон. — Красиво, легко, непринуждённо, а главное, машинально. Научишься танцевать — научишься и колдовать.

— У меня растянута нога и болит всё тело, — напомнила наставнику. — Я не продержусь и пятнадцати минут.

— Давай убедимся в этом.

Он крепко сжал мою руку и потянул за собой. Мы лавировали между странными тренажёрами, которые я никогда прежде не видела, пока не вышли в центр помещения. Здесь была небольшая площадка, покрытая паркетом. Наверное, это зона для танцев.

— Танцевала раньше? — спросил парень, поворачиваясь ко мне лицом.

— Брат учил вальсу перед выпускным.

— Отлично, тогда с вальса и начнём.

Надолго меня не хватило. С каждой минутой боль в щиколотке становилась всё сильнее, а хромота — заметнее. Марон недовольно поджал губы:

— Ладно, ты права. Твоей ноге нужен отдых. — У меня вырвался вздох облегчения. — Тогда идём в библиотеку, остаток дня прозанимаемся там.

По дороге (а это, между прочим, три этажа и четыре коридора) наставник обрадовал, что из-за травм тренировки не будут ни отменяться, ни переноситься. Более того, я каждый день буду заниматься спортом, даже в редкие выходные дни. Я была слишком занята, чтобы возмущаться или расстраиваться — старалась идти ровно и не спотыкаться о собственные ноги.

Зато когда высокие двери библиотеки открылись, я позабыла даже о больной ноге. Комната, размером со спортивный зал, в котором мы только что занимались, без сомнений, была сердцем этого дома. Вдоль стен от пола до потолка тянулись стеллажи, а от центра, где находились массивные столы, в несколько рядов расходились шкафы не только с книгами, но и со свитками, статуэтками и старинными блокнотами. Это место должно называться сокровищницей, не иначе.

Тусклый свет от странных ламп без проводов придавал библиотеке мрачности. Но насладиться этой атмосферой мне не дали. До самого обеда горе-наставник мучил мою память. Сначала прошёлся по истории моей страны (выяснилось, что её я особо не учила). Потом расспросил про семейное древо, о котором я также знала не много. Попросил запомнить недлинное стихотворение и пересказать страницу текста из незнакомой книги. Затем в ход пошли предметы. Марон убирал со стола или переставлял одну вещь, пока я сидела с закрытыми глазами, и моей задачей было сказать, что изменилось.

Это было не так уж и скучно, к тому же пока я работала мозгами, тело немного отдыхало. Меня даже похвалили пару раз.

Наступило время обеда. Мой желудок уже не раз заявил, что пуст. Либо Марон сжалился над измученным подростком, либо проголодался сам, так что мы отправились в столовую. Преодолеть три лестницы и множество коридоров оказалось чуточку проще — я больше не спотыкалась, хоть мышцы и вопили от напряжения.

Столовая, которая вряд ли была намного меньше той же библиотеки, походила на зал для пиров. Два длинных стола, за одним из которых сидели несколько мужчин, и открытое пространство с небольшой сценой. Я без проблем представила, как Риада обращается с неё к ангелам.

Здесь пахло свежим хлебом и мясом, приглушённые разговоры и раскатистый смех доносились с противоположного конца помещения, куда и направился мой наставник. Мы присоединились к трём обедающим, сев напротив них.

— Парни, знакомьтесь с нашей новенькой, — обратился он к сидящим. — Миларасс Зовски.

Я вежливо кивнула им, всеми силами стараясь не показывать нервозность. Компания из четырёх ангелов смерти была не самой желанной и безопасной.

— Миларасс, это Исла, Руис и Сатом, — представил Марон сидящих.

Все трое выглядели просто потрясающе — крепко сложены и красивы. От них веяло уверенностью и внутренней силой.

Исла оценивающе прошёлся взглядом по мне, чем моментально уничтожил зародыши симпатии, и спросил у Марона, который, кажется, пошёл за едой:

— Неужели тёмный маг?

Наставник уже открыл рот, чтобы ответить, но я перебила:

— Это такое редкое явление?

Исла недовольно поморщился, словно не хотел слышать от меня ни единого слова, и продолжал смотреть вслед двенадцатому ангелу. Слово взял Сатом:

— Кроме вас с Роном здесь больше нет чёрных магов, дорогая.

Мне понравился его дружелюбный тон. И добрые светло-зелёные глаза. И аккуратно уложенные светлые волосы. Он вообще был каким-то светлым, я невольно залюбовалась. Вот в ком точно не заподозришь служителя Смерти.

— Миларасс, Сатом у нас освоил навыки чародейства, так что не ведись на его любезность, — предупредил Марон, посмеиваясь.

Он уже принёс поднос с едой и выкладывал тарелки на стол. Я помогла ему и накинулась на горячий суп, который тут же обжёг язык, но это было неважно, уж очень хотелось есть. Опустошив тарелку наполовину, я наконец заговорила:

— А у меня брат — чародей, я научилась понимать эти фокусы.

Молчаливый Руис грустно хмыкнул.

— Так что там с тёмными магами? — уточнила я.

Я заметила, что Сатом сказал «чёрный маг». Я привыкла употреблять слово «тёмный», так в Улакрии принято называть обладателей чёрной магии. Выражение «чёрный маг» популярно в других странах.

— Считай, у нас дефицит, — бодро сказал Сатом. — Остальные ангелы — огневики и стихийники.

— Подожди, — не поняла я, — разве огневик не стихийник?

— Каждый стихийник здесь — огневик, но не каждый огневик — стихийник.

Я растерянно посмотрела на Марона, в надежде, что он даст более понятное объяснение, но тот был занят разговором с Ислой. Сатом раскатисто засмеялся.

— Тебе многое предстоит узнать здесь. Считай это домашним заданием на неделю. — Сатом наклонился ко мне через стол и заговорил тише: — Узнай, в чём отличие стихийника от огневика, без посторонней помощи. Библиотека открыла круглосуточно, — подмигнул он мне.

Как ни странно, я загорелась энтузиазмом. То ли чары какие сработали, то ли Сатом просто был симпатичен мне как человек, но я решила во что бы то ни стало дать ему правильный ответ. Как появится свободное время, перерою всю библиотеку.

В целом атмосфера за обедом сложилась весьма дружеская, несмотря на неприязнь Ислы, угрюмое молчание Руиса и моё беспокойство. Марон и Сатом перепрыгивали с темы на тему, постоянно шутя друг над другом.

На обратном пути в библиотеку я задала Марону вполне закономерный вопрос:

— Вы с Сатомом хорошие друзья?

— Он был моим наставником. Долгие годы, проведённые бок о бок, не могут не привести к крепкой дружбе.

— Ну, знаешь… — засомневалась я. — Если он издевался над тобой так же, как ты сегодня надо мной, то это весьма сомнительная дружба.

Парень иронично хмыкнул и ответил:

— То ли ещё будет.

Мне стало немного не по себе от его слов.

До заката мы просидели в библиотеке. Ни за что бы не подумала, что в столь пугающем и загадочном месте как Чертог Смерти, мне будут преподавать школьную программу. Марон не только хотел убедиться, что у меня достаточно знаний для успешной сдачи выпускных экзаменов (которые я в любом случае сдавать не буду), но и вознамерился восполнить все пробелы в памяти. Математика, физика, химия — всё это мне предстояло не просто изучать, а учить заново.

И эта идея показалась не менее заманчивой, чем задание Сатома. Место, в которое я попала, внезапно придало надежду.

Я размышляла о предстоящем дне, пока раскладывала немногочисленные пожитки сразу после заключительного занятия. Если завтра смогу подняться с постели, то сделаю всё возможное, чтобы преуспеть в каждой дисциплине. Буду читать, зубрить, задавать вопросы и искать на них ответы. Буду по полной выкладываться на тренировках. Я стану не только магом, но и образованным человеком.

Но это завтра, а сегодня…

Додумать не успела. Как только голова коснулась подушки, я отключилась.

Новый день начался до восхода солнца. Я хотела перевернуться на бок и освободить руку, которую успела отлежать, но всё, что у меня получилось, это скривиться от боли. Ноги двигались с большим трудом, напоминая, что вчерашний марафон стал для них настоящим испытанием. В темноте села на кровати и начала разминать мышцы одной рукой, пока вторая медленно и колко возвращала себе чувствительность.

Помимо моей кровати здесь стояли ещё две, а также два письменных стола и жалкий коврик по центру комнаты, весь заляпанный грязью. Своих соседей я ещё не встречала и молча радовалась одиночеству и спокойствию. За стеной раздавались приглушённый храп и сопение. Боже, мне предстоит жить в одном доме с кучей незнакомых людей. Я лишь однажды была в схожей ситуации. Родители отправили нас с Летой в летний лагерь за городом, где под одной крышей маленького домика ночевал весь отряд. Сказать, что это было странно, — ничего не сказать. Постоянные розыгрыши, подъёмы раньше времени и страшилки на ночь, конечно, были веселыми занятиями, но отсутствие личного пространства напрягало меня уже в третьем классе. Поэтому сейчас я молилась, чтобы по счастливой случайности я стала единственным обитателем комнаты.

Несмотря на то, что моё тело сегодня точно было не в состоянии нормально функционировать, мозг работал исправно, да так, что мысли уносили далеко за пределы Чертога. Тоска по дому сжала сердце. О чём подумали родители, когда я сбежала? Беспокоится ли за меня брат? Как скоро Лета поймёт, что искать меня бессмысленно? Они ведь не имеют ни малейшего представления, где я. А я не могу отправить банальное сообщение о том, что я в порядке, — в Чертоге Смерти нет вышек сотовой связи.

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я заставила себя подняться с кровати и отправиться в библиотеку.

Ангелы смерти не жили в той усадьбе, где находились покои Смерти. Как сказал Марон: «Это её дом, её территория, её обитель». Подчинённым Риады домом стал двухэтажный кирпичный коттедж с множеством окон и несколькими балконами за территорией Усадьбы Смерти. Он расположился среди деревьев так, словно сначала появился сам дом, а уже после вырос лес вокруг. Корни деревьев аккуратно стелились вдоль стен, уступая пространство зданию.

Усадьба, в которой жила Риада, выглядела новее и не совсем соответствовала окружавшей её местности, наш же дом был связан с природой. Он казался живым и точно господствовал над флорой и фауной вокруг, подстраивая её под себя. Чёрные, с виду металлические вензеля опутывали стены дома, словно плющ, и создавали прозрачный тёплый купол над ним, защищая от напастей стихий и собственный обитателей. Пройти внутрь или выйти за пределы щита могли только носители огня в крови, поэтому дверь никогда не запирали — посторонние просто не смогут войти в дом. Под окнами росли кусты сиреневых и белых роз, а ко входу вела дорожка, выложенная из камня самыми первыми обитателями Чертога.

Путь занял не более десяти минут, но я успела принять важное решение: больше по лесам Чертога ночью не гулять. Кто-то шуршал и порыкивал в зарослях кустов, а на ветках невысоких деревьев сидели хищного вида птицы, с интересом наблюдавшие за моим перемещением. Неужели в этом месте абсолютно всё нагоняет страх и ужас? Уверена, если на поляну выскочит пушистый белый кролик, то только для того, чтобы показать пасть полную клыков.

В общем, когда я дошла до усадьбы, в окнах которой уже горел свет, волосы на теле давно стояли дыбом. Практически бегом преодолела ступеньки и вошла в здание. Тут меня ждал неприятный сюрприз: я совсем забыла, в какой стороне находится библиотека. Осторожно ступая по кафелю, направилась туда, где, по моим предположениям, должна быть лестница. Старалась дышать как можно тише и прислушивалась к окружающим звукам. За одной из дверей определённо кто-то был. Я прошла мимо, подавив в себе желание подслушать чужой разговор.

Как ни странно, я нашла нужную лестницу и даже не заплутала дальше на этаже. Библиотека встретила с той же мрачной атмосферой, что и днём раньше. Окон здесь не было, и единственным источником света служили лампы, под одной из которых я и расположилась, когда отыскала книгу с названием «Магия стихий».

Я так увлеклась её прочтением, что потеряла счёт времени. Зато нашла ответ на свой вопрос и уже за завтраком смогу с гордостью сообщить Сатому, что стихийники — это маги, владеющие одной или несколькими стихиями. Чтобы было проще понять, какой силой обладает такой маг, его называют соответственно его специализации, например, Исла владеет магией огня, значит, он огневик. Если маг способен подчинять себе не одну стихию, что очень сложно и редко встречается в обычном мире, то его называют просто стихийником. И теперь становятся понятны слова Сатома: каждый ангел-стихийник здесь может подчинять несколько сил, одной из которых обязательно будет огонь, но не каждый ангел, подчиняющий силу огня, может справиться с другими стихиями.

От дальнейших размышлений меня отвлёк едва уловимый звук шагов. Инстинктивно я съёжилась, в надежде, что меня не заметят.

— Вот ты где, — донёсся знакомый голос сбоку от меня. — Я уж было решил, что ты сбежала.

Облегчённо выдохнув, я повернулась к Марону:

— Ну куда я сбегу после вчерашнего? — я хитро прищурила глаза. — Ты так впечатлил меня, что теперь я не в состоянии покинуть это место.

Парень решил мне подыграть:

— Не думал, что тебя могут зацепить издевательства, — произнёс он игриво. — Но так и быть, чтобы ты осталась здесь надолго, проведу ещё пару уроков.

— Да, тогда я чисто физически не смогу сбежать отсюда. Это то, о чём я мечтала.

С тёплой улыбкой Марон протянул мне руку и помог встать. Этот парень непроизвольно вызывал у меня положительные эмоции. Кажется, когда я покину Чертог, одного человека мне точно будет не хватать, сколько бы боли он мне ни причинил.

Глава 7. Ожидания и надежды

Очередной вечер в библиотеке. Я сбилась со счёта где-то на восемьдесят шестом или восемьдесят седьмом дне и перестала считать. Собственно, в библиотеке я проводила практически каждый свой вечер.

Сегодня мы изучаем дутрийский — вымерший несколько сотен лет назад язык. После затяжной войны Дутра оказалась разорена и погасла буквально за пару десятилетий. Некоторые жители этой небольшой страны мигрировали в ближайшие государства, выжившие во время кризиса оказались порабощены страной, захватившей территорию Дутры. Государственный язык ещё не раз сменялся с тех пор, и дутрийский вышел из обихода.

Зачем я учила вымерший язык? Ангелы смерти использовали его как общеразговорный в Чертоге. Так как все ангелы — выходцы из разных стран, решено было обучать новичков языку, преимуществ в знании которого не будет ни у кого. К тому же он удобен и на работе — всегда можно перейти на дутрийский, и окружающие не поймут ни слова. За века существования этого языка в Чертоге он сильно видоизменился и даже приобрёл своё неповторимое звучание. У Марона, например, прослеживается лёгкий дутрийский акцент, когда он говорил на улакрийском.

Занятие по дутрийскому вёл Марон, как и большую часть других, так что в его компании я проводила почти весь день. Однако некоторые дисциплины, например, другие иностранные языки, вели те ангелы, которые являлись носителями этих языков.

— Миларасс, ты опять в облаках.

Кажется, это его любимая фраза. Он-то как ни в чём не бывало книгу читал, а я пыталась дышать ровнее, чтобы сломанное ребро не мешало.

— Я вот думаю, — начала на улакрийском, но, поймав строгий взгляд наставника, перешла на дутрийский. — Если за три месяца мне… — слова подбирались пока трудновато, — удалось… освоить новый язык… — под насмешливым взглядом исправилась: — Почти удалось… На скольких языках говоришь ты?

— На пяти, как и большинство ангелов, — невозмутимо ответил Марон.

— И за какое время ты их выучил?

— Свободно говорить на дутрийском я начал года через два, остальное время ушло на освоение ещё трёх языков, — сказал он уже на улакрийском, чтобы мне было проще его понимать. — Думаю, на сегодня достаточно. Через двадцать минут в тренировочном зале.

С этими словами он захлопнул книгу и собрался покинуть библиотеку. Я сложила вещи в сумку и пошла вслед за ним.

— Два года? Мне тоже столько времени придётся изучать дутрийский?

Он открыл передо мной дверь, и мы вышли в длинный коридор, залитый оранжевым вечерним светом. Узкий проход окружали зелёные и синие растения в горшках. При таком освещении они, правда, все выглядели зелёными.

— Нет, у тебя феноменальная память. Месяца через три будешь знать его в совершенстве.

Насчёт этого он прав. У меня и раньше не было проблем с запоминанием информации, а теперь я ежедневно тренировала свою память и на гуманитарных занятиях, и на отдельной дисциплине — эйдетизме. У всех ангелов должна быть фотографическая память, и здесь её могут успешно развить. Я не стала отказываться от возможности.

До полуночи оставалось около четырёх часов, и всё это время мы с Мароном провели в зале. Два часа потратили на кардио и силовую тренировку. Превозмогая боль от ушибов, я выкладывалась на все сто. Иногда даже удавалось забыть о сломанном ребре. Это моя первая серьёзная травма, и получила я её во время рукопашного боя. Непростительная ошибка — отвлечься на пролетевшую прямо над ухом дикую птицу. Марон не успел замедлить удар, и я узнала, какой силой на самом деле обладает этот парень. Но то, что случилось утром, не должно влиять на вечерние занятия. Извинения, кстати, были скудными, но искренними.

Оставшиеся часы отвели на отработку упражнений по чёрной магии.

— Не забывай о движениях. Мысленно держи в голове не только образ огня, но и то, как ты двигаешься, — в очередной раз напоминал Марон, поправляя мою стойку. — Доведёшь до автоматизма ноги, и руки сами подскажут, что делать.

Не сказать, что я уловила его мысль, но постаралась двигаться мягче.

— Отлично. А теперь то же самое, но в два раза быстрее.

— Как можно двигаться плавно и быстро одновременно? — возмутилась я.

— Ну я же как-то двигаюсь, — заметил он.

С этим я не могла не согласиться. Когда Марон колдует, это больше похоже на танец с огнём, чем на создание заклинания.

Я начала колдовать быстрее. Пластика почти сразу куда-то уплыла, и сгусток пламени погас в моих пальцах, не успев стать оружием. Ангел смерти тяжело вздохнул, и я, не сдержавшись, повторила за ним. Я вообще многое за ним стала неосознанно повторять.

— Ещё раз, — сказал он устало.

После тренировки я побежала в дом переодеться. Намечался праздник. Насколько я поняла, определённого повода нет, просто иногда Риада позволяла ангелам отдохнуть. Меня, как временную гостью и талантливую ученицу, тоже пригласили, чему я, несомненно, была рада. Мне давно был необходим отдых, к тому же я хотела увидеть всех ангелов смерти — за три месяца я не увидела ни одного нового лица.

Риада любезно одолжила своё платье. По правде говоря, лучше бы я пошла в спортивном костюме, чем лишний раз общалась с ней. Но она сама подошла ко мне за обедом со словами:

— Миларасс, дорогая, скажи, что у тебя есть вечернее платье.

Я поперхнулась и от её настойчивости, сквозившей в каждом звуке, и от слов, которые ожидала услышать от кого угодно, но не от Смерти.

— Платье? — тупо переспросила я.

— Да, платье, — сказала она, усаживаясь рядом. Её глаза засверкали лёгким безумством. — Шёлковое, лавандового цвета, на тонких бретелях, с подолом до самого пола.

— Эм… Нет, у меня нет такого платья, Риада.

Она ни капельки не расстроилась. Задумчиво отвернулась, глядя в никуда, с минуту просидела не шевелясь. Я с опасением ждала её следующих слов.

— Будет у тебя такое платье.

Я не успела ничего сказать, она уже встала из-за стола и направилась к выходу.

И вот на моей кровати лежало в точности такое платье, как она описала. Не знаю, где она его раздобыла, да и не столь важно это было. Создателю такой красоты можно кланяться в ноги, вкупе с аккуратными босоножками на высоком каблуке получится потрясающий наряд.

Я открыла дверцу шкафа, на внутренней стороне которой висело большое зеркало, и оглядела себя. Под глазами небольшие синяки из-за постоянного недосыпа. Волосы, неизменно стянутые в короткий хвост, приобрели заломы, с которыми у меня не было времени разбираться. Холодные голубые глаза отдавали лихорадочным блеском, похожим на тот, что прослеживается у Смерти. Зато платье сидело великолепно. Недели ежедневных тренировок дали о себе знать: я не только немного похудела, но и подкачалась. Сейчас я походила на подиумную модель, разве что роста немного не хватало. Не сказать, что я мечтала о такой фигуре, моё тело всегда меня устраивало, но и этот вариант мне понравился.

Оставалось только привести в порядок лицо и волосы. Лёгкий макияж привнёс свежесть в мой образ, я решила немного подвести глаза чёрным карандашом, чтобы они стали выразительнее. А вот с волосами беда: у меня не было ни фена, ни утюжка. Всё, что я могла сделать — это намочить их и подождать пока высохнут. Хотя…

Громко стуча каблуками по паркету, я зашла в ванную. Немного намочила волосы в раковине, стараясь не испортить макияж. Скрутила правую половину волос в шишку. Теперь самое сложное. Мысленно обратившись к себе, нащупала магию — она теплилась прямо в сердце — и направила энергию по рукам, к ладоням, в которых находились волосы. От напряжения я закрыла глаза. Марон раньше уже пытался научить меня извлекать не огонь, а только его тепло, но получалось не очень хорошо. Простое с виду заклинание требовало серьёзного контроля, поэтому, стоя в ванной, я сконцентрировалась так, словно от этого зависела моя жизнь.

От ладоней повеяло жаром, и я срочно попыталась уменьшить поток силы. Через несколько секунд воздух в руках стал умеренно горячим, а не обжигающим. Я медленно открыла глаза и опустила руки. Вдоль шеи волной рассыпались абсолютно сухие волосы. Моему восторгу не было предела. Я спешно проделала то же самое со второй половиной волос, и это получилось даже немного проще.

В приподнятом настроении вышла из дома и зашагала в сторону усадьбы, по-детски тряся волнистыми волосами. Впервые за всё пребывание в Чертоге Смерти я почувствовала, что справлюсь. Мне удалось самостоятельно освоить новый тип магии. Я смогу колдовать, не причиняя никому вреда и не нуждаясь в контроле наставника. Я открыла новую часть себя.

Столовая, обычно светлая и пустая, этой ночью меньше всего походила на зал для приёма пищи. Источником света служили не тяжёлые люстры под потолком, а медленно летающие по залу рыжие огоньки. Из колонок, стоявших на невысокой сцене, играла энергичная музыка, по залу сновала куча народа.

Точнее, сначала мне показалось, что людей много. Привыкнув к тусклому освещению и немного оглядевшись, я поняла, что здесь чуть более десяти человек, которые постоянно передвигались из одного угла в другой, создавая впечатление суматохи.

Медленно подошла к одной из компаний, надеясь увидеть там Марона. Он единственный, с кем я действительно хорошо общалась тут. Однако среди присутствующих его не оказалось. Зато меня нашёл Сатом, которого я едва узнала. Он покинул Чертог через несколько дней после моего прибытия, и я не ожидала увидеть его скоро. Обычно миссии ангелов занимали немало времени.

— Какая приятная встреча, — из-за громкой музыки ему пришлось практически прокричать эти слова.

— Рада тебя видеть, — с улыбкой произнесла я.

— Как проходит твоё обучение? Марон не слишком наседает?

Он, как и все, с кем я общалась, воспринимал меня в первую очередь как девчонку, а потом уже как мага, обучающегося по той же программе, что и они когда-то. Кажется, от меня не ждали больших успехов, потому я с большим удовольствием поведала Сатому о своём достижении.

— Прежде мне удавалось использовать только чистое пламя, пусть и в небольших количествах, а сегодня смогла извлечь из него тепло, — объясняла я, накручивая локон на палец.

Снисходительность на его лице сменилась смесью удивления и уважения. Он медленно проговорил:

— Поразительно. Марон провёл два года в Чертоге, прежде чем смог сделать подобное.

От одной мысли, что я обучаюсь быстрее сильнейшего ангела смерти, мне стало не по себе.

— Наверное, сказывается то, что я дома постоянно пользовалась магией, пусть и неумело. — Я решила аккуратно закончить этот разговор. — Я тут распыляюсь о заклинании, а ты так и не похвалил мою укладку… — я наигранно обиделась.

Сатом с готовностью переключился на другую тему:

— Да, волосы действительно великолепно смотрятся. — Он оглядел меня с ног до головы. — И платье замечательное.

— Риада одолжила на вечер.

— Одолжила и попросила быть именно в нём.

— Ну, не то чтобы попросила… Скорее очень хотела увидеть меня в чём-то подобном.

Настроение Сатома изменилось. Брови сошлись на переносице, губы сжались в тонкую полоску. Не было больше лёгкости в его словах, голос звучал напряжённо:

— Но выбора как такового она тебе не оставила.

Почему он так серьёзно говорит об этом?

— Сатом, это всего лишь платье, — мягко сказала я. — Мне не так уж сложно провести вечер в потрясающем наряде.

— Конечно, — пробормотал он.

Внезапно со сцены донеслось:

— Дамы и господа!

Мы повернулись в сторону говорившего. Это был темноволосый мужчина лет сорока пяти, с лёгкой проседью на висках, в строгом чёрном костюме и с бокалом игристого в руке. Убедившись, что все обратили на него внимание, он объявил:

— Встречайте единственную и неповторимую Риаду!

Немногие разделили его оптимизм, но зааплодировали все. Сатом, не отрываясь, глядел на сцену. Я почувствовала тёплое прикосновение чьей-то руки к спине, и над ухом раздалось:

— Это Адро, первый ангел. — Подошедший Марон решил выступить в роли ментора даже на вечеринке.

— Он всегда такой счастливый?

— Только когда речь заходит о Смерти.

Риада вышла словно из ниоткуда. Минуту назад её ещё не было в зале, и вот она, изящная и неторопливая, уже прокладывает себе путь между мужчинами, охотно расступающимися в стороны. Неожиданностью для меня стало открытие, что мы с ней единственные представительницы женского пола в помещении. Меня и раньше посещала эта мысль, но я не видела всех ангелов и не могла быть уверенной. Я так же надеялась, что помимо ангелов и Смерти в Чертоге обитают и другие жители. Видимо, я ошибалась.

Адро подал Риаде руку, чтобы та поднялась на площадку, и одарил её таким взглядом, что стало очевидно, кто тут её главный поклонник. Хотелось бы верить, что он единственный. Страшно подумать, что все присутствующие искренне любят эту женщину. У меня она не вызывала никаких положительных эмоций.

— Насколько разумно боготворить Смерть? — поинтересовалась я у наставника.

— При условии, что она ненавидит богов, это не совсем целесообразно, — шутливым тоном ответил Марон. — Однако это не мешает нашему Адро поклоняться ей.

Я покачала головой и сосредоточилась на речи Риады. Пока что она говорила формальности: как рада она всех видеть, какой приятный вечер и прочая лабуда. Её слова не вязались с выражением лица — оно буквально олицетворяло скуку и вселенскую усталость. Я задалась вопросом о её возрасте. Как долго она живёт на этом свете? А на том свете она когда-нибудь была? Можно ли вообще её считать живой? А мёртвой? Из философских раздумий вывели её слова, обращённые ко мне:

— Мне также не терпится представить всем присутствующим нашу гостью — госпожу Миларасс, талантливого начинающего мага. — Несколько пар глаз обратились ко мне. — Некоторые из вас уже знакомы с ней, наш двенадцатый ангел Марон и вовсе согласился взять её под своё крыло. Я не могу дождаться того дня, когда Миларасс вступит в ваши ряды и станет моей подопечной, — с улыбкой произнесла Риада. А потом тихо добавила: — Если выживет, конечно.

Я оцепенела. Не было в её словах угрозы или обещания, она словно просто констатировала факт. Что значит «если выживет»? И в каких рядах она меня ждёт? Мозг отказывался работать, тело не могло пошевелиться. Я неотрывно глядела на Смерть, расхваливающую кого-то из ангелов.

Марон с силой дёрнул меня за локоть и прошипел на ухо:

— Успокойся немедленно, иначе сама себя подожжёшь.

Я с трудом повернула голову и уставилась в изумрудные глаза ангела. Несколько раз моргнула и осознала, что от меня веет невероятным жаром, будто я полдня провела под палящим солнцем. Глубоко вздохнула и заставила успокоиться разбушевавшийся внутри огонь.

— Вот так. Пойдём поговорим.

Риада уже закончила свою речь и беседовала с кем-то. Марон направился к выходу, придерживая меня за плечо, Сатом молча шёл рядом. Мы вышли из столовой, поднялись на один этаж и зашли в небольшую комнату, напоминавшую заброшенный кабинет. Музыка доносилась и досюда, но мы всё равно говорили шёпотом.

— Только не говорите, что она видит меня следующим ангелом! — взвилась я.

— Даже если и так, ты не обязана соглашаться, — спокойно сказал Марон.

— Брось, Рон, как будто ты не знаешь, что Риада всегда добивается своего, — вмешался Сатом.

— Ты хочешь сказать, что у меня нет выбора? Я не хочу становиться одной из вас! Я просто хочу обучиться магии.

— Тогда почему помимо магии ты изучаешь дисциплины, которые не имеют никакого отношения к ней?! — Марон начал раздражаться.

— Точно не для того, чтобы убивать людей! — я перешла на громкий шёпот.

— Технически ангелы смерти занимаются не только этим, — заметил Сатом.

— О, тогда это всё меняет! Если мне придётся убивать через день, то я буду чувствовать себя спокойнее.

Марон тяжело вздохнул, потёр переносицу и нормальным голосом произнёс:

— Мила, — он впервые назвал меня так. — У тебя невероятные данные, ты можешь стать лучшей из нас, даже не проходя посвящение в ангелы. Сейчас это не та проблема, которая должна тебя волновать.

— Интересно, что же должно волновать меня больше перспективы убийств?

— Собственная шкура. Риада официально объявила о твоём пребывании в Чертоге, теперь десяток ангелов устроит тебе незабываемые каникулы. Один из этапов становления ангелом — умение противостоять всем остальным. Тебе регулярно будут устраивать тёмные.

— Но я не собираюсь становиться ангелом! — возмутилась я.

— Это знаем мы трое, остальные же видят в тебе потенциальную соперницу.

— Отлично, то есть я должна на полном серьёзе беспокоиться о своём выживании, потому что Риада напридумывала себе сказок!

— Это уже не имеет значения. Просто будь готова к нападениям.

Конец ознакомительного фрагмента.