Хозяин драконьей гряды

Алина Углицкая, 2023

Бросил жених? Не отчаивайся!Занесло в другой мир? Обживайся!И не важно, что к новому телу прилагается муж-дракон и куча детей. А еще древний замок, проклятье, довлеющее над родом, и множество испытаний.Главное, взять судьбу в свои руки. Стать единственной и незаменимой. И тогда, непременно, сердце нелюдимого дракона оттает, а ты найдешь свое женское счастье!

Пролог

Если твоя жизнь катится ко всем чертям, единственное, что ты можешь сделать, это занять место в первых рядах и насладиться финалом.

Именно этим я собиралась заняться в тот памятный день.

Злость, обида, непонимание захлестывали меня изнутри. Я бежала по улицам города, глотая соленые слезы. В голове стучала единственная мысль, выгрызая мне мозг: как он мог?!

Сволочь!

Пронзительный визг тормозов и яростный звук клаксона обрушились так внезапно, что я на мгновение растерялась и потерялась в пространстве. Кто-то схватил меня за локоть, грубо дернув назад.

— Дура! — заорал в ухо незнакомый мужской голос. — Жить надоело?!

Дыхание сбилось. Я едва удержала равновесие и подняла ошалевший взгляд.

Перекресток. Четырехполосное движение. Бесконечный поток машин. А я лезу, ничего не видя из-за обиды и слез.

Точно жить надоело…

— Девушка, с вами все в порядке? — тот же голос, только теперь смущенный, участливый.

Я повернулась к его обладателю. Лет двадцать пять, симпатичный, подтянутый. Заглянул мне в лицо, улыбнулся.

— Такая хорошенькая и в слезах. Кто вас обидел?

От улыбки на щеках парня появились милые ямочки.

У Артема такие же…

В сердце вспыхнула жгучая боль.

Зачем только вспомнила!

Взгляд машинально упал вниз, на руку парня, сжимавшую мой локоть. Отметил полосу, предательски белеющую на безымянном пальце. И боль перешла в глухую ненависть.

Мужчины! Все одинаковы! И этот туда же! Кольцо обручальное снял, небось, чтобы знакомиться не мешало. А дома жена ждет…

Беременная…

Горло сжалось от подступивших рыданий.

Ненавижу! Ненавижу их всех!

Дернулась, вырывая руку из пальцев незнакомца.

— Со мной все отлично, — буркнула грубо и пошла, не оглядываясь, вдоль тротуара.

Шла, натыкаясь на толпу, почти не видя, не понимая, куда иду и зачем…

Начался дождь. Холодные струи били меня по лицу, по спине, но я их не замечала. Все, чего мне хотелось — это убежать, спрятаться, стать как можно дальше от дома, который мог стать нашим семейным гнездом. А стал моей кровоточащей раной.

Вчера я хотела сделать любимому сюрприз. Наивная дура! Приготовила романтический ужин, свечи. Ему поставила бокал вина, себе налила газированной воды, надеясь, что он заметит намек. А чтобы уж точно заметил, положила рядом с его бокалом тест, перевязанный ленточкой. Две полоски на белом фоне. Любовь и вера.

А он не пришел.

Ни вечером, ни ночью, ни утром.

И не отвечал на звонки.

Он и раньше задерживался, говорил, что работа… Я верила. Наверное, потому что хотела верить ему. Но когда рассвело, не выдержала. Беспокойство заставило набрать номер его матери.

Ольга Леонидовна всегда смотрела на меня свысока. Я знала, что не нравлюсь этой чопорной даме с вечно поджатыми губами и застывшим на лице брезгливо-недовольным выражением. Порой она вообще не реагировала на звонки с моего номера. Но в этот раз вопреки обычаю взяла трубку после второго сигнала.

Приторный голос потек мне в уши медовым сиропом:

— Нет, Темочки у меня нет. Он в Прилесном. Как с кем, с Викторией. Отмечают помолвку. А ты что, не знала? Вика беременна, уже третий месяц.

Сотовый выпал из моих рук. Ослепшая и оглохшая, я опустилась на пол.

Беременна? Вика?

Как же так?

Они работают вместе, в одном офисе, и встречались еще до меня, целых полтора года, но что-то у них не заладилось. Они расстались, решив остаться коллегами и друзьями.

Всякое в жизни бывает, люди встречаются и расходятся. Я не ханжа. Я знала о Вике, мы даже виделись пару раз в общей компании, и она была с другим мужчиной! Они с Артемом почти не общались или…

Или я просто ослепла от любви? И не хотела замечать очевидные вещи…

Три месяца…

Факты сопоставились сами собой.

Три месяца назад Артем ездил в командировку по делам фирмы. И да, он говорил, что едет с сотрудником. Вот, значит, кем был этот сотрудник…

Виктория. Победа.

Что ж, она победила.

Я не стану мешать их счастью. Не стану унижаться, закатывать сцены сопернице, вымаливать крохи любви.

Пусть катятся ко всем чертям.

А я…

Я почти не помнила, как поднялась, как шла к выходу на непослушных ногах, цепляясь за стены. Как дрожащими руками пыталась вставить ключ в замочную скважину. Глаза застилали слезы. В горле горело от тошноты. Едкий привкус желудочных соков разливался во рту.

Дальше все как в тумане. Я просто бежала куда-то, пока чуть не попала под машину.

А теперь стою под дождем в малознакомой части города, не понимая, как меня сюда занесло.

Наверное, я должна испытывать благодарность за свое спасение? Но его нет, одна пустота. Вообще никаких эмоций. Словно в моей душе образовалась сквозная дыра. Огромная, размером с Вселенную.

Я обвела улицу равнодушным взглядом.

Домашнее платье намокло — я не переоделась, когда уходила. С волос, прямо за шиворот, стекала вода. Но это меня совершенно не трогало. Мне казалось, что я уже умерла и лишь по какой-то нелепой случайности мое сердце по-прежнему бьется, и я все еще стою на ногах.

Коробки домов теснились друг к другу. Серые, неприятные. Их угрюмость разбавляла череда фонарей, да яркие всполохи витрин, занимавших первые этажи.

Спа-салон, нейл арт, какой-то бутик с анорексичными манекенами в ультра-узких брючках… Напротив зооаптека, нотариус…

Гинеколог…

Из-за плотно опущенных жалюзи виднеются тени.

Подчиняясь порыву, делаю шаг вперед. Взбираюсь по ступенькам, толкаю дверь.

Закрыто.

Жму на звонок.

Ноги не держат. Прижимаюсь спиной к двери, медленно сползаю на холодную плитку. Меня опять трясет от рыданий.

За спиной открывается дверь.

— Вы по записи?

Оборачиваюсь. Поднимаюсь, неловко держась за кованые перила.

Даме в дверном проеме за сорок. Зеленый медицинский халат, волосы тщательно убраны под полиэтиленовую шапочку, на ногах бахилы. За толстыми стеклами очков внимательный взгляд.

— Нет, — хриплю, — но мне очень надо.

— Мы принимаем только по записи.

— Пожалуйста!

Качает головой:

— Если у вас проблемы, я могу вызвать «скорую».

— Со мной все отлично, — изображаю улыбку, понимая, что губы не слушаются. — Я хочу прервать беременность.

Теперь она смотрит на меня с жалостью.

— Извините, мы операции не проводим, вам нужно в клинику.

— Операция не нужна, — трясу головой. Брызги с волос летят в разные стороны. Дама немного кривится. — Срок две недели. Я слышала… слышала, есть такие таблетки…

Жалость в ее глазах сменяется недовольством. Но мне плевать. Мне не нужен этот ребенок. Я почти ненавижу его. Меня тошнит от одной мысли, что буду сидеть в женской консультации бок о бок с Викторией, видеть ее счастливое лицо, сияющий взгляд. Растущий живот…

И что мне делать одной, с ребенком на руках, в чужом городе? Вернуться к родителям? Видеть их молчаливое осуждение, слышать за спиной шепотки соседских кумушек? «Видели, а Ирка Князева-то байстрюка нагуляла! А была ведь умница, отличница, в Москву поехала поступать. Куда только мать глядела?!»

Я не заслужила все это!

— Девушка, все таблетки — в аптеке. У нас вы можете записаться на осмотр, сделать УЗИ и сдать анализы. Извините.

Она пытается закрыть дверь, но я успеваю вставить ногу.

— Пожалуйста! — почти умоляю. — Скажите название!

Она окидывает меня строгим взглядом.

— Девушка, идите домой! Успокойтесь, подумайте. Принять таблетки всегда успеете.

— Вы не понимаете!

Мне всего двадцать три, у меня еще будут дети. А этот ребенок…

— Нет, это вы не понимаете. Уберите ногу, сумасшедшая.

Она толкает меня, вынуждая отступить. Дверь захлопывается перед моим носом.

Я инстинктивно отступаю. Нога поскальзывается на мокрой ступеньке…

Взмах руками.

Меня по инерции заносит назад.

Хватаю ртом воздух. В голове появляется глупая мысль: упаду, и ребенка не будет. Это судьба.

И уже безропотно падаю вниз.

Удар.

Адская боль пронзает спину. Я чувствую, как трещит затылок, врезаясь в асфальт.

Темнота.

…Яркий свет. Влажный жар. Мельтешащие тени.

Удушливый запах ладана и сандала.

Слух улавливает треск поленьев в огне…

Но я не успеваю понять, что случилось.

Что-то разрывает меня изнутри. Мышцы сжимаются в болезненном спазме. Тело мучительно выгибается. Я мычу от боли, не понимая, где я и что происходит.

— Тужься! — кто-то орет мне в ухо. Чужие пальцы впиваются в плечи, прижимают к чему-то мягкому за спиной. — Еще! Вот так. Теперь дыши. Ртом дыши!

— Эрла Саваж, я вижу головку.

— Молодец, девочка. Еще разок. Тужься, на счет три! Раз, два…

Я задыхаюсь.

Боль раздирает меня.

Господи, это ад? Я все-таки умерла…

Еще один спазм разрывает мне внутренности. А затем — облегчение. Нет, пустота…

Закрываю глаза. И последнее, что я слышу перед тем, как упасть в темноту, это жалобный писк младенца и полный радости женский смех:

— Мальчик! О, Пресветлая, это мальчик! Энни, беги к лаэрду. Скажи, у него родился сын. Хвала богам, у Драконьей гряды есть наследник!

***

Где-то в драконьем замке

— Мой господин, ваша супруга спит, роды ее совсем вымотали. Был момент, когда мне показалось, что мы потеряем ее… как и других…

Сумрачный взгляд из-под густых бровей впивается в повитуху. Заставляет похолодеть.

— Меня интересует состояние сына. Я хочу увидеть его.

Голос у лаэрда низкий, рокочущий, от него пробирают мурашки, а волоски на затылке поднимаются дыбом. С хозяином Драконьей гряды не стоит шутить, не стоит ему перечить. Он дарг, а не человек. А у даргов свои законы.

Эрла Саваж кланяется и отступает, освобождая проход. Энни за ее спиной тихо ойкает, почти сливаясь со стеной. Лаэрд Серебряного клана пугает ее до жути. О нем ходят разные слухи… и не понятно, что из этих слухов чистая правда, а что — бабьи выдумки. Но ей и не хочется выяснять. Хочется поскорее убраться из этого мрачного места — назад, в долину, к теплу и ясному солнцу.

Лаэрд проходит мимо нее, прихрамывая на левую ногу. Высокий, прямой, будто палка. От него веет холодом. Коса цвета черненого серебра змеей спускается вдоль спины, широкие плечи затянуты в сукно камзола, черное, без кружев и галунов. Стук трости по каменным плитам вторит эху его шагов.

Двери смыкаются, оставляя женщин одних. Повитуха выдыхает, ее пышная грудь облегченно колеблется в тесном корсете.

— Пусть Пресветлая защитит бедняжку, — шепчет эрла Саваж, совершая молитвенное знамение, три круга вокруг лица, и Энни дрожащим голосом вторит ей. — Ребенок не жилец, но у меня язык не повернулся сказать такое лаэрду. Давай-ка убираться отсюда, пока он сам это не понял!

На южной стороне замка женщин ждет карета, запряженная в пару анкров — крылатых ящеров, полуразумных предков нынешних хозяев гряды. Они доставят их в долину. Другим путем из замка не выбраться.

— Ой, что будет-то! — Энни прижимает ладони к щекам, со страхом глядя в закрытую дверь.

— Идем! — эрла хватает ее за руку. — Лаэрду не привыкать хоронить своих жен… и сыновей.

***

Габриэль сжимает набалдашник до хруста, когда перед ним открываются двери. Этого дня он ждал двадцать лет.

Семь! Семь неудачных попыток получить наследника.

Первая и третья супруги умерли в родах, пытаясь произвести на свет долгожданного сына, вторая упала с лошади и сломала хребет. После этого по окрестным землям пополз слушок, что хозяин Драконьей гряды проклят. Отцы больше не хотели отдавать за него своих дочерей, хотя стать супругой дракона из Серебряного клана мечтала каждая девушка на ближайшую сотню лиг!

Да он и сам не хотел больше жениться. Закрылся от мира в своей берлоге, мечтая забыться между колбами и ретортами. Это единственное, что интересовало его — алхимия. В свое время он слыл лучшим студентом Академии тонких наук. Ему прочили место профессора на факультете алхимии. Но судьба распорядилась иначе.

Приказ императора заставил бросить столичную жизнь, вернуться домой, в родные хребты, и исполнить сыновий долг.

Люди называли эти горы Алмазными за многочисленные вкрапления слюды, что сверкали на солнце будто алмазы. Но главной их ценностью был форпост, стоящий на грани света и тьмы. Крепость, возвышающаяся над бездонным ущельем, из которого днем и ночью поднимался туман.

Здесь издревле обитали драконы. Из рода в род защищали земли за грядой от исчадий тумана. Отец Габриэля был их лаэрдом две сотни лет, но пришел его срок.

Драконы не умирают, как люди. Они не лежат в постели, окруженные внуками и детьми, дожидаясь последнего часа. Нет, они поднимаются в небо, в свой последний полет. Как можно выше, сколько хватает сил. И уже оттуда камнем падают вниз.

Габриэль видел, как рухнул отец. Своей могилой старик выбрал ущелье. Теперь ответственность за Серебряный клан и границы легла на плечи молодого дракона.

Но самое главное, по древнему обычаю ему предстояло найти Хозяйку гнезда, ту, что разбудит Шеннасайн — Дух замка и подарит клану наследника.

Сколько их было? Брюнеток, шатенок, блондинок… Худенькие и пухленькие, хорошенькие и не очень. В основном дочери обнищавших дворян, которым вряд ли что-то светит в столице. Они шли бесконечным потоком через драконью гряду, мечтая пробудить замок. Мечтая стать супругой дракона и занять почетное место в самими же и придуманной иерархии.

Но ни одной из них артефакт не откликнулся. Древний серебряный колокол на главной башне не зазвонил.

Устав ждать, Габриэль просто женился на первой, что показалась достойной партией. И вот, спустя двадцать лет, он трижды вдовец и отец четырех дочерей.

Но в эту ночь, кажется, судьба ему улыбнулась. Недаром до самого рассвета сверкали молнии, гремел гром и ливень над ущельем и замком стоял сплошной стеной. А едва солнце поднялось, как тучи рассеялись без следа, открыв беззаботно чистое небо.

Сын. У него наконец-то есть сын.

Перед этой новостью меркнет все остальное.

Почти не дыша, Габриэль переступает порог. Огромная комната тонет в полумраке, но в камине горит огонь, и свечи в бронзовых канделябрах освещают колыбель, вырезанную из палисандра. Неизвестный мастер хорошо постарался, придавая ей вид ладьи с головой и хвостом дракона.

Он подходит ближе. Разглядывает жалкое сморщенное существо, завернутое в кружева.

Неужели все дети такие уродцы? Впрочем, он никогда не видел младенцев, на дочерей не ходил смотреть. Да они его и не интересовали. Сейчас он вообще смутно представлял, как они выглядят и сколько им лет.

Девочками с рождения занимались няньки и гувернантки. К тому же приглашенный целитель сразу определил, что малышки бесплодны. В последнее время таких становилось все больше и больше, словно дарги чем-то прогневали своих драконьих богов…

Но сын…

Сыном он займется сам. Сейчас же прикажет перенести колыбель и все детские вещи в свои личные покои.

Нужно найти ребенку кормилицу, а лучше двух. Благородные дамы брезгуют кормить грудью своих детей, ему никогда не понять, почему. Но его наследник ни в чем не будет нуждаться. И женского молока у него будет столько, сколько понадобится, и даже больше!

Габриэль тянет руку. Касается костяшками щечки младенца. Его пальцы подрагивают от нетерпения, и дарг замирает, наслаждаясь ощущением нежной младенческой кожи.

Но ребенок внезапно морщится и раскрывает беззубый рот. Из него вырывается тихий плач. Жалкий и жалобный, словно писк слепого котенка.

Габриэль отступает.

До боли сжимает руку в кулак, не чувствуя, как ногти врезаются в кожу.

— Эйран!!! — гремит под сводами замка голос хозяина.

— Да, Ваша Светлость, — верный слуга уже через миг на пороге.

— Ребенка перенести в мою спальню. Больше света, больше тепла. Найди двух кормилиц и доставь из столицы лучшего целителя. Обещай ему все, что угодно, но он должен быть здесь завтра с утра. Иди!

— Слушаюсь, мой лаэрд.

Габриэль отступает в тень, когда комната наполняется слугами. Боль сжимает его виски, но он терпит. Боль простреливает колено, но он лишь крепче сжимает трость и сильнее чеканит шаг.

Мрачной тенью проходит по коридору. На миг, поддаваясь порыву, останавливается возле закрытых дверей. Тянется к бронзовой ручке, сделанной в виде головы льва.

Это спальня Авроры.

И стоило бы зайти, справиться о самочувствии. Как-никак, она родила ему сына…

Но в последний момент рука замирает и падает.

Нет, ни к чему. Он дал ей все, что записано в брачном контракте. Теперь, когда сын родился, она ему ничего не должна.

Пусть убирается.

К тому же… она не смогла разбудить Шеннасайн.