Наследница Асторгрейна. Книга 2

Алина Углицкая, 2020

Всю жизнь я считала себя дочерью рыбака из Эроллы, но попав в империю Тысячи Островов, поняла, что во мне кровь другой расы. Я – даханни. Единственная наследница великого клана. Мачеха строит мне козни, император проявляет загадочный интерес, да еще просыпается странная магия. Но это не все! Отец хочет выгодно продать меня замуж, и под стены укрепленного замка уже съезжаются женихи. Ради моей благосклонности они готовы даже на смерть. Но мне нужен только один – мой безумный морской разбойник, в чьих объятиях я познала любовь. Но эта любовь – преступление. В оформлении обложки использованы фото с сайта depositphotos. Дизайн: Nina Neangel.

Глава 8

Меня внезапно отпустило, и я упала на колени, прямо на пол балкона, задыхаясь и хрипя. Но в голове осталась четкая мысль: Эйден!

Он где-то здесь!

Он идет за мной!

Двери каюты распахнулись, юмати бросились ко мне, подхватывая под руки. Рейла схватила меня ладонями за щеки, повертела мою голову, заглядывая в глаза. Я не знаю, что она там увидела, но ей это не понравилось.

— Все вон! — заявила она таким тоном, что никто не посмел ослушаться.

Все охранницы пулей вылетели из помещения. Я лишь успела заметить, как они замерли с той стороны, прежде чем дверь захлопнулась.

— Что ж ты творишь, глупая даханни! — прошипела Рейла сквозь зубы и вдруг легко подхватила меня на руки.

Я была так слаба, что не смогла даже возмутиться, лишь вяло трепыхнулась, когда юмати, без видимых, усилий уложила меня на кровать.

Рейла быстро распустила шнуровку на моем платье и стянула его вниз, оголив прикрытые шелковой сорочкой плечи и грудь.

— Терпите! — бросила мне, не глядя. — Сейчас будет больно…

Она разогрела ладони, потерев их между собой, и провела ими вдоль моего тела. Вид у нее при этом был такой, точно она к чему-то прислушивалась.

Словно тысячи острых игл пронзили каждое нервное окончание, заставляя изогнуться всем телом и застонать.

— Ч-что со мной? — прохрипела я, превозмогая боль.

— Энергетическое истощение! Вы только что пытались использовать магию шайенов! Вы — даханни! Чем вы думали?!

— Я… не знаю… так получилось…

— Неважно, — она отмахнулась, продолжая скользить руками буквально на волосок от моей кожи, но не дотрагиваясь. Мне казалось, что она поглаживает не меня, а то сияние, которое испускала моя кожа.

Постепенно, боль отступала. Я уже могла нормально дышать.

— Все, сейчас я вас одену, — выдохнула устало Рейла, помогая мне натянуть платье на плечи.

— Что это было? — спросила я. — И что ты сделала?

Силы постепенно восстанавливались, а вместе с ними вернулись воспоминания о случайном видении. Сердце снова сжала тоска.

— У вас был стихийный выброс магии. Только не даханнской. Насколько я знаю, ваша мать была на четверть шайенкой и вам тоже передалась огненная кровь.

— Откуда? — изумилась я. — Кто тебе рассказал?

Рейла начала объяснять таким тоном, точно говорила с непонятливым ребенком:

— Вся информация о даханни хранится в Императорской базе. Там есть подробная родословная на каждую даханни за последние две тысячи лет. Образец вашей крови передали магам, те провели сравнительный анализ, выяснили к какому рейну вы принадлежите. А дальше — все просто. Нанимая нас на работу, эйр Кархадан предоставил о вас подробную информацию. И о вашей шайенской сути я знаю. Как и ваш отец… И боюсь, у вас возникли проблемы.

Я медленно поднялась, машинально поправляя кружево на обшлагах, и села на край кровати. Вспомнила про затоптанные юмати перчатки, валявшиеся на балконе, и бездумно уставилась на собственные руки. Они почти не светились. Не знаю, что сделала Рейла, но мое сияние стихло, его едва удавалось различить, и если бы я не знала, что оно есть, то и не заметила бы.

— О каких проблемах ты говоришь? — почему-то сипло спросила я.

— Даханны не любят полукровок.

Рейла поправила кожаную портупею и села рядом со мной. Будто моя подруга, а не охранница и надсмотрщица.

— Как думаете, почему они берут в шейнаб только санхейо, если могут иметь детей от шайенов и нидангов? Все Древние расы пришли из одного мира и могут смешиваться между собой. Даханны могли бы иметь дочерей, но у них полукровка все равно, что прокаженный. Урод, неполноценный, изгой. Полукровок не любят. Их преследуют, как диких зверей. И уничтожают. Причем, это разрешено Законом.

Я передернулась всем телом. Эйден ведь тоже полукровка! В нем смешались все Древние расы: даханны, ниданги, шайены. Неужели это и есть та причина, по которой он стал изгоем? А его нелюбовь к даханнам — она объясняется именно этим?

Но ведь я тоже полукровка! И ко мне совсем другое отношение!

— А я? — выдохнула чуть слышно. — Как же я? Моя мать?

— Ну, — она хмыкнула, — даханни это особая редкость, но полукровки котируются ниже чистокровных. Как дочь эрзуна Асторгрейна, вы можете рассчитывать на сына императора в качестве мужа. Но как полукровка… — она покачала головой. — Их оставляют в живых, но ни один уважающий себя даханн не женится на полукровке. Они слишком тщательно следят за чистотой своей крови. Если честно, то я вообще не знаю, как ваш отец женился на порченой. Вероятно, его привлекла возможность получить Асторгрейн.

— На ком? — не поняла я.

— Полукровок называют порчеными.

— И я тоже порченая?

— И вы. Но об этом никто не знает, кроме самых близких людей. А если научитесь контролировать свою магию, то никогда и не узнают. Вы же не хотите стать изгоем и ловить брезгливые взгляды?

— Пока на меня никто брезгливо не смотрел, — сварливо пробурчала я.

Рейла наградила меня снисходительным взглядом.

— Так это пока! Вы представляете слишком большую ценность, но как вы думаете жить вторую часть своей жизни?

— Какую вторую? Это когда меня замуж продадут и в какой-нибудь башне заточат, пока не рожу? — язвительно выдала я.

Она покачала головой и вздохнула:

— Вы слишком другая. Не понимаете…

— Так объясни! — я начинала раздражаться. По рукам пробежали чуть заметные золотистые искры.

Рейла недовольно покосилась на мои руки и задумчиво потерла свою переносицу.

— Я не могу объяснить всех нюансов, — начала она, — это известно только даханнам, но никто не будет держать вас в заточении до самой смерти. Когда ваша дочь выйдет замуж, уже ее муж будет заботиться о ее безопасности, а вы сможете сопровождать своего мужа в походах, служить фрейлиной при Дворе, ездить на балы… да что угодно! Не думайте, что даханны прячут своих женщин из прихоти. Это жизненная необходимость. Если бы не строгий контроль, вас бы уже десять раз украли, пока вы были у эйра Кархадана.

Я изумленно приподняла брови.

— Странно, я ничего не заметила…

— Так наша задача в том и состоит, чтоб вы ничего не замечали и ни о чем не волновались. Просто живите и наслаждайтесь.

— Ну да, — скептично хмыкнула я, — как ты себе это представляешь? Просидеть пятьдесят лет взаперти, а под старость выйти в свет? Это издевательство такое?

— Почему под старость? — Рейла одарила меня недоуменным взглядом.

— Ну а когда? В двадцать пять наступает совершеннолетие, потом брак, роды, а потом дочь сторожи до двадцати пяти… Я к этому времени уже старухой стану!

Рейла вдруг расхохоталась, причем, так искренне и открыто, что я тоже невольно заулыбалась, хотя плохо понимала что здесь смешного.

— О, Двуликий! — простонала юмати, смахивая с глаз выступившие от смеха слезы. — Даже я в пятьдесят не буду старухой, а мы живем не больше ста. Вы же даханни! В вас кровь Изначальных рас! Знаете, сколько вашему отцу? Сто восемьдесят. Ну как? Он похож на старика?

Я смутилась. Сразу вспомнилась эйра Димантис. Ее испещренное морщинами лицо и грубые от работы руки. Сколько ей было? Лет сорок пять? Неужели, санхейо стареют так быстро?

— А санхейо? — не сдержалась я.

— А что санхейо, — Рейла небрежно махнула рукой, — лет восемьдесят — не больше. На стариков жалко смотреть.

— Почему так?

— Многие думают, что это из-за Каньона, который выжгли даханны. Мол, что-то в нем убивает санхейо. С каждым поколением их жизни сокращаются… Раньше они были как мы, — добавила она печально, чуть помолчав, — и магия была, и жили дольше.

Затем, подняла на меня серьезный взгляд и строго сказала:

— Надеюсь, у вас хватит ума не жалеть санхейо при вашем отце.

Я смутилась.

— Ну да… я знаю, даханны не любят санхейо…

— Глупая! — она посмотрела на меня с жалостью. — Вы знаете, с чего началась Война между Эроллой и Амидарейном?

— Украли невесту императора?

— А как звали эту невесту, знаете?

— Нет.

— Сивиалин дан Айвердан. Она была сестрой вашего отца. Единственной!

Это было как гром среди ясного неба. Я вздрогнула всем телом, уставившись на Рейлу расширенными глазами. Что же получается… пока у санхейо сменилось три поколения, у даханнов — только одно? Ведь в Войне участвовал еще прадед эйры Димантис. Он оставил личные записи, в которых, не скрываясь, указал истинную причину Войны. А здесь получается, что и мой отец был свидетелем этих событий? И даже потерял сестру…

Я спрятала лицо в ладони, чувствуя, как в душе поднимается отвращение и боль. Но не к даханнам — к санхейо, похитившим девушку из императорского замка и насиловавшим ее несколько дней, пока их всех не убили… Зная, насколько трепетно даханны относятся к своим женщинам… Что ж, теперь я понимаю, почему они так жестоко требуют контрибуции.

Часть разрозненных кусочков стала на свои места. В начале Войны что-то случилось, умерли все даханни, у которых уже были мужья, то есть адаптированные, те, что могли использовать свою магию. Остались лишь юные девушки на выданье и совсем младенцы… А потом еще оказалось, что с каждым годом их рождается все меньше и меньше…

Я не оправдывала даханнов, устроивших в Эролле террор и контроль рождаемости, нет, но теперь я их понимала. Они мстили за своих женщин. Мстили жестоко и изощренно всем санхейо без разбора: старикам, женщинам, детям.

Жуткая месть длинною в сто пятьдесят лет… Это слишком жестоко… Но если бы убили мою мать, сестру, подругу — через сколько лет я смогла бы простить и забыть? Наверное, никогда.

Перед глазами замелькал калейдоскоп из девичьих лиц: Рини, Дайна, Айра — все мои подруги из прошлой жизни. Дайна так и не получит никогда весточки от своей сестры, Рини и Айра, наверняка, кормят рыб на морском дне… Должна ли я возненавидеть Эйдена за гибель эскадры? За сожженные галеоны и потопленный фрегат? У меня не было ответов на эти вопросы, и ненависти не было — только боль.

***

Когда за мной пришли, я была уже готова. Слезы вытерты, сомнения отброшены прочь. Простенькое платье из нежно-розового муслина сидело на мне, как влитое. Вместо рукавов — пышные буфы с кружевной оборкой, и длинные, выше локтя, атласные перчатки в тон. Волосы зачесали и уложили, украсив бутоньеркой из маргариток.

Вот только мое настроение не соответствовало наряду. Я шла на этот ужин, как осужденный на смерть идет на эшафот.

Встречал меня Эймос, такой галантный и импозантный в своей идеальной форме цвета прибрежного песка. Абордажная сабля на боку, инкрустированные серебром рукоятки пистолетов… Волосы зачесаны волосок к волоску, открывая чистый лоб, а твердые губы упрямо сжаты и во всей напряженной позе секайя читается недовольство.

— Прошу, сестричка, — он улыбнулся мне с напускным весельем, — мы уже заждались.

— Я так сильно задержалась?

— На двадцать пять лет.

Ужин был накрыт в кают-компании, но кроме меня и моих родственников здесь больше никого не оказалось. Да я и не удивилась. Уже знала, что хоть юмати и работают на даханнов, но те никогда не сядут с ними за один стол. Потому что юмати низшие, как санхейо и эрраны. Молодые расы, зародившиеся уже после Великой катастрофы, их предназначение — служить своим повелителям! Команда галеона составляла около ста пятидесяти человек, но я вряд ли увижу хоть половину из них до конца плавания.

Эрзун шагнул навстречу мне, поднимаясь с низенького диванчика, обтянутого белой кожей. Вслед за ним вытянулись в струнку и все остальные. Я запомнила их по именам: Реймус самый младший, Алеку на вид лет двадцать пять, выглядит как мой ровесник, Ориен и Лукас не намного старше — трудно определить точный возраст.

Интуиция подсказала мне, что такое трепетное отношение и восхищение в их глазах не относится только ко мне одной: они будут смотреть так на любую даханни, даже чужую и незнакомую, увиденную мельком. Но ободряющая улыбка на губах эрзуна принадлежала только мне. Так не улыбаются чужой женщине, сколь прекрасной бы она не казалась. Это улыбка отца, которой он встречает свою единственную дочь.

Что-то дрогнуло во мне, когда он протянул свою руку. Я посмотрела на предложенную мне ладонь: широкую, мужскую, с изящными сильными пальцами и жесткими мозолями от сабельной рукояти. Эта рука предлагала свою защиту, обещала заботиться и беречь.

Я коротко вздохнула и вложила пальцы в его ладонь. Напряжение схлынуло, все вокруг заулыбались, но я видела, что, несмотря на улыбку, глаза эрзуна оставались серьезными.

— Мы поговорим после ужина, — сказал он, подводя меня к накрытому столу. — У нас есть один невыясненный вопрос.

— У вас один, — кивнула я, соглашаясь, — а у меня десять. Я отвечу на ваш, если вы ответите на мои.

Он как-то по-новому глянул на меня и хмыкнул.

— Ты похожа на свою мать. Такая же своенравная и непокорная. Только знаешь, — он вдруг замер на полуслове, сосредоточенно разглядывая вышитый гладью цветок на белоснежной скатерти, — ей это счастья не принесло.

Я хотела еще что-то спросить, но он поспешно отошел.

Молодые даханны замерли, каждый рядом со своим стулом, одна я сидела. Ах, да, в Кодексе же написано: даханни не подчиняется правилам военного этикета. Я могу сидеть в присутствии эрзуна и даже начать есть, а вот всем остальным придется подождать команды.

Наконец, эрзун занял свое место за столом и махнул рукой, давая отмашку. Через несколько минут все уже сосредоточенно жевали, нарушая тишину лишь приглушенным стуком столовых приборов да шуршанием салфеток.