Наследница Асторгрейна. Книга 1

Алина Углицкая, 2020

Много лет я считала своим отцом простого рыбака из Эроллы, а его жену – своей матерью. И не понимала, почему она так ненавидит меня – свою дочь. Но один день, перевернувший наши жизни, расставил все по своим местам. К нам в деревню наведались даханны. Мрачные, таинственные, неприступные и безумно опасные. Они прячут свои лица под масками и увозят наших девушек в никуда. В этот раз жребий выпал моей сестре, но ее место заняла я. В оформлении обложки использованы фото с сайта depositphotos. Дизайн: Nina Neangel.

Глава 6

На улицу нас вывели под строгим конвоем, даже личные вещи не дали взять, сказали, что они нам больше не понадобятся. Эта фраза заставила меня задуматься над перспективой дальнейшего существования. Я крепко держала за руку жавшуюся ко мне Рини, а со всех сторон нас плотным кольцом обступили даханны. Было непонятно, то ли они пытаются защитить нас от угрозы извне, то ли — воспрепятствовать побегу.

В холле гостиницы я заметила еще трех девушек в сопровождении родственников. Они спокойно проходили проверку у того незнакомца, которого назвали дазганом. Девушки выглядели лет на семнадцать-двадцать, и это было невероятно. Как они умудрились в таком возрасте остаться девственными и ничуть не беспокоились о том, что будет дальше?! Даханн что-то спрашивал у них, сверяясь со своей странной пластиной, которую держал в ладони, а потом жестом пригласил девушек пройти в дилижанс, ожидавший у крыльца.

Девушки весело щебетали, не обнаруживая ни малейшего беспокойства, на лицах родителей цвело вполне умиротворенное выражение, словно это не они отправляли сейчас своих дочерей неизвестно куда. Что это? Гипноз? Жаль, что я не могу подойти и спросить, почему они так безмятежны.

Дазган развернулся, будто почувствовав на себе мой взгляд. Чуть кивнул сопровождающим, и конвой начал оттеснять нас в сторону. Я забеспокоилась. Похоже, что мы с Рини не едем в дилижансе?

Мы покинули гостиничный двор, пройдя через кованые ворота, и почти сразу за ними я увидела закрытый со всех сторон экипаж с гербом империи на дверце. Сидевший на козлах кучер, закутанный в темный плащ, привстал при нашем появлении, всей своей позой выражая недоумение.

Перед нами учтиво распахнули дверцу кареты и откинули ступеньку, приглашая садиться. Я тоскливо вздохнула, в последний раз обводя взглядом привычный пейзаж. Всего полчаса пути — и мы будем в порту. Что нас ждет дальше? Смогу ли я выжить среди тех, кого с детства училась ненавидеть, кого боюсь до дрожи в коленях, до головокружения, до подступающей к горлу тошноты? Зачем я им? Что они увидели во мне такого, что не убили сразу и даже не посадили в дилижанс с остальными девушками? Неужели узнали во мне одну из своих? Почему тогда не сказали сразу? Столько вопросов и ни одного ответа!

Но больше собственной судьбы меня волновало другое: как долго нам с Рини будет позволено оставаться вместе?

***

Даханны удалились, закрыв нас в карете и оставив в полном одиночестве, если не считать кучера, чью неподвижную спину я лицезрела через маленькое окошко в передней стенке.

Рини прижалась ко мне, точно маленький котенок, ища заботы и ласки. Я машинально потрепала ее по голове и вздохнула. Ожидание было невыносимым, лучше бы не мучали и прямо сказали, что от нас нужно. А так сиди, воображай и бойся собственной тени…

— Интересно, почему нас оставили здесь, а не с другими девушками, — задумчиво произнесла девочка. — Ты заметила, какие они счастливые?

— Да и это меня настораживает. Странно как-то.

— Почему твоя мама так поступила с нами? — Рини подняла на меня свои огромные глазищи, в которых будто застыли два горных озера с дрожащей водой.

— Она мне не мать, — глухо пробормотала я, отводя взгляд.

— Что?!

— Она сама так сказала. Сказала, что отец нашел меня в море и принес домой, как безродного щенка, которого кто-то выкинул на помойку, а он из жалости подобрал.

— Не говори так, — умоляюще произнесла девочка и взяла меня за руку. — Все же ты жила с ними столько лет.

Я горько рассмеялась. Да, жила и всю жизнь переживала, что я делаю не так? Думала, что это из-за моей внешности, из-за того, что я недостаточно красива и моя мать стесняется меня, как стесняются калеки или урода. А все оказалось намного проще.

Я никогда не смогла бы завоевать ее любовь, потому что она ненавидела сам факт моего существования. Она взрастила меня в ненависти и страхе к даханнам, а потом кинула к ним в пасть, не забыв сообщить, что я одна из них. Та, что всю жизнь была для меня самым близким существом, внезапно показала, что на самом деле всего лишь использовала меня в своих целях. И это ее откровение, зачем оно? Смутить меня еще больше? Невозможно выдержать все это и не сойти с ума.

Но это вовсе не те сведения, которыми стоит делиться с четырнадцатилетним подростком. Поэтому я постаралась взять себя в руки и придать лицу беззаботное выражение.

— Ты ведь тоже заметила, что те девушки выглядели очень довольными? — легкомысленно поинтересовалась я.

И именно в этот момент мимо кареты прокатился тот самый дилижанс, запряженный четверкой гнедых лошадей. Мы проводили его взглядами. Но едва он отъехал, как мой взор столкнулся с пристальным взглядом дазгана, наблюдавшим за мной с другой стороны улицы. Его глаза буквально буравили меня из прорезей маски. Побледнев, я откинулась на сиденье и задернула штору.

Через минуту дверца экипажа распахнулась, и на соседнее сиденье опустился тот самый наглец. Рини прижалась щекой к моей груди, а я тут же зарылась носом в ее макушку. Меньше всего я желала остаться в замкнутом пространстве кареты с этим мужчиной и терпеть его присутствие. Вроде бы он ничем не отличался от своих молчаливых и затянутых в черное соотечественников, но если они были всего лишь неприятны, то этот действительно пугал. От него исходило ощущение огромной силы и власти, и было такое ощущение, что он не тот, за кого себя выдает.

Он поднял согнутую в локте руку и пару раз стукнул в окошко позади себя. Карета дрогнула и медленно покатилась, стуча колесами по булыжной мостовой.

— Итак, — произнес дазган насмешливым тоном, — прекрасные эйрины не желают развлечься в дороге приятной беседой?

— Сомневаюсь, что наша беседа может быть приятной, — хмуро бросила я.

— Ну почему же, — он вальяжно откинулся на спинку сиденья и снял перчатки.

Я только сейчас заметила, какая у него бледная кожа, вернее, не бледная, а белая, будто первый снег. И светится!

Я сморгнула, но сияние никуда не делось. Обнаженные кисти даханна действительно излучали едва заметное мягкое свечение, окружавшее белую кожу серебристым ореолом.

— Вы удивлены? — мне показалось, что он удовлетворен моей реакцией. — Скажите, Ви-ель, что вы видите? Какого цвета моя кожа?

Он развернул ко мне ладони, давая их рассмотреть. Я не могла оторвать глаз от этих сияющих рук, а потому не сразу сообразила, что он обращается ко мне.

— Что? Извините, я задумалась… Ваша кожа очень белая и светится… Это обман зрения?

— Вовсе нет. Это особенность нашей расы. Расскажите, что вам известно о нас?

— Я практически ничего не знаю. Вернее, в школе преподают анатомию рас и историю их взаимодействия, но ведь последние сто пятьдесят лет учебники выходят под вашей строгой цензурой. Вряд ли вы не знаете, что в них пишут.

— Меня не интересуют официальные легенды. Расскажите, что о нас думают в вашем родном городе. Где вы жили?

— В Ахартоне, это маленькое село под Эрливейлом, всего в паре дней пути. Не думаю, что вам интересно слушать сельские сплетни.

— Ну, уж не скажите, — он хмыкнул, подаваясь вперед, а я, как завороженная, вновь уставилась на его руки. — Вам не стоит так пристально смотреть. Сияние даханна это его слабость и его оружие. Одних пугает, других притягивает. Похоже, что ваша подруга относится к первому типу, как и все санхейо, а вот вы…

Он вдруг оказался так близко, что я ощутила на своей щеке его дыхание и постыдно зажмурилась. А потому уже не видела, как он поднял руку и несколько секунд держал ее в опасной близости от моего лица, а потом опустил и, тихо выдохнув, вернулся на свое место.

— Можете открывать глаза, трусишка, — бросил он, натягивая перчатки. — И приведите в чувство свою подругу.

Я глянула на Рини. Девочка сжалась в комок, стараясь быть как можно незаметнее, и едва дышала от страха.

— Рини? — забеспокоилась я. — Что с тобой?

Даханн стукнул в окошко. Карета остановилась, и наш попутчик распахнул дверцу, собираясь нас покинуть. Он оглянулся, замешкавшись на ступеньке, и мне показалось, что в его взгляде мелькнуло сожаление.

— Он такой страшный, — прошептала девочка чуть слышно, когда экипаж вновь тронулся с места. — Ты видела, какие черные у него руки?

Черные? Я не ослышалась?

— Они черные, как у демона… и такие острые когти…

— Да нет же, — поправила я ее, — у него кожа белее снега и светится.

За окном кареты появилась гигантская стена, сложенная из грубо обтесанных камней. Дорога повернула и стена исчезла из видимости, потому что теперь мы ехали прямо на нее, но широкая спина кучера ничего не давала рассмотреть через переднее окошко. Огромные тяжелые ворота были распахнуты настежь, решетка из прутьев толщиной с мою руку — поднята, а на въезде в порт нас встречала длинная очередь дилижансов, в которых, по всей видимости, томились такие же жертвы даханнов, как и мы.

Наш экипаж замедлил ход и мягко остановился, пристраиваясь в хвост очереди. Рини отлипла от меня и повернулась к окну с другой стороны.

— Смотри, Виель, там девушки прямо на улице!

Я оглянулась. И в самом деле, рядом с дилижансами стайками толпились избранные. Это были девушки из разных концов королевства, это явственно читалось в их манере одеваться, а еще они по-разному вели себя. Одни беззаботно болтали и даже смеялись, стреляя глазками в молчаливых даханнов, стоящих на страже ворот. Другие дичились, хмуро жались к своим экипажам и выглядели не слишком общительными. Такая яркая противоположность их поведения заинтриговала меня. Почему одни не показывают ни малейших признаков беспокойства, тогда как другие буквально трясутся от страха?

Неожиданно, мне показалось, что я заметила знакомое лицо в пестрой толпе рядом с одним из дилижансов.

— Рини, а ну взгляни. Это глаза меня обманывают или там действительно Айра Куралтис?

Девочка глянула в указанном направлении.

— Вроде она… такая довольная…

— Знать бы еще почему, — пробормотала я. — Подожди, сейчас попробую разузнать.

Я подергала дверцы — закрыто. Постучала в переднее окошко. Темная спина пошевелилась и за стеклом показалась непроницаемая маска.

— Я хочу выйти! — сообщила я с нажимом.

Кучер коротко кивнул и в карете раздался еле слышный щелчок. Облокотившаяся на дверцу Рини едва не выпала наружу, когда та неожиданно распахнулась.

— Ого! — издала она возглас удивления и с детской непосредственностью выскочила на мостовую.

Я последовала за ней.

— Эйрина, — тут же раздался над моей головой мужской голос, — если вы желаете освежиться, я буду рад стать вашим провожатым.

Я узнала дазгана. Интересно, он ехал в другой карете или верхом? Его фраза об"освежиться"заставила меня смущенно порозоветь. Не представляю, как бы он проводил меня в уборную. Кошмар какой!

— Я могу отойти от кареты? — поинтересовалась я, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза этому пугающему мужчине.

— Причина?

Мне показалось, что он нахмурился, хотя под маской не было видно ни малейшего проявления эмоций.

— Я заметила здесь свою знакомую и хотела бы пообщаться с ней, пока мы стоим. Кстати, а почему такая задержка?

— Есть необходимость некоторых действий. Не переживайте, узнаете, когда до вас дойдет очередь. Идите к знакомой, только не забудьте вернуться в свою карету.

Я не стала ждать, пока он передумает и вместе с Рини направилась туда, откуда доносился веселый смех Айры.

Она не была мне такой близкой подругой, как Дайна, но жила поблизости и мы частенько сталкивались у колодца или в лавке эйра Сумахиса. Изящная, стройная, с приятными округлостями и плавными мягкими движениями — настоящая санхейо. Ей недавно исполнилось шестнадцать, могла выйти замуж, ведь пару раз наведывались сваты из соседних сел, но не захотела. Причину ее отказа я так и не смогла понять, ведь это был лучший способ защитить себя от участи стать избранной. Она была очень хороша: черные густые волосы, идеальный овал лица и огромные блестящие глаза цвета гречишного меда. Хотя, что это я, все санхейо были писаными красавицами и оставались такими до самой старости, разве что с возрастом больше округлялись.

Я осторожно приблизилась к незнакомкам, рядом с которыми весело хохотала Айра, и позвала ее по имени. Смех резко оборвался.

Обернувшись, девушка уперла в меня изумленный взгляд, а потом ее лицо расплылось в приветственной улыбке:

— Виель! Что ты здесь делаешь? Рини? — она недоуменно перевела взгляд на девочку. — А где Шайель?

— Я вместо нее, — я криво усмехнулась, — а ты как?

— Эйрины, это моя хорошая знакомая эйрина Виель Димантис, — представила меня Айра своим подругам, — мы отойдем, немного поболтаем.

Те неопределенно пожали плечами, продолжая прерванный разговор.

— Где твой экипаж? — поинтересовалась девушка, когда мы отошли в сторону.

Я указала на посольскую карету. Тонкие брови Айры изумленно взлетели вверх.

— Карета посла?

— Сама удивилась.

— Но ведь должны были забрать Шайель, так ведь? Твоя мать сама говорила в храме, на чье имя пришел приказ.

— Как видишь, моей сестры здесь нет, — я не хотела рассказывать Айре о том, что со мной случилось, но уж очень хотелось знать причину ее хорошего настроения. — Послушай, а почему некоторые девушки такие довольные, а другие напуганы?

— Да ерунда, не обращай внимания, — она досадливо поморщилась, — наслушаются разных сказок про даханнов, а потом трясутся как овечий хвост.

— Сказок? — недоверчиво переспросила я.

— Ну да. Вот ты знаешь, зачем мы им? Куда нас везут и что с нами будет?

— На Острова? — неуверенно промямлила я и поняла, что ничегошеньки не знаю. Кроме того, что девушек раз в году куда-то увозят и никогда не возвращают обратно. В учебниках об этом не писали, а дома у нас эта тема никогда не поднималась. Я же лично не была знакома ни с кем, кто захотел бы поделиться информацией. А вот у Айры… — У тебя же кто-то был избран пару лет назад?

— Да, сестра. Сейчас она шейнаб одного дазгана.

— Кто? Кого?

Айра демонстративно закатила глаза.

— Шейнаб — мать его сыновей, а дазган сотник по-нашему. У них такие названия, что пока язык не выучишь, половину не поймешь.

— Твоя сестра наложница даханна? — изумилась я. — И ты так спокойна?

— Не наложница, — она кинула в мою сторону строгий взгляд, — А шейнаб. Живет в его доме и носит его имя и приходится матерью его наследника.

— Откуда ты знаешь?

— Сестра кое-что писала.

Увидев мой ошарашенный вид, Айра добавила:

— Все шейнаб передают весточку родным раз в год, когда корабли отправляются за новыми эйринами. Правда, многое рассказывать не позволяют, так только: все хорошо, жива — здорова. Ну и про детей, если есть.

— Про детей? — сглотнула я.

— Ну да, а для чего мы даханнам? Пряники печь? — она невесело усмехнулась. — У них ведь женщины давно бесплодны. Говорят, это санхейо виноваты. А от нас только мальчики родятся. Вот они и забирают нас как бы в отместку. И мужчин наших вырезали по той же причине.

Она тяжело вздохнула, уставившись вдаль отрешенным взглядом. Потом резко тряхнула головой, словно отгоняя тяжелые мысли.

— Вот некоторые и злятся. Мало кто хочет стать шейнаб и рожать новых даханнов. Но для других это единственный выход не остаться старой девой.

И она взглянула на меня с такой мольбой, будто ожидала, что я накинусь на нее с обвинениями. Но я молчала. Мне нечего было ей сказать.

— Виель, нас зовут, — еле слышно прошептала Рини и подергала меня за рукав. Я совсем забыла, что она стоит рядом и тоже все слышит.

Оглянулась. У посольской кареты стоял дазган и не спускал с нас пристального взгляда. Теперь я знала, что это военный чин, командир сотни. Кажется, слишком просто для того, кто обладает такой пугающей силой. Я отвела глаза, пряча взгляд, и скомкано попрощалась с Айрой.

Через несколько шагов я оглянулась. Давняя знакомая присоединилась к своим товаркам и вновь одела на лицо улыбку. Только теперь ее смех казался насквозь фальшивым, а улыбка напускной. Вот еще один повод задуматься.