Ловушка для мары

Алина Углицкая, 2023

Магическая академия оказалась совсем не такой, как я представляла. Ни верховный маг, ни наследный принц не вызывают желания стать их женой.Зато сердце с каждым днем все сильнее ноет по одному мохнатому гаду.А тут еще в мои руки попадает ключ к побегу. Но что ждет беззащитную лейву за стенами Академии? И так уж ли я беззащитна?Узнаю, если сбегу.

Глава 3

Маг долго смотрел на меня испытующим взглядом, как будто уже взялся изучать. А потом негромко произнёс:

— Сегодня, Инна, мы будем искать то, что доставляет тебе удовольствие. Ты ведь не против?

Прозвучало это, надо сказать, двусмысленно. Я немного растерялась.

— Э-э, — вот и что на это ответить?

Но, прежде чем делать выводы о седине в бороду (пусть ни того, ни другого не было) и бесе в ребро, я решила уточнить, ну, на всякий случай, чтобы не выглядеть дурой, если он не имел в виду ничего предосудительного:

— Что вы хотели сказать, дор Хорген?

— Только то, что сказал. — Он оценил мои порозовевшие щёки и хмыкнул, а затем пояснил с предельной серьёзностью: — Инна, чтобы раскрыть твой потенциал, придётся раскрыть тебя саму.

Пока я обдумывала эти слова, маг добавил:

— Мы можем, конечно, действовать по классической методике, но в твоём случае она уже показала несостоятельность. Ты же не хочешь биться несколько месяцев над тем, что другим лейвам даётся за пару недель?

Я покачала головой, вспомнив, как глупо себя чувствовала под снисходительными взглядами однокурсниц и раздражёнными — преподавателей.

— Я уже говорил: всё, что тебе нужно, это довериться мне. И вот настал момент истины — готова ли ты сделать это?

Довериться ему? Может, решиться было бы легче, если б господин верховный маг не бросал постоянно двусмысленные замечания, которые вгоняют меня в краску.

Некстати вспомнились занятия с принцем и его просьбы довериться.

Почему мне все время кажется, что каждое произнесённое обоими магами слово — часть какой-то непонятной мне игры?

И всё же осознать и обуздать свою магию мне хотелось. Да и в конце концов, я могу просто попробовать. Не может ведь Хорген принудить меня к отношениям силой? Я же лейва и нахожусь под защитой Академии. Мне нечего бояться.

Магия была рядом. Внутри меня и снаружи. Она исходила от каждого предмета и живого существа, чувствовалась в дуновении ветра и тепле солнечных лучей. В улыбке Килайи и взгляде самого Хоргена. Она манила, дразнилась, обещала сказочные возможности.

Разве я могла устоять?

— Согласна, — кивнула, слукавив лишь малость.

Я не собиралась доверять Хоргену больше, чем этого требовалось для учёбы.

Если верховному магу удастся раскрыть мой потенциал, здорово, нет — может, даже и лучше. Вдруг нераскрытой лейве не нужно выходить замуж?

— Очень хорошо.

А вот Хорген, похоже, принял мои слова за чистую монету. Его ноздри хищно раздулись, губы дрогнули в довольной улыбке, а глаза теперь смотрели на меня с жадным блеском.

Ой-ой-ой, кажется, я на что-то не на то согласилась.

Но было уже поздно…

Хорген легко поднялся с места, словно и вправду был молодым мужчиной, а не столетним старцем, и подал мне руку. Его ладонь была крепкой и сильной и тоже никак не напоминала о возрасте.

Я даже немного засомневалась в своих выводах. Но тут же вспомнила слова Рандира, что у верховного мага совсем нет времени на выбор лейвы. Он схватит первую попавшуюся, потому что слишком стар, чтобы искать подходящие варианты.

Неужели я что-то неправильно поняла?

Так, под ручку, мы и вышли на улицу. Я здорово нервничала, не сумев определиться — старик Хорген Афалеон или нет. Считать ли лёгкие поглаживания моей ладони старческой блажью? Или Хорген пытается меня соблазнить?

— Так что доставляет тебе удовольствие, Инна?

Эти слова были произнесены с явным намёком, а поглаживания стали интенсивнее. Я с трудом удержалась, чтобы не вырвать руку из захвата Хоргена, и заставила себя сконцентрироваться на самом вопросе.

Что доставляет мне удовольствие?

Поглаживания, если абстрагироваться от мыслей о самом маге, были приятными. Но вот приносили ли они удовольствие? Точно нет.

Шум базара остался позади. Я окинула взглядом улицу, по которой мы сейчас двигались прогулочным шагом.

Она шла под уклон и была довольно широкой. По крайней мере, проезжавшие здесь изредка коляски и кареты не цеплялись друг за друга.

Трёхэтажные домики по обе стороны стояли вплотную, так что свернуть в переулок между ними было невозможно. Чтобы увидеть улицу с другой стороны, пришлось бы дойти до самого конца. Если, конечно, подъезды не были сквозными.

Все строения были выкрашены в песочный цвет. Однотонность улицы расцвечивали красные прямоугольники оконных рам и зелёные ставни.

Под каждым окошком размещались маленькие балкончики для цветов из ажурного металла. Здесь росли самые разные растения. Как будто жители домов, не имея иной возможности проявить индивидуальность, выплеснули её на цветы — розы всех оттенков, мелкие маргаритки, пышущие жаром бархатцы, алые цикламены.

Я с восторгом смотрела на эти пёстрые вспышки среди однотонности стен. В голове всплыла мысль: а какое сейчас время года? На полях цветет лаванда, значит — здесь лето. Но вон на одном балконе нарциссы подставили солнцу желтые головки, а на другом — гиацинты среди георгин, а дальше — пионы и маргаритки… Настоящее буйство красок.

Интересно, сколько магии понадобилось жителям города, чтобы заставить весенние и летние растения цвести одновременно?

Я уже хотела спросить об этом своего спутника, как вдруг поняла — удовольствие, вот же оно!

Эстетическое удовольствие тоже считается?

— Я очень люблю цветы…

Мой голос потонул в странном шуме.

Я подняла взгляд. С той стороны, где улица поднималась в гору, к нам приближалась громоздкая телега. Ее кузов был накрыт плотной тканью. Колёса, подпрыгивая, дребезжали по брусчатке.

Уклон в том месте был крутой, и лошадка, неожиданно для себя, прибавила шагу. Затем ещё и ещё. Через несколько метров она и вовсе перешла на бег.

Возница понял, что что-то идёт не так, и пытался сдержать лошадь, всё прибавляющую ход. Он дёрнул повод, но сделал лишь хуже — лошадь бросилась в сторону, телега накренилась, с кузова слетело полотно.

А я оторопела, увидев, что это вовсе не кузов.

На телеге стояла клетка, и в ней находился худой оборванный человек. Его бросало из стороны в сторону, прямо на железные прутья. Я вскрикнула, когда он ударился головой и упал, а его тело продолжило кататься по полу.

— Какой ужас! — забывшись, я вцепилась в руку Хоргена и затрясла ее. — Он покалечится! Сделайте что-нибудь, дор Хорген!

Маг с удивлением взглянул на меня, затем перевел взгляд на громыхающую телегу, несущуюся вниз по улице, и равнодушно ответил:

— Не вижу смысла напрягаться, этого ублюдка всё равно должны казнить.

В этот момент я поняла, что никогда и ни за что не стану женой верховного мага Арбадона. Злость на него придала мне сил. Я не знала, что делать. Как остановить несущуюся вниз лошадь и спасти приговорённого узника?

Сочувствие к незнакомому оборванцу, злость на мага и на себя — за беспомощность — толкнули меня вперед.

Что же я за бездарщина? У меня седьмой уровень магии! Не могу просто стоять и смотреть, как гибнут люди!

Я не заметила, как вырвала ладонь из захвата Хоргена. Молча шагнула на середину улицы и замерла на пути у телеги.

Маг что-то кричал у меня за спиной, но я его не слышала. В голове было только одно: если сейчас что-то не предпринять, мы все погибнем: я, лошадь, возница и пленник.

А телега была уже рядом. Между нам оставался всего десяток шагов, и это расстояние стремительно сокращалось, когда я, словно ведомая некой силой, выставила руки вперед.

Телега закрыла всю улицу. Грохот стоял в ушах, и я позорно зажмурилась. Поняла, что это конец.

В последний момент мелькнула тоскливая мысль: браслеты! Блокираторы не позволят использовать магию, даже если бы я и умела. Какого черта я вылезла на дорогу?

Но и сдвинуться с места уже не могла. Просто оторопела, застыла в бессмысленной позе. Точно хотела остановить тяжеленную телегу голыми руками.

Глупая. Глупая Инна!

Время будто застыло. Я ждала, что в момент столкновения передо мной раскрученной кинолентой пронесется вся жизнь. Но в голове оказалось пусто. Только призрачные часы отсчитывали ускользающие секунды.

Восемнадцать, девятнадцать… двадцать четыре…

Я поняла, что секунд слишком много. Телега уже давно должна была сбить меня с ног.

Да и руки уже затекли, хотелось их опустить.

Что я тут же и сделала. А потом открыла глаза.

Правда тут же снова зажмурилась. Потому что всё вокруг было залито ярчайшим белым светом.

Понадобилось почти полминуты, чтобы я проморгалась и наконец разглядела, что происходит.

Меня и телегу с лошадью окружал плотный кокон белого света. Сквозь него ничего не было видно. Исчезла симпатичная улица Саартога, ресторан, из которого мы с магом только что вышли, да и самого дора Хоргена не наблюдалось.

А те, кто находился внутри светящейся сферы, не двигались. Кроме меня. Все, включая лошадь, замерли в тех позах и с теми выражениями на лицах и морде, которые предшествовали столкновению со мной.

Я недоверчиво протянула ладонь и погладила бархатистый нос лошадки. Она никак не отреагировала, по-прежнему глядя перед собой расширенными от ужаса глазами. Возница явно что-то кричал, может, просил уйти с дороги. Его рот так и застыл в немом крике.

А вот пленник смотрел на меня сквозь прутья решётки. Он не двигался, лежал на боку, вцепившись в клетку, но смотрел мне прямо в лицо. Пристально и тревожно.

Его губы чуть дрогнули, будто мужчина хотел что-то сказать. Я сначала прислушалась, а потом сделала шаг вперёд, с удивлением понимая, что могу двигаться.

Подошла к пленнику и нагнулась, надеясь услышать его слова.

— Беги… — раздался едва различимый хрип.

Я нахмурилась, решив, что ослышалась.

— Куда? Из Академии не выбраться и от Хоргена не скрыться, — вздохнула, переведя взгляд на руку с перстнем.

Хотя сейчас дора Хоргена поблизости и не наблюдалось. Может, он не такой всесильный, как желал показаться?

Я надеялась, что пленник скажет что-то ещё, но и он замер, будто его сил хватило лишь на то, чтобы один раз разжать губы. Он тоже не мог сопротивляться магии Света.

И тут до меня дошло.

— Это что, я всё сотворила?!

Остановила несущуюся телегу. Просто захотела спасти невинных — и остановила. И даже браслеты-блокираторы не помешали!

Но теперь нужно довести дело до конца.

Я взяла лошадку под уздцы и потянула за собой. Лошадь двигалась тяжело и медленно, будто застыла в густом сиропе. Тащить ее было непросто. Но всё же мы понемногу спускались по улице.

Оказавшись в безопасном месте, я отпустила узду. В тот же миг светящийся кокон исчез. Всё вокруг пришло в движение. Тишина взорвалась сотней звуков.

Возница на телеге дёрнулся. Хлопнул ресницами и вдруг заметил меня.

— Гляди, куда прёшь, дура! — крикнул он и взмахнул кнутом так, что я отпрянула в сторону.

В последний момент наткнулась на полный боли взгляд пленника — и телега промчалась мимо.

На мое плечо опустилась чья-то рука. Я вздрогнула, а вкрадчивый голос Хоргена произнес:

— Теперь видишь, девочка, что не стоило лезть на рожон?

Мне хватило сил только кивнуть.

Перед глазами продолжали стоять искривленные губы пленника, который беззвучно шептал одно и то же слово: “Беги!”

Я бы с радостью побежала. Знать бы еще куда, от кого и к кому.