И зеркало обманет…

Алина Камалеева, 2017

Молодой женщине, страдающей от своего одиночества, вдруг все вокруг начинают внушать, что она счастлива замужем за любимым человеком и только что родила долгожданного ребёнка. Правда, вся эта странная история началась только после того, как с ней случилось несчастье. В происходящее невозможно поверить, но муж и маленькая дочь – не сон и не выдумка. Они существуют! Как не сойти с ума, а поверить и принять невозможное? Придётся смириться с противоречивыми воспоминаниями и продолжать жить дальше.

Глава 10

Неожиданно для всех, а тем более, для меня, с тех пор мы со Стёпой стали встречаться. Сначала изредка, а потом всё чаще. Стёпа, когда мог, стал поджидать меня в том самом фойе, где я увидела его в первый раз, или же возле раздевалки, смотря как мы с ним договоримся. Многие девчонки в институте поглядывали на меня с завистью, а Ольга Дымкова, первая красавица в моей группе, как-то сказала язвительно:

— И за что тебе такой парень достался? Вот, что он в тебе нашёл? Ты ведь и подать-то себя, как следует, не умеешь. Ни одеться, ни накраситься, ни поговорить о чём-нибудь. Ну, прямо мышь серая.

— Отвали, — сказала я ей неуверенно, — не твоё дело.

— Ну-ну, — сказала красавица и отошла к поджидающим её подружкам. Видно было, что она не ожидала от меня такого.

Надо же! Как я сумела ей ответить! Я стараюсь не грубить, да и не умею я этого делать, но тут смогла. Её слова больно задели меня, но я постаралась не показать этого. Она, в сущности, была права. Эти же вопросы я и сама себе задавала частенько. Приходилось только надеяться, что во мне всё-таки, есть что-то такое, что могло заинтересовать такого парня. Конечно, сравниться с Ольгой я не могу, сама она являла собой настоящий рукотворный предмет искусства. Умело наложенный макияж и модная причёска, ещё более выгодно подчёркивали Ольгину красоту, полученную от природы. Понятие, что красивая женщина не может быть умной, к Ольге, между прочим, совсем не подходило, нужно быть справедливой, чтобы признаться в этом. Она была ко всему и очень умной. И подать, в отличие от меня, умела себя в любом случае, хоть на лекции, хоть на вечеринке, хоть просто на улице. И язык у неё был подвешен как надо. И начитана, и продвинута. Короче — просто супердевочка! Поклонники роились возле неё тучами и смотрели ей, буквально, в рот. А она снисходительно позволяла им это, от чего те млели, и становились глупей овец, то есть баранов, стараясь услужить ей во всём, даже во вред себе.

Я небезосновательно струхнула, что Ольга положила взгляд на моего Стёпу. Кто же из мужчин устоит перед такой неземной красотой и обаянием? Будь я, к примеру, мужчиной, Ольга бы мне точно понравилась. Вдруг и Стёпка не окажется исключением?

К сожалению, так и вышло. Ольга начала оказывать явные знаки внимания Стёпе. Вечно, будто случайно, встречалась нам на пути. Видимо, поставила перед собой цель, отбить его у меня. То улыбнётся ему зазывно, то обратится к нему с чем-нибудь очень умным. В то же время не навязывалась ему. Тот и поплыл.

Однажды, когда мы все оказались за одним столом, Стёпа, виновато улыбаясь мне, встал из-за стола и вышел за Ольгой в прихожую. Помог надеть ей шубку. Я со своего места видела, как он это делал. Потом пошёл провожать её, шепнув мне перед уходом:

— Я сейчас вернусь, только провожу, голова у Оли разболелась, сама не дойдёт. Плохо ей. Грипп, наверное. Температура поднялась. Нельзя одну отпускать.

— Конечно, конечно, — засуетилась я, и поморщилась, почувствовав пинок по ноге. Мы как раз сидели за столом в квартире у сокурсника, который пригласил нас на день рождения. То есть, он пригласил Колю и Стёпу, вместе со своими девушками. На тот момент Вера уже была замужем за Колей. Ну а Стёпа, ясное дело, пришёл со мной. С кем заявилась Оля — не помню. Пинок я получила от дорогой подруги Верочки, которая сумела услышать слова Стёпы, и прошипела гневно:

— Ты, что? Дура? Она же уведёт его у тебя. Ой-ой, заболела головка у Оленьки! — скривила Вера презрительную рожу. — Пойди, догони, скажи, что тоже домой идёшь, вместе и проводите. Иначе не дождёшься своего парня.

Так как я и не думала бежать вслед за ними, Вера поднялась и стала решительно выдвигать мой стул из-за стола вместе со мной, сидящей на нём, едва не уронив меня вместе со стулом.

— Вера-а, он же сейчас придёт, он же сказал, ты слышала, — заныла я тихонько шёпотом, вцепившись в стул. — И потом — я ему верю!

— Ну и сиди! — обозлилась Вера, — дождёшься. Простодыра!

Стёпа не вернулся. Изо всех сил я делала вид, что мне всё равно, но сердце моё тревожно сжималось в предчувствии неумолимой разлуки. Я танцевала, смеялась шуткам. Короче, вела себя так, как будто ничего не случилось. Вера с жалостью посматривала на меня. Спасибо, хоть не напоминала, что она меня предупреждала. Не помню, как вернулась домой. Шла как на автомате.

Всю ночь я проплакала. Хорошо, что тёти моей не было дома, она заночевала в тот день на даче у своей подруги, поэтому я могла без опаски быть ею услышанной, предаться своему горю. Утром встала не выспавшаяся, и с опухшим от слёз лицом. Кое-как приведя себя в порядок, я отправилась в институт. На лекциях я ничего не соображала, даже получила двойку на семинаре. Чему даже огорчиться не смогла, так как эта неприятность не шла ни в какое сравнение с тем несчастьем, которое со мной приключилось. На вопросы, что со мной, я отвечала, что слегка простыла, поэтому так плохо выгляжу. И глаза красные от того же.

Стёпу я увидела только после занятий. Он поджидал меня возле раздевалки, как раньше тоже бывало частенько. Виновато глядя на меня, он пояснил, что Олечке по дороге стало совсем уж плохо, пришлось поухаживать за ней, лекарства подавать, чай с малиной сделать. А потом, уже стало поздно и неудобно возвращаться за стол.

— А ей, что, некому было подать лекарства кроме тебя? — хмуро спросила я. — У неё же, и бабка, и родители есть.

— Так я же и говорю, — обрадовался бесхитростный Стёпка, — они все на дачу укатили, она одна дома была.

После этих слов я совсем сникла. Ольги в этот день на занятиях не было, о чём я, не преминула ляпнуть Стёпке. Мой друг озабоченно вздохнул.

— Вот, видишь, она действительно заболела, я же говорил! Нужно навестить её, спросить, чем помочь.

— А нужно?

— Я думаю, что нужно. Мы же знаем, что она болеет. — Сказал мне добрый Стёпка, когда мы шли на остановку троллейбуса. — Поехали? Вместе съездим.

Я, естественно, отказалась и предложила ему самому съездить, конечно, наивно рассчитывая при этом, что без меня он не поедет. Но, ободрённый моими словами, Стёпка помчался к Олечке, позабыв, проводить домой меня, что он делал обычно всякий раз, если у нас совпадало время окончания занятий.

Вот так, можно сказать, своими руками, я сама торжественно вручила свою любовь в лице Стёпки, красавице и умнице Олечке. Вера на следующий день выспросила меня обо всём и только пальцем у виска покрутила, обозвав меня в очередной раз недотёпой и простодырой, простодушной, стало быть. И я с ней вполне согласилась.

Со Стёпой мы ещё некоторое время встречались, но всё реже и реже, а плакать я стала по ночам всё чаще. Однажды, тётка, заметив мои опухшие от слёз глаза, сказала:

— Ну, что девонька, самый-то лучший, как все оказался? Ну и не реви, имей гордость, еще лучше найдёшь, вон какая красавица выросла. Загляденье просто.

Ну, как ей было понять, что для меня лучше Стёпки и быть не может. Я обожала свою тётку, впрочем, как и она меня. Это она, мамина старшая сестра, уговорила моих родителей, чтобы я переехала к ней в Москву, чтобы доучиться последние два года в столичной школе, а потом поступала в институт. Своих детей у неё никогда не было, а муж умер рано. Замуж она больше так и не вышла, и я стала для неё единственным светом в окошке. Мне с ней всегда было очень хорошо и душевно. Я не хотела расстраивать любимую тётю и старалась не показывать своих страданий из-за измены Стёпы. Но разве это можно скрыть? В своё время я познакомила тётю со Стёпой и он ей нравился. Наше расставание тоже больно её задело. Она очень переживала за меня, свою любимую племянницу.