Спасти царевну: две жизни

Алеся Ли, 2022

ТРЕТЬЯ КНИГА СЕРИИО чем мечтают добры молодцы? О подвигах ратных да царевнах прекрасных. Но что ежели Ки Ран, восемдесят шестое поколение семьи Тан, уже давно забыл, что такое "мечтать"?

Г

лава 1. Совет

«… Согласно царскому указу, всех фальшивомонетчиков в качестве наказания направлять работать на государственный монетный двор. Лучше использовать их навыки с пользой,

нежели отправлять провинившихся в тюрьму…»

…Из записок царя-Реформатора

Инга Федоровна Тизенгаузен раздраженно прохаживалась у дверей покоев, в ожидании, пока Ее Высочество завершит туалет. Издали завидев Киро, она резко остановилась. Имея вид злой и не выспавшийся, Ингеборга смерила подозрительным взглядом тень, опоздавшую впервые на ее памяти, но так ничего и не сказала. За что Киро был ей очень признателен.

Он все-таки попытался напиться. Округлые буквы и изящные росчерки то и дело всплывали перед глазами — и только наметившееся дно стремительно пустеющей бутылки позволило Киро перестать думать о письме и его содержании. До похмелья, порой мучающего членов экипажа, ему было далеко, но чувствовал тень себя как-то странно.

Вдова подпоручика Софийского гусарского полка, графиня Александра Витольдовна Меллин, бежавшая на восток от своего прошлого, от чувства долга, безжалостно разрушившего ее счастье, не хотела подобной участи для сына. Отношения в императорской семье казались ей бессердечными, и она попросила Императора сделать ей один единственный подарок. Графиня никогда прежде ни на чем не настаивала, и он не смог ей отказать…

Возможно, Киро боялся об этом даже подумать, за равнодушием Императора, скрывались мысли и чувства, которые он просто не имел права выразить…

— Ее Высочество, царевна Милада, — бесшумно появившийся слуга, поклонился графине.

— Хватит подкрадываться, — рявкнула в ответ Ингеборга.

Царевна, появившаяся на пороге в то же мгновение, обеспокоенно взглянула на Киро. Тень старательно изобразил полное недоумение. При виде Милады в душе его вдруг появилась невероятная лёгкость. Киро хотелось дурачиться, и он почти жалел, что с ними сейчас нет Елисея. У отставной тени Императора Востока с фантазией на каверзы было скудновато.

Заметив их переглядывания, Ингеборга раздраженно фыркнула и жестом приказала следовать за собой. Уже подойдя к двери, за которой отчетливо слышался гул голосов, Инга Федоровна уперлась ладонью в косяк, преграждая путь.

— Они манерами не блещут, зато видят в Вас царицу. Не многие, в Вашем прежнем окружении, могли похвастаться чем-то подобным, — произнесла Ингеборга. — Помните об этом, чтобы не случилось.

Киро выразительно поднял глаза к потолку. Милада невольно улыбнулась.

— Инга Федоровна, — поспешно произнесла она, — я сделаю все возможное, чтобы не разочаровать Вас.

— Вот в таком духе смело можете высказываться, — Ингеборга сама толкнула тяжелые двери, напрочь игнорируя слуг, замерших по обе стороны от входа.

Голоса смолкли. Расправив плечи, царевна сделала первый шаг к своей старой новой жизни. Ингеборга, почтительно пропустив вперед наследницу Островов, вошла следом.

Когда-то безумно давно, в этих самых покоях проходили собрания офицеров, преданных короне. С тех пор многое изменилось. Большая часть стульев обрела новых хозяев, а остальные так и стояли пустыми, служа напоминанием, насколько внезапно может оборваться жизнь любого моряка.

Мужчины поспешно поднимались на ноги, приветствуя хозяйку и ее гостью. Милада величественно опустилась на выдвинутый для нее стул, краем глаза заметив, как Киро бесшумно повернулся и замер за ее плечом. Она вдруг поняла, что этим жестом капитан “Александры” фактически уступил ей свое место и голос в совете. Остальные не могли не понять, что сие означает.

Впервые, человек, имеющий над Миладой реальную власть, не спешил этой властью воспользоваться.

И давал ей право решать самой.

— Прошу садиться. Благодарю всех тех, кого не смогли остановить ни бушующее море, ни даже сама смерть, — Ингеборга усмехнулась, взглянув на опустевший только вчера стул, команда еще не успела выбрать нового капитана, — всех, кто откликнулся на мой зов и присутствует сейчас здесь. Вчера я представила Вам свою наследницу, ту, чей сын станет новым правителем Акульего плавника. Многие из Вас были знакомы с адмиралом и помнят: Кизгайло до конца оставался человеком, преданным чести и долгу. Он был соратником моего мужа, близким другом нашей семьи. Его внуку я готова вверить остров и его обитателей…

Присутствующие склонили головы, уважительным молчанием почтив память достойного человека. Только Скоморох со скучающим видом разглядывал стену. Он развалился на своем месте, отодвинув стул как можно дальше, словно бы никогда и не слышал о правилах приличий.

Ингеборга хотела нечто добавить, но не успела. Киро обошел стул Милады и с ловкостью кошки вскочил прямо на стол.

Капитаны схватились за оружие, оставаясь, впрочем, на своих местах. Скоморох невозмутимо выдернул перевязь из-под каблука тени и переложил клинок себе на колени.

— Не будем тратить время. Все здесь присутствующие знают, что происходит, зачем мы собрались и что нужно будет сделать, — Киро прошелся по столу, кивая приятелям Маркиза. Сам он ни кем из них и дюжиной слов не обмолвился, несмотря на десятки совместных дел. Его уважали, боялись и не трогали.

Тень обернулся и в упор посмотрел на Скомороха, наблюдающего за ним с ленивым любопытством.

— Остается только один вопрос: что же Вам причитается…. за хлопоты?

Раздались неуверенные смешки. Ингеборга удивленно разглядывала тень. Чутье говорило ей: произошло нечто важное, но она никак не могла взять в толк, что именно.

— Предлагаю предоставить слово наследнице Островов.

Не встретив возражений — публика с интересом наблюдала за представлением — тень галантно подал руку Миладе. Царевна невозмутимо встала, приподняла юбку и легко взобралась сперва на стул, а оттуда на стол, демонстрируя притихшим капитанам изящные лодыжки.

Ингеборга краем глаза взглянула на Скомороха. Тот наблюдал за происходящим с не наигранным интересом.

— Так какие будут предложения? — с вызовом поинтересовался капитан «Неуловимого». — Не зря же Ее Высочество проделала такой долгий путь.

Царевна улыбнулась, но ответить не успела.

— А нам обязательно изображать верноподданных короны, или мы можем быть просто шайкой всякого сброда, которой, по сути, и являемся? — уточнил моложавый мужчина, сидевший справа от Скомороха.

— Как Вам будет угодно, господа, — весело ответила царевна. Волна смешков, подтвердила, что Ее Высочество выбрала верный тон.

С захватом господствующей высоты протокол полетел ко всем чертям. Миладе нравилось все происходящее. Она должна была продемонстрировать, чего стоит. И врагам, и друзьям.

Киро как-то сказал, что капитан “Неуловимого” — единственный человек на всем острове, который никогда не забывал, кто такие тени и на что они способны. Он понимал противника и его поступки так, словно сам был им. Сие вызывало уважение. И желание избавится от угрозы раз и навсегда.

— Так какие же у меня предложения? — произнесла царевна, мельком взглянув на Скомороха. Тот ответил ленивой усмешкой.

— Во-первых, полная амнистия. Как только займу трон, принадлежащий мне по праву, первый приказ будет о помиловании. Не важно, за кого Вы сражались в прошедшей войне, у Вас будет шанс начать все сначала…

Настроение за столом изменилось, но Милада продолжала смотреть только на капитана «Неуловимого».

— Второе, корона не станет чинить препятствий торговым соглашениям острова и подтвердит официальным указом право взимать плату за проход через Акулий пролив.

Царевна помедлила, позволяя собравшимся выразить свое одобрение.

— И третье, корона в моем лице желала даровать этому региону самоуправление, оставив за собой право на вмешательство лишь в случае непосредственной угрозы…

— Вы сказали “желала”? — насмешливо уточнил Скоморох.

— Да, — уверенно подтвердила царевна. Еще совсем недавно Милада и представить себе не могла, что станет вести беседу с самым опасным из пиратов Акульего плавника в подобном тоне.

— Есть предложение, которое больше придётся по вкусу Инге Федоровне Тизенгаузен.

Милада перевела взгляд на хозяйку поместья и улыбнулась. Та вопросительно приподняла бровь в ожидании продолжения.

— Я предлагаю сделать Акулий плавник новой столицей Островного царствия. Ведь, двор там, где царица, верно?

Тишина в ответ выразила крайнюю степень изумления собравшихся. Ингеборга озадаченно взглянула на невозмутимое лицо Киро, размышляя как ей отреагировать на столь смелое предложение.

В полной тишине раздались громкие хлопки. Аплодировал Скоморох.

— Браво, Ваше Высочество, — искренне восхитился он. — А Вы умнее, чем кажетесь. Сыграть на амбициях Ингеборги, сохранить наш капитал, пообещать избавить шеи от верёвки — здравая мысль. Но раз уж зашла об этом речь, почему бы нам не поднять планку и не посадить на трон ее? — капитан “Неуловимого” взглянул на Ингу Федоровну. — Какая ты по счету в очереди на престол?

— Двадцать пятая — хмуро отозвалась Ингеборга, уязвлённая намеком на тщеславие. В устах Скомороха, знавшего ее лучше прочих, подобное звучало оскорбительно.

— Ради такого случая, я готов изменить своим привычкам и стать верноподданным короны. А ее ты убьёшь, — спокойно закончил свою мысль, капитан «Неуловимого».

— Кроме царевны придется убить еще две дюжины претендентов, — напомнил невысокий седовласый мужчина, сидящий напротив них.

— Всего. Всего две дюжины, — усмехнулся Скоморох, — не понимаю, почему такое раньше никому в голову не пришло.

— Потому, что царевич Елисей, который плывет сюда с армией, не станет вмешиваться, ежели мы пообещаем избавить софийскую корону от наместника раз и навсегда, — раздался спокойный ответ Киро.

— Кто Вам сие сказал? — прищурился капитан “Неуловимого”.

— Он сам, — Киро продемонстрировал бумагу с хорошо знакомой многим печатью.

Повинуясь кивку Ингеборги, один из капитанов принял письмо и вслух зачитал его содержание.

— А ежели ловушка? — спросил кто-то.

— Не проверим… не узнаем, — произнес моложавый капитан, уточнявший стоит ли ему изображать верноподданного. Милада подумала, что неплохо было бы узнать, как его зовут.

— Четыре корабля уйдут в рейд до того, как мы перегородим пролив. Они смогут дать бой. Мы выигрывали и при худшем раскладе. Второго такого шанса может и не предвидится.

— Мы затопим баржу и вызовем наместника на переговоры, пообещав выдать царевну, ежели он забудет дорогу на Акулий плавник, — поддержала Инга Федоровна. — Ежели младший царевич сдержит слово — хорошо, нет — мы разберемся сами, не впервой.

Скоморох снова усмехнулся.

— Но тогда царевна окажется в опасности, — заметил он. — Она может даже погибнуть.

Милада вздернула подбородок.

— Второго шанса не будет не только у Вас. Уже то, что я стою сейчас здесь, перед вами, подтверждает тот факт, что я готова рисковать. А ежели меня все же убьют, — она вернула Скомороху усмешку, — вам ничто не помешает избавится от оставшихся двадцати трех претендентов.

— Значит, решено! — Ингеборга по-мужски хлопнула ладонью по столу. — Ежели у кого-то еще остались вопросы, или возражения…

Капитаны отрицательно покачали головами.

— Значит, за дело. Четыре, нет, лучше пять экипажей выберете из добровольцев. Капитаны затонувших кораблей получат сумму золотом, которой хватит на покупку нового судна. На переговоры людей выберу я. Нам нужны лучшие головорезы, способные защитить себя и царевну, пока не подойдёт подмога. С остальным справитесь сами. Пересчитайте провиант, предупредите людей в городе. Все желающие могут покинуть порт, пока мы не закрыли пролив. Остальным придется принять участие в обороне города. Доклад каждый час. С Богом господа.

Капитаны поднялись и, что приятно удивило Миладу, по-военному коротко кланялись ей, прежде чем выйти.

Наконец, они с Киро остались вдвоем.

Они все еще стояли посреди огромного стола в опустевшей комнате. Киро обнимал ее, и царевна изо всех сил вжималась в него спиной, понимая, что не будь его, она, наверное, упала бы, сраженная внезапной усталостью.

— Акулий плавник — столица, к этому нужно привыкнуть, — произнес Киро, касаясь губами ее волос. — Борис нечто такое мне говорил, но я думал — шутки.

— Еще вчера подобное и было шуткой, — пробормотала Милада, начиная сползать вниз. — А теперь мой первый указ, как будущей царицы…

Киро удивленно подхватил царевну на руки. Блестяще поведя переговоры с самыми опасными пиратами Островов, Ее Высочество на ровном месте лишилась чувств. Тень в очередной раз убедился, что женщин ему не понять никогда.

***

Ингеборга жестом пригласила Скомороха проследовать за собой. В этой части дома гости бывали редко. Просторная комната испокон веков служила кабинетом хозяевам дома. После смерти мужа, Ингеборга велела приносить сюда всю приходящую корреспонденцию. Кресло с высокой спинкой, стеллажи и тяжелые шкафы, заполненные книгами, макеты кораблей на специальных подставках, компас, подзорная труба, именная сабля на стене — за дюжину лет здесь не изменилось ничего. Инга Федоровна Тизнгаузен не позволила сдвинуть ни одной вещи даже на дюйм. Закрывая за собой дверь, она каждый раз словно ждала, что он, ее муж, вот-вот появится из-за одного из стеллажей, держа в руках старый судовой журнал, или заморскую книгу. Мгновение растягивалось в часы, она словно купалась в бесконечном ожидании, чувствуя себя по-настоящему счастливой только в эти моменты. Супруг оставался с ней долгие годы, согревая невидимым присутствием, поддерживал, ободрял молоденькую девочку, которая вдруг поняла, что осталась совсем одна, отвечать за судьбы людей и острова, который казался ей слишком большим.

Но она справилась.

Годы шли — девица постарела. Нет, внешне она так и осталась молодой, достаточно красивой вдовой, чтобы снова выйти замуж, но внутри… где-то глубоко в сердце Инга Федоровна чувствовала себя древней старухой.

Пока не появился он. Мужчина, что стоял сейчас рядом с ней, равнодушно разглядывая обстановку.

— Давай выйдем отсюда. У меня такое чувство, словно старый хрыч, адмирал Тизенгаузен, сейчас вылезет из какого-нибудь шкафа, — неожиданно произнес Скоморох.

Ингеборга не сдержала усмешки.

Вот она, основа ее любви к нему и причина ее страхов. Он видел насквозь. Чувствовал так тонко, что порой им не нужно было даже разговаривать. Он просто знал — и ее сие пугало.

— Я не испытываю особого удовольствия, находясь здесь. Ежели выходить не собираешься, выкладывай поскорее, зачем звала, — нетерпеливо потребовал капитан “Неуловимого”.

— Не понимаю, о чем ты, — фальшиво удивилась Ингеборга.

— Ежели ты хочешь, чтобы я сохранил для тебя чертов остров, тебе придётся начать мне доверять. Иначе, вся затея с царевной и новой столицей провалится и погребет нас под собой. Ты же сие понимаешь?

Ингеборга взглянула на стеллажи, словно прося у мужа поддержки. Странно, но после ночного появления Скомороха в ее покоях, она боялась куда меньше.

— Интересная ситуация. Я предала тебя, вогнала нож в спину по самую рукоять, а теперь ты говоришь о доверии… — Ингеборга перевела взгляд на собеседника. — Почему?

Скоморох неопределенно пожал плечами

— Дракон помешался на царевне. Сие очевидно. И мы с тобой снова остались вдвоем. Как в старые добрые времена… А она молодец, соображает. Может и стоит на нее поставить. Тебя с ходу купила. Акулий Плавник — столица, надобно же еще додуматься! Приручила дракона, команда ей в рот смотрит, со мной она пока еще не знает, что делать, но со временем разберется. Ей возможно даже удастся то, что не смогла ты…

— И что же? — Ингеборге не нравился этот разговор.

— Загнать меня под каблук.

— Прекрати!

Ингеборга даже ногой топнула. Скоморох усмехнулся, откровенно наслаждаясь ее негодованием.

— Ну, прости! Я прошу прощения! Доволен?! — на одном дыхании выпалила Инга Федоровна, словно опасаясь передумать. — Ты подрывал мой авторитет! Я думала, ты прочишь себя на моё место!

— Ты окончательно сошла с ума! Тебе сие известно? Зачем мне твоё место, когда я отлично смотрюсь на своем? Заговаривать зубы, бить поклоны, соблюдать политес… да меня тошнит от одной мысли! Я хорош в драке, предпочитаю ей и заниматься, — холодно отрезал Скоморох.

— Тогда какого дьявола?! Шакалы должны чувствовать силу, иначе они сорвутся с цепи и развалят все то, на что я потратила дюжину лет своей жизни!

— Они и чувствуют силу. Мою.

— И посему я должна тебе доверять, — уже спокойнее произнесла Ингеборга, — хоть как раз-таки сие мне и не нравится… Ладно, я попробую. Помнишь паренька, что все время болтался с Киро и Маркизом на “Александре”? Заводной такой и наглый, глаза синие-синие, вечно носит дурацкую жилетку, как у имперских пиратов.

— Помню такого, сие важно?

— Да! — от полноты чувств Ингеборга даже руками всплеснула. — Потому что сие и есть младший софийский царевич! Он у нас перед глазами годами болтался — я до сих пор поверить не могу! Ты же помнишь, они с Киро кровники, так что полк из Южного выступит на нашей стороне, — Инга Федоровна с удовольствием наблюдала смену выражений на лице Скомороха. — Понимаешь, о чем я?

— Ты ведь не врёшь, да? — тоскливо поинтересовался капитан “Неуловимого”, все еще переживая потрясение. — Но баржи мы все равно затопим, мало ли до чего еще додумается их ушлое Высочество. Спешу откланяться, мне есть над чем подумать.

Скоморох торопливо направился к двери.

— Зачем ты приходил? — вопрос догнал капитана уже на пороге.

— Дверью ошибся, — отмахнулся он, даже не уточняя, куда именно.

Такой ответ Ингеборгу не устраивал.

— Не смей так уходить! — она порывисто приблизилась.

Скоморох обернулся.

— Тебе нравится надо мной потешаться?! Я должен соревноваться с покойниками, — он презрительно окинул взглядом кабинет, — и при этом изображать преданного пса? Не пойдёт, ищи себе другое развлечение.

— Ну да, я же тщеславна, — едко напомнила Ингеборга. — Сыграть на моих амбициях — самый простой способ чего-либо добиться.

— Ежели ты хочешь поговорить по душам, выбери другое место, время и другого собеседника. Мне некогда, — дверь звучно захлопнулась, ставя точку в разговоре.

— Вот дьявол! — Ингеборга медленно отвернулась от двери. Кабинет казался незнакомо пустым. Словно спасаясь от чего-то или проверяя, Инга Федоровна осторожно толкнула ближайшую полку. Вещи, с которых она и пыль-то не всегда позволяла смахнуть, покатились по ковру с глухим недоумевающим стуком.