Спасти царевича

Алеся Ли, 2014

ПЕРВАЯ КНИГА СЕРИИО чем мечтают красны девицы? О нарядах заморских да царевичах прекрасных. Но ежели девица, пусть совсем и не краса, просто девица, грезит не о танцах, а о подвигах ратных?Ведь дала младшая из княжон Луговских себе зарок: в случае беды негаданной не ждать всяких там царевичей, а самой кого-нибудь спасти.Одна беда. Жизнь ее отнюдь не сказка, даже на хиленький героический эпос не тянет. Из чудищ за околицей лишь торгаши иноземные, да и царевичей, нуждающихся в спасении, не попадалось…Но лишь до поры, до времени…

Глава 3

«…Тяжкие думы склонили головы бояр многомудрых,

омрачились их лица, некогда бородою окладистою украшенные.

Угождает царь-батюшка царице заморской,

про царствие свое позабыл совсем.

— Не иначе как околдовала гадина заморская царя нашего батюшку,

— молвил один из бояр верных.

Другие же кивали солидно,

за неимением бороды кафтан заморский на животе оглаживая:

— Истинно так.

— Ибо зова предков своих царь наш батюшка слышать не хочет.

Седины их позорит нововведеньями срамными!

А раз обучена она, царица ненавистная, ведовству поганому,

дабы вернуть царю-батюшке чистоту помыслов,

напрочь утраченную, сказ наш будет короток — убить!..»

Оркестр заиграл в тот момент, когда я уже была готова отдать маменькину собачонку и собственные красные бусы из заморского стекла за сие мгновение! Придворные расступились, и в танцевальную залу вошел царь-батюшка в сопровождении царицы-матушки и двух сыновей. Судя по неуверенной походке, Его Величество начал праздновать уже достаточно давно и сил его (душевных, разумеется) хватит только на то, чтобы добрести до трона и пристроить на него свой венценосный за…

Я княжна, не стоит об этом забывать.

Вспомнив про политес, я быстро натянула на лицо улыбку. Мы стояли слишком близко к трону, и я не могла позволить себе кислую мину в такой торжественной обстановке.

Пока я витала в облаках, царь-батюшка утвердился на троне, цесаревич Мирослав подал руку царице и вывел ее в центр залы. Танцевать должны были оба царевича, и общество с нетерпением ждало, кого же изберет младший царевич Елисей для открытия Зимних празднеств в этом году.

Один из ближайших друзей Его Высочества, Великий князь Обломский, пятый по счету претендент на царский престол и постоянный собутыльник царевича, неспешно двинулся по залу. О том, насколько мрачен, красив и загадочен, молодой князь Борис, с предыханием говорили все незамужние девицы царствия. Впрочем, замужние, которые, к слову, интересовали его куда больше, также охотно сплетничали о нем.

Царевича и князя, вместе с заморским маркизом, который очень любил наш национальный колорит и медовуху, часто видели в различных заведениях сомнительной репутации в обществе продажных девиц. Девицы, по слухам, самого царевича волновали мало, а вот бутылка очень даже. Так что, следуя своей мечте, я могла спасти Его Высочество разве что от «зеленого змия», а такой подвиг в легендах не воспоют. Одно разочарование.

Пока я предавалась невеселым размышлениям, Великий князь остановился рядом с нами и легко поклонился.

Не поняла…

Я уставилась на протянутую руку как солдат на вошь, и только получив от Мирны ощутимый тычок под ребра, спохватилась, что мои манеры вышли прогуляться… и по традиции забыли вернуться. Я торопливо присела, вложив пальцы в ладонь Великого князя.

Он неспешно повел меня по кругу под озадаченными взглядами присутствующих. Я могла их понять: приглашение на первый танец сезона было равноценно признанию моей особы фавориткой царевича, а я не годилась на эту роль никоим образом.

Может, они напутали?!

Князь подвел меня к Его Высочеству и отступил назад. Я тоскливо взглянула ему вслед и осторожно подняла глаза на своего предполагаемого партнера.

Царевич церемонно поклонился и, шагнув вперед, положил руку мне на талию.

Никогда не доводилось танцевать с кем-то столь… знаменательным. Ежели, к примеру, кто-то из послов желал оказать честь нашей семье, то приглашал Нэнси или Мирну. В тени сестер я танцевала только с друзьями отца, потенциальными женихами или Витенькой. Вспомнив про названого брата, я почувствовала, что ужасно скучаю.

Его Высочество был недурным танцором. Двигался уверенно и легко, танцевать с ним было одно удовольствие. Ну, почти. Лицо царевича, напрочь лишенное какого бы то ни было выражения, меня настораживало. Невозможно было определить: нравится ему, или он пригласил меня из каких-то известных лишь ему соображений.

Да и наша беседа у фонтана придавала некоторую двусмысленность ситуации, заставляя меня нервничать. Впервые с нашего давешнего знакомства я видела царевича так близко. Он был одет в заморское платье с высоким воротом, парика не носил, и его собственные, темные, чуть вьющиеся волосы, были слишком коротко острижены, чтобы соответствовать моде. Его Высочество был строен, даже слишком, но высок и широк в плечах. Холеное лицо его сохраняло меланхолическую задумчивость, что было весьма по-заморски и имело у дам даже больше успеха, нежели небесно-голубые глаза царевича. Но дамы, как уже говорилось ранее, Его Высочество не интересовали. Это даже рождало при дворе нехорошие слухи, но я, пожалуй, не опущусь до их пересказа.

— Вы странно на меня смотрите, — неожиданно произнес царевич. Его взгляд скользнул по моему лицу и снова устремился куда-то вдаль.

Я растерянно заморгала.

Браво! Замечталась, дуреха деревенская.

— Пытаюсь понять, почему вы со мной так жестоки, — резче, чем стоило, ответила я.

— Жесток? — на этот раз взгляд царевича задержался дольше. В нем даже скользнуло едва заметное удивление.

— Да, Ваше Высочество. Ежели это месть за мою неучтивость в оранжерее, то она слишком беспощадна.

Теперь царевич, не отрываясь, смотрел на меня.

— И с каких пор приглашение на танец считается местью?

— С того самого мгновения, как почти все дамы в этом зале возжелали мой скорой кончины, — желчно сообщила я и, подумав, прибавила: — В муках, разумеется.

Я не верила собственной наглости: вести беседу с представителем правящей династии в таком тоне… Да маменька убила бы меня на месте!

Но царевича это, казалось, только позабавило.

— Тогда я желаю пригласить вас и на следующий танец.

— Сжальтесь, Ваше Высочество. Не стоит делать таких неосмотрительных шагов из одного лишь желания досадить мне.

— А почему Вы решили, что сие единственная причина?

Музыка смолкла — и царевич склонился передо мной, что лишило меня возможности ответить: пришлось спешно приседать в ответном почтительном реверансе.

— Позвольте представить вас моим друзьям. Я уверен, они также пожелают пригласить вас на танец.

Я бы прекрасно пережила без этого, но выбора у меня, похоже, не было. Рука об руку мы с царевичем двинулись в противоположную от семейства Луговских сторону.

Впору было насладиться триумфом — почтенные знатные матроны пребывали в полуобморочном состоянии — но, увы, я была озабочена тем, чтобы выглядеть достойно, шествуя подле царевича.

Столько вещей надобно держать в голове! Спину выпрямить, голову гордо поднять, под ноги не коситься и при этом не споткнуться о юбку. Ну и гвоздь программы, как там… Три шага, взгляд вправо, наклон головы, улыбка; три шага, взгляд влево, наклон, улыбка, три шага… тьфу, сбилась. Придется, начать заново. Три шага…

К счастью, мы дошли до стены. Я облегченно вздохнула: стоя на одном месте, соблюдать благообразность куда проще!

— Мои друзья завершат тур вальса и присоединятся к нам, — обратился ко мне Его Высочество.

Я кивнула с самым важным видом.

— Возможно, Ваше Высочество просветит меня относительно других причин вашего приглашения? — о, как завернула! Мадам, обучавшая нас с сестрицами заморскому этикету, прослезилась бы от восторга.

Царевич продолжал смотреть в зал. Я уже усомнилась, слышал ли он меня (ежели нет — обидно, повторить я уже не смогу), но он внезапно ответил. И, право слово, лучше бы смолчал!

— Много лет назад, еще до мятежа и последовавших за ним событий, я встретил девочку, которой был совершенно очарован. Она спросила меня, спасал ли я когда-нибудь царевну, — Его Высочество покачал головой. — Тогда я даже себя спасти не мог, но твердо решил, что попытаюсь все исправить. Я пообещал себе, что, ежели выживу, женюсь на ней, сдержит она свой зарок или нет. Вы ведь понимаете, о чем я говорю?

— Зарок спасти царевича, — чуть слышно прошептала я, с неверием глядя на бесстрастное лицо Его Высочества.

Он повернулся ко мне, заметив, что Великий князь, заморский маркиз и еще несколько его извечных собу… спутников направляются к нам.

— Я хочу спросить: согласны ли вы стать царевной с той же легкостью, что и много лет назад?

Я почувствовала непреодолимое желание сбежать. Подобрать юбки и сигануть через зал к выходу. Сомневаюсь, что кто-либо меня догонит! И только мысль, как впечатляюще сей маневр будет выглядеть со стороны, заставила меня остаться на месте.

Я собрала волю в кулак. Его Высочество не может вот так взять и предложить мне выйти за него замуж! Пусть я и младшая из княжон Луговских! Своеволия в этом ответственном вопросе никто не допустит, а значит, надобно вежливо отказаться.

— Что вы, Ваше Высочество, из меня царевна еще хуже, чем из вас — царевич!

Ой… Я испуганно взглянула на царевича. Он, видя мое замешательство, неожиданно фыркнул.

— Меня не может не радовать мнение подданных, — с непонятной мне интонацией произнес Его Высочество.

Я боролась с желанием заползти за занавеси.

Надо же было так… высказаться! Вежливо отказала, ничего не скажешь… И хоть Его Высочество на меня вроде как и не злится, все равно я чувствовала себя не в своей тарелке. Одно дело тайком мечтать о царевиче из сказок (я отогнала видение из достопамятной книги), другое — получить реального, со всеми его загулами, сомнительными друзьями и кабаками. В то, что Его Высочество остепенится после свадьбы, верилось слабо.

Но согласна я с предложением, или нет, хамить царственной особе не стоило… Кто знает, чем это может обернуться.

К счастью, нас обступили друзья царевича, отвлекая меня от мрачных мыслей. Каждый из них старался потрясти мое воображение изысканным комплиментом. Они не верили собственным словам настолько, что меня сие даже забавляло. Окружение царевича хотело видеть рядом с ним заморскую дворянку… Что-то вроде маркиза де Фуа, извечного спутника царевича, только без усов и в платье с открытыми плечами. Манерную, черноглазую, с пышными, напомаженными локонами. Такой гусенок, как я, с простоватыми манерами и провинциальной прической, не подходил младшему из царевичей софийских ни в каком виде.

Я старалась запомнить особо интересные сравнения, которые не имели к моей особе ни малейшего отношения, чтобы потом от души посмеяться вместе с сестрицами, но вдруг что-то отвлекло мое внимание. Я порывисто шагнула вперед, пытаясь разглядеть, что же меня так насторожило, но бальное платье, увы, на размашистый гусарский шаг рассчитано не было. Я всё-таки наступила на подол и стала неизящно заваливаться вперед. Его Высочество попытался меня поддержать, но не сдюжил.

Моя репутация в глазах царского двора рухнула окончательно. В самом прямом смысле.

Уже лежа на полированном паркете (знатно приложившись об него головой), в бальном платье, которое бесстыдно облегало и частично обнажало все, что только можно было и нельзя, я вдруг поняла, что боль в плече намного опередила само падение. Подумать о том, что бы это значило, я не успела: высокий расписной потолок танцевальной залы коварно поглотила темнота.