Мое земное воплощение. Миссия «Любовь»

Алена Фаверо, 2023

Амалия – душа из другого мира. Задача ее земного воплощения – найти любовь. В книге поднимаются вопросы отношений, выбора, смысла жизни и того, что после. Главная героиня работает психиатром, знание механизмов психики помогает ей справляться с сюрпризами на пути к завершению миссии. Это любовный роман с элементами фантастики, а еще это карусель эмоций – сюжет раскручивает на качелях состояний, заставляя задуматься о самом главном. Помогая понять, что для тебя самое главное. Книгу полезно читать с открытым сердцем и трезвым умом, небольшими частями 1-2 раза в день.

1 ноября

Стою у соседнего дома в ожидании Валентина. Опаздывает на 20 минут. Собираюсь уйти, но из-за угла показываются фары. Свет почти ползет по дороге и когда машина ровняется со мной, понимаю почему. Это двухместное купе с низкой посадкой. Спойлер намекает на то, что за рулем неудавшийся гонщик и я напрягаюсь больше, чем от опоздания. «Не ставь диагноз по аватарке» — проносятся в голове мои же слова коллегам, в попытке удержать их от поспешных выводов. Стекло опускается и, занимая все пространство окна, появляется голова боксера.

— Меня ждешь? — Улыбается голова. — Садись.

Молча растягиваю губы и обхожу машину. В меня врезается острый запах пота, смешанный с автомобильным освежителем. За рулем сидит гигант, и я задумываюсь, о том, как он помещается в малюсеньком купе. Валентин говорит что-то про «модный рестик» и нажимает на газ. А потом включает музыку так громко, что вибрируют внутренние органы. Появляются вопросы к моей интуиции.

Посадка у машины Валентина такая низкая, что не видно водителей других машин, только их двери. Стрелка спидометра, как неваляшка, переваливается справа налево и обратно. Резкий газ, резкий тормоз. Мой вестибулярный аппарат намекает, что это неприемлемо, и запускает предупредительную тошноту. Валентин словно счастливый ребенок, несущийся на санках прямо в дерево. Жизнь священна даже для вечной души и пренебрежение ею — признак молодой сущности.

Есть на Земле те, кто недавно (по меркам вечности) выделился из Всеобщего Потока — это души, начинающие свой путь. Как правило, первый шаг «садик» — низшие материальные миры. Там становишься камнем или песком, металлом или даже газом, взаимодействуешь с другими элементами, расплавляешься, разрушаешься, познаешь состояние «быть». Можно «дорасти» до горы, вулкана или метеорита. Если повезет — до планеты или спутника. В масштабе вселенной все — крупинки.

Дальше «начальная школа» — низшие миры живых организмов. Бактерии, одноклеточные, вирусы, плесень — с задачами эволюции, развития, размножения и смерти. «Средняя школа» — животный мир. Чем выше уровень, тем сложнее устройство организма. Воплощение с щупальцами было как раз на этом этапе обучения моей души.

Дальше идут «старшие классы» — изучение сознания и отдельности. Здесь тысячи ступеней: от простых жизней, с уровнем 1.0, когда душа приходит в любящую семью, в тело с хорошей генетикой, в спокойное время. До уровня «хард-кор» с маркировкой 9.9, где каждый шаг — страдания.

Я уже «заканчиваю школу», поэтому и миссия усложненная. Уровень всего 4.7, но с ограничением по времени. И в случае неудачи — начать заново смогу только после окончания службы тела, то есть если не справлюсь, застряну здесь еще лет на 50.

Новеньких на человеческом уровне можно отличить по интересу ко всему материальному и низкочастотным вибрациям. Валентин точно один из них. Это прекрасно, просто у студентов и восьмиклашек мало общего.

Через 15 минут, два красных светофора и мою сжатую от раздражения челюсть, Валентин громко сообщает, что мы приехали. Словно расправляющееся оригами, он выходит из машины. Я следую примеру и с облегчением снова возвышаюсь над землей. А через секунду становится понятно, что мои 185 сантиметров роста не имеют значения, боксер подходит ближе, и впервые за несколько лет, мне приходится поднять голову. На мгновение вспышкой возвращается образ из юности, когда серые глаза были направлены на меня сверху вниз. Прогоняю воспоминание и следую за гигантской фигурой Валентина.

Он останавливается у столика в центре зала и снимает куртку. Обтягивающая футболка подчеркивает огромность рук, спины и грудных мышц. Я впервые вижу такое тело-скульптуру, но оно меня не привлекает, а удивляет. Как слон в зоопарке.

Мы молча усаживаемся, Валя отвлекается на телефон, а я рассматриваю обстановку. Зал в стиле лофт. Это когда недоделанный ремонт выдают за дизайн. Кирпичи со сколами, штукатурка неаккуратными шматками, потолок с трубами — классика для гриль-бара в Новосибирске. Это не пространство для вдохновения, эстетического удовольствия или расслабления. Тут едят мясо.

Появляется девушка двадцати лет, с лицом как у фарфоровой куклы и бейджиком «Лиза». Валентин мгновенно выныривает из экрана и тащит к себе все принесенные официанткой меню.

— Я тебе сам выберу, ага? — улыбается боксер. Я удивленно молчу и решаю наблюдать.

Лиза, ожидая заказ, внимательно рассматривает Валю. Его гигантские руки, как две колонны, занимают треть стола.

— Короч, неси мне две порции куриной грудки с гречей, без соуса и 3 молочных коктейля. А для дамы — стейк с кровью и бокальчик красного — уверенно диктует боксер.

— Я вас узнала, — тихо пищит Лиза — вы же Валентин Степанов? — Гигантская голова боксера озаряется улыбкой.

— Он самый.

— А можно с вами сфотографироваться? — поджимая губы, спрашивает Лиза.

— Канеш! — Валя вырастает над столом, задев люстру. Официантка подходит ближе.

— Подожди, надо ж фирменное — гигант снимает с себя футболку, оголяя торс. Администратор и еще две официантки становятся в очередь. Это интереснее, чем в зоопарке. Слон так не умеет.

— Какие хорошенькие у меня фанатки — веселится Валя — Можешь потрогать — он прикладывает к гигантскому бицепсу руку Лизы. Девушка розовеет и прячет глаза.

Официант, не вовлеченный в представление, приносит бокал красного, и я делаю пару больших глотков. Совершенно ясно, что в этот раз интуиция свернула не туда.

Через семь минут номер с позированием заканчивается, Валя наконец-то надевает футболку и садится. Он счастлив. Задумываюсь, похоже ли это больше на нарциссическое или гистрионное расстройство личности. Склоняюсь ко второму.

В ожидании блюд делаю вид, что слушаю про победы, трофеи и поклонниц. Продумываю план отступления или, лучше, побега.

— Знаешь, я же своего рода психолог, — прерывает мои мысли боксер — вижу людей насквозь — поясняет он и откусывает кусок курицы, который принесла Лиза.

— Ты прям холодная королева, — прожевывая продолжает Валя — у которой внутри пожар. Тебе надо внимание, конфетки, подарочки, все такое. Любишь погорячее, да? — скорее утверждает, чем спрашивает он, осушая стакан молочного коктейля за два глотка.

— Я же вижу, как ты раздеваешь меня взглядом — у меня внутри намечается сейсмическая активность из злости. Стараюсь сосредоточиться на дыхании. Вдох на четыре счета, пауза на четыре счета, выдох на четыре счета и пауза на четыре счета.

— Тебе не хватило того, что ты увидела? — с ухмылкой говорит Валя и впивается зубами в очередной кусок — Ты получишь все на десерт — чавкает он и подмигивает.

Злость на десять баллов по шкале Рихтера. Сжимаю челюсть до скрипа. Отодвигаю стейк на середину стола.

— Я вегетарианка. На диете. Но у меня для тебя кое-что есть — замедленным движением достаю из сумки визитку. Большими золотыми буквами на черном фоне «ПСИХИАТР».

— Не имею права озвучивать тебе диагноз вне кабинета, но очень бы хотелось. И по поводу «погорячее» и «десерта». Попробую объяснить на твоём языке. Я, ты — НЕТ.

Валентин перестает жевать и, кажется, зависает, как виндоус 98. Надолго.

Достаю из кошелька три купюры по тысяче и оставляю рядом с нетронутым мясом. Спешу к выходу.

Может быть, я ничего не потеряла без свиданий за все эти годы?

Голова пульсирует адреналином. Два бокала красного на голодный желудок оказались не лучшим решением. Как и вечер в целом. Хочется скорее выбраться на улицу и подышать. С усилием тяну дверь на себя, но она не поддается. Повисаю на ручке, отклоняясь назад. Безрезультатно. И в момент, когда в сознании проносится мысль о том, что открывать нужно «от себя», кто-то резко дергает с той стороны. Не успеваю среагировать и по инерции вылетаю вперед. Теряю равновесие и, из-за ненавистной гравитации, валюсь на пол. Сумка выплевывает ключи, кошелек, помаду и визитки. Решаю сначала все собрать и только потом встать. Чувствую, как саднит правая коленка.

— Вы в порядке? — интересуются откуда-то сверху.

— Вообще в восторге. Вот решила от радости на полу полежать — саркастично бубню я, продолжая запихивать рассыпанное в сумку. Мужская рука подает несколько визиток.

— Амалия? — бархатный голос касается чего-то глубокого. На уровне сердца, на уровне души. И я точно знаю, чьи это руки и голос. Потому что его серые глаза и медовую кожу вижу во сне. Моя первая любовь. Мой криптонит.

Большая ладонь становится ближе, отчего страшно поднять взгляд. Может это кошмар? Отрыжка бессознательного. Поднимаюсь сама. И передо мной он.

— Это я, Ник. Коля Попула. Помнишь? 11 «Б». — с улыбкой высокий мулат разрывает последние жилы моего самообладания. Черты лица стали четче, скулы и подбородок окантован ухоженной бородой в пару сантиметров. Кепка, широкая куртка и штаны — все черное. Мычу что-то утвердительное.

— Ты психиатр? — Ник смотрит на одну из выпавших визиток и убирает ее в карман. — Я рад видеть тебя.

Пытаюсь улыбнуться, но не знаю, получается ли. Собираюсь сказать, что это взаимно, но за спиной двухметрового Коли показывается женщина, похожая на Ариану Грандэ, но с нотками Азии. Миниатюрная, утонченная, на высоких каблуках — моя противоположность. В солнечном сплетении начинает саднить сильнее, чем на коленке. Вместо «и я рада», снова мычу.

— Амалия, это Диана. Диана, это Амалия. Одноклассница. Не виделись лет десять — восторженнее необходимого объясняет он.

— Одиннадцать — зачем-то поправляю я. Девушка мило улыбается и касается Колиного предплечья.

— Прости, что так получилось — пиная дверь, говорит Ник. Мычу. Нужно признать провал. Приложение для знакомств, свидание и эта встреча — как большая шутка вселенной. Смеяться буду позже.

Все тот же популярный Ник Попула говорит мне что-то, а я чувствую себя низшей формой жизни, даже помня об истинной природе души. Так было одиннадцать лет назад и так сейчас. Внутри сжимается комок и к горлу подступают громкие, некрасивые рыдания.

Я. Хочу. Домой.

Ко входу подъезжает желтая тойота, мямлю почти членораздельное «пока». Ник спрашивает, нужна ли помощь, отрицательно сбегаю с лестницы. Одним движением запрыгиваю в салон машины и растекаюсь по креслу.