Ангел смерти. Рассказы

Алена Ушакова

В книге восемь рассказов и… восемь историй, восемь вопросов. Как встретиться двум половинкам, если они разминулись во времени? Что есть смерть и кто станет твоим проводником? Ждет ли землян Марс? Открой книгу – и найди ответ…

Беседка

— Не проходите мимо! Постойте, девушка!

Питер. Жаркий, совсем не питерский, полдень. Солнце, победившее невскую прохладу и поджарившее каменное чрево северного города. Странная, непредсказуемая для многолюдного мегаполиса, совершенно иррациональная встреча с молодым человеком по имени Дмитрий в двух шагах от Гостиного двора. И еще этот старик — сгорбленная фигура, пронзительный взгляд и добрая улыбка на морщинистом лице:

— Постойте, девушка! Купите картину!

Мгновение и бывший однокурсник, бывший друг, бывший бойфренд по имени Дмитрий сделает шаг вперед, узнает и, с насмешкой щурясь на солнце, лениво спросит: «Ну, и как ты поживаешь, Стрельцова? Не ожидал тебя встретить! Вообще не предполагал, что ты еще в Питере. Думал, ты уже на историческую родину укатила».

— Девушка! Посмотрите! Вам понравится, — старик настойчив так же, как это солнце.

И Марина обернулась. Подошла к старику, подумала, что за рядами самодельных стеллажей с живописными полотнами в грубых рамках можно спрятаться не только от жары, но и от молодого человека, с которым больше ничего не связывает.

И Дмитрий ее не заметил, прошел мимо. Какое-то время, пока он не затерялся в толпе, Марина следовала за ним взглядом. Взглядом абсолютно безнадежным…

Произведение живописного искусства неизвестного художника странно смотрелось на фоне ободранных стен комнаты в студенческом общежитии, которую она покидала в спешном — пожарном порядке. Вечером — в поезд, чемодан совершенно неподъемен. Может, подарить картину вахтеру Семенычу на память о Маринке Стрельцовой — неудавшейся студентке Санкт-Петербургского государственного университета технологии и дизайна? Ну, уж нет, воспоминание о последнем дне в северной столице дороже, чем о двух семестрах сразу.

И вот картина красуется на верхней полке купе, единственная попутчица и заглянувшая на минутку проводница любуются видом на запущенный, сонный парк. В предрассветной дымке смутно угадываются заросший прудик, склоняющиеся над зеркальной водной поверхностью ивы, уточка, плывущая вдоль берега. А вдали, на противоположном берегу прудика — беседка, нежное кружево из белоснежных колонн под золотистым куполом. Идиллия… Что за бред — так шиковать на последние купюры? Не иначе — подарок родственникам? Только обрадует ли родителей такой подарок, а, главное, известие о возвращении блудной дочери? Вряд ли.

Соседка — такая же провинциалка, как и Марина, что-то мило щебечет о своих впечатлениях от Питера. Вагон мерно покачивается в такт движению поезда. А Маринка все думает и думает: что ждет ее впереди? С питерской жизнью покончено раз и навсегда, мобильный телефон отключен…

И вот дом — милый дом. Вещи разобраны, подарки из северной столицы торжественно вручены родственникам, шедевр самодеятельной живописи водружен на стену в Маринкиной комнате.

Как ни странно, родители приняли известие о бесславном возвращении дочери намного спокойнее, чем она ожидала. Отец только нахмурил брови и сурово изрек:

— Не получилось из тебя студентки — работать, значит, пойдешь.

— Ну, неделю хоть отдохнуть дайте… — притворно-жалобно заканючила Марина, в глубине души радуясь, что так легко отделалась, и туча стороной прошла.

— «Недельку»?! Нет уж, завтра же тебя куда-нибудь пристрою, хоть дворником, но баклуши ты у меня бить не будешь!

Райцентр Нечкино — по-питерским меркам та еще дыра, в выборе достойного места работы не разбежишься, его — этого выбора просто нет. И если твой отец заведует отделом культуры в местном исполкоме, дорога тебе одна, не в дворники, так в… библиотекари.

Районная библиотека разместилась в одноэтажном каменном здании на окраине центральной и, что уж душой кривить, единственной улицы села. Внутри — позади двух столов (один — для старшего библиотекаря Елизаветы Петровны, другой — для читателей) тянулись длинные ряды деревянных стеллажей, заставленных книгами, чем дальше ряд, тем более запыленными. За лабиринтом стеллажей скрывалась небольшая каморка, для читателей — словно тайная комната, потому что так далеко по книжным рядам никто не бродил. В каморке — покосившиеся облезшие шкафы каталогов, стол, два стула, на столе — чайник и вазочка с брусничным вареньем. Раздолье для хозяек библиотеки. В этой каморке Елизавета Петровна — улыбчивая пожилая женщина, настоящая библиотечная долгожительница и разместила свою юную преемницу. Разбирать каталог, проводить сверку инвентарных книг и инвентаризацию новых книжных поступлений — что еще делать? Благо, посетителей в библиотеке в середине лета почти нет. И, конечно, пить чай с брусничным вареньем под бесконечные рассказы-наставления Елизаветы Петровны — о библиотеке и ее истории, книжном фонде и погоде.

Тоска! Особенно тяжко Маринке дался первый рабочий день. После третьей чашки чая, второй вазочки варенья и четвертого заполненного листа толстой инвентарной книги ей пришло в голову, что, пожалуй, следовало более основательно готовиться к летней сессии. Не провалилась бы на экзаменах, гуляла бы сейчас по Питеру и не торопилась домой к родителям на каникулы. Студенту, ведь, как известно, главное — точно определиться, когда гулять, — до сессии или после. Вот эти «до» и «после», Маринкой перепутанные, судьбу и определили.

Накануне второго рабочего дня девушке не спалось. Она долго ворочалась в постели, заснула только под утро. И приснился Марине сон. Занимался рассвет, предрассветный туман шапкой накрывал первые несмелые солнечные лучи. От воды тянуло студеной прохладой, до жаркого полдня еще далеко. Но Марину влекло к реке неумолимое, непонятное любопытство, как заветное желание, которое непременно нужно исполнить.

— Аннушка! Не бойся! Здесь мелко… Вброд пройдем… — звал кто-то высоким мальчишеским голосом.

Босые ноги обожгло холодной водой, подол длинного фиолетового платья намок, но Марина упрямо следовала… за старшим братом.

— За мной, Аннушка, не бойся…

В резком звонке будильника чужое имя растаяло, и Марина проснулась. Странный сон. Предрассветные прогулки на реке и… старший брат. «Нет, хороший сон», — решила Марина, единственная дочь у родителей, вспомнив, как в первом классе просила у Деда Мороза старшего брата.

Начальница Елизавета Петровна, как и в первый день, встретила девушку приветливо, но вместо вазочки с вареньем вручила очередную инвентарную книгу. К обеду, изнывая от тоски и скуки, Марина осилила половину книги и решила развлечь себя прогулками между узкими книжными рядами. Фонд Нечкинской районной библиотеки не отличался разнообразием: русская классика, учебники и учебные пособия — от программы начальной школы до справочников для трактористов, масса литературы о сельском хозяйстве, истрепанные томики с детективными и женскими романами, пожелтевшие подшивки областной газеты… Н-да, новинками современной литературы тут явно не разжиться! А о любимом чтиве любой девушки — последних номерах глянцевых журналов 2012 года и говорить не приходится.

— Скучно тебе, Марина? — глаза Елизаветы Петровны светились проницательностью. — А нам выставку пора менять. Может, займешься?

У входной двери в библиотеку, на показ читателям был установлен небольшой стеллажик. «Вяжем всей семьей» — книжная выставка под таким названием красовалась на нем уже не первую неделю.

— «Легенды села Нечкино» — такая тема тебя не заинтересует? — спросила Елизавета Петровна.

Марина красноречиво промолчала (Какие легенды?!).

— Смотри, что я недавно получила, — сказала библиотекарь и с одного из стеллажей извлекла два глянцевых фолианта.

— Два тома «Истории искусства русского зарубежья». Посмотри, может быть, ты найдешь что-нибудь интересное…о нашем Нечкино.

— Вы шутите? — обиделась Марина.

Но Елизавета Петровна, вручая своей подопечной книги, загадочно улыбнулась.

«Что общего у русского зарубежья и села Нечкино?» — думала Марина, расположившись за столом в библиотечной каморке и рассеянно перелистывая красивые цветные страницы. Перед ее взором неспешно мелькали иллюстрации картин, изображения скульптур, портреты их авторов, статьи с биографическими справками… И вдруг одна иллюстрация на целый печатный лист привлекла внимание девушки. Заросший пруд, наивная и прелестная уточка, плывущая вдоль берега. «Где я это уже видела?» — удивленно подумала Марина.

А название картины повергло в настоящий шок — «Нечкинский пейзаж». «Где у нас в Нечкино такой пейзаж?» — думала Марина, напряженно разглядывая иллюстрацию. Река, что текла в километре от села, совсем не напоминала нарисованный водоем. Но почему мне так знаком этот пруд? И вдруг яркой вспышкой девушку озарила догадка. На стене в собственной комнате — вот где я видела этот пейзаж! Тот же рисунок неровных бережков, так же изогнуты ивы, склонившиеся над гладью прудика, та же мягкость красок предрассветного тумана! Вот только… только чего-то не хватает… Ну, да, на иллюстрации картины отсутствует беседка. Марина облегченно вздохнула. Все ясно, самодеятельный питерский художник, скопировавший это известное полотно, решил пофантазировать. Ну, надо же какое совпадение!

Дверь в каморку заскрипела и отворилась, а Елизавета Петровна с той же загадочной улыбкой на лице поинтересовалась:

— Уже догадалась, Марина, что я имела в виду?

— Да, кажется… Вот этот Нечкинский пейзаж.

Елизавета Петровна включила электрический чайник и наполнила вазочку новой порцией варенья.

— А имя автора картины тебе ни о чем не рассказало?

— «Нечкина А. С.», — прочитала подпись под иллюстрацией Марина.

— Да-да, Нечкина, — подтвердила библиотекарь, разливая чай себе и Марине. — Анна Семеновна Нечкина. Спросишь, почему ее фамилия совпадает с названием нашего села? Ничего удивительного. Лет сто тому назад Нечкино было родовым имением…

–…помещиков Нечкиных, — догадалась Марина.

— Именно. После революции судьба забросила Анечку Нечкину во Францию и…

Конец ознакомительного фрагмента.