Взяла и поехала

Алена Лагутина, 2023

Молодая женщина отправляется в автопутешествие. Алена одна ездит по диким, отдаленным и труднодоступным местам. Машина не только ее транспорт, но и спальня, кухня, рабочее место и, конечно же, верный соратник. Они вместе покоряют лесные чащи, сопки и горы, штурмуют бездорожье, пробираются к рекам, водопадам и морским побережьям. Каждый день Алена делает заметки, подробно описывая места, маршруты, происшествия и свои впечатления. А заметки эти отправляет маме по электронной почте. С какими трудностями придется столкнуться девушке и захочет ли она снова когда-нибудь отправиться за подобными приключениями? Ее мама знает, а вы хотели бы узнать? История, на сто процентов основанная на реальных событиях. Просто, честно, увлекательно.

Третий день

Проснулась я до будильника. На часах 5:45. Звуки двигателя и шуршание колес по камням, обрывки фраз. Я начала паниковать. Да, мы это обсуждали, да, страшно, да, я ведь одна.

Но у меня был маленький план на случай вот таких ситуаций. И я решила испробовать этот план в тот момент, когда машина была уже совсем близко, судя по звуку. Я открыла заднюю боковую дверь и кинула на песок мой план: болотные сапоги 47 размера, небольшое ведерко, в котором уже лежала пустая двухлитровая бутылка пива «Три медведя» и маленькую складную табуретку. Укуталась в спальник по подбородок и принялась смотреть в заднее тонированное стекло, чутка подрагивая.

Машина остановилась напротив моей. Спереди сидели двое мужчин, а на заднем сидении мальчик лет 10. Потом к нему подвинулась и женщина, чтобы тоже посмотреть через открытое окно на мою машину. Мне уже стало спокойнее, когда я увидела в машине наличие женщины и ребенка, а не только двух мужчин.

Они все что-то обсуждали, но довольно тихо. Ха! Будто не хотели разбудить «рыбака», который сладко спал после удачной или неудачной рыбалки да выпитого пива. Люди развернулись и уехали, двигаясь по камням гораздо тише на этот раз. Все-таки и правда не хотели тревожить «рыбака». Сработало! Я ухмыльнулась, села и открыла заднюю дверь. Шелест колес был уже еле слышен. Видимо компания решила уехать подальше. Спасибо им!

Я задумалась. С одной стороны, люди и правда просто развернулись и уехали, увидев мою машину. С другой стороны, они точно поняли, кто именно в этой машине спит. Вряд ли бы, если они этого не поняли, то решили бы проверить и сделать со мной что-то неприятное. А если бы я не выставила подставной инвентарь, и в машине той было бы двое мужчин? Что тогда?

Откинув эти параноидальные мысли, я сходила к реке, умылась, даже окунулась. Ледяная вода взбодрила меня, так что я начала энергично собираться в путь.

Уже сидя в машине, я открыла карту. Увидела, что в лесу была развилка, которую я не заметила по пути сюда. И одна из дорог вела к деревне, которая находилась чуть дальше того места, где я свернула с дороги в лес. То есть я могла чуть-чуть сократить обратный путь, что и сделала.

Деревня раскинулась вдоль федеральной трассы, поэтому у дороги было множество благ для проезжающих мимо. Я не позавтракала на реке, так что живот начал урчать и стремиться к спине при виде первой же бабушки, продающей вареную (горрррячую, конечно же!) кукурузу и пирожки. Фантазируя о еде, эту бабушку я благополучно проехала, но разворачиваться не стала так дальше уже виднелась другая бабуля. Ассортимент у нее был побольше, так что завтракала я кукурузой, пирожком с яйцом и луком, а еще стаканом клубники и таким же стаканом жимолости.

В магазинчике я купила себе в дорогу немного продовольствия и… сгущенку. Ох, мам, клубника со сгущенкой — это одно из лучших блюд, с которыми я познакомилась в детстве. Причем я знаю людей моего возраста, которые никогда не пробовали этого вкуснейшего сочетания! Так что, ты даже не представляешь, насколько я тебе благодарна за то, что в моей жизни присутствует клубника со сгущенкой!

Божественно сладкое послевкусие я запила водой и снова сверилась с картой. Моя следующая остановка должна быть всего-то в 300 с небольшим километрах. Я планировала погостить денек у старой знакомой. Дорога была легкой, я ни разу не останавливалась. А когда приехала к Наташке, позвонила тебе.

***

Когда я добралась до места, над землей стоял густой туман. Вскоре туман исчез, и начался дождь. Так что мы уже никуда не поехали вечером, вместо этого вспоминали с Наташей далекие университетские деньки и рассказывали друг-другу о себе — уже взрослых тетях.

У нее трое детей и муж, который уже был дома и настойчиво предлагал нам завтра никуда не ехать. То ли потому что дождь будет идти и завтра, то ли потому что он будет на работе, и если с детьми что-то случится, именно Наташа должна примчаться и все решить. То ли потому что он уже заканчивал третью банку пива, так что говорил просто ради того, чтобы говорить.

Наташкиных детей мы вместе отвели к ее свекрови, она жила в четырех домах справа по дороге. Анна Евгеньевна выглядела слишком молодо для своих лет, была невероятно приветлива, а из ее глаз и от ее рук исходило столько тепла и добра, что я даже подумывала о том, чтобы погостить у нее вместе с детьми Наташи. Анна Евгеньевна мне это предлагала, что совершенно меня не удивило.

Я с радостью поела жареную картошку с грибами и еще теплый белый хлеб, который недавно достали из печи (настоящей печи, мам! Я такие только в сказках видела! Но Анна Евгеньевна сказала, что никакая новомодная духовка не испечет тесто так, как ПЕЧЬ!). Потом было молочко из коровы, которая стояла за окном и жевала траву. А напоследок испробовала овсяное печенье (из той же печи, конечно же).

Болтая с милейшей бабушкой, я не с первого раза услышала покашливания Наташи. Поймав мой взгляд, она указала мне головой на дверь и сделала из двух пальцев ножки, которые явно шли в ту дверь. Нам надо было идти. Наташке надо было идти. Честно, у меня даже была мысль не следовать за ней, а остаться здесь, но Анна Евгеньевна тоже заметила телодвижения невестки, мягко улыбнулась и сказала, что ей пора внучатами заняться, а Наташке отдохнуть бы, провести время со старой подружкой.

Я тебе рассказывала, мам, что подружками мы никогда не были, просто учились в одной группе в универе и общались исключительно там. Но всю историю Наташки я тебе расскажу, очень она мне в душу запала. Да и я будто заново познакомилась с этой женщиной.

В соцсетях мы давно подписаны друг на друга, и когда я прокладывала себе маршрут, вспомнила, что Наташа родилась тут, провела детство и юность, потом в городе пожила в общаге, пока училась. А затем уехала обратно в деревню. Потому что там ее ждал возлюбленный… В общем, я ей написала, и она предложила заехать к ней. Я отдохну, в баньку схожу и еды нормальной поем, а она хоть отвлечется от своих привычных забот. Ну вот так она и сказала, а я решила воспользоваться предложением.

В общем, про Наташку и ее возлюбленного. Он не собирался ехать за 1500 км в город, да и в город поближе тоже не собирался. Его дед был трактористом, отец тоже был трактористом, вот и Вовка стал трактористом. Осваивать новые навыки ему не хотелось. А Наташке когда-то хотелось. Вернувшись после универа в деревню, она хотела пожить там с родственниками, старыми друзьями и любимым Вовкой, уговорить его переехать в город (любой) и там обустроиться. Но уговоры не помогли, и уже через пару месяцев Наташа забеременела первым ребенком — сыграли свадьбу и пришлось успокоиться. На время, думала она. Но через год вторая беременность и снова пауза, долгая, до сих пор длится.

Когда сыну было 7 лет, средней дочери 6, а младшей стукнуло 3 года, умерла тетя Наташки. Ко всеобщему удивлению, Наташа получила от умершей тети подарок — та завещала ей свой магазинчик. Тетя Лида, по словам Наташи, единственная понимала, что тяжело жить так, как привыкли многие женщины в деревнях: воспитывать детей и заботиться о муже, в огороде работать, домом заниматься, коров и коз доить. И все такое прочее, ну ты понимаешь…А Наташа понимала всегда, что это не для нее и, вот, ее тетя понимала. Которая 30 назад наладила свой бизнес в деревне.

В магазинчик привозили ткани, нитки, иголки и все прочее для самостоятельного шитья. Также раз в месяц поставляли уже готовую одежду, аксессуары и обувь. В общем, в этом магазине одевалась вся деревня. По крайней мере те, кто не хотел или не мог ездить за 200 км в ближайший крупный поселок городского типа.

Наташка и сама работала в этом магазине, когда училась в школе, а сейчас это полностью ее дело, ее спасательный круг в мире деревенского патриархата. Вся деревня обожала и уважала тетю Лиду, и только благодаря этому, как говорит Наташа, и к ней относятся нормально. По крайней мере в открытую не говорят о том, что баба должна домом, мужем и детьми заниматься, а не бизнес какой-то иметь.

Справляется Наташа отлично, прибыль растет, деньги она копит. На что? На жизнь, как она говорит. На будущую жизнь, которая у нее непременно будет, но попозже. Детей же сначала надо вырастить…

В магазине работают посменно ее подружка и свекровь. Анна Евгеньевна тоже понимает Наташу, ведь у нее самой когда-то был шанс перебраться в город, но она им не воспользовалась. Из-за своего мужа и Вовки, который уже рос в ее животе. Короче история один-в-один, как у Наташки.

После того, как я позвонила тебе ночью и скинула метку, мы с ней сварили глинтвейн, наполнили им термос, взяли овсяных печенек Анны Евгеньевны, ягоду и бутерброды. Пошли к озеру. Дождь закончился, на улице было свежо, приятно.

По пути с Наташкой здоровались все, кто был на улице, приветствовали и меня, пытались разговаривать. Но Наташа с силой тянула меня дальше, на ее лице уже не было привычной доброжелательности и натянутой улыбки. Она просто молча тащила меня за руку, громко выдыхая и бормоча себе под нос явные ругательства. К концу дня терпение заканчивается, подумала я…

Хотя нет. Эмпатия, понимание, умение встать на место человека и прочувствовать его боль — это одно. Но когда ты видишь человека, который знает, чего хочет, но не может этого сделать потому что когда-то упустил свой шанс — это совсем другое. Я не знаю, каково ей на самом деле. И честно, не хочу знать. Я не могу ей помочь, не могу за нее решить, не могу раздавать советы и распоряжаться ее жизнью. Могу только лишь выслушивать ее и поддерживать настолько, насколько это вообще возможно.

На озере мы сидели в потрясающем месте. Старый, наполовину разрушенный деревянный пирс уходил далеко в воду. Идти по нему было небезопасно, но мы все же дошли до самого конца. Там доски были ровные, даже не скрипели и не рушились под ногами. Пирс уходил так далеко, что было ощущение, будто мы на самой середине озере. Вокруг вода, а берег далеко-далеко.

Мы смотрели на звезды, слушали лягушек и сверчков. Ели, пили и разговаривали. В основном звучала Наташка. Иногда она меня о чем-то спрашивала, я отвечала. И сама задавала ей вопросы, на некоторые из которых она отвечала со злостью, на другие — со слезами. Она очень злилась на себя. И на Вовку, которого давно уже не любила. Это взрослая интересная женщина, которая когда-то сама выбрала такую жизнь, понимала, что винить мужа проще всего. Но виноват не он. Он просто вот такой. А она другая.

Просидели мы на том озере часов до двух ночи. Когда уже шли домой, Наташка рассказала, что через 2 года уедет с младшей дочкой в город и больше не вернется сюда. Старшие уже выросли: один работает с Вовкой, такой же будущий тракторист растет, и все его устраивает. Средняя дочь учится в том же универе, что и мы с Наташкой, дизайнером мечтает стать. Вот младшей стукнет 18, и все, Наташка будет свободна. На мнение Вовки, как и на самого Вовку ей глубоко фиолетово.

После этих слов я поняла, что рада и даже горда за нее, на меня нахлынуло огромное желание подбодрить ее так, чтобы ее план непременно сработал, причем как можно быстрее. Я обняла ее, и сказала все самые важные слова поддержки, которые вертелись у меня в голове. Она плакала очень громко и долго, крепко обнимая меня.

Домой мы обе пришли очень уставшие, но счастливые и вдохновленные друг-другом.