Отравленные морем

Алена Волгина, 2020

Героиню книги Франческу путём шантажа принуждают участвовать в краже ценных документов, но предприятие оказывается чрезвычайно опасным и теперь героине предстоит прятаться. Обладательница магии моря оказывается в сложной ситуации, ей предстоит противостоять врагам и открывать новые тайны.

Глава 3

Венетта, бывший дом графа Арсаго

«Что за мрачный домище!» — подумала Джулия, озираясь в просторном гулком холле палаццо, принадлежавшего раньше графу Арсаго. Резные колонны блестели как лёд. По углам из теней выступали высокие вазы, выточенные в форме гигантских осьминогов. Сумрачный свет создавал впечатление, что ты находишься под водой, но для дона Арсаго, с его тягой к морской магии, это, наверное, было самое то.

Здесь пахло сыростью и запустением. Уже больше года в этом доме никто не жил. Сразу после похорон графа Арсаго его вдова перебралась в загородную виллу, а потом вообще удалилась в обитель. Энрике, единственный сын и наследник, после женитьбы на Инес приобрел новый дом недалеко от палаццо Сакетти. Никто из них не горел желанием возвращаться сюда. Слишком много страшных воспоминаний…

Поднимаясь по лестнице, Джулия гадала: интересно, где находится вход в ту ужасную крипту? Не дай бог, он где-то поблизости! Ей повсюду мерещился тяжёлый дух, поднимавшийся снизу, будто тело дона Арсаго, раздувшееся от яда, все ещё лежало в подвале. Невольно прикрыв ладонью живот, словно пытаясь защитить будущего ребёнка, она ускорила шаг, чтобы не отстать от подруг.

Они с Бьянкой приехали, чтобы помочь Инес разобрать оставшиеся вещи и отвезти часть из них в дом к Джоанне, а другую часть — к молодожёнам. «Наверху остались неплохие ковры и кое-что из одежды, — говорила хозяйственная Бьянка. — Я сложила всё в сундуки, но лучше взгляни сама».

Опустевшый дворец дон Сакетти собирался подарить синьору ди Горо, как награду за доблестную службу на островах. Догаресса Джоанна, которой всегда нравился Энрике Арсаго, позволила себе съязвить по этому поводу:

— Безусловно, служба Алессандро ди Горо принесла много пользы Венетте, и он хорошо сделал, что прогнал тарчей подальше от наших фортов, но всё равно, такой подарок — это неуважение к покойному дону Арсаго и к бедному Энрике!

Впрочем, донна Джоанна осмеливалась ворчать лишь тогда, когда её не слышал грозный супруг, поэтому никто не обращал на неё внимания. Джулия только хмыкнула: мол, много радости синьору ди Горо от такого подарка! Если вспомнить, что он пережил в крипте, пытаясь спасти графа от морской твари, то такой подарок вообще можно было считать издевательством!

Джулия ничего не имела против Алессандро. Он был товарищем Рикардо с самого детства и иногда демонстрировал весьма неприятную проницательность, но это, с её точки зрения, был простительный недостаток. Близкий друг её брата уж точно не заслуживал такой «награды»: жить в этом склепе, где из каждого угла на тебя таращились безглазые тени, а тишина давила так, будто гнилая душа дона Арсаго не провалилась в ад (на что Джулия тихо надеялась), а осталась где-то в доме, продолжая творить свои чёрные дела. «Нужно будет намекнуть Рикардо, чтобы пригласил Алессандро пожить у нас, пока он в городе», — подумала девушка.

Комнаты на втором этаже, из которых вынесли всю мебель, казались нелепо ободранными и пустыми. Бьянка открыла одно из окон, чтобы впустить свежий воздух, и в комнату сразу ворвался шум с Большого канала. По сравнению с кипучей энергией улицы, дом Арсаго казался мёртвым — мертвее пыльного гобелена, забытого на стене. Острый глаз Джулии заметил пятна плесени, кое-где проступавшие на штукатурке, и она вздрогнула, когда в одном из пятен вдруг проявились очертания оскаленной пасти. Или у неё просто разыгралось воображение?

— А вид отсюда хорош, — заметила Бьянка, никогда не верившая в привидения и прочую чушь. — Не жалеешь, что вы съехали отсюда?

Инес безразлично покачала головой:

— Мне этот дом не нужен. От его лепнины и той жуткой фрески в холле у меня просто мороз по коже! Мы с Энрике вполне можем быть счастливы и в нашем маленьком доме!

Джулия отметила, что по лицу Бьянки скользнула понимающая усмешка. Инес действительно слишком часто повторяла в последнее время: мы вполне счастливы, счастливы, счастливы… Будто хотела стереть воспоминания о днях, проведённых прошлой весной в палаццо Арсаго, из своей памяти, а главное — из памяти Энрике. Джулия избегала задавать вопросы о тех событиях — ведь предполагалось, что она видела всё собственными глазами. Хотя на самом деле её роль в те дни играла Франческа.

«Вот бедняжка! — внезапно подумала она о подруге. — Я бы сошла с ума в такой обстановке!»

Пожалуй, она недооценила услугу, оказанную Франческой. В первый раз её кольнула совесть за то, что она так легко отмахнулась от подруги, поручив её заботам Манриоло. Дон Роберто за него ручался, но Джулии этот парень не внушал особого доверия… Ну, ничего. Как только Роберто вернётся, он отыщет и своего бывшего слугу, и Франческу. Как же здорово они заживут все вместе в Аримине!

Джулия, как никто, умела отгораживаться от проблем. Нужно просто верить в хорошее, и тогда оно сбудется! Это дом виноват — навёл её на мрачные мысли. Интересно, сколько ещё Бьянка и Инес собираются здесь торчать? Вещи уже лежат в сундуках — зови слуг и неси!

Вдоль стены стояли сундуки-кассоне с откинутыми крышками, доверху набитые рухлядью. Джулия приметила свёрнутый алый плащ из рытого бархата с меховой оторочкой — и все тягостные мысли мигом испарились из её головы.

— О, Мадонна, какая прелесть! — воскликнула она так громко, что Бьянка с Инес разом умолкли, обернувшись к ней.

Схватив плащ, Джулия встряхнула его и приложила к себе. Вот счастливица Инес, которой дарят одну красивую вещь за другой! Как бы Энрике ни относился к молодой жене, денег на наряды он явно не жалел. Не то что Рикардо! Её братец умело притворялся глухим всякий раз, когда ей удавалось затащить его в модную лавку.

— А, так это же твой, — улыбнулась Инес. — Помнишь? Он так понравился тебе в прошлом году, что я его тебе подарила.

Бьянка, кашлянув, сдвинула брови, но Джулия не заметила этого, всецело поглощенная обновкой. Подумать только, этот плащик теперь её! Только её! О, как великолепно она будет выглядеть сегодня вечером, прогуливаясь в гондоле!

Суровый голос невестки безжалостно выдернул её из сладостных мечтаний:

— Кажется, там пришел баркас за вещами. Джулия, сходи, посмотри.

Джулия мысленно скривилась, стараясь не подавать виду. Ох, уж эта Бьянка! Вечно ей нужно командовать! Портит им всё веселье!

— Сходи сама, — попросила она слабым голосом, положив ладонь на живот, и даже ойкнула, будто почувствовав толчки. В последние месяцы она ловко научилась использовать свою беременность, чтобы увильнуть от неприятных обязанностей в доме брата.

— Хорошо, — сухо ответила Бьянка. — Я схожу.

Набросив на плечи подаренный плащ, Джулия едва удерживалась от улыбки. После первого месяца, когда ей казалось, что она умрёт от тошноты, ребёночек совсем не доставлял ей хлопот. Зато как удачно всё получилось! Не будь этого ребёнка, ей пришлось бы после отъезда мужа вернуться в Аримин и коротать дни со свекровью. В Венетте было гораздо веселее! Рикардо почти не досаждал ей нравоучениями. Разумеется, она замечала, что брат при виде неё хмурил брови — она же не дура. Однако у него хватило совести не выставлять беременную сестру за порог, пусть даже она замужем за ариминцем. И вообще, какое ей дело до Сената с его завихрениями!

Она вздрогнула, когда Инес вдруг предложила:

— Пойдём, взглянем на остальные комнаты?

— Зачем? — вяло отмахнулась Джулия и прислушалась. Шаги Бьянки уже затихли внизу. — Здесь везде одно и то же. Пыль, сырость и пустота.

«Будь моя воля, я вообще спалила бы этот дом дотла!»

— Когда ты прошлой весной гостила у донны Арсаго, нас поселили в одной комнате, помнишь? Пойдём, посмотрим.

Глаза у Инес загорелись каким-то новым азартом. Джулия ласково погладила ладонью пушистый мех на оторочке плаща. Алые бархатные складки стекали по её фигуре, как пламя. После такого щедрого подарка неудобно было отказаться… Хоть и непонятно, зачем Инес вздумалось шататься по дому?

Она нехотя поплелась за подругой. Инес, напористо шурша шёлковыми юбками, так и летела вперед. Вдруг она резко остановилась и распахнула двустворчатые двери. Джулия осторожно заглянула внутрь.

Спальня как спальня. Здесь царило такое же запустение. Снова голые окна без занавесок, возле стен — две резные кровати с содранными балдахинами. В глубине комнаты возвышался шкаф-кабинет из тёмного, почти черного дерева, с двумя дверцами внизу и множеством маленьких ящичков. Он торчал, как одинокий могильный камень посреди поля. Больше смотреть было не на что. Инес, однако, казалась напуганной. Она почти дрожала, обхватив себя за локти. Её глаза болезненно блестели.

— Каждый вечер мы разжигали камин, и всё равно на стенах появлялись влажные пятна, помнишь? — прошептала она. — А этот шкаф постоянно скрипел. На ночь я подпирала его дверцы стулом. В темноте казалось, что они вот-вот распахнутся, и на пол вывалится клубок мерзких щупалец. Ты меня однажды так напугала… Помнишь?

«Бедная Франческа, она жила с сумасшедшей!» — подумала Джулия, но теперь её саму напугал нехороший блеск в глазах Инес. Однажды, будучи в Аримине, они с Роберто заехали к одному синьору, который держал зверинец. В одном из вольеров сидела рысь. Она точно так же следила за Джулией пристальным немигающим взглядом. Это было жутко!

— Помню, помню, — торопливо закивала она, — а теперь пойдём-ка отсюда. Кажется, Бьянка нас зовет. Слышишь?

— Я тебя тогда ненавидела, — заявила Инес так бесстрастно, будто речь шла о погоде. — Ведь Энрике должен был жениться на тебе…

— Ну, это дело прошлое, — перебила Джулия, растянув губы в улыбке. — Теперь-то всё изменилось!

Для всех было неожиданностью, когда Инес внезапно изъявила желание стать женой Энрике. Тот был так шокирован смертью отца, что ничего вокруг не замечал. Фактически Инес сама сделала ему предложение. Джулия с Бьянкой не раз обсуждали между собой её поведение и нашли его слегка ненормальным. Энрике, конечно, довольно милый — тут Джулия вспомнила, что сама влюбилась в него при первой встрече, ещё до того, как мать доверила ей тайну об их родстве, — но всё-таки он не настолько хорош, чтобы терять из-за него разум!

Правда, Инес всегда была несколько странной. Замкнутая, отстранённая, вечно витающая в облаках. Кто знает, что за фантазии водятся у неё в голове…

«Чего доброго, ещё пырнет ножом на почве воображаемой ревности! — перепугалась Джулия. — И куда запропастилась Бьянка, когда она так нужна?!»

Лязг решетки, открывающей проход на пристань, прозвучал для неё райской музыкой.

— Я пойду, помогу! — выпалила она, вихрем вылетела из спальни и чуть ли не бегом спустилась по лестнице, забыв, что доктор предостерегал её от подобных нагрузок.

С причала доносился плеск воды, весёлые голоса слуг и носильщиков, изредка прерываемые резкими приказами Бьянки. После насторожённой тишины пустых комнат эти звуки казались такими обыденными, такими успокаивающе нормальными! Переведя дух, Джулия поспешила им навстречу, мечтая поскорее выбраться из затхлой атмосферы на яркое солнце. «Нет уж, больше я сюда ни ногой! — подумала она, запыхавшись. — В этих стенах самой спятить недолго!»

* * *

Венетта, Дворец дожей

Выйдя из Зала заседаний на залитый солнцем внутренний двор, Алессандро облегчённо вздохнул. Словесный поединок, который ему только что пришлось выдержать с изворотливым доном Сакетти в присутствии других сенаторов, по накалу страстей не уступал галерному бою. Драться в море было даже проще — никаких тебе увёрток и недомолвок.

Он медленно спустился по широкой каменной лестнице. Неподалёку шумела площадь; под аркадами, протянувшимися вдоль стены, прятались от солнца менялы и банкиры. Деловая жизнь в Венетте, как всегда, била ключом. Алессандро мысленно поздравил себя с тем, что ему удалось добиться главного: отправки большого вооружённого корабля с порохом и припасами для крепостей на Канди, Альберино и Керкире. Позади в галерее раздалось гулкое эхо чьих-то шагов. Разумеется, это был Рикардо — кто же ещё. Догнав, друг хлопнул его по плечу:

— Поздравляю! Твоя речь была великолепна!

— Надеюсь, — коротко ответил Сандро.

Ещё бы, он столько её репетировал! Доклад о ситуации в восточных морях стоил ему двух бессонных ночей. Ну, не мастер он плести словесные узоры! Хороший меч был более эффективным средством убеждения — жаль, что в Сенате этот аргумент нельзя было применить. Иногда прямо руки чесались.

Алессандро покосился на золотую рукоять подаренного меча. Дож счёл нужным наградить его за службу, одарив парадным оружием и передав в его владение палаццо Арсаго на Большом канале. Пришлось кланяться и благодарить, хотя Сандро мысленно поклялся себе, что ноги его не будет в том доме. Блеск самоцветов на рукояти слепил глаза. Лично он предпочёл бы получить ещё один корабль, по самые леера набитый порохом, но увы — такого подарка от Сената не дождёшься. Он надеялся, что его речь о бедственном положении крепостей заставит их призадуматься. Дон Сакетти сегодня выглядел так, будто съел мешок кислых слив. Тем не менее, ему хватило наглости подняться из высокого кресла и прочувствованным голосом объявить о торжественной поминальной службе в Соборе в честь всех воинов, ценой собственной жизни защитивших границы Республики.

«Если бы вы раньше прислали подмогу, то теперь не пришлось бы чествовать столько погибших!» — думал Алессандро с бессильной злостью. Новый дож, с его вкрадчивыми манерами и длинным носом, похожим на шпирон галеры, раздражал его неимоверно.

— Рад, что у тебя хватило ума отказаться от титула! — болтал Рикардо. — Хотя «герцог Альберино» — это звучит достойно!

Да уж, только титула ему не хватало.

— Я согласен защищать наши крепости с моря и даже возглавить флот, если понадобится. Но я не готов целыми днями торчать на берегу, разбирая бесконечные жалобы и тяжбы, — объяснил Аллесандро.

— Значит, дело только в твоей любви к морю? — нахмурился Рикардо. — А я думал, что ты разгадал коварство Сакетти. Остров Альберино слишком далеко отсюда. Шестьсот лиг, не меньше.

— Пятьсот пятьдесят, — не раздумывая, поправил Сандро.

— Пусть так — всё равно далеко. Когда тарчи, как саранча, налетят на остров, дон Сакетти заявит, что мы бессильны помочь и можем разве что помолиться об удачном исходе дела! Вряд ли он разбежится послать галерный флот вам на выручку!

Алессандро пожал плечами:

— Значит, придётся справляться самим.

Здесь, на площади, окружённой слепяще-белыми стенами, чуть дрожащими в горячей дымке, ему вдруг явственно вспомнились пологие зелёные холмы Альберино и сосновые леса острова Канди, тёмными кронами оттеняющие бирюзовую морскую гладь. На северо-западном берегу острова грозно высились бастионы Ханьи, выпячивая круглые широкие башни, будто предупреждая: «даже не пытайтесь». На Канди имелась даже собственная верфь, где можно было ремонтировать галеры и укрывать их на зиму. Это делало его менее зависимым от венеттийского Арсенала. Хотя эти острова давно принадлежали Венетте, они привыкли обходиться своими силами. И своим умом. Лапа священного Золотого Грифона редко дотягивалась до их берегов…

«Франческе бы там понравилось», — неожиданно подумал Алессандро, но тут же одёрнул себя. Размечтался. Хорошо бы сначала её найти!

— Больше всего меня радует, что Сенат, хоть и со скрипом, согласился снарядить на Альберино «купца» с сопровождением. Нужно поторопить людей в Арсенале. Отправим корабль скорее, пока Сакетти не передумал!

— Надо было просить три, — пошутил Рикардо. — Три корабля! Это же главное правило переговоров: проси больше, и тогда Сенат будет рад согласиться на меньшее!

— Жаль, что мне это раньше в голову не пришло. И почему хорошие мысли вечно опаздывают на час-полтора?

Посмеявшись, они вышли к Пьяцетте, где было прохладнее. Свежий, резкий ветер с моря разгонял жару. Высоко над плоскими крышами поднималась верхушка Кампанилы. В тёмной воде покачивались гондолы, похожие на вытянутые чёрные башмаки с загнутыми носами. Ближе к краю площади высились две колонны, увенчанные статуями грифонов. Словно врезанные в голубое небо, грифоны сурово озирали город из-под облаков.

— Сакетти теперь не оставит тебя в покое, — предупредил Рикардо. — После твоей речи в Сенате даже полный болван догадается, что продвигать союз с тарчами сейчас было бы просто глупо. Боюсь, дож затаит злобу. Ты нарушил все его планы!

— Вообще-то я не заметил, чтобы политика нашего дожа пользовалась всеобщим одобрением. Большинство сенаторов просто помалкивают.

— Ну, ещё бы! Наша старая знать подобна политическим флюгерам, чутко реагирующим на любое дуновение из Эттуро и северных герцогств. Эти рисковать не станут. Дон Сакетти опирается на поддержку купцов и гильдий, которым придётся в первую очередь развязать кошельки, если начнётся война.

Алессандро покачал головой:

— Думаю, если бы сегодня в собрании присутствовали эмиссары Лиги Четырёх, то наш дож держался бы гораздо скромнее! Кстати, это мысль. Ты не хочешь совершить деловую поездку в Медиолан? А я пока прощупаю обстановку здесь, в городе.

— Что мне делать в Медиолане? — искренне изумился Рикардо.

— Найдешь там Джеронимо Фарузи, графа Онейли. Он имеет большое влияние в Лиге. Недавно мне посчастливилось оказать ему услугу, так что он прислушается к твоим словам. Я напишу ему письмо, а ты доскажешь всё остальное. Ты же купец — у тебя язык подвешен ловчее. Попытайся продать ему мир с Венеттой.

Рикардо даже присвистнул:

— Это будет непросто!

— Зато, если дело выгорит, это будет венцом твоей торговой карьеры! Тарчи и джазирские пираты, которые разбойничают под их началом, мешают Лиге на морях не меньше, чем нам. Думаю, Фарузи согласится приехать. Вместе с ним мы убедим дона Сакетти подписать мирный договор.

После долгого молчания Рикардо хмыкнул:

— Что ж, это может сработать. Подумаем. Есть у меня один козырь… Если граф согласится, мы вернёмся через две-три недели. Постарайся за это время не дать себя убить.

Алессандро не ответил. Ветер с моря вдруг принёс странное ощущение предвкушения, предчувствия… Он застыл и очнулся, лишь когда Рикардо толкнул его в бок.

— Эй, ты что, заснул на ходу?

Встретив отрешённый взгляд друга, Рикардо отвернулся с досадой. Опять эти его… странности! Между ними повеяло холодком. Потом Алессандро смущённо улыбнулся:

— Это находит на меня, как обморок на больного. Не обращай внимания. Когда месяц напролёт болтаешься по волнам в утлой скорлупке, поневоле учишься слушать море!

На пристани, где покачивались гондолы, они расстались. Алессандро направился в Арсенал, а Рикардо предстояло готовиться к долгому путешествию в Медиолан. Однако, уходя с площади, Сандро опять оглянулся. Сегодня у ветра был странный запах. Он словно хотел предупредить о чём-то. Море явно готовило Венетте какой-то сюрприз.