Коза дракону не подруга

Алена Волгина, 2019

Энни Фишер работает в команде сыщиков и мечтает стать лучшей из них. Но всё идёт дракону под хвост, когда по её вине пропадает драгоценный амулет семьи Фонтероев. Без этого амулета лорд Кеннет Фонтерой ежечасно рискует превратиться в огнедышащую ящерицу приличных размеров, что очень мешает его политической карьере. Поэтому лорд Кеннет недолюбливает "ищеек" и особенно Энни. Однако героям придется преодолеть взаимную неприязнь, чтобы вместе найти преступника, причем времени на поиски остается все меньше. Ниточка расследования ведет Энни то в светские гостиные Эшентауна, то в волшебные холмы, позволяя ей не только раскрыть преступление, но и узнать некоторые тайны своего прошлого.

Глава 2

Под утро в городе выпал первый снег. Четкие следы кареты отпечатались на нем ровными полосами. Я смотрела на них и размышляла. Мой форменный плащ, аккуратно свернутый, остался лежать в графском саду. Если, конечно, его не прихватил тот ушлый воришка. Можно было вернуться в Управление за теплой одеждой, но я слишком боялась опять нарваться на мистера Тревора. Вдруг приступ благодушия у него уже миновал? Нет, лучше не рисковать. Дойду и так, мне не впервой мерзнуть.

Над городом поплыл протяжный звон, когда церковный колокол звонко отсчитал семь ударов. Небо на востоке уже посерело и казалось таким низким, что его можно было коснуться зонтиком. Город постепенно просыпался. Заскрипели открываемые ставни, на Цветочном рынке, находившемся неподалеку, снова началась обычная суета. В тишину улиц ворвался грохот телег, развозивших цветы и овощи. Свет фонарей стал бледнее, а строгие очертания каменных особняков — более отчетливыми. Мимо промчался мальчишка из редакции, прижимая к груди пачку утренних газет. Запах горячих рогаликов, долетевший из булочной, заставил меня мучительно сглотнуть. Как назло, у меня при себе не было ни фартинга! В воздухе снова закружились снежные хлопья, занавесив улицы белой пушистой кисеей. Сразу посветлело. Снег был не самым приятным попутчиком, он щекотал мне щеки и набивался в ботинки. Редкие прохожие, спешившие на рынок или на службу, удивленно косились на"мальчишку", бредущего с непокрытой головой, в легкой рубашке и ветхой курточке. Потом пожимали плечами и шли дальше. В большом городе люди нелюбопытны.

Я пересекла пустую гулкую площадь, миновала сквер, в котором безмолвно спали скованные морозцем бледно-желтые деревья. Прошла мимо строительных лесов, ощетинившихся вокруг будущей Часовой башни. Эшентаун заново отстраивался после Большого пожара, случившегося сто лет назад. Прокладывались новые улицы, прямые, как лезвие меча; новые дома росли как на дрожжах. Конечно, так было не везде. В городе хватало и ветхих закопченных лачуг. В одной из них прошло мое детство, возможно, не совсем образцовое с точки зрения закона, но вполне счастливое.

К тому времени, когда я добралась до графского особняка, я успела продрогнуть до костей. Заледеневшими пальцами кое-как постучала в тяжелое бронзовое кольцо на двери. Каменные перила крыльца украшали пышные снежные подушки, а на моих плечах успели нарасти белые погоны. Отряхнувшись, как кошка, я разозлилась и постучала еще раз. Они что, решили оставить меня на улице? Наконец, дверь приоткрылась. Сверху на меня уставились бесстрастные глаза моего недавнего знакомого — мистера Батлера, глядевшие с профессиональной вежливостью вышколенного дворецкого, как будто это не он три часа назад тащил меня за шкирку в участок.

— Д-доброе утро. Можно войти? — спросила я и чихнула.

Батлер посторонился, пропустив меня в холл, из которого дохнуло теплом и уютными запахами богатого дома. Дворецкий помог мне обмести снег с ботинок и удалился, чтобы доложить о моем прибытии. Я осмотрелась. В прошлый ночной визит я проникла в здание через окно на втором этаже, так что моим глазам впервые открылся холл во всем его великолепии. Обстановка здесь была прямо как в замке. Стены отделаны темными дубовыми панелями, на одной из них висела голова дракона (надеюсь, не настоящая), на другой — два парадных портрета. Широкая лестница в глубине холла вела на второй этаж. Откуда-то, вероятно, из кухни, доносились женские голоса.

— Господа сейчас в библиотеке, — сообщил мне вернувшийся Батлер. — Прошу вас.

В библиотеке, залитой серым утренним светом, находились двое. Лорд Фонтерой и Нед Уолтер склонились над чертежом, разложенным на столе. С моим появлением дискуссия оборвалась. Мужчины нахмурились и смолкли, так что было слышно только неуместное торопливое тиканье часов на каминной полке. На лице графа обозначилось выражение крайней досады, словно он вдруг заметил мышь посреди своей чистенькой библиотеки. Бросив на меня неприязненный взгляд, он холодно произнес:

— Тревор уверял меня, мисс Фишер, что в ловкости и сообразительности вам нет равных. Пока что я не имел удовольствия оценить ваши таланты, но готов дать вам шанс. До окончания расследования вы и мистер Уолтер будете жить в этом доме. Нам необходимо как можно скорее вернуть амулет. Ступайте в свою комнату, а завтра все обсудим.

— Но… я могла бы… апчхи!

— Батлер, — попросил граф, не дослушав, — попросите Агату, чтобы она отвела эту особу в постель.

— Да, сэр.

Дворецкий аккуратно придержал меня за плечо и вывел из комнаты. Я собиралась взбунтоваться, однако следующий мощный чих едва не сбил меня с лестницы. Пришлось признать, что как ищейка я сейчас действительно никуда не гожусь.

***

Горничная Агата оказалась первым человеком в этом злосчастном доме, кто проявил ко мне хоть каплю сочувствия. Это была веселая, смешливая девушка с милым лицом и длинной рыжеватой косой толщиной с мою руку. Любая работа у нее так и спорилась. При виде меня она всплеснула руками и решительно взялась за дело. Вскоре я уже лежала в чистой постели с горячей грелкой в ногах, а мой нос щекотал густой, упоительно вкусный аромат. По мнению Агаты, лучшим средством от простуды, сотрясения мозга и прочих жизненных неурядиц была чашечка горячего шоколада с сахарным печеньем.

— Спасибо! — искренне сказала я.

— Не за что, — ответила она, смешливо наморщив нос и подбирая с пола мои промокшие одежки. — Это я, пожалуй, постираю. Отдыхай.

Мне хотелось побольше расспросить ее обо всех, кто жил в особняке, потому что это пригодилось бы для следствия, но едва я успела поставить чашку на поднос, как меня сморил сон.

Очнулась я в холле старинного замка. Здесь было темно, как в колодце, лунный свет едва пробивался в высокие узкие окна. Вокруг моей руки обвилась серебряная цепочка, а, разжав ладонь, я увидела драконий клык, оправленный в серебро. Значит, вот ты какой, пропавший амулет…

В гулкой темноте холла слышалось чье-то грозное ворчание. Я попятилась, когда каменные плиты содрогнулись от тяжелой поступи. Что-то просвистело в воздухе, потом с грохотом обрушилось на одну из колонн, высекая искры. Не иначе, разгневанный дракон явился за пропажей! Что же делать? В пустом холле спрятаться было негде. Я прижалась спиной к колонне, чувствуя тяжелое дыхание притаившегося во тьме чудовища. Луна давала слишком мало света, чтобы оценить обстановку. Дракон шумно втянул в себя воздух. Сейчас он меня учует, и тогда… В отчаянии подняв голову, я увидела, что поверху холл опоясывала деревянная галерея. Недалеко от меня вдоль стены вилась узкая винтовая лестница.

Собрав все силы, я со всех ног бросилась туда. За моей спиной взревело. Яркая вспышка на миг ударила по глазам, но я уже птицей взлетела на три пролета, споткнулась и вылетела на галерею, больно стукнувшись коленями и локтями о пыльные доски. Интересно, кстати, чей замок мы сейчас калечим? Это было не жилище Фонтероев. На их гербе красовался дракон, а передо мной на стене висел белый вепрь, освещенный луной.

Наверху я почувствовала себя в относительной безопасности, хотя всё равно хотелось убраться от дракона подальше. На галерею выходили две двери. Одна из них ничем не могла мне помочь, так как на ней висел солидный замок. Другая была открыта, но клубившаяся за ней холодная тьма заставила меня отступить. Эта тьма сама была словно распахнутая дверь. Она притягивала и звала. Сквозь оскорбленное рычание, доносившееся снизу, мне отчетливо слышалось:"Анна…"

Спасибо за приглашение, но что-то не хочется. Доски под моими ногами вдруг задрожали. Похоже, дракон вознамерился взобраться следом, но безнадежно застрял в узком проходе. На лестницу обрушился удар такой силы, что с пола поднялись фонтанчики пыли. Раздался треск, я вскрикнула… и проснулась.

Оказалось, меня разбудили вопли угольщика за окном. Несмотря на жуткий сон, ноющий затылок и серую утреннюю хмарь, я проснулась в отличном боевом настроении. Маленькая комнатка с низким скошенным потолком была пуста, вторая кровать, стоящая у другой стены, аккуратно заправлена. Должно быть, Агата давно поднялась. Не успела я умыться и собраться с мыслями, как за дверью послышались шаги и чьи-то голоса. В комнату вошла разрумянившаяся горничная с подносом в руках, а следом за ней — застенчиво улыбающийся Уолтер. От его широких плеч в комнате стало тесно.

— Как мило, что ты решил меня навестить, — улыбнулась я, кутаясь в шаль поверх теплой фланелевой рубашки, одолженной у Агаты.

Оказалось, что Уолтер помимо хорошего настроения принес мне еще горсть орехов. Орехи! Я готова была его расцеловать. Все"серые капюшоны"знали о моей маленькой слабости. За кулек с орехами меня можно было подбить на что угодно. Ну, почти на все. Агата неодобрительно посмотрела на нас:

— Энни еще больна. Ей нужен бульон и легкий пудинг.

Она поставила рядом со мной поднос, где рядом с чашкой супа на блюдечке дрожало что-то студенистое. Такой завтрак больше подошел бы болезной старушке, чем здоровой девице двадцати лет от роду.

— Может, лучше чашечку шоколада? — жалобно попросила я.

Агата фыркнула, но, оценив мою несчастную физиономию, согласилась сходить на кухню. Нед проводил девушку долгим задумчивым взглядом. Надо же! Кажется, жизнерадостная красота Агаты произвела на него сокрушительное впечатление. Обычно собранный и серьезный, Уолтер сейчас выглядел непривычно растерянным. Чтобы случайно не обидеть друга неуместной шуткой, я сгребла в рот еще несколько орехов.

— Белка ты, а не Коза, — ласково пошутил он, дернув меня за распустившийся локон. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже лучше, спасибо.

Нед сделал суровое лицо:

— Меня радует твоя неуязвимость. Что бы ни случилось — встала, отряхнулась и пошла дальше. И все-таки, Энни, в следующий раз попробуй сначала подумать, прежде чем лезть в авантюры!

У меня не было настроения выслушивать его проповеди, так что я позволила себе перебить:

— Дорогой Нед, есть три ловушки, которые воруют радость: сожаление о прошлом, тревога о будущем и неблагодарность за настоящее. Я стараюсь избегать каждой из них. Так проще жить, поверь мне.

— Очередная мудрость от Козы?

Я пожала плечами. Детство, проведенное на улицах Эшентауна, научило меня многому.

— Лучше расскажи, до чего вы вчера договорились. Я все проспала!

— Ничего особенного. Днем я на всякий случай прошелся по волшебным лавкам, но драконий амулет никто не продавал.

— Ба! Не думаю, что кто-то спер его ради наживы, — усмехнулась я. — Скорее всего, это месть. С таким бешеным характером, как у Фонтероя, врагов у него должно быть немеряно!

— Ты с ним полегче, — нахмурился Уолтер. — Ему и так перед тобой неловко.

Да? Отчего это? Я изумленно воззрилась на своего напарника.

— Граф Хартфорд — человек благородный, хоть и дракон. Он никогда бы не ударил женщину. А тебя так приложил, что ты второй день с постели не встаешь.

Да, с женщинами Фонтерой обходиться умеет, это я помню. Мы всесторонне изучили биографию нашего клиента, когда взялись за это дело.

— Он тебя просто не разглядел в темноте, вот и принял за шустрого парня. Вчера он даже хотел перед тобой извиниться, но был так зол из-за амулета, что боялся обернуться драконом и спалить тебя прямо на месте.

— Так, все, извинения приняты! — всполошилась я. — Честное слово, у меня к нему никаких претензий!

— Зато у него к тебе… — Нед выразительно закатил глаза, а я скорбно вздохнула.

Вот я недотепа! Это же надо — так все испортить! Теперь в моих интересах было как можно реже попадаться на глаза ограбленному графу. Но как тогда вести поиски?

К счастью, в этот момент вошла Агата с новым подносом, на котором теснились три чашки с горячим шоколадом. Один запах этого напитка внушал оптимизм и надежду, что все как-нибудь образуется. Может быть, Фонтерой еще успокоится. А уж я приложу все силы, чтобы вернуть пропажу!