Уха из петуха

Алена Валентиновна Нефедова, 2018

Можно ли в одном котле сварить нежную любовь и яростную страсть? А если добавить туда падения биржевых котировок и ролевые игры? Затем при первом закипании аккуратно влить укрощение норовистого зверя и постижение сабспейса? А еще щедро приправить раздвоением (даже растроением) личности и битвой с морской королевной? Можно! Если это варево – Уха из Петуха! В книге вы НЕ НАЙДЕТЕ, потому что в ней напрочь ОТСУТСТВУЮТ: – властный герой и криминал, – любовь по принуждению для героини-девственницы, – жесть слэш и прочий трэш. Содержит нецензурную брань.

Глава 12 исноваранылечительная, в которой главный герой задумывается об этимологии выражения «хранительница очага» и приходит к печальному выводу, что его ни разу в жизни не кормили нормально

— Малыш, что ты опять натворил? — встревоженный голос Лилии Андреевны заставил обоих борцов сопротивления пернатой угрозе повернуться.

— Чего сразу я-то? — насупился Тоха и обиженно покосился на Сергея.

— Это все я! — самоотверженно взял всю ответственность за инцидент на себя мужчина, вытирая с кончика носа повисшую там каплю крови, и скривился от жжения. Снова.

Опять он предстает перед этой женщиной дурак дураком, но что уж тут поделаешь. Похоже, это уже становится некой фишкой их взаимодействий.

— Не трите! Инфекцию занесете! — мягко прикрикнула участковый и окинула поле провального сражения взглядом. — За мной идите! Оба!

Сергей, и не подумав возразить, послушно поплелся вслед за Тохой, знакомо ловя себя на том, что буквально млеет от этого ее приказного тона. Что же за волшебство такое?

— Садитесь, Сергей Михайлович, — кивнула Лилия Андреевна, когда они вереницей зашли в соседний дом, и мужчина быстренько пристроил свое седалище на место, где его утром сытно накормили, и не сдержался, шумно втянув пострадавшим носом уютный запах этого жилища. По сравнению с ним запах его городской квартиры показался бы каким-то… безликим, что ли. Бытовая химия, ароматизаторы воздуха… Он, собственно, уже давным-давно перестал даже замечать все это. А здесь пахло… ну, наверное, жизнью. Деревом, чуточку дымком, какими-то травами, чем-то по-настоящему съедобным, черт знает в общем чем, но хотелось это вдыхать и получать кайф от самого такого естественного процесса дыхания.

— Петуха опять ловили? — без малейшей тени насмешки спросила женщина Сергея, подходя к нему с кусочком ваты и смутно знакомой бутылочкой в руках, и когда он кивнул, удостоила «ну а ты-то чего» взглядом сидящего рядом сына.

— Ловил. А Тоха мне помогал. Я его, если что, практически принудил! — Не хватало еще, чтобы мальцу попало за участие в его авантюре. Нет уж, у них остается незаконченное дельце, а с учетом способностей парнишки, такой помощник ему еще понадобится.

— Ох, Сергей Михайлович, меня интересует, к чему он вас принудил в обмен на свое участие, — едва заметно улыбнулась женщина.

— Ма-а-ам! — обиженно протянул мальчик.

— Ничего криминально, чесс слово! — ответил экономист.

— Рыбалка? Постройка шалаша? Возможность облазить ваш сарай на предмет обнаружения сокровищ?

— Первое. — Ого, сколько возможных вариантов! Прогадал он все-таки. Нужно было разрешить в сарае ковыряться, а теперь придется тащиться на рыбалку. Эх, кто же знал!

— Сынок, принеси, пожалуйста, картошки на жаренку, — попросила Лилия Андреевна, и тот сорвался с места раньше, чем она договорила. — Вы простите его, Сергей Михайлович, он ведь ребенок, и отца ему очень не хватает, поэтому может вести себя несколько навязчиво.

— Ничего подобного не было! Мне действительно пришлась очень к месту его помощь! — заверил Сергей.

— Настолько, что и на рыбалку пойдете? — участковая наклонилась к нему, демонстрируя смоченную бурой жидкостью вату, и мужчина затаил дыхание, завороженно рассматривая крапинки темно-синего в общей светлой глубине ее радужки, которые раньше не замечал.

— Ну, я вообще-то слово дал. Но если вы не одобряете, то конечно… — Мягкое прикосновение, и вдруг так адски защипало, что Никольский чуть не взвился до потолка, шипя и едва сдерживаясь от ругательств. Она его чем, кислотой, что ли, обрабатывает? Мужчина гневно зыркнул на свою добровольную медсестру, а Лилия Андреевна взяла и подула. Подула! Будто он маленький мальчик, готовый разныться от ерундовой царапины. Это внезапно смутило и… согрело. В голове чуть поплыло от запаха ее дыхания, а еще от острого желания немедленно узнать, прилагается ли к этому аромату еще и такой же головокружительный вкус. Сергей уставился на губы Лилии Андреевны, ощущая, что собственные почему-то слишком сухие и зудят, и уже почти совсем не заметил нового жжения, улавливая лишь мягкие, так похожие на настоящую ласку поглаживания.

— Вы меня правильно поймите, я только «за»! — В голосе женщины не было страстных ноток, лишь беспокойство, и это слегка отрезвило уже поплывшего по волнам весьма далеких от пристойности фантазий трейдера. — Просто… Дети, особенно такие, как Антоша, имеют свойство быстро привыкать к людям и фантазировать о взаимной привязанности и симпатии со стороны взрослых. А это чревато.

Сказала и стремительно отвернулась, и Сергей нахмурился, борясь с чем-то весьма похожим на гнев, представив русую, голубоглазую детдомовскую девчонку Лилю, которой кто-то когда-то причинил боль, не забывшуюся и по сей день.

— Так вы считаете, что я должен отказаться от своего обещания?

— Нет, что вы, Сергей Михайлович! Неужели вы думаете, что я бы попросила вас выглядеть необязательным в глазах собственного сына? Я ведь планирую вырастить настоящего мужчину, каким отец его был, так что положительные примеры только приветствую! Прошу только… не знаю уж, как сказать… соблюдайте дистанцию. Ведь вы скоро уедете и забудете, а мы… то есть Антоша все будет помнить.

Вот ведь оговорочка вышла красноречивая! Настолько, что его язык вдруг снова вышел из-под контроля.

— Может, и не уеду! — Чего? Молчи, дурило! Точнее, скажи прямо сейчас, что, конечно же, уедешь и совсем скоро!

Лилия Андреевна обернулась и посмотрела на него с каким-то новым интересом, что ли, и от этого праведные речи и поправки на честность застряли где-то по пути. А может, и правда не так уж и скоро он уедет? Несколько недель, это разве скоро?

— Столько хватит? — влетел в дом Тоха с пластиковым ведерком в руках, сбивая Сергея с мысли.

— Спасибо, малыш, — приняла Лилия Андреевна ношу сына. — Останетесь поужинать с нами, Сергей Михайлович?

— Только если вы мне позволите принять активное участие в его приготовлении! — с готовностью отозвался экономист. Уж в чем-чем, а в чистке картошки он силен!

— Ма, баб с утра сказала, что газ в баллоне закончился, а новые привезут только завтрева. Эт только в печке теперь. Дров принесть? — Антошка был похож на щенка золотистого ретривера, держащего в зубах мячик и упрашивающего хозяина поиграть с ним — столько готовности бежать, прыгать, скакать, лишь бы рядом с любимым человеком, светилось в его огромных глазенках, так похожих на мамины.

— Принеси, сынок, кого ж еще мне просить, как не тебя? — мягко улыбнулась Лилия Андреевна и успела потрепать пацана по вихрастой головенке, пока он пулей не сорвался с места. — А Вам, Сергей Михайлович, вот нож, вот миска, воду в нее налейте из ведра, вон в углу стоит.

— А водопровода у вас нет? — удивился Сергей, припомнив вполне себе современное и исправно функционирующее обустройство и кухни, и даже ванной с недоделанным, но все же туалетом в своем новоприобретенном деревенском жилище. Вот, кстати! Надо бы до ума довести, набегался он по дощатым заведениям, как вспомнит, так бр-р-р-р, дрожь пробирает.

— Аркаша начал, но не успел закончить, — руки Лилии Андреевны на секунду замедлили процесс нарезки сала. — А денег на городского специалиста у нас нет. Да и привыкли мы. Ничего тут сложного нет. Нам на семью в день вполне хватает три ведра, не велик труд — десяток метров до колодца дойти, — спокойно ответила Лилия Андреевна, высыпая порезанное сало на большую, явно тяжеленную чугунную сковородку. Затем она подошла к огромному черному зеву печи, привстала на цыпочки, потянув на себя какую-то странную металлическую пластину в самом верху печной трубы, и от этого ее движения ткань форменной рубашки натянулась на груди, заставив Сергея гулко сглотнуть.

Конец ознакомительного фрагмента.