Осколок солнца

Алена Бочарова, 2023

В мире, где Правитель наделён магической силой Бога Солнца и власть передается только от отца к сыну, женщины более не могут зачать дитя. Страна обречена на вымирание. Правитель ищет спасение своего народа в создании новой расы женщин, плодоносящих в огне. Но вновь и вновь терпит неудачу. Арэя – юный Хэнд, единственная девушка, которая обладает огненной магией, вынуждена бороться за место наследника. Но даже после победы, отец дарует ей лишь роль жены сильнейшего из Хэндов. Арэя убегает из под гнёта патриархата в царство женщин – страну Марьянм. Однако, пересекая пустыню, попадает в гарем шейха Илхама.В поиске свободы девушка становится на путь обретения собственной целостности и женской силы. Удасться ли ей найти себя и защитить колыбели своих земель от вымирания?

Родителям — за мой первый вдох, мужу — за мой первый литературный шаг и каждой женщине, читающей эти строки…

ПРОЛОГ

На небе стояла полная красная луна. Её свет освещал корявое голое безжизненное дерево, ветви которого напоминали скрюченные от подагры конечности умирающего человека. Под деревом сидела полная дряхлая старуха и перебирала кости. Она взяла одну из них в свои мозолистые руки, поднесла к носу и принюхалась. Недовольно покачав головой, отбросила кость позади себя. На следующей из костей оказались маленькие куски разлагающейся плоти. Он соскребла их пожелтевшим и потрескавшимся ногтем большого пальца, затем облизала кость. Замерев на мгновенье, она прислушалась. На ветку уселся такой же древний, как и она сама, стервятник. Они посмотрели друг на друга:

— Да слышу я, слышу. Идёт.

Твердым шагом к ней действительно приближался мужчина. Под его тяжёлыми сапогами поднималась пыль. Его одежды, длинные волосы и борода были черны. Заметив старуху, он подошел к дереву, прислонился к его шаткому стволу. Затем оборвал несколько сучьев, отчего возмущенный стервятник взмыл в воздух и растворился в темноте. Мужчина бросил сломленные сучья в кучу и коротким тихим щелчком пальцев зажёг их, осветив лицо старухи. После присел на корточки, чтобы видеть её глаза, и спросил: “Ты всё дряхлеешь, старуха?”. Она не ответила.

— Зачем ты разоряешь мои земли?

— Что, эксперимент с пустынными женщинами не удался? — ухмыльнулась старуха.

Мужчина продолжал впиваться злым взглядом в её старческое лицо.

— Ты сам сжёг свои земли, глупец. Своей жадностью. Своим огнём ты испепелил чрево плодородия, — продолжила она.

— Мои земли процветали, пока твоя дочь не легла в моё ложе, ведьма! Так скажи мне, зачем ты уносишь семя жизни!? Что тебе ещё от меня нужно, древняя ты карга!

Она подняла на него спокойные и полные разочарования глаза:

— Я дала тебе жизнь. Одна из моих дочерей принесла в твой огненный мир росток любви. И что ты с ней сделал, м? Ты лишил её дара, выгнал из дома, отнял её дитя. Твои земли разорялись тем больше, чем ненасытнее ты входил в агонию своего могущества. И чем слабее была моя дочь… Так что ты хочешь от остальных женщин Турии? Ни один ребёнок на твоей земле не будет зачат, пока огонь Хэнда убивает семя ещё во чреве матери.

— Дай мне других женщин, — с гораздо меньшим напором, обнажающим его растерянную обреченность, произнёс Правитель, — дай мне огненных женщин.

Лалоба достала из-за пазухи длинную узкую трубку и принялась раскуривать её. Затем, как следует прокашлявшись, уселась поудобнее и, посасывая клубящийся в трубке дым, произнесла:

— Вот ты и узрел песчинки в пустых часах. Женщины Турии забыли свои истоки. Даже твоя собственная дочь не знает ни своей матери, ни моей магии.

— Но ты ведь жрица! Дай ей корни Дэвии. Помоги мне создать новую расу женщин, плодоносящих в огне. Помоги мне, старуха, я должен дать шанс на спасение своим людям, своим землям.

— Что должно жить, то будет жить. Что должно умереть, то умрёт. Если ты не можешь сам исправить то, что натворил, оставь Турию. Уйди из мира, найди жреца Хэнда, ему наверняка требуются приемники… Молчишь? Значит ты не хочешь спасения. Оставь меня Адам, сын Хэнда.

Магистр Адам в ярости поднялся на ноги. Обогнув сидящую Лалобу со спины, он замахнулся, чтобы ударить её. Но со стоном бессилия и отчаянья опустил руку. А потом тем же твёрдым, поднимающим клубы пыли шагом ушёл в красную пустынную ночь.