Пустое море

Алена Белая, 2018

Марина, такая же, как ты или я. Обычная. Возможно, беспечная, возможно, не смелая. Она живет настоящей жизнью, не задумываясь о будущем, пока однажды в нее не постучится прошлое. И теперь настоящая жизнь исчезла, разделившись пополам. На прошлое и будущее… На страх и неизвестность… На предательство и… еще раз предательство…

Глава 6

Это были и вправду, черные дни. Марина была сама не своя, совсем плохо соображала и не до конца понимала все несчастье, что обрушилось на их маленькую семью. Будто во сне она поехала на кладбище, стояла около могилы и не мигая смотрела, как закапывают свежей черной землей деревянный гроб.

Потом так же, словно во сне, она приехала домой, где эти две болтливые тетки уже накрыли на стол и расставили на каждую тарелку по бутылке водки. Она помнит, как ее посадили на стул в центре стола, где по одну руку от нее сидел Алим, а по другую, Антон. Она сидела и не поднимала головы, чтобы не видеть чужие сочувствовавшие или просто любопытные взгляды. Алим тогда быстро напился и его осторожно вывели в другую комнату, где благополучно оставили спать на кровати. Марину тоже заставили выпить целую рюмку водки и теперь она сидела и клевала носом, сказывались бессонные ночи, которые она проводила в слезах, в своей комнате на подоконнике. Мельком, она видела Аньку, та пришла в школьном темно-синем костюме. Она хотела обнять ее, но Антон даже не дал им поговорить, он неотлучно находился рядом с Мариной.

Разговор за столом проходил в полголоса, и напоминал ей тихое гудение пчелиного улья. Она сидела, прилежно, словно за школьной партой и смотрела на свои худые кисти, сложенные на коленях. К еде она не притронулась, ей просто не лез кусок в горло, пить тоже не пила, никто не удосужился спросить, как она себя чувствовала и держали ее как куклу в центре стола, чтобы было перед кем петь хвалебные песни в сторону умершей.

Когда люди стали расходится, от бессилия, она уже буквально висела у Антона на плече. Каждый человек хотел пожать ей руку и сказать пару ободряющих слов. Марина всем кивала, но смысл их речей не понимала. Две болтливые тетки тоже быстро исчезли, когда домыли посуду, и Марина с Антоном осталась одни в квартире, с занавешенными черной тканью зеркалами. Вернее, с Алимом, который спал в одежде и ботинках, поперек кровати у себя в комнате. Она уснула одетая, на не расправленной кровати, прижимая к груди мягкую игрушку, бывшим когда-то зеленым потрепанным медвежонком. Когда она закрыла глаза, последнее что она видела, Антона, который сидел на стуле за ее столом, в черной рубашке и с аккуратно зачесанными волосами.

Марине, от воспоминаний стало совсем худо, она встала с диванчика и подошла к окну. Было уже темно, но на дороге виднелось огромное количество машин. Улица, была ярко освещена и чувствовалось, что там, внизу жизнь по-настоящему кипела и бурлила. Она манила своей живостью и потоком настоящего, реального мира, когда в ее комнате умирала надежда на счастье. Марина открыла окно и в комнату сразу ворвались звуки работающих машин и гудение клаксонов. Она замерла и дважды глубоко вдохнула холодный воздух, но тревожность не покидала ее. Через минуту, когда она с сожалением закрыла окно, шум резко исчез, и снова наступила тишина, символизирующая так точно ее скучную, размеренную и монотонную жизнь.

Марина уже была в постели, когда пришел Антон. Как только она услышала, что хлопнула входная дверь, она резко повернулась лицом к стене и провела пальцем по фактурным обоям. Мысли ее плавно перенеслись к воспоминаниям о Славке.

«Что он сейчас делает?» − думала она. — «Один, ли?»

Она вспомнила, как впервые отнесла ему, на какую-то квартиру, часть собранных денег. Он тогда позвонил ей и поинтересовался, сколько она набрала наличности. У Марины, кое-что накопилось, но этого было немного, поэтому она нерешительно назвала ему сумму. Когда он услышал, только о трех тысячах, громко усмехнулся в трубку и утвердительно произнес:

— Значит, ты ему не сказала…

Марина промолчала. Конечно, она ничего не сказала Антону и не собиралась этого делать. После Славкиного появления она и так боялась, что наблюдательный Антон сразу заметит в ней разительные перемены. Она стала более задумчива и начала чаще улыбаться своим мыслям. Она чувствовала в душе некую легкость и эмоциональный подъем. Славка, опять стал номер один, в ее мечтах, словно не было этих долгих лет. Она ежеминутно ждала его звонка и размышляла о его местонахождении. Иногда, в ее голове навязчиво появлялась дикая мысль, что у него, возможно, появилась женщина, оттого он не звонит и не появляется. Больше всего она боялась, что из-за этого, он навсегда исчезнет из ее жизни. Но приходилось упорно отгонять от себя эти домыслы, иначе, все ее надежды омрачались, и настроение мгновенно портилось. Она была готова отдать ему деньги и немалые, только бы он хотел этого, только бы он нуждался в этом. Если она может дать ему, хотя бы это, она сможет ему дать намного большее, если удержит его около себя.

Марина прекрасно помнила тот вечер, когда только начинало смеркаться. Такси, она вызвала, но с большим сомнением поехала на незнакомый адрес.

Всю дорогу она корила себя, убеждала, что эта поездка неразумна, и когда отпустила такси, окончательно утвердилась в сожалении о своем намерении, прийти самой, так поздно, да еще в незнакомое место.

Стемнело еще больше, она опасливо оглянулась в чужом дворе. Вот до чего довело ее, безумие, посмотреть на Славкино жилище и оценить все детали его бытия, своими, женскими глазами.

Фонари, как назло, не горели, но в темноте Марина смогла разобрать, что повсюду валяются обломки каких-то светлых досок. Она прикинула взглядом расстояние до нужного подъезда, сморщилась и подняла глаза на освещенные окна. Одиноко горели только три окна, которые отбрасывали лишь легкий отсвет ей под ноги. Марина сделала первый шаг и остановилась. Перекинула сумку с деньгами через грудь, выставила руки по сторонам и сделала второй шаг. Осторожно пробираясь сквозь вспаханный участок, она наступила на какой-то выступ доски и почувствовала, как ее равновесие куда-то быстро улетает. Отчаянно замахала руками, марина маневрировала и пыталась вернуть свое прежнее положение, но тело предательски накренилось, и она увидела, как напротив, угрожающе поднялась другая сторона доски, на которую она только что наступила. Удар был неизбежен, и Марина от страха зажмурила глаза. То, что произошло дальше, она не сразу поняла. Кто-то больно дернул ее за руку, и она с размаху полетела в кучу песка с опилками. Доски с ужасающим грохотом посыпались мимо нее и когда все стихло, и она смогла открыть глаза, перед ней возник Славка, который небрежно снова схватил ее за руку, легко поднял и резко потащил куда-то. Она фыркала и плевалась из-за песка, который попал ей в глаза и рот, но безропотно подчинялась, хотя, ей пришлось, практически, бежать, так как Славка, который больно держал ее за локоть, слишком быстро вел ее.

− Вот! Видишь?

Он буквально ткнул ее носом в дорожку, сооруженную из широких досок и проведенную до самого подъезда. Она ошарашено посмотрела на тропинку, потом на него.

− Куда ты поперлась? Ты хоть видела, что там перекрыто?

− Нет, − просипела Марина и откашлялась.

− Там все перекопано, нельзя там ходить. Куда ты смотрела? − Он сплюнул и пошел по деревянной дорожке к подъезду. От его веса, доски заходили ходуном, но все же, остались на своих местах. Марина поскакала за ним, чувствуя легкую неловкость и большую обиду. Было действительно обидно, так как она не заметила другого пути в этом незнакомом темном дворе.

«Мог бы, и встретить! − подумала она. — Как-никак, ему же деньги принесла.

Славка не обращал на нее внимания и не оборачивался. В подъезде, он привычно перешагивал через две ступеньки, а Марина же, боялась оступиться, и, в этом тусклом свете желтой лампочки, внимательно смотрела себе под ноги. Этаж был второй и когда он отпер грязную дверь, обшитой потертым черном дерматином, Марина вздохнула с облегчением. «Полоса препятствий, самая настоящая, − подумала она. − Как они здесь живут?»

Славка включил в первой же комнате свет и куда-то вышел. Марина сделала несколько шагов, остановилась и обвела взглядом пустые стены. Не было ни мебели, ни вещей. Желто-грязные обои были настолько старыми, что в некоторых местах висели клочья. Голая лампочка над головой была покрыта черными точками, и свет, поэтому отбрасывался на пол крупными разводами. Голое, черное окно правдиво отражало ее маленькую, хрупкую фигуру с испуганными глазами, прижимающую к груди сумку с деньгами.

Славка принес старую табуретку и поставил рядом с ней. Марина подавила в себе возникшее чувство брезгливости и осторожно села. Он прислонился к подоконнику и скрестил свои длинные ноги. Щетина на лице придавала ему легкую небрежность в купе с распахнутым пальто и голым торсом. Она опять увидела довольно низко сидящие джинсы и незамедлительно отвела взгляд в сторону.

Под грязным отсветом электричества, она сидела напротив него, и чувствовала себя, как в кабинете КГБ. Ее черные брюки были в белых пятнах от пыльного песка, со стружками опилок. Черный вельветовый пиджак, пострадал только с одной стороны. Так как она упала только на правый локоть, который теперь слегка саднил. Марина, попыталась было отряхнуть рукой прилипший мелкий мусор, но вскоре бросила эту затею, материал был буквально нашпигован этими опилками.

Славка в это время, невозмутимо достал пачку сигарет, закурил и выпустил изо рта ровное кольцо. Ей закурить он не предложил, сама просить, Марина тоже не стала. Она сидела на самом крае сиденья табурета и напряженно сжимала ручку своей черной сумки. Он стоял, курил и пристально смотрел на нее. Он оценивал ее сквозь этот прищуренный взгляд, и Марина почувствовала, как предательски покраснела.

− Ты здесь живешь? − спросила она, чтобы скрыть свою неловкость.

− Я снял эту квартиру на пару месяцев.

«И все-таки он не ответил, живет ли здесь или это просто явочная квартира для меня», − тоскливо подумала Марина.

− Сколько здесь комнат?

− Две, − коротко ответил он.

− В другой комнате тоже нет мебели?

− Есть. Кровать.

«Нормальная женщина здесь жить не стала бы», − диагностировала свое наблюдение Марина. − «Или, по крайней мере, убралась бы и все перемыла».

− Как ты? Чем думаешь заняться? − снова спросила она.

− Не имею понятия, − туманно ответил он.

− Планируешь здесь остаться? Или поедешь обратно домой?

− Пока здесь. Но если будут деньги, то обязательно сорвусь в Москву.

− А почему туда? − спросила Марина, почувствовав укол ревности.

− Там возможностей больше, для заработка, таким личностям, как я, − сказал невозмутимо он, потом видя ее немой вопрос, добавил. − Для честного заработка, не бойся.

− Я и не боюсь, − честно ответила Марина. Она замолчала, он продолжал курить, шумно затягиваясь.

− Деньги принесла? − спросил он.

− Да. − Она открыла сумку и протянула ему тонкую пачку в рублях.

Он взял ее, мельком взглянул на нее и засунул небрежно карман пальто.

− Мне нужно больше, гораздо больше, − и он эмоционально раздавил окурок в блюдце, которое стояло на подоконнике и заменяло пепельницу.

− Я не могу сразу большую сумму собрать. Антон выдает мне не так уж много. По его мнению, я хожу только в магазин и то редко.

− Так попроси у него. Скажи, что захотела что-то купить.

− Бесполезно. Он захочет в этом участвовать. Так просто не отвертеться.

− Ну придумай что-нибудь. Я не могу жить в таком месте. Я хочу снять что-нибудь получше. Я хочу большую ванну, а не этот ржавый тазик, что находится здесь. − И он раздраженно сплюнул на пол.

Марина закусила губу, словно ей было неловко за такие неудобства в квартире.

− Попроси деньги на машину, а потом скажешь, что деньги украли. − Он криво усмехнулся.

Она посмотрела на него с удивлением и спросила.

− Тебе нужна настолько большая сумма?

− Мне нужно в три раза больше. Ты забыла? − Он непроизвольно повысил голос.

Марина от его возгласа инстинктивно подняла плечи и Славка, увидев этот жест, сразу отвернулся к ней спиной. Он стоял, широко расставив ноги и смотрел в темное окно. Марина чувствовала, как в комнате нависает напряженная атмосфера и отчаянно думала, пыталась найти хоть какую-то лазейку, для добычи крупной суммы денег.

− Машина отменяется. Как только я заикнусь об этом, он пригонит к подъезду все, что я захочу. А я от него ничего не хочу.

− Зато я хочу нагреть этого сукиного сына. Видать, мало он тогда от меня получил. Ничего, заплатит деньгами за свою непонятливость.

Марина пропустила мимо ушей его замечание. Она нахмурила лоб, что-то обдумывая.

− Может сказать, что мне нужны деньги на лечение. Что-нибудь по женскому заболеванию? Чтобы не вдаваться в подробности?

− А что, поверит? − Славка даже обернулся.

Марина с минуту смотрела на него, потом покачала головой.

− Я уже предвижу, как он меня везет в какую-нибудь зарубежную клинику, где я под полным контролем его и бригадой врачей, пройду всю диагностику.

− Хитер, денежный мешок. − Славка повернулся и закинул руки за голову.

Марина покачала головой. Дело не в деньгах, дело в его чувствах. Он сильно обеспокоится о ее проблемах и до последнего будет пытаться все решить, сколько бы это не стоило.

− Может я придумаю, что-нибудь. Дай только время.

− Думай. Мне нужны деньги сейчас, ждать я не могу. Я восемь лет ждал, больше не хочу никаких отсрочек.

Славка в сильном нервном возбуждении начал ходить туда-сюда по комнате, потом расстегнул пальто и сбросил на пол. При виде его мускулистой, голой груди, Марина почувствовала, как ее бросило в жар, и она снова отвела свой взгляд в сторону.

− Как он отпустил тебя? − спросил он, словно не замечая ее замешательства.

− Он не знает, где я.

− А если бы знал?

Марина промолчала и неопределенно пожала плечами. Она не знала, как отреагирует Антон, если бы знал, с кем она сейчас находится. За всю совместную жизнь, он никогда не упоминал о нем, хотя Марина подозревала, что он хорошо помнил своего соперника.

Ее задумчивое лицо, напомнило Славке прежнюю Марину. Такую хрупкую и беззащитную, как в тот ужасный вечер, когда он ее тряс у багажника чужой машины. Он и ненавидел ее, и жалел. Он все еще ассоциировал ее с тем обликом, который рисовал в своей памяти, на протяжении долгих восьми лет.

Неожиданно, он вышел из комнаты и не сказал ей ни слова. Она осталась одна. Надо было уходить, но ноги не слушались.

«Зачем сидеть и ставить себя в нелепое положение? То, что ты принесла деньги сама, уже глупый поступок», − думала она. Но не могла даже пошевелиться. Сидела как дура, в пустой комнате и на что-то надеялась. А именно, что в его словах или в движениях, она уловит прежнее отношение к ней, что она увидит того Славку, который любил ее, как когда-то, казалось ей.

Чем дольше она сидела, тем больше чувствовала, что гордость и достоинство медленно покидают ее. Внезапно, она начала злиться оттого, что он ушел от нее и надолго пропал, но в итоге поняла, что больше злилась на себя. В этот момент она ведет себя, как обычная, типичная тряпка.

Однако, Славки долго не было и в голову Марине стали закрадываться подозрительные мысли. В сложившейся тишине, можно предположить только одно. Он ее оставил одну и ушел из квартиры. От такой мысли она даже привстала, но заметила брошенное пальто и вспомнила, как он в карман засунул деньги. Значит, уйти он не мог. Марина медленно вышла из комнаты и остановилась в маленьком темном коридорчике. Она увидела еще две двери, в кухню и в другую комнату и безошибочно узнала входную дверь. Растеряно помедлила, прислушалась и сделала еще один шаг. В тишине, подошвы ее легких туфель наступили на какие-то мелкие крошки, отчего послышался легкий хруст. Она замерла, резко повернула голову и наконец, увидела его. Он стоял напротив нее, в темной кухне и курил. Вернее, она увидела тлеющий кончик сигареты, который сильно разгорался от глубоких затяжек и тотчас затухал.

− Слава, это ты? − Она поставила ноги вместе и сжала свои плечи руками так сильно, словно успокаивала себя, что это не может быть чужой человек. Это только он и он не бросил ее. Он здесь, с ней.

Человек молчал, только видны было его частые затяжки.

− Слава?..

− Тебе лучше уйти. − вдруг сказал его охрипший голос.

− Я не понима…

− Уйди, слышишь! − резко и с нажимом воскликнул он.

Послышался шорох, и она догадалась, что он отвернулся.

Марине захотелось броситься к нему, обнять его плечи и уткнуться лицом ему в грудь. Голую грудь, ведь он был без рубашки. Целовать его кожу, и чувствовать, как тебя больно сжимают его руки. Она так этого хотела, она мечтала об этом с того момента, когда начала жить с Антоном, она грезила об этом, когда Славка опять появился в ее убогой никчемной жизни, она надеялась на это, когда шла сюда, наплевав на свой здравый рассудок и внутренний голос.

Но вместо всего этого, она повернулась и выбежала из квартиры. Она бежала и бежала, куда-то вперед, не разбирая дороги. Помнила только, как оступилась на крутых ступеньках, подвернула ногу, села и горько заплакала.

Марина глубоко вздохнула, от воспоминаний того ужаса, который она пережила на обратном пути домой. Она повернулась на другой бок и закрыла глаза, снова и снова вспоминая тот вечер.

Ноги ее еле плелись и не хотели слушаться, отчего она часто оступалась и спотыкалась. Лицо уже опухло от слез, но рыдания все душили и душили ее. Она слышала голоса и шум вокруг себя, но внутри у нее, словно в унисон с сердцем, звучал только один его голос, − «Уйди… Уйди…»

Марина еще раз вздохнула и села на постели. Она положила голову на колени и обхватила себя руками.

С того злополучного вечера, она его не видела, и он больше не звонил. Она скопила еще три тысячи, которые лежали в ее ящике, спрятанные под нижнем бельем. Один раз она не выдержала и приехала на тот адрес. Днем двор выглядел приветливее и аккуратнее. Лишний мусор убрали, и она без труда прошла к подъезду. Но ее ждало разочарование. Дверь никто не открывал, сколько она не стучала и не колотила. Дверного звонка не было, как и не было высунувшихся от любопытства соседей с площадки.

Марина еле сдерживалась, чтобы не рассказать обо всем Таньке, которая могла отреагировать понимающе, отчего Марине, хоть ненамного, но стало бы легче. Но, с другой стороны, расчетливая Танька могла быстро остудить ее пыл и желание сбежать прочь от Антона. По словам ее соседки, из любой истории, можно более или менее выигрышно выйти. А Славка, это менее выигрышный вариант.

Марина опять легла и задумалась.

«Да уж… Танькины разговоры, всегда имели оттенок любви к твердому благополучию. Ее состоявшееся мнение было постоянным в том, что нельзя упускать то, что ты держишь в руках. Я с ней согласна, иначе, зачем мне выслушивать все это? Я прожила с Антоном почти восемь лет. Он хотел меня, он получил. Теперь я хочу компенсацию за это. За прожитые с ним годы. Да-да, именно так, как сказал Славка. Он хочет за то, что я ушла к Антону, а я за то, что Антон меня отнял у другого. Антон богат, он очень богат, и я была бы обеспеченна всю жизнь, если бы все это стало моим. Тогда я смогу обеспечить Славке нормальную жизнь, после всего, что он перенес, и по моей вине, причем. Я не могу иначе поступить, я просто обязана ему всем, что имею. Своей свободой, своей легкой жизнью, своим благополучием. За мной должок, сказал он и это правда, только это не должок, это долг ценою в человеческую жизнь. Это груз, большой, тяжелый, неподъемный.

Антон! Антон, тот человек, который помог мне, оправится от боли и от потери, но который воспользовался моим беспомощным состоянием. Я его просто не оттолкнула тогда, я ему сама позволила быть рядом. Но если бы не та ситуаци, и Антон знал об этом, я бы и близко его к себе не подпустила».

Марина опять вздохнула и подложила руку под голову. Если не смотреть так субъективно, Антон все же был очень добр и щедр к ней, хотя, она всегда создавала между ними дистанцию и никогда не проявляла к нему своих чувств. Отвращение и ненависть, она старательно и искренне пыталась прятать глубоко, но он наверняка чувствовал все интуитивно, поэтому тянулся к ней еще с большей силой.

Можно было сбежать от него и подать на развод, но тогда она бы не получила всего того, что имеет в данный момент. Отец Антона, никогда не позволит ей, рассчитывать на что-то весомое при разделе имущества. А малым она довольствоваться не могла. Славку надо удержать возле себя любыми силами. И хорошо будет, если эти силы будут финансово крепки.

Но, как, ни крути, побег — это не решение. Этим можно только все усложнить, а этого, Марине, совсем не хотелось. Придется искать работу, не имея никакого образования. Вернуться на старую квартиру, которая стоит теперь пустая. После похорон, она там больше не была, но от одного воспоминания о той квартире, ее одолевали тяжелые депрессивные мысли. Чем она будет зарабатывать на жизнь? Как она прокормит себя? Как она будет тянуть эту лямку выживаемости? Ей же нечего будет дать Славке, а он сейчас, как никогда, нуждается в хорошей, обеспеченной жизни. А что Славка сможет дать ей? И, вообще, захочет ли он после всего, что-то давать ей?

Может продать ее? Квартиру эту? Антон, конечно, все равно узнает, именно он следит за оплатой коммунальных услуг. Что она ему скажет? Куда она потратила деньги? Для чего ей, вообще, понадобились деньги? Марина даже не знала, что можно придумать, чтобы легко провернуть эту сделку.

Нет! Все как-то глупо получается. Марина согласна отдать Славке деньги, только, если они будут идти в нагрузку вместе с ней. Для него, она и деньги неотделимы. Конечно, глупо сразу отдавать такую сумму, она понимала, что моментально, его потеряет. Логичнее было бы удерживать его, около себя, маленькими финансовыми порциями. Но насколько хватит у Славки терпения, этими подачками, она боялась даже предположить.

Нет, квартиру ей нельзя продавать. Этот вариант, только на самый крайний случай.

Марина не понимала, что лукавила сама себе. Смогла бы она расстаться с квартирой? Такой вопрос даже не поднимался в ее мыслях. Вернуться туда и жить там? Нет! Ни за что! А, продать? Продать частичку души? Кусочек детства? Самого счастливого? Стоил ли Славка того, чтобы потерять, нет, навсегда вырвать, самый чувствительный кусок в своем сердце?

Марина устало закрыла глаза.

Нет! Все дело в Антоне. Он ее так просто не отпустит. Так долго добиваться, чтобы потом, так легко отдать? И кому отдать? Тому, у кого с таким трудом забирал? Нет. Он на это никогда не пойдет.

Марина снова села в постели. Если она решится на побег или развод, он всю жизнь будет напоминать о своем существовании. На мгновение, ей вспомнились его лицо, холодное, непроницаемое, с изумительно ярко-синими глазами, такой привлекательный и такой ненавистный, имеющий липкий взгляд, от которого не просто оторваться, даже если и стоишь спиной.

Марина слегка поежилась, когда вспомнила этот взгляд и подумала, как хорошо было бы в жизни, никогда этот взгляд не встречать.