Небесный кузнец

Алексей Шмаков, 2023

Альтернативная Япония 20-х годов XX века.Вот так живёшь себе спокойно, никого не трогаешь. Рисуешь всё, что понравится. Постигаешь искусство мечевого боя у одного из лучших мечников страны. Но в один «прекрасный» день тебе на голову сваливается целая куча проблем. Начиная от правды о твоём истинном происхождении и заканчивая больным ублюдком, который открыл на тебя охоту…

Глава 1

— Хиро, ты посмотри, какой красавец. — прыгая словно маленький ребёнок, восхищался новейшим кораблём императорского флота, Сато. — Ты видишь, какие у него огромные пушки, установлены на носу. А посмотри сколько орудий по бокам. Да это вообще с ума сойти. Не зря Ямато сильнейший корабль в мире.

— Ты меня сюда для чего притащил? Чтобы скакать и восторгаться кораблём, или его рисовать?

Я совершенно не разделял восторга Сато. Корабли, самолёты, пушки, пистолеты — это всё мне совершенно было безразлично. Даже в какой-то степени я презирал современное оружие, которое одним своим выстрелом может забрать жизни сразу нескольких человек, а укрыться от него практически невозможно. Правда, если ты являешься владеющим, даже не очень сильным, хватит и третьего ранга, чтобы защититься от большинства современного оружия.

Ну а от выстрела такого монстра, как линкор Ямато защититься сможет разве что нулевик и то я сильно сомневаюсь в этом. Выстрел из его главного орудия наверняка сможет разрушить целый дом.

— Конечно, рисовать! Ты посмотри на него. Он просто восхитителен!

Очередные прыжки и восторженные крики. Как же порой тяжело бывает с Сато. Парню вроде уже шестнадцать лет, в этом году заканчивает среднюю школу, а порой кажется, что он ещё совсем маленький ребёнок, который впервые пришёл на воскресную ярмарку и увидел фокусника. Но в этом был весь Сато.

Честно говоря, я дико завидую подобной непосредственности. В отличие от него я не умею выражать свои эмоции столь же бурно. Но мне это и не нужно. Единственные, кто видят меня настоящим, полностью открытым и обнажённым, это мои рисунки. Многие, кто видел их, говорят, что они очень эмоциональны. Будь это, пейзаж, натюрморт или портрет. Да я банально в простую линию вкладываю больше чувств и эмоций, чем показываю всем остальным.

Из-за этой черты мне очень трудно заводить новые знакомства. Про общение с девушками я вообще молчу. Хотя тут я всё же вру. Девушки как-то очень странно на меня влияют, не в плане возбуждения, которое вполне нормально в пятнадцать лет, а в эмоциональном плане. Отчего-то рядом с ними, я хочу вести и чувствовать себя, как со своими рисунками, давать им максимум эмоций и чувств. Но к тому времени, когда у меня начинает хоть немного это получаться, они уже решают, что я безэмоциональный чурбан, и переключаются на других, более общительных и открытых парней.

Так было и с Торико, последней моей попыткой начать отношения.

Но сейчас речь не об этом. Сато откуда-то узнал, что к нам в порт ещё вчера прибыл линкор Ямато. Гордость императорского флота и его флагман.

Корабль должен будет простоять в порту ещё сутки, дожидаясь подхода, ещё одной легенды завершившейся совсем недавно войны. Первый и пока единственный в мире, авианосец специальной постройки — Хосё. На палубе которого были размещены новейшие аэропланы — Мицубиси 1MF, он же палубный истребитель тип 10.

Хосё придёт в наш порт в сопровождении трёх крейсеров старой модели, которых сменит один Ямато. Дальше они пойдут до базы Йокосука.

Где Сато смог добыть эту информацию, было для меня загадкой. Но узнав об этом, он просто загорелся идеей запечатлеть корабль на бумаге. И даже не спрашивая моего мнения, потащил меня в порт. Там нас завернули обратно. На время стоянки Ямато порт закрылся для свободного посещения гражданскими. Я уже было обрадовался, но Сато был непоколебим в своём желании, увидеть линкор.

Совсем рядом с портом велась стройка. Впервые в Ниигате строили дома высотой больше десяти этажей. Хоть многие жители города и были против подобных монстров, но это решало проблему нехватки жилья, и поэтому правительство префектуры приняло решение возводить высотки.

Вот на один такой, ещё недостроенный дом меня и потащил Сато. На время стоянки Ямато все работы были отменены, другого объяснения, почему здесь не оказалось ни одного рабочего, я просто не вижу.

И вот забравшись на самый верх мы сейчас стоим и наблюдаем за линкором. Он просто огромен и даже с большого расстояния можно отлично разглядеть все его детали.

Видно, как палубу драит одинокий, скорее всего, в чём-то провинившийся матрос, периодически отбиваясь от атакующей его чайки. Чем-то ей очень приглянулась его шапка и теперь она пыталась её украсть.

Эта картина мне понравилась намного больше, чем сам корабль. Пусть я и не могу разглядеть черты лица матроса, но я могу представить, как он злится на своих командиров, на чайку, на солнце, которое до сих пор нещадно палит, хотя уже близится вечер. Разобраться в чужих эмоциях для меня было очень легко, в отличие от своих собственных.

Пропуская мимо ушей болтовню Сато, я достал свой альбом для рисования, взял карандаш и, открыв чистый лист, начал изображать великую баталию, на палубе не менее великого корабля.

Увидев, что я не обращаю на него внимание, а уже принялся за работу, Сато, что-то буркнул и тоже полез за своим альбомом.

— Вы посмотрите, снова эти отбросы нарисовались на нашем пути. — раздался за нашими спинами до боли знакомый, надменный голос.

— Шёл бы ты отсюда, пока мы не нарисовали что-нибудь на твоём лице. — тут же, прекратив рисовать, ответил Сато. — И прихвостней своих не забудь забрать, а то от вас слишком сильно воняет крысами, с которыми вы якшаетесь на своей помойке.

Как я уже говорил, он был слишком эмоционален и сейчас уже готов был броситься в драку. Тем более, с Танако Коджо и его бандой мы сталкиваемся уже не в первый раз. Они уже очень давно точат на нас зуб. С тех самых пор, как возомнили себя группировкой якудза и попытались подмять под себя наш район, решив трясти деньги с лавочников и простых прохожих.

А так как у нас проживают в основном пожилые люди, то и сказать слова против этим придуркам никто не мог. На полицию не было никакой надежды, подобные банды просто делятся с ними награбленным и те не обращают на них внимания. Пока никого не убили, могут смело заниматься своими делами.

Тем более, отец Коджо раньше служил в полиции и у него до сих пор осталась там куча знакомых. Сам он после этого подался в один из кланов якудза, слишком вольно почувствовавших себя после начала войны. А теперь и его сынок решил пойти по стопам отца.

Когда мы с Сато узнали о появившейся банде, таких же малолеток, как и мы сами, то сразу загорелись идеей освободить наш район. К тому же это вполне было нам по силам. Пару дней, понаблюдав за действиями банды Коджо, мы смогли собрать о них достаточно информации, чтобы понять, что нам они не противники.

Всего в банде состояло восемь человек и только двое из них были владеющими. Сам Коджо и его заместитель Дзиро. Но и они владели силой на уровне пятой ступени. Техники, что они создавали, запугивая жителей нашего района, были самыми простыми. Чтобы справиться с подобным, совсем не нужно быть владеющим, достаточно просто уметь хорошо драться.

Я умел хорошо драться, а Сато вообще является сильнейшим бойцом из всех, кого я видел за свою жизнь. Благодаря восхитительной готовке бабушки Яманако и нашему рётэю, я повидал многих бойцов и могу совершенно точно сказать, что Сато справился бы с любым из них. Его скорость и техника боя были просто потрясающими.

Как говорил мне сам Сато, так сражаться его научил отец, который сейчас преподавал в академии Инамори. В которой обучались лишь отпрыски самых сильных родов и кланов, со всей префектуры Ниигата. Я тоже подумывал о поступлении в эту академию, после окончания средней школы.

Но помимо владения боевыми искусствами Сато являлся носителем очень редкой силы — щитовика. Как он сам говорил, его щиты выдерживают атаки до третьего ранга включительно. А вот владеющий второго ранга, уже с лёгкостью собьёт щит Сато, всего парой ударов.

Но против банды Коджо его щиты подойдут просто отлично. Если до них вообще дойдёт дело.

В прошлую встречу, для того чтобы прогнать их из нашего района, нам даже не пришлось прибегать к использованию силы владеющих. Обычных кулаков оказалось вполне достаточно.

— Хироши, ты бы заткнул пасть своему псу, а то мы можем очень сильно разозлиться и тогда, вместо того, чтобы просто вас избить, произойдёт несчастный случай, в котором вы совершенно точно очень сильно пострадаете. Придётся твоей старухе раскошеливаться на целителя, а потом ещё и нам денег отстёгивать, чтобы мы больше не трогали её внучка. Ну и заодно, не разгромили её забегаловку. — Сказав это, Коджо рассмеялся.

Его смех тут же подхватили остальные члены банды. Судя по голосам сейчас их было одиннадцать человек. После нашей последней встречи они приняли к себе ещё троих?

Эх, зря он смеётся. Если бабушка Яманако узнает, что кто-то назвал её рётэй забегаловкой, она превратит этого человека в дымящуюся кучу дерьма. После чего украсит эту кучку свежей зеленью и отнесёт родственникам этого глупца в качестве изящного блюда, традиционной японской кухни. Но самое страшное, она заставит их, это есть. За свой рётэй бабушка готова вцепиться в глотку, даже императору.

— Ты кого назвал псом плешивая задница?! — тут же сорвался с места Сато, но я успел ухватить его за руку в последний момент.

Для Сато этого было вполне достаточно, чтобы он понял, что не стоит пока соваться в драку. Порой мы понимали друг друга даже без слов. Особенно хорошо это было заметно во время каких-либо испытаний, с которыми нам приходилось сталкиваться.

Сейчас мы ещё не знаем, на что способны новые члены банды, поэтому так опрометчиво кидаться в драку просто глупо. А для этого я должен хотя бы посмотреть на них, но только после того, как закончу рисунок.

— Что тебе нужно Коджо? — спросил я, не став отвечать на провокацию, лысого, как коленка главаря банды.

Я ещё даже не повернулся в их сторону. Мне оставались последние штрихи и великая битва с грязью, чайкой и собственной ленью отправиться в комнату фантазий, где лежат абсолютно все мои рисунки с того, момента, как я впервые взял в руки карандаш и исчеркал лист бумаги. Бабушка Яманако собирала и хранила малейший клочок бумаги, на котором я что-нибудь рисовал. Со временем я сам начал делать точно так же.

Как объяснила мне бабушка, в любой рисунок человек вкладывает частичку своей души, поэтому нужно абсолютно все их собирать и хранить в одном месте. Если этого не делать, то душа художника постепенно истощается и может настать момент, когда у него внутри будет лишь пустота. В этот момент он утратит возможность творить.

Когда бабушка рассказала мне это, я очень сильно перепугался, что когда-нибудь больше не смогу заниматься своим любимым делом — не смогу рисовать. С тех пор, я каждый свой рисунок отношу домой.

Для хранения моих рисунков бабушка выделила целую комнату. Мы вместе назвали её комнатой фантазий. И с того момента, как у меня появилась собственная комната фантазий, я заполнил её примерно на треть.

Заходя в эту комнату, бабушка Яманако всегда говорит, что лет через пять, придётся строить целый Дом Фантазий. Моя душа слишком большая, чтобы ютиться в столь маленькой комнате.

Вот и этот рисунок матроса, с сильнейшего корабля императорского флота, обязательно отправиться в комнату фантазий. Последний штрих был нанесён и я, наконец, могу повернуться лицом к Коджо и его банде.

— Мне нужно, чтобы вы поняли, какую серьёзную ошибку совершили, когда решили встать у нас на пути. — сплюнув на недостроенную крышу, сказал Коджо, явно готовясь применить какую-то технику.

Для этого он отвёл правую ногу немного назад и чуть наклонился влево. Его ладони соединились, на лбу надулась толстая вена, ноздри начали раздуваться. От натуги он весь покраснел.

Для владеющего стихией молнии Коджо был слишком медлительным в плане применения силы. Не знай я наверняка, что его стихия — это молния, то, скорее всего, предположил бы, что это земля или камень. Именно для них свойственна такая медлительность.

Легко коснувшись плеча Сато, я сделал маленький шаг в его сторону, до минимума сокращая расстояние между нами. Чем меньше будет созданный, щит тем проще его будет удержать. Хотя в случае с Коджо эта предосторожность явно лишняя, его сил хватит ударов на двадцать, не больше. Но с его скоростью создания техник, уже второй удар ему никто не даст нанести.

Пока Коджо продолжал пыжиться, я смог разглядеть новых членов его банды. Одного из них я знал. Это был сын булочника из восточного района. Если не ошибаюсь, то он на пару лет младше нас с Сато. А вот ещё двоих я видел впервые и они мне сразу не понравились.

Волосы одного из них были огненно-рыжего цвета, а второго чёрные, словно крыло ворона.

Мало того что эти парни были явно старше всех находящихся сейчас на крыше. Было сразу видно, что это опытные бойцы. В их глазах я увидел опасность. Но что больше всего меня насторожило, так это их татуировки, выглядывающие из-за ворота просторных маек, скрывающих тренированные тела бойцов. Подобные татуировки делают только настоящим членам одного из кланов якудза, но никак не участникам уличной банды малолеток.

Неужели Коджо пожаловался отцу?

Подумать над этим мне не дал главарь банды, наконец закончивший свою подготовку. Он вытянул в нашу сторону руку и с неё сорвалась ветвистая молния, которая разбилась о щит, выставленный Сато. Сделал он это в самый последний момент, чтобы не тратить лишнюю энергию.

Зная, что произойдёт, я заранее отвернулся в сторону, чтобы не потерять способность видеть, от светопреставления, устроенного Коджо. Досчитав до трёх, я бросился вперёд, перехватывая заранее отвязанные ножны с катаной внутри.