Буфер

Алексей Хапров

Оглушительный взрыв… На месте города – обугленные руины… Живых людей практически нет… Постоянная тьма и могильная тишина… Вокруг начинают наблюдаться какие-то необъяснимые явления… Как жить? Что делать? Именно такие вопросы встают перед главным героем этой мистической повести Азарием.

4

«Ну, и что теперь делать?», — грустно размышлял Азарий. Он так рассчитывал на этот мебельный магазин, а тут такой внезапный облом!

Дай бог, чтобы у Степаныча выгорело с этими рясами! Даже по-настоящему свободному человеку нужно иметь хоть какой-то грош!

Да, заработать честным трудом их брату-бродяге сейчас очень и очень непросто. Оборванный вид, пропитанная испражнениями вонь — кому захочется такое терпеть? Не удивительно, что их никуда не берут.

А туда, где берут, зачастую и не пробиться. Вон, на вокзале, на разгрузке вагонов — там аж целая мафия. Там уже давно сформировавшийся контингент. Чужаков туда даже и близко не подпускают.

Тут даже так просто не сядешь для милостыни в подземном переходе!

Вон, респектабельная дамочка с белым ридикюлем! Вытаскивает монетку и подаёт её сидящему на лестнице попрошайке. А знает ли она, что её деньгами распорядится не он, и что её монетка на самом деле окажется у какого-нибудь цыганского барона?

Ну, если подаёт, то, наверное, не знает. Ведь те, кто об этом знает, они нищим уже ничего не подают.

Цыгане уже давно контролируют этот бизнес.

Да, в России нищенство — это целый бизнес. Все эти безногие «афганцы», слепые калеки, юродивые старухи — все они, абсолютно все, работают на цыган.

Цыгане утром развозят их по местам: кого к вокзалу, кого на рынок, а кого, вот, к подземному переходу, — а вечером забирают, отвозят в притон, и присваивают всё ими собранное себе. И попробуй что-нибудь от них утаи — ты костей своих потом не соберёшь!

М-да, а что в России сейчас не бизнес?..

Следующие несколько часов не принесли Азарию ничего хорошего. Его привычно отовсюду гнали: и в магазинах, и на рынке, и в столовой. Попробовал поработать «швейцаром» — открывал двери гастронома перед покупателями. Ну что за чёрствый народ! Никто не отблагодарил даже и рублём!

Азарий бесцельно брёл по улице. На его душе было по-привычному тяжело. Давящая, бесконечная пустота! Беззвучное, хотя и не безлюдное, пространство!

Ни одного человека, кто мог бы о нём позаботиться! И ни одного человека, о ком бы мог позаботиться он!

Горькое, безнадёжное одиночество! Такая вот она, истинная свобода!..

Завладевшие его сознанием невесёлые мысли рассеял чей-то истошный, душераздирающий вопль:

— Держите его! Держите!..

Азарий повернул голову. Какая-то дряхлая, сгорбленная старуха указывала клюкой на стремительно убегающего от неё подростка. Причина её истерики была очевидна — в руке подростка чернел её кошелёк.

Азарий, не раздумывая, бросился за ним.

Он даже не знал, почему, и что ему дало для этого толчок. Охотничий инстинкт? Воспоминания о дедушке? Из всех, кто шёл в тот момент по улице, он оказался такой единственный.

Грабитель петлял, как заяц, сворачивая то в один проулок, то в другой, но Азарий всё никак не отставал, и все эти заячьи «восьмёрки» грабителю нисколько не помогали.

В погоне всё решают время и ловкость. Продлись эта погоня немного подольше — подросток, безусловно, оторвался бы от немолодого Азария. Но вот только с ловкостью у него не задалось. Корявое движение — и он споткнулся о какой-то кирпич.

Подскочив к растянувшемуся на дороге «шпанёнку», Азарий со всего размаху, кулаком, пригвоздил его нос к земле.

«Шпанёнок», — Азарий только сейчас заметил, что у него была огненная шевелюра, — жалобно пискнул и закрыл лицо руками. Азарий, тяжело дыша, склонился над ним и грубо вырвал у него старухин кошелёк.

— Ну что, сопля рыжая? — выдохнул он. — Решил беспомощных стариков обворовывать?

«Шпанёнок» отполз в сторону, поднялся на ноги и оторвал свои ладони от лица — его нос и щёки были густо перепачканы кровью, а его маленькие круглые глаза сверкали лютой, ничем не прикрытой ненавистью.

— Ну всё, бомжатина, тебе конец, — угрожающе прошипел он и, мстительно оглядываясь, исчез за стоящим неподалёку домом.

Азарий открыл кошелёк.

М-да! «Шпанёнка» понять было можно. Старуха, видать, только что получила пенсию. По бродяжьим меркам Азария, это была крупная добыча.

И тут произошло то, чего Азарий от себя никак не ожидал. Вот как меняет человека долгое пребывание в нищете! Вместо того, чтобы вернуть кошелёк старухе, что он и собирался изначально сделать, Азарий положил «добычу» к себе в карман и, воровато оглянувшись по сторонам (свидетелей, вроде, не было), засеменил за уже скрывшимся из видимости «шпанёнком»…

Сложная ситуация! Предмет для исследования психологов.

Этот его поступок, — то, что он, не раздумывая, бросился за грабителем, — говорил о добрых началах в его душе. О том, что в нём продолжала оставаться какая-то человечность, невзирая на все его жизненные невзгоды. Но жизненные трудности, порой, оказываются выше человечности, какой бы возвышенной она ни была. И если белый цветок* перестают поливать, то он, как известно, неумолимо усыхает.

(*Белый цветок — символ добра и милосердия; прим. авт.)

Старуха наверняка не одинока, искал себе оправдание Азарий. А он одинок. И для него это шанс на новую жизнь.

У старухи наверняка имеются дети. Ей наверняка есть, кому помочь. А ему, Азарию, помочь совершенно некому, и другого такого шанса ему может и не представится…

К вечеру Азария было уже не узнать.

Первое, что он сделал после того как прикарманил старухин кошелёк — это зашёл на дешёвую вьетнамскую барахолку. Купил себе простые, но вполне приличные джинсы, клетчатую рубашку, спортивную куртку. За барахолкой последовала помывка в бане, сытный обед в столовой, затем парикмахерская. И вот он уже совершенно другой человек! Он словно вернулся в свою прежнюю жизнь!

И первое, с чего он решил начать своё столь долгожданное в неё возвращение — это встретиться со своей бывшей женой и сыном.