Бессмертный

Алексей Ткачик, 2023

И вновь двергурим втянут в чужую войну. Но на этот раз от него зависит судьба дварфийского королевства. Чтобы снять блокаду Дуринфала, Дагна должен найти и уничтожить машины норгейров, ведь, кроме него, ни у кого нет подобного боевого опыта и оружия, способного убивать мертвых.Но он опоздал. Орочья орда уже у стен Дентстоуна. И возглавляет ее ни кто иной, как старый враг, уже единожды сраженный дварфом, но необъяснимым образом восставший из мертвых.Через мгновение рог Вестника пробудит Испарители черных гномов, и оборонительная линия Денстоуна превратится в пыль…Прими Зерор наши души…

Глава 6

Когда спустя час остальные дварфы вернулись, кляп был снова во рту норгейра. Эбетт и Магот несли какие-то склизкие сизоватые мешки, а Дагна тащил свернутый рулоном большой шмат жирного, исходящего паром белого мяса.

Кагайн посмотрел на товарищей и удовлетворенно отметил, что их язвы и раны выглядят намного лучше.

Норгейр же затравленно глядел на колышущиеся сизые мешки в руках дварфов.

— Что это? — спросил Бердольф, указывая на ношу Магота.

— Нашли внутри у червя, — ответил тот, аккуратно опуская мешок в одно из небольших проточенных водой углублений в полу пещеры и, отвечая на немой вопрос старика, добавил. — Дагна сказал, что в них он вырабатывает лекарство.

— Братья, подойдите все.

Дварфы собрались вокруг Кагайна и тот быстро, короткими рублеными фразами, рассказал им о том, что они с Бердольфом узнали от пленника.

Повисло долгое молчание. Дварфы напряженно обдумывали слова лидера. Кагайн обвел каждого из них внимательным взглядом.

— Две недели на подготовку, — сказал он. — Через три — черные атакуют.

— Нужно оружие и броня, — деловито заметил Бенгар. — А еще еда.

— Добудем, — решительно ответил Кагайн. — Теперь мы знаем, где ходят их патрули.

— В этот раз нам повезло, — проворчал Магот, кивнув в сторону связанного норгейра. — Но там другое дело. Их слишком много на нас пятерых. Даже со снаряжением.

— Мы не знаем тех пещер, брат, — добавил Эбетт. — Не ориентируемся на тех ярусах. Две недели слишком мало.

— Но нам впервые за десять лет выпал такой шанс, — возразил Бенгар. — Так дальше жить нельзя! Лучше погибнуть пытаясь!

— Мы годами ходим только по проверенным и хорошо знакомым маршрутам, — покачал головой Эбетт. — Даже если этот норгейр не лжет, уйдут месяцы на то, чтобы разведать ходы наверх и расставить метки.

— Мы можем пробиться к своим! — упрямо сказал Бенгар.

— Это к тем своим, что заковали нас в цепи? — хмыкнул Магот.

— Даже так лучше, чем гнить тут заживо, — процедил Бенгар. — Какой исход нас ждет в этих проклятых глубинах? А если прихватим с собой пару гномьих голов, то разговор будет совсем другим.

— Так раз уж мы знаем теперь путь наверх, может, просто пройдем мимо войска и этого генерала и прямиком на поверхность? — предложил Эбетт.

— Нужно его убить, — проговорил Кагайн, сурово взглянув на товарища.

— Зачем нам этот генерал, брат? — нахмурился Эбетт.

— Это шанс ослабить противника и дать Аусгору выстоять, — жестко ответил Кагайн.

— Еще раз напомнить, чьё клеймо стояло на кандалах? — зло прошептал Магот. — Забыл, как попал сюда?

— Я ничего не забыл. Там… — Кагайн указал наверх. — …помимо продажных сволочей из Совета еще тысячи хороших честных двергур! Это мой народ! Наш народ!

— Тебя бросили сюда, наплевав на твои подвиги и твоих предков, Кагайн! — яростно прошипел Эбетт. — На твои клятвы и верность! Где был тот народ, за который ты так торопишься умереть, а? Где? Хоть один вступился за нас? Здесь только мы! Мы теперь твой народ! Защити нас!

— Тебя списали, как и нас, подобно прохудившемуся помойному ведру! — горячо прошептал Магот. — Зерор свидетель, брат, что на тебя нашло? Мы знаем теперь дорогу, давай обойдем!

Кагайн прикрыл глаза, опустив голову, и сжал кулаки.

— Я первородный хадар Аусгора! Мои предки никогда не держали в руках ни кузнечного молота, ни шахтерского кайла! Мы воины и война наше ремесло! На наших костях стоит Аусгор! Я не отступал от клятвы пятьсот двадцать лет! — отчеканил он. — Не отступлю и сейчас.

— Ты-то хадар, Кагайн, — исполобья глянул на воина Эбетт. — И ты Бенгар. Но мы трое — нет. Однако все вместе мы помогли старине Норгриму отомстить за свою семью, и это было правильно. Я не жалею об этом, несмотря ни на что. Но из двадцати тысяч дварфов Аусгора на зов Норгрима откликнулось лишь двадцать. Двадцать! Кузнецы, архитекторы, каменотесы, ювелиры и мастер замочных дел, литейщики, повар, в конце концов! А еще Дагна, который не имел к Аусгору никакого отношения, парочка из торговой гильдии и вы двое! Только двое первородных хадар! А помнишь, что этот фендаг Шатар сделал с Норгримом, перед тем, как завалить нас в том проклятом гроте? Он ведь тоже хадар, Кагайн! И плевал он на всякие клятвы. Или у него они совсем другие, чем у тебя и Бенгара? А у нас их нет и вовсе! Мы ничего не должны Аусгору! И сейчас, когда появилась возможность выбраться из этого кромешного ужаса и найти новый дом, где, в отличие от проклятого клоповника Аусгора, чтят традиции двергур и живут по заветам Зерора, ты требуешь от нас идти на верную смерть?

Кагайн вздохнул и взглянул в глаза гневно раздувающему ноздри Эбетту.

— Ты во всем прав, брат. Я не имею права требовать. Если хотите — можете уйти, путь теперь вам известен. Но я не могу иначе и пойду в одиночку, если придется.

Бенгар подошел к товарищу и крепко сжал его плечо.

— Не придется. Я с тобой, брат.

Кагайн благодарно кивнул.

— Иного и не ждал, — произнес он и обернулся к Эбетту и Маготу.

— Ладно, Кагайн, — проворчал Магот. — Было сказано много горячих слов. Больше слов, чем за последние… без понятия сколько лет. Но в одном ты прав — как не крути, там наша родня. Уж какая есть. Надо их выручать. Я с тобой.

— Не представляю, как вы это себе видите, — скрестил руки на груди Эбетт и тяжело вздохнул, качая головой. — Борода Зерора… Да плевал я на такую родню, Магот! На вас мне не плевать — десять лет выживали и бились плечом к плечу. Сделаем дело и сразу наверх. Только знайте, в Аусгор я не вернусь.

Кагайн понимающе кивнул и обернулся к единственному из их пятерки, кто до сих пор хранил молчание, о чем-то напряженно размышляя.

— Что скажешь ты, Дагна?

— Норгейры могут видеть нас, — задумчиво сказал русобородый дварф. — А мы их — нет. В этом наша главная слабость. Но, кажется, я знаю, как это решить.

Дагна указал на сидящего, отрешенно глядя в пол, Бердольфа. Кагайн, мгновенно всё поняв, согласно кивнул.

— Отец, — тихонько тронул его за плечо Дагна. — Поможешь нам?

Старик встрепенулся и оглядел сгрудившихся вокруг него дварфов.

— Что вы задумали, сынки? — настороженно спросил он.

— Научи нас, как правильно есть плесень, отец, — присел рядом с ним на корточки Дагна.

— Вы в своем уме? — испуганно пролепетал старик. — Вам не успеть за две недели! Я же говорил, что нужно привыкать к этой отраве как минимум месяц!

— Нет у нас месяца, — отрезал Кагайн. — Придется есть ее вдвое больше.

— Это же верная смерть, хадар! — едва не вскрикнул, но вовремя опомнился Бердольф.

Кагайн обвел товарищей тяжелым взглядом. Дварфы согласно кивнули своему лидеру.

— Наша смерть лишь вопрос времени, — прошелестел Кагайн. — Учи.

— Помимо этого нужно мало двигаться и хорошо питаться! — упавшим голосом прошептал старый дварф.

Дагна похлопал по лежащему на камне мясу.

— Теперь у нас есть еда, отец, — и, кивнув в сторону пленника, добавил. — А когда черви сожрут приманку, положим новую.

***

Первые несколько дней прошли как в тумане. Страдающие от жуткой боли ослабевшие дварфы с трудом переставляли ноги, а их бороды были покрыты дурно пахнущими остатками кровавой рвоты. Охотиться даже на медленных и неопасных для живого червей в таком состоянии оказалось бы практически невыполнимым, и, если бы не помощь Бердольфа, острые, как бритва, мечи черных гномов и железная воля накрепко спаянной команды.

Все изменилось, когда Эбетт, которому приступы давались тяжелее остальных, допив остатки воды из трофейной фляги, однажды не принялся судорожно запихивать себе в рот слизь со шкуры червя. К всеобщему удивлению, судороги прошли едва ли не сразу, оставив после себя лишь режущую боль в перенапряженных мышцах и связках, тоже вскоре сошедшие на нет. Проведя осторожные эксперименты и убедившись, что метод работает на всех одинаково, дварфы приняли решение повысить дозу плесени еще в два раза.

За все годы в Абиссе, они еще ни разу не жили так хорошо. Черви исправно приползали к трупу норгейра, обеспечивая дварфов мясом и слизью. Раны и язвы затянулись, прошел кашель, а в испражнениях перестала появляться кровь. Сон стал спокойным и ровным.

И, наконец, за три дня до истечения двухнедельного срока, тьма рассеялась, окрасив коридоры и пещеры в различные оттенки серого. Тогда, оставив Бердольфа в убежище охранять пленника, Кагайн повел отряд добывать снаряжение.

С новообретенной способностью, дварфы стремительными тенями скользили сквозь мрак, оставляя позади километры пути. Однажды, пересекая круглые тоннели норгейров, они оказались свидетелями жуткого зрелища. Еще издали почуяв дрожь камня под ногами, дварфы свернули в боковые ходы, вжимаясь в трещины и привычно замерли, сливаясь со стенами. Вскоре мимо них по тоннелю прокатилась волна живых существ. Урчащие и взрыкивающие твари заполняли тоннель полностью, лезли друг другу на головы, падали и, вскакивая, продолжали свой безумный бег, сопровождаемый лязгом и скрежетом практически нерушимого металла. Дварфы с горечью и злой болью смотрели на своих бывших сородичей, покрытых коркой нечистот и запекшейся крови, что невыносимо унизительно пятнала легендарные мифрилитовые доспехи лучших воинов Аусгора. Кагайн и Бенгар едва не скрежетали зубами, глядя на то, во что превратили цвет и гордость их родного королевства. Пасть в бою для хадар не было зазорным. Но то, что сделали с ними…

Вслед за волной мертвых подгорных воителей в окружении изможденных рабов и норгейров-погонщиков с тихим гулом двигалось жуткое пирамидальное нечто. По рассказам Бердольфа было понятно, что это та самая машина, с помощью которой черные гномы прокладывают себе путь в каменной толще. На каждой из ее граней сияло по золотому гнезду, внутри которого пульсировал похожий на алмаз кристалл. Машина двигалась сама по себе, паря в полуметре над полукруглым полом тоннеля.

Конец ознакомительного фрагмента.