Шелби

Алексей Строганов

Детективная нотка. Пунктирный стиль.Три девушки приехали в столицу жить, работать, любить. Такая «Москва слезам не верит» в двадцать первом веке. Конечно, я всё переделал. Захотите спустить на меня всех собак? Я готов.

Корректор Наталья Кайгородова

© Алексей Строганов, 2021

ISBN 978-5-0055-3598-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Начало

Маршрут причудливой латинской S, через центр, север и северо-восток Москвы, привёл в загородный стрелковый клуб. Холл основного здания встретил Ивана холодом ценных пород дерева и скользящими, равнодушными взглядами посетителей. Он прошёл к полукруглой стойке, безошибочно определил старшую из трёх сотрудниц, назвал свою фамилию и сложил губы в подобие улыбки.

Ему ответили не сразу. Старшая смены бросила взгляд на левое запястье Ивана, попросила документ и после паузы указала кивком головы:

— Вас ждут. Вас проводят.

Иван обернулся. Милая блондинка в поло и шортах стояла в двух шагах, смотрела сквозь него невесомым взглядом. Девушка слегка наклонила свою эльфийскую голову, движением чёлки позвала за собой, в дальний конец холла, к боковому выходу.

Они вышли в сад, отделённый от остальной территории матовым забором. Красная гравийная дорожка пригласила в лабиринт можжевельников и туй, к одноэтажному шале с огромной мансардной крышей.

В саду было очень тихо. Блондинка обернулась и, ещё раз качнув чёлкой, бесшумно пошла по дорожке. Она была в том прекрасном возрасте, когда прелесть юности перешла в красоту тридцатого года и казалось, что останется такой навсегда. Иван поправил манжету рубашки, спрятал свои «Касио» от посторонних взглядов, захрустел демисезонными ботинками по гравию. Блондинка обернулась, пожала плечами и растаяла среди хвои. Иван попробовал идти медленнее, но производимый шум раскалывал тишину сада хамским грохотом. Иван сделал ноги колесом, пошёл, нагружая внешнюю сторону стопы, — безрезультатно. В дополнение к своему позору за жёлто-зелёным кустом он заметил высокого мужчину с иностранным шармом в лице, который с интересом наблюдал за его упражнениями. Иван неразборчиво чертыхнулся, прекратил кривляться, пошёл максимально быстро. Мужчина проводил его улыбкой.

— В следующей жизни прикуплю вежливости, — пообещал себе Иван.

Новый поворот дорожки вернул приятный ориентир в виде стриженого затылка блондинки, в голове родилась весёлая фраза, этакая элегантная шутка-вопрос, которая должна была заставить девушку раскошелиться на внимание, но Иван не успел её произнести — слишком долго подстраивался под ритм упругих движений женского тела, набирал воздух в лёгкие, а когда созрел, услышал:

— Коллега проводит вас дальше.

Слабое урчание электрокара, детские голоса и серия бухающих выстрелов — весь набор звуков, внезапно прорвавшийся в сад, сделавший его на мгновение живым, исчез. В голове Ивана зазвенело — так сильно ударил его собственный взгляд, отражённый от мраморного лица новой провожатой, и ушки, слегка оттопыренные, напомнили вторую жену, сцену развода, унизительный диалог в кабинете судьи…

— Пойдёмте. Вас ждут.

Лёгкое подёргивание за рукав пиджака, кивок головы, уже не первый и потому почти раздражённый, приказ ватным ногам брести по широкой террасе в самый конец, к стеклянному витражу. Здесь провожатая остановилась, согнула руку в локте, подставила ладонь небу тем самым движением, которое делают в фильмах маги, чтобы получить из воздуха артефакт. После тупого ожидания Иван понял, что ему предлагают самому открыть дверь.

— Спасибо.

Абсолютное равнодушие движения перевёрнутой вниз, закрытой ладони и глаза, скрывшие свой цвет, вывели Ивана из равновесия, превратили в школьника перед дверью директорского кабинета. Он мотнул головой, сбрасывая морок, ещё раз поблагодарил, тут же мысленно обругал себя, дёрнул дверь и едва не упал, споткнувшись о несуществующий порог.

— Осторожно, — голос из английского кресла предупредил тем тоном, которым банкиры просят не умирать заёмщиков до полного погашения тела кредита и процентов.

Девушка закрыла за Иваном дверь и исчезла.

— К этому нельзя привыкнуть, — на подлокотник кресла выпала рука с сигарой, белоснежная манжета подтвердила слова бледным блеском золотой запонки. — Эти безмолвные дамы и меня превращают в нашкодившего мальчишку.

Рука с сигарой сделала короткое движение в сторону соседнего кресла. Иван присел и оказался на идеальном расстоянии от своего собеседника: оба могли спокойно вытянуть вперёд ноги, не создавая взаимного неудобства, беседовать вполголоса, без напряжения, и одновременно уши — гениальная конструкция английских кресел — делали их невидимыми для случайно забредшего в угол террасы любителя читать по губам и, что более важно, неслучайно направленного объектива камеры.

— Ваш начальник должен был что-нибудь сказать о теме нашей встречи, — рука с сигарой поднялась-опустилась, указала на тёмно-синий хьюмидор, и по совершенным складкам пиджака, по идеальной неподвижности плеча Иван узнал крой Kiton.

— В самых общих чертах.

— Не лукавьте, — столб сигарного дыма ушёл в сторону камина. — Впрочем, это не имеет значения. Лучше будет нам начать с самого начала. Хотя бы вы знаете, кто я такой?

— Знаю, что вы адвокат.

— Аркадий Петрович У-ский. Визитку не даю. Я их давно не заказываю. Лет двадцать или больше мои клиенты не меняются. Даже когда они умирают, их дети продолжают пользоваться моими услугами, а они все знают меня лично. Некоторые с пелёнок. Подарки на Дни Варенья, Рождество православное, католическое, Пасха та и эта…

«Та и эта» прозвучало почти иронично. Иван потянулся в карман за сигаретами, не вставая, взял с камина каменную пепельницу.

Его собеседник выдержал тактичную паузу, произнёс весомым голосом:

— Дело Бориса Аверина.

Иван кивнул. Начальник вчера дал ему краткие наставления, суть которых заключалась в следующем: выслушать адвоката семьи Авериных; понять, что волнует Аверина-старшего; по возможности убедить общими фразами, что следствие будет предельно объективным, всё выяснит и прочее и прочее. Тем более что подозреваемый арестован, улики против него железные. Начальник дал понять Ивану, что суета с этой неформальной встречей и антураж, который будет её сопровождать, — инициатива семейного адвоката. Обычная уловка лишний раз продемонстрировать на пустом месте свою значимость, напичкать голову клиента фразами: «Я жёстко им указал на недопустимость… Я указал им на важные обстоятельства…» Начальник адвокатов недолюбливал — имел на это личные причины.

— Вы ознакомились с делом?

Аркадий Петрович явно перебарщивал с весомыми интонациями в голосе. Иван скривил губы, глубоко затянулся, выигрывая время.

— Что это вы? Не надо морщиться. Это всё не для галочки и не для увеличения почасового счёта. С Авериным-старшим мы друзья. Впрочем, оставим лирику. Итак?

— А что, собственно, «итак», Аркадий Петрович? Какие у вашего клиента есть сомнения, что следствие пойдёт необъективно?

Аркадий Петрович затянулся сигарой, но дым выпустил не в сторону, как в прошлый раз, а строго вверх. Появившийся из ниоткуда официант вкатил между креслами миниатюрный столик с бутылкой торфяного виски, стаканами и блестящим ведёрком, посмотрел на Ивана.

— Два куска на половину стакана, — распорядился Иван, прикидывая в голове ценник на такси до дома.

Аркадию Петровичу приготовили виски в той же пропорции, и собеседники, при всём различии в статусе, невольно улыбнулись друг другу.

— Выпьем, — адвокат наклонился к Ивану, высунул за пределы кресла дорогое плечо. — Выпьем, и я вам всё расскажу. Насчёт авто можете не беспокоиться — в клубе есть услуга «Трезвый водитель».

Виски, такой любимый гость, коснулся души Ивана, ударил дымным ароматом в голову, заговорил голосом Аркадия Петровича.

— У моего клиента нет дополнительной информации, которая могла бы пролить свет на убийство его сына. Теперь неофициально. После того как суд признает убийцу виновным, жить ему останется примерно месяц, от силы два, — адвокат сделал глоток, и Иван увидел в спешке, с которой горло пропустило внутрь напиток, неожиданную откровенность. — Аверин-старший верит в Бога. Не могу словами вам объяснить, что значит для него потеря единственного сына, но раз в сто для него страшнее наказать невиновного. Мы на девяносто девять и ещё четыре девятки после запятой процентов уверены в том, что убийца — Кирилл Найдёнов, который сейчас арестован и сидит в СИЗО. И тем не менее надо всё ещё раз проверить, неформально убедиться, что это так.

Адвокат вернулся в строгие границы своего кресла, с паузами, в четыре приёма выплюнул из себя:

— С вашим руководством достигнута договорённость, что проверку сделаете вы. Не буду вам обещать богатство и волшебное продвижение по службе. Цена вашей работы — человеческая жизнь. Та или иная.

Аккуратный двойной удар по краю пепельницы избавил сигару от лишнего груза. Адвокат достал вскрытый конверт с банковской картой, положил на столик между бутылкой и ведёрком со льдом.

— Мне нужен ответ немедленно.