Страна Потекших Кисок

Алексей Стацевич, 2022

Знакомьтесь, это Николай. Тридцатилетний самец со статным пивным пузиком и недельной щетиной. У Николая скверный характер и привычка пошло и не смешно шутить. А еще Николай – бабник и опытный пикапер. В своих мечтах. На самом деле, самки Николаю не дают. Совсем не дают. Почему? Я ведь уже упоминал про скверный характер, майку-алкоголичку и растянутые треники? Вот-вот.Зато работа у Николая – золотая. Не работа – мечта. Даже не так. Не работа – Мечта! Трудится Николай в сверхсекретном НИИ, разрабатывающим всякие диковинные штуки.И вот однажды, после неудачного эксперимента с генератором изменения пространства, наш тридцатилетний недодевственник попадает в странное и чертовски любопытное место – Страну Потекших Кисок.Теперь, пробираясь сквозь шипастые тернии к звездам, ему предстоит доказать, что он – избранный…P.S. И при чем здесь, мать вашу, дилдо-отряд боевых эльфиек?!

Глава 3

Рабочий день в НИИ «Старопизденск» протекал буднично — утренний шмон в проходной, сдача мобильных телефонов, общая разнарядка и разнарядка по отделам. Все, как обычно. Но собраться с мыслями Грубанов никак не мог, витая в похотливых облаках и вспоминая блудливый взгляд практикантки.

И как же сильно он ждал обед! Сильнее, чем бой курантов в новогоднюю ночь!

«Обманет или не обманет? — расположившись за рабочим столом в своем кабинете и слегка покачиваясь на стуле, мучительно рассуждал Николай. — Обманет, дрянь! Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Или не обманет? Я ведь солидный взрослый мужчина, и работа у меня вон… ого-го какая! Да самки в мою кровать должны табуном прыгать! Вот и эта не утерпела. Потекла, как сучка… Или обманет? У-у, дрянь!»

Придя к выводу, что до обеда он все равно так и не узнает, глумилась над ним девушка или нет, Грубанов без особого усердия приступил к работе.

Его начальник, шестидесятилетний профессор Наебуллин, планировал сегодня провести очередной опыт с генератором изменения пространства. Для этого опыта профессору требовалось не менее сотни «королевских» муравьев с кислыми жопками. И именно Грубанов был ответственен за их отбор — он лизал муравьям жопки. Для определения, побывал ли ранее муравей в параллельном мире или нет. Если жопка кислая, значит, не побывал, а если не кислая… то побывал. Это было логично, а Николай больше ни о чем начальство и не спрашивал. Надо — значит надо. Наука барышня капризная — без жертв не обойтись.

Нет, иногда у Грубанова возникали мысли, что старшие коллеги бесхитростно над ним стебутся, но доказательств не было. Ведь Николай лично видел приказ директора, который утверждал его, Грубанова, на эту непростую должность кунивьеда. Не мог же и директор — солидный, между прочим, человек — стебаться над ним вместе с остальными? За компанию?

— Коля, едрить тя в рыло! Оставь животинку в покое, она от твоих оральных ласк скоро вся передохнет! — раздался от двери старческий голос профессора Наебуллина. — Ты мне прямо сейчас, срочно, нужен в экспериментальной комнате! Ну, чего сидишь и булки мнешь? Пошли!

Наебуллин призывно махнул рукой и вышел в коридор, а Николай, переварив услышанное, вскочил и поспешил за удаляющимся стариком. «Молодой» знал, что Наебуллина лучше не злить — суровый нрав деда нагонял ужас на всех подчиненных подведомственного ему отдела.

Вообще, подняться на следующую ступень «научной эволюции» и попасть в экспериментальную комнату, чтобы работать с лучшими умами института, было давней мечтой Грубанова. В первую очередь, из-за значительного увеличения зарплаты. Поэтому, поравнявшись с профессором, он волнительно прозаикался:

— За-зачем я там нужен? Высокое начальство рассмотрело мой доклад? О теории возникновения и эффективного использования темной материи? И признало меня молодым и подающим надежды талантом?

— Хуянтом, — раздраженно отрезал профессор. — Нет, Коля, все куда как проще. Дружище твой, Пидоренко, етить его в сраку, который должен был быть подопытным в сегодняшнем эксперименте, взял да и не пришел. Позвонил мне. Приболел, говорит. Но сдается мне — пиздит! Слышал я на заднем фоне мужские смешки и голоса. Культурист хренов, только о своих гомосяцких делах и думает, никаких мыслей о науке!

— Вы, главное, в глаза ему об этом не говорите, — осторожно посоветовал Николай. — Ну, про гомосяцкие дела и прочее. Он не такой, просто следит за своей внешностью. Обидится человек.

Морщинистое лицо Наебуллина скривилось в подобии язвительной улыбки.

— Обиженных в жопу ипут, поэтому, думаю, он будет рад, — проговорил профессор и, чуть подумав, добавил: — Пидоренко, в общем, не пришел, и теперь мне требуется какой-нибудь долбо… кхм, ответственный человек на подмену. Ты, Коля, идеально подходишь.

— Почему я? Потому что меня не жалко, если что-то случится? — попробовал пошутить Николай, но по серьезному лицу профессора понял — своим предположением он попал точно в яблочко.

— Главное — страховка у тебя оформлена. В случае твоей смерти родственники от государства что-нибудь, да получат, — процедил Наебуллин и, исподлобья наблюдая за испуганной реакцией подчиненного, ехидно улыбнулся: — Да, Коля, я тоже умею шутить…

— Фух, напугали.

–…ничего не получат!

После этих слов на душе Грубанова заскреб целый симфонический ансамбль кошек. Умирать именно сегодня, да еще и перед самым обедом, во время которого, возможно, в туалете его будет ждать Вагина — с любым ударением! — не входило в планы.

— А может, к чертям собачьим все эти эксперименты, и пойдем пожрем? — сделал он последнюю попытку отвертеться и посмотрел на наручные часы: — Время, конечно, пока раннее, начало рабочего дня…

Но профессор был неумолим. Он как раз остановился возле двери, ведущей в экспериментальную комнату, и ввел пароль входа на приборной консоли. Дверь отъехала в сторону.

— Заходи давай, жрун, — отрезал Наебуллин. — После поешь, в обед. Если будет чем. И куда.

Приунывший Николай бочком протиснулся мимо посторонившегося профессора. Протиснулся, и слегка обомлел — в центре просторной квадратной комнаты стояло странное, но удивительное устройство.

Напоминало устройство овальную футуристическую капсулу времени или «игровую» капсулу из самых дешевых фантастических фильмов. Или, что банальнее, кабинку солярия.

Окруженная со всех сторон панелями управления, капсула была метра три высотой. Мощные напольные фонари-прожекторы подсвечивали ее разноцветными лучами, придавая плавным изгибам ирреальный вид. Прозрачная стеклянная дверка открывала взгляду «внутренности» — небольшую одноместную кабинку. Слева и справа от дверки расположились прямоугольные «колонки» неизвестного назначения.

В углу комнаты стояла еще одна подобная «машина времени».

Вокруг капсулы, перекрикиваясь на странном языке, сновали люди в белых халатах.

— Ни слова не понимаю, — рассеянно пробормотал Грубанов. — Точнее, некоторые слова понимаю, а вот смысл…

Подкравшийся из-за спины Наебуллин противно засмеялся:

— Зеленый ты еще, Коля, чтобы наш секретный язык знать. Это смесь русского, древнерусского, старославянского, латыни и профессионального жаргона.

— И зачем так усложнять? — подивился Николай.

— А чтобы супостаты, едрить их в ухо, нихрена не поняли.

— А они у нас водятся? — пуще прежнего изумился Грубанов. — Супостаты?

Профессор равнодушно двинул одним плечом.

— Да кто ж их знает, они ведь не признаются, — взяв небольшую паузу, ответил он и прикрикнул командирским голосом: — Так, Коля, хорош задницу прохлаждать! Раздевайся и проходи в капсулу — оборудование полностью настроено для эксперимента.

Николай замялся — капсула не была похожа на презерватив. Другими словами — выглядела небезопасно.

— Что-то я очкую, — расстегивая верхнюю пуговицу на рубахе, засомневался он. — Со мной точно ничего не случится?

— Не очкуй, мы так сто раз уже делали, — глядя на еле двигающегося подчиненного, заверил профессор. — Ну быстрее раздевайся, етит тебя в дупло, что ты как девственница у гинеколога?

Грубанов расстегнул нижнюю пуговицу:

— Я все же предлагаю подождать Пидоренко.

— Уволю. По статье.

— Сука старая, — сквозь зубы процедил Николай. Профессор, к счастью, его не расслышал.