Спасатели Земли

Алексей Спартаков

Историко-фантастические, реалистично-ироничные приключения во времени и пространстве.…В один из солнечных летних дней обычный мальчик знакомится с необычной девочкой из другой Галактики. От неё он узнаёт об угрозе, нависшей над нашей планетой. Единственный способ спасти Землю – это путешествовать во времени, исправляя ошибки прошлого, чтобы изменилось будущее. Почётную миссию по спасению Земли друзья из космоса доверили юным землянам. Так и начинается наша история…

Учитель русского языка и литературы

Ранеева Татьяна Олеговна

Вовка очень обрадовался, ведь это была его родная учительница! Это благодаря её беззаветной любви к предмету, а точнее к писателям и поэтам, которые своим творчеством наполняли душу русской литературы яркими красками, он так пристрастился к чтению! Это благодаря ей, Татьяне Олеговне, Вовка стал сочинять стихи! И пускай пока не всегда получалось написать красиво, но сам процесс сочинительства дарил ему невыразимую радость и возможность отпустить свои мысли в свободный полёт. Именно из-за этой его страсти иногда страдали другие предметы.

Мальчик решил обязательно подняться на третий этаж, где находилась аудитория №17, или класс русского языка и литературы, и направился к лестнице. Он не знал, который сейчас час, но надеялся, что если из прошлого отправлялся утром, то и здесь тоже утро. Он бы мог приблизительно определить время по солнцу, но не было никакой надежды, что оно выглянет хоть на миг из-за тяжёлых, хмурых туч.

Идя по коридору, он удивлялся запустению и разрухе, царившим в школе. Под ногами всюду валялись осколки битого стекла. Через дыры в окнах врывался холодный ветер, и разгуливал по пустынным коридорам, некогда наполненных детской беготнёй и смехом. Двери почти во всех классах или вовсе отсутствовали, или были взломаны, зияя ранами вырванных замков и щепками изувеченной древесины, и распахнуты настежь, поскрипывая на ветру. Вовка заглядывал в открытые двери и на душе становилось всё хуже и хуже. В большинстве классов мебели не было вообще, в некоторых оставалось по 2—3 парты, сиротливо ожидающих своих учеников. Кое-где на полу валялись школьные принадлежности и тетрадки, в спешке оставленные неизвестными вандалами.

«Да что же это такое?», — мальчик закипал негодованием, видя в каком плачевном состоянии находиться родная школа. Он немного порадовался, что разграбления избежала библиотека, потому что её двери были заварены металлической решёткой. «Как же так можно? Где же была охрана? Да даже, если бы её не было, у кого поднялась рука сотворить такое?», — мучили Вовку безответные вопросы.

Он поднялся на третий этаж и подошёл, поскрипывая осколками стекла под ногами, к своему любимому классу №17. Из-за двери доносился знакомый голос Татьяны Олеговны. Вовка остановился и прислушался, размышляя, стоит ли постучаться и войти, или же подождать до окончания урока. Он затруднялся принять решение, потому что боялся быть узнанным, но с другой стороны в нём росло непреодолимое желание поскорее увидеть свою учительницу и понять, что же, в конце концов, здесь произошло.

«…Любовь Есенина к родине, ненависть к войне, несущей горе и страдания, тяготение певца крестьянской Руси к передовым общественным силам и идеям, к реализму и народности в искусстве — всё это помогало поэту в бурные революционные годы находить свой путь к правде — правде века…», — говорила в это время его учительница скрытым за дверью ученикам.

Вовка собрался с духом и постучал.

Рассказ о Есенине прервался:

— Входите, не заперто, — услышал он приглашение и открыл дверь.

Возле доски стояла Татьяна Олеговна с книгой в руках. Её добрая улыбка была обращена к вошедшему.

«Как же она постарела…», — боль кольнула Вовку где-то в груди.

— Вы пришли на урок, молодой человек? — обратилась учительница к мальчику.

— Да… я… хотелось бы послушать, — волновался Вовка, видя, что Татьяна Олеговна к нему внимательно присматривается.

— Вот, какой Вы молодец! Значит ещё не всё потеряно! Проходите, прошу Вас, и присаживайтесь на любое понравившееся место.

Ученик оглядел класс. Здесь почти ничего не изменилось, не смотря на то, что прошло двадцать лет. Если бы не Колесо Времени, то в класс входил бы уже совсем взрослый мужчина Владимир Андреевич Скворцов.

На стенах всё также висели плакаты с биографиями и портретами великих классиков, а на окнах, как и всегда, стояли цветы в вазонах. Другими были парты и доска, но это никак не влияло на тот дух таинственности, который Вовка всегда ощущал, входя в класс русского языка и литературы.

Мальчик бегло оглядел немногочисленных учеников, присутствующих на уроке, и удивился.

Бабушка с внучкой, несколько взрослых мужчин и женщин, юноша и девушка студенческого возраста, сидевшие вместе, и трое сверстников — один мальчик и две девочки, среди которых он с радостью узнал свою подружку из космоса, которая, казалось, совсем не заметила его появления, и внимательно глядела на учительницу. Все присутствующие были в верхней одежде, отопление не работало, впрочем, как и отсутствовало освещение, лишь унылый дождливый пейзаж за окнами давал немного света.

Вовка не решился подсесть к Эле, хоть место и было свободно, и направился в конец класса, к своей любимой последней парте у окна. Только он удобно расположился, как к нему обратилась Татьяна Олеговна:

— Молодой человек, я прошу прощения, Вы случайно не сын Владимира Скворцова? Как две капли воды…

Он растерялся на мгновенье, но тут же выпалил:

— Нет, нет, нет! А кто это?

Учительница с сомнением глядела на Вовку, но улыбнувшись сказала:

— Был у меня когда-то такой любимый ученик, и Вы на него очень похожи… — Татьяна Олеговна с грустью вздохнула, — Жаль, что Вы не его сын, ведь после того, как он окончил школу мы так больше ни разу и не виделись, говорят он добровольцем ушёл на войну…

У Вовки к горлу подкатил комок. Ему стало стыдно, что пришлось солгать, но не мог же он признаться, что он и есть любимый ученик!? Также ему не терпелось тут же спросить, о какой войне идёт речь, но Татьяна Олеговна, извинившись перед классом за небольшую заминку, уже продолжила свой рассказ о величайшем русском поэте, чьи стихи будут жить вечно, Сергее Есенине.

Урок продолжался, и мальчик то поглядывал на Элю, в надежде, что она обратит на него своё внимание, то снова слушал о поэте:

— Беззащитная песчинка — вот что такое Человек в просторах мироздания, — говорила учительница, — жизнь его в истории рода человеческого — мгновение, особенно по сравнению с вечностью Вселенной. Вот почему с давних времён не только звездочёты и астрономы, но и поэты обращали свой взор в бескрайние, манящие небесные звёздные дали. Обращали для того, чтобы попытаться проникнуть в тайны мироздания, а значит, и в тайны человеческой души. Не раз пытался заглянуть в космические просторы Вселенной и Есенин. Ещё в 1916 году он писал:

Там, где вечно дремлет тайна,

Есть нездешние поля.

Только гость я, гость случайный,

На горах твоих, земля.

Широки леса и воды,

Крепок взмах воздушных крыл,

Но века твои и годы,

Затуманил бег светил…

Вовка вспомнил, что когда-то читал это стихотворение, но тогда он не задумывался над смыслом слов, сказанных поэтом. Теперь же был удивлён и восхищён, что ещё в начале двадцатого века мысли о космосе, Вселенной, человеке и времени, беспокоили юного Сергея Есенина.

Татьяна Олеговна предложила тем временем ученикам почитать по памяти стихи поэта, кто что помнит. Все по очереди стали декламировать. Вовка очень удивился, когда Эля подняла руку, и тоже прочла стихотворение. Оно называлось: «Эта улица мне знакома…» Он, затаив дыхание, слушал о «годах тяжёлых бедствий», « о деревянном доме», « о дальних странах и золотых песках Афганистана», про которые говорилось в стихотворении. Больше всего ему понравились две последние строчки:

«…Мир тебе — полевая солома,Мир тебе — деревянный дом!»

Учительница похвалила девочку, поинтересовавшись, как её зовут. Вовка понял, что ему тоже придётся назваться, когда подойдёт его очередь. Он решил ничего не придумывать и, как и Эля сказать только своё имя. Сейчас его беспокоило другое: почти всё, что он помнил из Есенина, уже было рассказано другими. В запасе памяти оставался только маленький кусочек одного стихотворения из «Персидских мотивов» поэта. Он, начиная волноваться, уже несколько раз повторил его про себя, удивлённо отметив, что этими словами он как-будто обращается к своей подружке из космоса.

Когда кроме Вовки не осталось никого, кто бы не выступал, он поднялся из-за парты, и уверенно продекламировал:

Шаганэ, ты моя, Шаганэ!

Там, на севере, девушка тоже,

На тебя она страшно похожа,

Может, думает обо мне…

Шаганэ, ты моя, Шаганэ.

— Браво, молодой человек! У Вас замечательная дикция! — похвалила Татьяна Олеговна, — А начало стихотворения не помните?

— Нет, к сожалению… — Вовка был рад, что учительница похвалила его так же, как это было на уроках в его привычном времени.

— А как Вас зовут, юноша?

— Вова… — ответил он, почувствовав, как вспотели ладошки.

— Надо же, — еле слышно проговорила Татьяна Олеговна, — и зовут так же…

Она стояла посреди класса о чём-то задумавшись и глядя в окно. Но через несколько секунд, отогнав наваждение, обратилась ко всем присутствующим:

— На этом предлагаю закончить нашу встречу, замёрзли уж все совсем, и буду ждать Вас завтра в такое же время. Мы будем говорить о творчестве Михаила Юрьевича Лермонтова. У кого будет желание и возможность, перечитайте до завтра « Героя нашего времени». Ещё раз поздравляю Вас всех с наступившим Новым Годом, и давайте будем надеяться на то, что произойдёт какое-то чудо и Апофис пролетит мимо, ведь куда уже хуже…

Конец ознакомительного фрагмента.