Братство: Возрождение

Алексей Рудаков

Сохранив свой корабль в устроенной Императором бойне, Сэм Люциус, вольный пилот из иного мира, предпринимает все силы, чтобы выжить в стремительно меняющемся миропорядке Империи. Трофей, найденный им в личном сейфе прежнего капитана эсминца, открывает перед Сэмом неожиданные перспективы, а полученный с обречённой планеты сигнал бедствия и вовсе круто разворачивает курс его корабля.

Глава 1

Станция Кило. Нейтральный сектор

— И вот ради этого ты нас всех и собрал? — с недовольной миной на лице произнёс Шнек, вертя в руках скукоженную и покрытую разнокалиберными дырками чешуйку.

Его недовольство было понятно — наша ситуация, в её финансовой части, была хреновая.

За прошедший, с момента нашего возвращения на Кило, месяц, удалось заключить только один контракт, на сопровождение, да и то, не очень-то и прибыльный. Ну, хоть прошли тихо, без проблем. Нанявший нас толстячок, нервировал, меня весь тот поход, скажу честно — если бы не глобальное затишье на этом рынке, чёрта лысого бы я согласился эскортировать его транспорт. Но — пришлось. Уж не знаю, да и знать не хочу, чего именно он вёз, но меры безопасности были приняты просто адовы. Первым в прыжок уходил Вжух — его пилотировал наш второй пилот, ещё из того, первого состава, отобранного лично Весельчаком. Прибыв в систему, он осматривался и прыгал назад, принося нам информацию о всём происходящем в той системе. Потом прыгал наш эсминец и, только после того, как истечёт время нашего перехода, прыгал наш наниматель. И так — все пять раз. Так что, как вы понимаете, расстался я с ним с чувством глубокого облегчения. Был бы выбор — никогда бы не взял такой контракт.

Но, как я уже говорил, деваться было некуда. Рынки — что охраны, что грузоперевозок, просто вымерли. Для нас.

Заказов было много — жизнь в галактике шла своим чередом, те события, в которые нам угораздило вляпаться — я про гибель Братства, разгром Баронов и аннексию их территорий и про сгинувших Копий, СМИ уже и не упоминали, переключившись на другие горячие новости. Про Копий, кстати, и так редко появлявшихся в кадре, забыли вовсе, будто такой расы и не было никогда. Что делать — СМИ, во всей их объективной и независимой красе. Это был сарказм, если что.

Так вот — работы было много, но — не для нас. Стоило только потенциальному заказчику узнать, что мы сами по себе, как он мрачнел и сворачивал разговор.

— Причина? — спросил я несостоявшегося клиента напрямик, получив очередной отказ — по его виду было видно, что и наш корабль, и экипаж, и цена его устраивает, но…

— Вы не обижайтесь, — покачал головой сухопарый мужчина с коротким ежиком немного седых волос, сильно контрастирующих с дорогим деловым костюмом: — Но вы, капитан Люциус, одиночка. За вами не стоит ни какая организация, так ведь?

— За нами стоит наш опыт.

— Опыт у вас что надо, но, — он снова покачал головой: — Есть мнение, что вот такие как вы, одиночки, ненадёжны. Вы только не обижайтесь, я не про вас — в вашей порядочности я не сомневаюсь, но, — он в третий раз повторил свой жест: — Есть мнение. Извините.

В общем выбор у нас был невелик. Либо запродаваться в одну из корпораций, благо приглашений получали мы много, либо надевать погоны. А ни то, ни другое нас не прельщало. От слова совсем…

— Сэм? Ты с нами? Или уснул? — окрик Шнека вернул меня к реальности.

— Прости, задумался.

— Ааа… Всё о делах… Да не бери в голову, Сэм! Прорвёмся. Что — в первой что ли, да, Жбан? Док, я верно говорю?

Сейчас, в моей каюте, в её деловой части, собрались все составлявшие мой ближний круг — старпом, штурман и док. Тему собрания я объявлять не стал — всем и так было ясно о чём пойдёт речь. Да и о чём еще, кроме нашего будущего она могла идти? Нашего, подчеркну — независимого, будущего. Так что — удивление Шнека, когда они обнаружили на столе пару чешуек, понять было можно.

— Интересный образец, — кивком подтвердив своё согласие со словами Шнека, Жвалг, наш эскулап, продолжил царапать вилкой поверхность более прямого образца: — Однозначно — биологического происхождения, но вот от кого, — он посмотрел на меня и отрицательно мотнул головой: — Даже и не представляю. Рыба? Вполне может быть. Вы где это достали, сэр?

Несмотря на наши более чем хорошие отношения, Док, будучи на людях, свято чтил субординацию и переходил на «ты» только когда мы были наедине.

— Если б я сам знал, Док. Это не мой трофей.

— Не твой? — штурман Жбан, прозванный так за своё объемное, или скорее — практически необъёмное, чрево и любовь к пиву, в отличии от Дока не церемонился: — Тогда чей?

— Жерга, — я положил на стол его дневник и погладил планшет рукой: — И чешуйка эта и дневник его — он всё в сейфе хранил.

— Ну а ты… — штурман покосился на дневник.

— Ага. Трофеи же.

— Законно, — Жвалг отложил, оставив свои попытки процарапать поверхность, чешуйку в сторону и, откинувшись на спинку, сложил руки на груди: — И что, покойный, писал?

— Шнек, помнишь, как я ушёл от того крейсера? Ну, после Копий, — кивнув доктору, и дав ему понять, что его вопрос услышан, я повернулся к старпому.

— Помню. Ты каким-то чудом из его трюма выскочил. Что — невозможно. Неужто поделиться секретом решил? — он, как и Док, тоже отложил в сторону свой образчик Чужого и, подперев щёку кулаком посмотрел на меня.

— А я и не выскакивал из его трюма.

— Как это — не выскакивал?

— Я в гипер ушёл.

— Из трюма? А толку-то? С нулевой скоростью. — он недовольно поморщился: — Ты или дело говори, или, — он начал вставать, намереваясь покинуть кабинет: — Игрушка забавная, но…

— Шнек, сядь! Так и было — я прошёл гипер насквозь, понял?

— Это как — насквозь, сэр? — от удивления Док даже подался вперёд: — Даже я, хоть и мои знания лежат в другой плоскости, знаю, что гипер, как вы сказали, пересечь, невозможно?! Сэр. Это же, — он повёл руками в воздухе, очёрчивая нечто сферическое: — Пространство, гипер, но — пространство.

— Можно, Док, — я снова постучал пальцами по планшету: — Жерг получил эту технологию, незадолго до… До нашей встречи, ну а поскольку такого её финала он не ожидал — он и ничего не стёр, из своих записей.

— И что? — вернувшийся на своё место Шнек, снова принялся крутить в руках чешуйку: — Допустим. Нам то что с этого? Если всё так, и он там был, допустим, был. То никакого проку с того нет. Нам нет. Золото, камни, кристаллы? Не, только это, — он потряс чешуйкой в воздухе и бросил её на стол: — Да, прикольная штука, может пару сотен монет за неё и отвалят — умники из институтов и психи, собирающие подобный хлам. Нам то что с того?

— А что ты скажешь, — я взял отброшенный им образец в руки и зачем-то дунул в одну из дырок, проделанных мной в его поверхности ранее: — Если я скажу, что его ни пули, ни лазер не берут?

— Ага, — перегнувшись через стол, он выхватил кусок из моих рук: — А это что? И это? — просунув мизинец в одну из дырок он пошевелил им и продолжил: — Пули, может и не берут, а вот вилки — ещё как. Ты же его тут, — свободной рукой старпом показал на четыре характерные дырочки: — Точно вилкой проткнул?

— Шнек, не юродствуй! Да, вилкой! Но не я, это ещё Жерг. Понимаете, — я поочерёдно посмотрел на каждого из присутствовавших: — Если на него попадёт алкоголь, то чешуйка, то с ней можно делать что угодно, резать, гнуть… Стой, Жвалг! — крикнул я, увидев, что Док собирается вылить содержимое своей рюмки на пластину: — Возьми ту, — я кивнул на старпома: — Эту побережём.

Забрав целую пластинку я, некоторое время, крутил её в руках, пока ставшее уж слишком громким пыхтение, щедро приправленное сдержанными, вполголоса, ругательствами, не заставило меня поднять голову.

Шнек явно не подумал, когда засунул палец в дырку и сейчас они с Доком, объединив его знания с силой старпома, пытались высвободить застрявшую в ловушки конечность.

Покачав головой, я протянул эскулапу столовый нож: — Да режьте нафиг, Док! Всё одно он им только в носу ковыряет.

— Может бокорезами лучше, а? Я к Деду сбегаю, — подключился к беседе Жбан: — У него есть подходящие — раз и пальца нет. Он ими болты скусывает — ну что бы концы не торчали, говорит — эстетику портят.

— А не пойти бы вам, уважаемые, — сквозь зубы проворчал Шнек, удерживая зажатый палец другой рукой, в то время как врач пытался, покачивая чешуйку из стороны в сторону, выкрутить его из плена.

— Док? — я кивнул на его рюмку: — Вы про коньяк забыли.

— Анестезия? Так я лучше укол поставлю, вернее будет, — покачал он головой, но тут же спохватился, припомнив мои слова и плеснул немного напитка вокруг отверстия.

— Не, не идёт, — старпом снова подёргал рукой: — Что-то наплёл тебе Жерг, не… — он дёрнулся снова и, к его удивлению, палец легко выскочил из плена, оставив после себя изогнутые края дыры: — Ха! Сработало! — осмотрев палец и не найдя ничего криминального, он немедленно опустошил рюмку Жвалга, пояснив: — Это что бы стресс снять.

За следующие полчаса бутылка коньяка, не самого дешёвого, кстати, была полностью опорожнена. И, к сожалению, не по прямому назначению — то есть внутрь. Каждый из присутствовавших, кроме меня — я уже наигрался, отливал из неё по чуть-чуть на дырявый образец, спеша убедиться, в том, что, до этого бывшая неподатливой поверхность, размякала и позволяла делать с собой что угодно.

Правда Шнек, изрядно наснимавший свой стресс в ходе данных экспериментов, изрядно набрался, так что нашему Доку пришлось сходить к себе за порцией анти-алка, но, в остальном, испытания прошли успешно — несчастный кусок тушки неведомого существа послушно мялся в руках исследователей, протыкался подручными предметами и резался столовыми, и не особо-то и острыми, ножами.

Микстура, которую Жвалг готовил по собственному рецепту, и по глотку, которой он заставил всех нас принять, действовала отрезвляюще во всех смыслах — когда мы добрались до одного из трюмов, переоборудованному под тир, наша компания была уже практически трезвой.

Конечно, до полноценного тира нашему трюму было далеко — мы его делали из подручных материалов, не ставя себе целью добиться такого же комфорта, как в подобных клубных заведениях. Собственно говоря, вся переделка заключалась в том, что у дальней стены появился щит из нескольких слоёв бруса, а на линии огня стоял стол со зрительной трубой и несколько матрацев для любителей пострелять лёжа. От возможных рикошетов предохраняться не стали, решив, что если стрелок настолько косой, что не сможет попасть в щит, размером в несколько квадратных метров, то так ему и надо, ну а что до зрителей… Ну — не свезло… Бывает.

К моему удивлению, тир, внезапно оказался весьма популярным местом среди членов экипажа — свободные от вахты люди предпочитали коротать свободное время за стрельбой и даже вели рейтинговые таблицы соревнуясь как в личном зачёте, так и выступая целыми подразделениями — пилоты против механиков, например.

Лидерство, в личном зачёте, уже вторую неделю, сохранял один из операторов связи — молодой и неприметный парнишка с прозвищем Злобный, или, для быстроты — Злоб. Впечатление злобной личности он не производил, отличаясь на редкость спокойным и даже чрезмерно уравновешенным поведением — правда до тех пор, пока в его руках не оказывалось что-то стреляющее. Вот тогда он преображался по полной — даже лицо, всегда открытое и приветливое, превращалось в какую-то застывшую маску Древнего и, несомненно злобного, Бога. Да и стрелял он — как Бог. Из всего, с любой руки, из любого положения. Где он так научился Злоб не рассказывал, а спрашивать, как вы помните, у нас было не принято, как и про то — по какой причине он оказался в штрафниках. Личное дело так же особо картину не проясняло, имея в соответствующей графе всего одну запись — «пренебрежение ТБ при стрельбах, повлекшее ранение среди ком. состава.». Кого и по какой причине он, скажем так — «ранил», было неясно, ну а расспрашивать я не спешил — всё по той же причине, что и изложил уже выше.

Сейчас здесь было пусто — мы были на Станции и народ предпочитал проводить время вне корабля, тратя своё жалованье, благо хорошо платить мои резервы ещё позволяли, по кабакам и прочим увеселительным заведениям.

Стреляли мы долго — все, кроме меня, всадили по закреплённой на щите пластинке не менее пары обойм, благо чего-чего, а патронов у нас было с избытком. Лично я от стрельбы отказался, полностью доверяя словам Жерга, а вот остальные… Результат их стараний был предсказуем — чешуйка вздрагивала, подпрыгивала в удерживавших её скобах, но держалась, не позволив ни одной пуле пробить, да что там пробить — оставить хотя бы царапину на её поверхности. Рикошетов, которых я, признаюсь, поначалу опасался, тоже не было — все пули, даже с бронебойными сердечниками, которые решил использовать Жвалг, плющились об её поверхность, постепенно формируя небольшой холмик на полу у основания щита — все же стреляли все трое отменно, гораздо лучше меня, что собствственно и было ещё одной причиной, из-за которой я решил воздержаться от стрельбы — мазать у всех на глазах мне не хотелось.

— А что это вы тут делаете? — в наступившей после окончания стрельбы тишине, голос Мрака, нашего старшего артиллериста, так же принимавшего участие в стрелковых соревнованиях и твёрдо удерживавшего второе место в личном зачёте, прозвучал и неожиданно, и громко — особенно на фоне стихшего грохота выстрелов.

— Фуух! — выдохнул вздрогнувший Шнек: — Напугал, блин! Мрак! Нельзя к людям так внезапно подкрадываться! Заикой сделаешь!

— Подкрадываться? Да тут на танке кататься можно было — вы бы не услышали! Так делаете-то — чего?

— Вот, — кивнул я на чешуйку: — Прострелить её хотим.

— И ни как?

Мы дружно покачали головами.

— А бронебойными?

— Пробовали, — кивнул Док: — Плющатся.

— Сердечник плющится?

— Угу.

— Иди ты… Он же…

— Сам иди, — Жвалг махнул рукой к мишени: — Вон валяются. Иди и посмотри.

К мишени наш артиллерист не пошёл, наоборот — он покинул тир, попросив нас обождать несколько минут, после чего резво потрусил из трюма, снова оставив нас одних.

— Надеюсь он не за пушкой побежал? — нейтральным тоном, вытаскивая из пачки сигарету поинтересовался я.

— Не, пушку он вряд ли дотащит, Мрак у нас парень здоровый, — наклоняясь что бы прикурить, усмехнулся Шнек: — Но пушку вряд ли. Да и снимать её, со станины-то, долго — а он обещал быстро вернуться. Вот базуку он вполне припереть может, это да.

Долго ждать нам не пришлось — слегка запыхавшийся Мрак вернулся, прижимая к груди небольшой кейс, когда моя сигарета уменьшилась только на половину.

— Сейчас посмотрим, — опустившись на одно колено он раскрыл чемоданчик и извлёк из него длинноствольный, весьма изящно выглядевший пистолет: — Вот! — он, с гордостью, погладил ствол, точнее — два ствола, расположенных один под другим как у вертикалки — широко распространённого охотничьего ружья.

— Калибр двенадцать и семь, пуля под полста грамм — сверхзвуковая! Сначала лазер в атмосфере канал жжёт, — он постучал по нижнему стволу, а затем уже пуля — в вакууме летит. Вещь! Всю премию на этот ствол грохнул! — он снова, с любовью погладил своего монстра и, заметив какое-то, видимое только ему пятнышко, принялся протирать верхний ствол специальной салфеткой, вынутой всё из того же кейса.

— Лазер? Воздух жжёт? — недоверчиво переспросил Жбан: — Что-то мне сомнительно.

— Мы с продавцом тестировали! Сначала просто скорость пули, а, потом уже — с лазером. С ним она в три раза быстрее летела! — принялся горячо защищать своё приобретение Мрак.

— В три раза?

— Ага! В три!

— Развели тебя, Марков, как мальчишку. Где это видано, что бы пуля — в три раза об воздух замедлялась?! Наверное, продавец просто патроны разные тебе подсунул — с разной навеской, а ты и повёлся.

— Я?! Повёлся?! Это был лицензированный магазин, между прочим!

— Так, тихо, мальчики. — докурив, я бросил бычок в пустую коробку из-под патронов: — Чего спорить? Сейчас Мрак пальнёт из своего карамультука, и мы посмотрим. Всё же — двенадцать и семь, это вроде как у пулемёта, крупнокалиберного, да?

— Да, сэр, — кивнул артиллерист: — А ещё лазер, он как прицел работает — точка появляется, куда пуля попадёт.

— И с кошками играть можно, — глядя в сторону и старательно пряча улыбку произнёс штурман, отчего Мрак ещё больше надулся.

— Стреляй уже, а, — попросил я его, не желая обострять их отношения, и он последовал моей просьбе. Широко расставив ноги и взяв ствол двумя руками, Мрак прицелился — действительно, посреди чешуйки, стоило ему чуть-чуть придавить спуск, появилась красная точка, громко втянул в себя воздух… А, в следующий момент — громыхнуло не по-детски.

Лично мне показалось, что кто-то огромный обхватил меня своей ладонью и встряхнул, вышибая дыхание и одновременно ударяя моей головой о потолок трюма. Когда рука великана отпустила мою тушку я с трудом удержался на ногах.

Впрочем — все присутствовавшие, кроме Жвалга, предусмотрительно зажавшего руками уши и открывшего рот, пребывали точно в таком же состоянии.

Как мы беззвучно — в ушах стоял сильный звон, материли стрелка, я пропущу — ничего особенно интересного в том не было. Да и выражения, употребляемые нами можно было опознать только по мимике, которая была сильно искажена полученной контузией. Лёгкой, как потом пояснил Док.

В общем оружие Мрака произвело должный эффект на всех — всех, кроме пластины. Тяжёлая пуля так же, как и её предшественницы, не смогла произвести желаемого эффекта на её поверхность, не оставив даже царапины.

— Полста грамм, говоришь? — Шнек крутил в пальцах оконечную часть бронебойного сердечника — единственное что осталось от выпущенной артиллеристом пули: — Да, действительно — как у крупнокалиберного, — он перекинул пулю, точнее её остаток Жбану и тот, осмотрев железку, согласно кивнул:

— Угу. Кираса от такой дуры не спасёт. Навылет пройдёт. Наизобретают же, нам на голову! — он бросил её в общую кучу, которая коротко звякнула, принимая обломок в свои ряды.

— А эта, — Док постучал пальцем по чешуйке: — Выдержала. Сэр? — он повернулся ко мне: — Если бы у нас был таких… Эээ… Образцов, скажем так — с десяток, а, лучше, два, то я бы категорически, повторюсь — категорически бы советовал всех наших абордажников снабдить ими. Хотя бы верхнюю часть груди прикрыть.

— А что, Сэм, — Шнек, вынув из креплений пластинку, принялся внимательно разглядывать её поверхность: — Док дело говорит. Размягчим, дырочек навертим и к кирасам пришьём. — он сунул её в руки Жбана и проговорил гораздо тише: — Вот только контрактов у нас нет.

— Что у нас контрактов нет, ты прав, — дождавшись, когда Мрак, увязавшийся с нами после стрельб, наполнит рюмки, продолжил бередить неприятную тему я: — И, более того — и не будет.

— Да уж, — он приподнял было свою порцию, но, быстро поставил её обратно: — Спасибо, Императору! Вот же сука! Со всех сторон обложил! Или под погоны лезть, или корпам продаваться. — махнув рукой он, быстро приподнял свою рюмку и, пролив немного коньяка на стол, быстро её опрокинул.

— Ну? А подождать? — я недовольно покачал головой: — Я, может тоже, выпить хочу.

— Так пей, кто не даёт то? — пододвинув пустую ёмкость к артиллеристу, он кивнул: — Повтори. Нажраться охота.

— Погоди, Марков, — я прикрыл рюмку Шнека рукой: — Успеешь ещё нарезаться. Разговор сначала.

— Долгий? — поинтересовался Док: — Может попросить Снека закусок организовать?

— Потом, — отмахнулся я: — Нас обложили — не спорю. Загоняют грамотно и тут старпом прав — официальных вариантов у нас два. Корпы или Флот. Так?

Дождавшись трёх унылых кивков — Жвалг кивать не стал, он, в отличии от остальных, он, всё время, что я говорил, сверлил меня внимательным взглядом, я продолжил: — Но вы кое-что забыли! Шнек, Жбан? Кем мы были до всего этого?

— Штурманом был, — буркнул толстяк, непонимающе глядя на меня: — Вторым штурманом на Жнеце.

— Мы были — Братством! Забыли?! И Братство как-то не парилось вопросами законности! Мы брали своё — по праву сильного, и…

— Или погибали, — перебил меня старпом: — Мрак, налей, а? Тоскливо, а от твоих слов, Сэм, ещё хуже становится. Ты что — предлагаешь нам в пираты заделаться?

— Мрак! Не наливай ему. — на всякий случай поставив бутылку рядом с собой, я продолжил: — Да, Шнек! Именно это я и предлагаю. Или что? Устал? Кровь загустела? Так давай — иди на берег, денег дам — свой кабак тут откроешь, а? «У Шнека» или — «Синий Старпом». С девками, музыкой и прочим, а, старпом? Если старость стучится, то так и скажи!

— Я те в голову сейчас постучу! — задетый за живое, он начал приподниматься со стула, но Жбан, коротким рывком усадил его на место и он, недовольно и неразборчиво ворча, отвернулся в сторону, не желая даже смотреть в мою сторону.

— Сэм, — штурман понюхал свою рюмку, и не пригубив содержимого, поставил её на место: — Ну начнём мы ээээ… Грабить.

— Экспроприировать, — ровным голосом поправил его Жвалг.

— Один хрен. И долго мы так протянем, а? Это с Братством считались, а нас, — он махнул рукой и отпил немного из рюмки: — Прихлопнут. Полицаи уже и сюда залетают и то, что Кило скоро войдёт в состав Империи — вопрос времени.

Он был прав. Полицейские силы, прежде старавшиеся облетать такие вольные станции, как наша по большой дуге, теперь стали здесь хоть и редкими, но уже привычными гостями. Нет, они не стремились насаждать Закон налево и направо, пока, ограничиваясь услугами местных служб — провести тех обслуживание, заправиться, перекусить, но всем было ясно, что наша вольница доживала последние деньки. Месяц, два, и служащие выйдут на митинг, прося, нет — требуя от Двадцать Восьмого, присоединить их Империи. Вернуться в материнское лоно, так сказать.

Знаем — проходили уже, и Кило была просто очередным пунктом плана, точкой на карте, судьбу которой где-то наверху уже решили, как обычно не спрашивая нас.

— А зачем нам оставаться в Империи? Что — галактика всё? Кончается за её границами? Есть нейтральные миры, есть Союз Свободных Разумов — найдём, где приткнуться!

— Хм… — повеселевший Жбан, толкнул локтем Шнека: — А ведь дело говорит! Уйдём в ССР — туда Империя не скоро дотянется, а, дружище? Соглашайся! Повеселимся! Помнишь, как мы Имперский бордель захватили? — он снова ткнул приятеля в бок и рассмеялся.

Да уж. Тот поход Жнеца долго служил пищей для шуточек на Кило.

Всё началось с того, что штурман — Самарин, конкретно облажался с курсом. Точно известно одно — пьяным он тогда не был, Весельчак просто бы не пустил его в рубку, если бы от того исходил хоть намёк на запах. Но, факт остаётся фактом — Жнец выпрыгнул совсем не там, где планировалось. А дальше всё пошло наперекосяк — увидев одиночный транспорт, Весельчак, не тратя время на его опознавание, приказал начать стыковку и абордаж. Десант, возглавляемый Роже, тоже голову включать не стал, и, не обращая внимания на роскошную отделку коридоров, быстро захватил рубку.

Прозрение наступило позже — когда из множества кают, или, вернее сказать — одноместных полу люксов и люксов, выбрались их обитательницы — труженицы древнейшей профессии, которые немедленно принялись заниматься привычным делом, и, устоять перед их чарами не смог никто… Включая самого Весельчака.

Тот поход, к удовольствию всех участников, завершился успешно — экипаж Жнеца отлично отдохнул, девочки, изрядно облегчив карманы мальчиков — подзаработали, избежав не только уплаты налогов, но и получив неплохую страховку — как же! И на абордаж взяли и так насиловали, так насиловали… Такой стресс!

В некотором проигрыше, сугубо репутационном, остался только сам Весельчак — ещё долгое время, знакомые капитаны, пропустив пару рюмок, обязательно подсаживались к нему за столик, прося рассказать о своих победах в том походе — сколько одержал и, в каких позах?!

— Да, повеселились славно, — повернувшись, Шнек бросил на меня косой взгляд и продолжил: — Но к Разумам идти не стоит, он там все прибабахнутые какие-то. Вот раньше могли бы у Баронов отстояться, а сейчас…

Я протянул ему бутылку и он, недоверчиво посмотрев на меня, взял её в руки, и, набулькал себе пол рюмки.

— Куда идти, это мы ещё решим, сейчас важно, на мой взгляд, другое, — продолжил я, водя пальцем по чешуйке: — С чем мы придём? Понимаете? Заявимся с пустыми руками — и кому мы нужны? Очередные нищеброды, не более. А вот если наш трюм будет ломится от… От… Да не знаю я — от чего! Электроники, деликатесов, редких сплавов… Да просто от бабла — вот тогда нас, с распростёртыми объятиями, встретят. Сразу — лучшими друзьями станем, что прибабахнутым, что кому угодно.

— Обдерут же, Сэм, — покачал головой, заметно подобревший после очередной рюмки Шнек: — Хорошо если треть от нормальной цены дадут, а то и четверть.

— Обдерут, факт. А что — у нас большой выбор есть?

— Тогда надо рудник брать, — начал сразу прикидывать варианты старпом: — Слитки, они, завсегда, твёрдую цену имеют — ну, золото там, платина. Слышь, Жбан? — он повернул голову к штурману: — У тебя карта Копий осталась?

— К Копиям мы не пойдём, — не дав ответить его товарищу, сказал я: — Уверен — там сейчас Имперцев, как блох на дворняге. Да и рудник брать не будем — хлопотно.

— И что ты предлагаешь?

— Инкассаторский транспорт.

— Так где же его найти? Маршруты-то секретны?!

— Шнек. А чем тебя не устраивает тот транспорт, что сюда, на Кило, бабки привозит?

— Сэм, ты чего? — старпом озадаченно посмотрел на меня, а, затем перевёл взгляд на остальных, ища поддержки: — Это же наша станция, ты чего, Сэм?!

— Наша? — переспросил я: — Ты что имеешь её акции?

— Не, но, Сэм, мы же тут…

— Да, она долго была нашим домом, базой, но сейчас — мы уходим, понимаешь? Отсюда уходим — Империя идёт. Да и кроме того — я же не предлагаю грабить кассы заведений тут. Мы вообще Станцию не тронем.

— Ааа… Погоди. Так ты не собираешься налёт на транспорт, ну, как он в ангаре встанет, делать?

— Нет.

— Уффф… — заметно успокоившись он заново наполнил свою рюмку и, после того, как её содержимое исчезло в его глотке, кивнул — продолжай, мол.

Я его понимал — долгое пребывание здесь, на Кило, сыграло свою роль — Шнек, как старпом, то есть, как весьма уважаемый человек, имел на Станции много друзей и знакомых, среди которых, в последнем я был более чем уверен, были и мужики из охранных структур, среди прочего отвечающих за ангары с кораблями. Ну а хуже дела нет, чем сойтись в схватке с тем же парнем, с кем ты, сидя вчера в баре, травил байки и бухал.

— Мы встретим транспорт после его выхода из прыжка. Облегчим трюм и уйдём.

— Так это знать надо, — несмотря на благотворное воздействие коньяка, он всё ещё на меня дулся, подвергая критике все мои предложения: — Это же надо знать — когда прибудут, — начал загибать он пальцы: — Куда, где то есть выпрыгнут, сколько безопасников на борту, короче… — махнул он рукой: — Идея хорошая, но сырая.

— Сырая — да. Жбан?

— Да, Сэм?

— Ты, среди своих друганов-штурманов, выяснить, когда следующий инкассатор прибудет и где он обычно выпрыгивает — сможешь?

— Можно поговорить, — почесал затылок он: — Есть у меня один человечек — из диспетчеров Станции. И бухнуть любит, кстати.

— Денег выделю, — кивнул я: — Выясняй.

— Но, Сэм, — покачал головой толстяк: — Спалимся же! Сразу поймут — кто напал. Шнек прав — это наша Станция и мы просто изгоями станем.

— А мы и так изгои. Не заметил? Так привыкай. Все — привыкайте. Теперь всё по-новому будет — времена другие. Дальше пошли. Мрак?

— Эээммм… Капитан, — Док приподнял руку, желая что-то спросить, но я, кивком головы дав ему понять, что увидел его вопрос, продолжил: — Мрак? Ты — твои пушки как? В порядке?

— В полном, сэр! И торпеды загружены — к бою готов!

— Будет тебе бой… Ты мне вот что скажи — ты факела у транспортника погасить сможешь? — ломать, то есть расстреливать инкассаторский корабль мне не хотелось — зачем? Проще, да и выгоднее, захватить, скинуть экипаж за борт — будут хорошо себя вести — в спас капсулах, а кораблик — присвоить себе, ну или продать. Потом. Посмотрим короче — на данный момент так далеко я не заглядывал.

— Это фугасами надо, — наморщил лоб, прикидывая варианты артиллерист: — И подорвать сбоку от дюз — что бы… Значит… Сорвало факел взрывом… Можно, сэр! Вот только подумать надо…

— Заново запускаться они долго будут, — согласно, ну наконец-то! Кивнул головой Шнек: — Пока перекроют, потом продуют коммуникации от остатков смеси, заново зажигание активируют, подадут топливо в смеситель… Минут пять — восемь… ну — десять. Мало времени, Сэм. Только-только дойти от шлюза до рубки — а они защищаться будут.

— Кроме того, сэр, — вклинился в разговор, не дожидаясь разрешения Док: — С чего вы решили, что инкассатор будет забит деньгами и слитками? За последние две, ну три недели — на Кило я вижу следы экономического спада, сэр. Бары либо пустуют, либо закрываются, тоже самое и с магазинами — вольных стало гораздо меньше. Чего уж там — мы, практически, последние. — он покачал головой: — Сэр, я не думаю, что на инкассаторском транспорте будет чем поживиться.

— Что экономика здесь спадает — согласен, — кивнул я: — Но ты забываешь — банки, они, как любые крупные структуры, чертовски инерционны. Пока бумажка о снижение поставок сюда купюр и слитков соберёт все визы, — я усмехнулся: — Ещё месяц пройдёт. А до того — всё по-старому будет.

— Логично. — Жвалг коротко кивнул: — Допускаю. Тогда ещё вопрос. Сэр. На борту инкассатора обычно своя охрана имеется — безопасники, да. Обычно — человек так полста. У нас есть… Или, простите, сэр — вы знаете, где мы полторы сотни бойцов нанять сможем? И сколько такая рота потребует денег? Вы уже считали? Окупимся?

— Шнек? У нас — в экипаже, бойцы пригодные для штурма, есть?

— Человек семь наберётся, — подумав ответил он.

— Думаю — хватит.

— Сэр? — Жвалг непонимающе посмотрел на меня: — Семь против полусотни? Плюс там, наверняка, турели имеются. Как они пройдут, сэр?

— Во-первых — восемь, — я ткнул себя пальцем в грудь: — Я с ними пойду. А во-вторых. Прекращайте думать шаблонно. Забыли? — я поставил на ребро чешуйку: — Сделаем броню — восьмерых хватит! И — где ещё таких взять, я знаю. Догадываюсь.

— Жерг? — спросил штурман и я кивнул: — Он оставил мутные, но более-менее понятные следы. Думаю, справимся. Шнек? Как ты думаешь — десятка бойцов в броне, которую пули не берут — хватит?

— Вполне. Коридоры узкие — окружить и задавить массой их не смогут — просто пробьют себе путь к рубке. Если, конечно, эта твоя хрень выдержит. Не — я сам по ней стрелял, видел — держит, но, Сэм! Одно дело — мы в тире по ней постреляли и, совсем другое — в бою.

— Сделаем броню — проверим. Но в целом это мой план, и действовать мы будем по нему. Значит так. Жбан — курс на Фиту проложи и насчёт транспорта выясни — когда и где.

Штурман кивнул и я повернулся к старпому: — Подбери бойцов, про операцию пока не распространяйся — скажи — капитан мол мутит что-то. Ищет добровольцев. Обкатанных, понял?

— Угу, но…

— Что — но?

— Капитану нельзя покидать мостик, Сэм. — он усмехнулся: — Так говорит Устав.

— Плевать я на него хотел!

— Таков закон, Сэм.

— Да, Сэм, — поддержал его Жбан: — Твоё место в рубке.

— Сэр, — присоединился к ним Мрак: — Всё верно говорят. Вы не имеете права покидать рубку в бою.

— Таков Устав, сэр, — соглашаясь с ними кивнул Док: — Я пойду, сэр.

— Ты? В абордаж? Ты же врач?! — удивился я: — Тебе лечить, не калечить надо!

— Одно другому не мешает, сэр, — улыбнулся он в ответ: — Кроме того, сэр — я же был майором в линейной пехоте. На передке, сэр.

— Значит — пойдём вместе.

— Сэр! — Мрак вскочил со своего места: — Как член совета офицеров корабля я решительно против вашего участия! Уверен — остальные члены Совета меня поддержат!

— Чего? Какого совета, мальчик? — сказать, что я был удивлён его тирадой, значит не сказать ничего: — Это мой корабль, Мрак и тут я принимаю решения!

— Хе-хе… А паренёк задел тебя за живое, да, Сэм? — Шнек расплылся в улыбке: — А что? Парень прав. Ты, как наш капитан — надёжа и опора, будешь сидеть в рубке. Контролировать процесс, хе-хе-хе… А мы — повеселимся. И за тебя тоже — не переживай! Обещаю — снесу пару голов от твоего имени, Сэм… Ой, простите — сэр!

— Сволочь ты, Шнек. — я протянул руку к бутылке: — Всё, старпому больше не наливать!

— Фиг тебе, — он отодвинул бутылку подальше: — Но он прав, как бы ты не злился.

— А не пойти ли тебе нафиг, а? Весельчак — мой корабль и правила здесь определяю я, а не какой-то совет!

— Тогда чего ты нас собрал?

— Ну… Обсудить планы, поделиться мыслями…

— И — спросить нашего совета, — закончил за меня старпом: — Ты сам созвал совет, сам определил его состав, так что — сам виноват. Мы, тут ты прав, признаём твоё право рулить, но это и наши жизни, да и эсминец этот, — он погладил рукой стол: — Твой только по бумагам. Не забывай — его мы все вместе, всем экипажем, отбивали у парней Жерга. Не, я не спорю — без тебя мы бы его не получили, да чего уж там — Сэм, без тебя мы бы все сдохли — факт. Но — это не только твой корабль, но и наш. Общий.

— И что теперь? — сложив руки на груди я откинулся на спинку кресла: — Мне теперь — без вашего разрешения и чихнуть нельзя?

— А что? Часто чихаете, сэр? — встрепенулся Док: — Давайте-ка, после собрания ко мне — диагностику сделаем. Да и глаза у вас красноватые…

— Отстань, — отмахнулся я: — Это я так, к слову сказал.

— Да, док, — принял его сторону Шнек: — После собрания — он ваш. Вы уж его там… Поконкретнее, ладно? Он нам живым нужен. Пока.

— Пока? — я чуть не подскочил: — Ты за базаром следи, старпом! Совсем охренели — и корабль уже не мой, и я вам — «пока» нужен!

— Сэр, наш старпом просто неверно выразился, — поспешил снять напряжение Док: — Никто из нас и не думает оспаривать ваше право командовать. Более того — действительно, мы тогда, у Копий, да и бою с Баронами, выкрутились только благодаря вам, но…

— Что — но?!

— Это и наш корабль, и наши жизни, сэр. И ваша тоже. Поэтому вам, сэр, не стоит идти на абордаж.

— А что стоит? Сидеть в кресле на попе ровно и пиво пить? Пока другие, мои — заметьте — мои люди, будут рисковать? Жвалг — ты же майором был? И что — отсиживался в тылу? Пока твои товарищи воевали? Что — парней раненых не вытаскивал из-под огня?

— Вытаскивал. Не сравнивайте, сэр. Я — врач, вытаскивать и лечить раненых — мой долг. Вы — командир — и ваш долг сделать так, чтобы у меня работы было меньше. А не оказаться на койке в моём лазарете, где от вас толку никакого не будет. И не надо никому ничего доказывать, сэр. В вашей личной смелости и так никто не сомневается.

— Сэм. Он прав, подошедший ко мне Жбан положил руку на моё плечо: — Твоё дело — планировать и всех дрючить — чтобы планы выполнялись. Его — раненых спасать. Моё — курс прокладывать, Мраку — факелы сбивать, ты же тот транспорт прихватить с собой хочешь, да?

Я молча кивнул.

— Ну вот. А в абордаж ходить — много ума не надо, особенно, если у нас с этой защитой твоей всё срастётся. Вот Шнек и сходит.

— Жбан… — старпом недобро покосился на штурмана: — Ща в жбан огребёшь!

— А что — много надо? Ума, а? Наш капитан защиту тебе даст, иди себе по коридору, сабелькой помахивай… Чего тут сложного? Или тебе, — он издевательски хохотнул: — И это сложно?

— Так! Всё! — я хлопнул ладонью по столу: — Отставить базар! Задания всем ясны? Ну тогда чего ждём — вперёд, за работу!

Последним мою каюту покинул Жвалг и он не преминул оставить за собой последнее слово:

— И всё же, сэр, я жду вас в лазарете — диагностику мы проведём вне вашего желания.