Три встречи

Алексей Политыкин

«Три встречи» – это история о дружбе, любви и предательстве. О том, как меняется личность человека под давлением проблем и обстоятельств. А разве может что-то изменить человека сильнее, чем любовь? Именно она дает опьяняющий эффект, будто теряешь голову. Каждый рано или поздно с этим столкнется. Однако, милый друг, я хочу, чтобы ты запомнил: любовь приходит и уходит, а настоящая дружба остается навсегда.

Глава 4. Путь домой

Не помню, как я уснул, но утро было бодрым. По первому пению петухов я проснулся, надел то, что приготовил с вечера, и позавтракал. Перед отъездом я попрощался с Борисом Юрьевичем, обещав ему скоро вернуться, и поторопился с выходом, ведь кучер уже ждал меня у ворот. Вокзал находился недалеко, поэтому в пути мы провели около получаса. Кучером был рыжеватый русский парень лет тридцати. Всю дорогу он молча ехал, поэтому я тут же уснул. Спустя мгновение мы оказались около вокзала. Кучер легонько прикоснулся к моему плечу со словами:

— Михаил Андреевич, просыпайтесь, мы прибыли к вокзалу.

Я очнулся, совсем не заметив, как пронеслась дорога. Кучер, Иван Конский, как оказалось позже, решил донести мои вещи до самого вагона. Он относился ко мне как к царю-батюшке, меня это очень удивило. Я поблагодарил его, и он удалился, а я стал ожидать допуска в вагон. Было жарко, хотя стрелки часов едва миновали цифру восемь.

Мой поезд отправлялся в восемь тридцать. Чтобы не заскучать от ожидания, я решил прогуляться мимо подвижного состава, рассматривая буксы, рессорное подвешивание, гасители колебаний, сцепное устройство и другие части кузова. Пройдя туда-обратно, я решил поменять маршрут своей прогулки и повернул в сторону продуктовой лавки. Там я купил пирожок с мясом и водичку. Обратно я возвращался быстрее, потому что мой поезд скоро должен тронуться.

Возле подвижного состава проводник потребовал у меня проездной билет. Я обшарил все карманы, но его нигде нет. Я понял, что, скорее всего, его обронил, когда покупал пирожок в продуктовой лавке. Мое лицо покраснело, руки вспотели и начали трястись. Я извинился перед проводником и отошел в сторону. Но тут же вспомнил, что билет я сунул в средний карман чемоданчика. Там в итоге его и отыскал.

Машинист дал сигнальный знак, и пар понесся из трубы. Я незамедлительно подбежал к проводнику, протянув билет. Он мне в ответ пробурчал:

— Заходите скорее, сейчас мы отправимся.

Я зашел в поезд, отыскал свое место, где уже сидела пожилая пара лет шестидесяти. Я занял место напротив них. Мы сразу познакомились. Антон Павлович был учителем музыки, маленького роста мужчина, совсем неприметный. Что он музыкант, было сразу видно по тонким длинным пальцам, которые его выдавали. Людмила Ивановна тоже учитель, но только арифметики, женщина с темными, иногда седыми волосами. Они и стали моими попутчиками.

Им очень нравились пейзажи, открывающиеся из окна вагона, которые постоянно сменялись: то березовая чаща рябила перед глазами, то река сверкала вдали, то плыли цветочные луга. Я тоже смотрел на необычайную красоту этого мира, наслаждаясь своим путешествием.

Сказать честно, больше всего я ждал в окне лишь одну картину — изображение ромашкового поля. Да, березы тоже радовали мой глаз, и холмы, и реки, но вид ромашек наполнял мое сердце счастьем. Я час просидел в ожидании, но ромашками и не пахло, второй — тоже.

И вот наконец-то появился огромный луг цветов с белыми лепестками, которые тотчас напоминают снежинки в зимнюю метель. Я так вдохновился их нежной красотой, что мне ударились в голову строки:

Стоит ромашка посредь поля

И ждет когда ее сорвут,

Не знает, будут ли сегодня

Или до завтра подождут.

Стоит и в бурю, в дождь, и в солнце,

Стоит, когда по ней бегут.

Потом лишь вянет на оконце

В девичьей радости плену.

И вот она жила полгода,

Росла и пахла на лугу,

Но тут сорвал лихой мальчонка,

Придав лишь вид живой цветку,

Чтоб была счастлива девчонка

И чмокнула его в щеку.

После обсуждения пейзажей попутчики нашли новую тему для беседы — щи Людмилы Ивановны. Как сказал Антон Павлович: «Это лучшие щи на планете». Они так аппетитно описывали это блюдо, что я не выдержал и направился в вагон-ресторан, где собирался отужинать. Пройдя несколько тамбуров, я попал в вагон, который на удивление был совсем пустой.

Он выглядел очень уютно и комфортно, однако из-за жары были открыты окна, из которых доносились удары колесных пар о стыки рельс, что доставляло массу неудобств, но, слава богу, они были завешаны шторками, и хотя бы яркое солнце не светило в глаза. На потолке горели светильники, которые были расположены по прямой, один за одним, обеспечивая светом весь вагон. Столы были слева и справа, по пять размещены на каждый ряд. Вокруг столов были мягкие сиденья. На каждом столе расстилалась белая скатерть, на которой находились графины, наполненные водой. Также на столах лежали приборы и салфетки, а посередине меню.

Там сидел один юноша лет двадцати пяти, высокого роста, это можно было понять по тому, что сидеть за столом ему было неудобно, так как его колени упирались в стол. Темноволосый молодой человек со шрамом на щеке. Видно было, что он при монете, так как на столе у него было изобилие закусок. Заняв столик напротив, я уселся на сиденье и взял в руки меню. Там было много разных блюд, но я не знал, что выбрать, поэтому решил обратиться за помощью к попутчику.

— Извините, не могли бы вы подсказать, что выбрать на ужин?

— Да, конечно. Из того, что я попробовал, могу вам порекомендовать рыбный суп, он достаточно неплох.

— Не подскажете, что входит в состав супа?

— Присаживайтесь ко мне, я все равно один, познакомимся, и я заодно посоветую вам, что лучше заказать.

— Благодарю.

— Меня зовут Серафим Разин. А вас как звать?

— Я Михаил Солдаков.

— Очень приятно, что вы захотели поужинать со мной. Так вот, я рекомендую взять рыбный суп, а вот куриный паштет лучше не брать, дрянь редкостная. Вагонные слуги хорошо всучивают несдобную еду, так что его лучше не брать, как и куриную ножку. А на второе возьмите куриный пирог, а к нему пиво, ну или чай, тут уже берите то, что вы больше предпочитаете.

— Меня заинтересовал морс, что вы думаете, стоит взять?

— Ничего не могу сказать, сам еще не пробовал. Но мне скоро должны принести, попробуйте у меня, я все равно все не выпью. Мне, помимо морса, еще чай должны принести, так что помогайте, сам я не управлюсь.

— Спасибо.

Позвав вагонного слугу, я заказал все то, что посоветовал Серафим: рыбный суп, куриный пирог и чай. Кроме этого, я взял еще свиных ребрышек. Слуга удалился, а мы продолжили разговор.

— Можно поинтересоваться, кем вы являетесь по профессии?

— Я с детства приучен помогать людям, поэтому решил, что пойду по стопам родителей и стану врачом. Мне удалось добиться своей цели. А вы, Михаил, чем зарабатываете на жизнь?

— Мне всего двадцать, я обучаюсь в институте путей сообщения, поэтому только получаю знания. Я выбрал профессию железнодорожника, так как хочу развить транспортную сферу в своих краях.

— Правильно, что пошли. Это сейчас надо нашей империи.

— Я хотел бы узнать ответ на вопрос как раз по вашей профессии.

— Слушаю вас.

— Видите ли вы, у моего друга очень больна мать. Если я не ошибаюсь, то чахотка мучает ее. Хотел бы узнать, можно ли оправиться от этого недуга?

— Михаил, к сожалению, чахотка — это новая болезнь для медицины, и пока нам, врачам, не под силу лечить это страшное заболевание. Единственное, что я вам хочу сказать насчет этой болезни, так это то, что жизнь человека зависит от иммунитета. Если иммунитет слабый, соответственно, долго человек не протянет.

— Но она болеет около семи лет.

— Тут один Господь Бог знает, сколько еще она проживет.

Серафим оказался очень вежливым и общительным человеком. Я был удивлен, так как богатым такое поведение не присуще. Мы разговаривали до полуночи, затем пошли спать. Я пошел в свой вагон, где Антон Павлович и Людмила Ивановна уже давно видели седьмые сны. Я постарался не шуметь, чтоб их не тревожить, как только прилег — сразу уснул и спал без задних ног.