Забавы молодого мужчины

Алексей Николаевич Наст, 2018

Роман состоит из коротких историй, которые случились с главным героем. Истории в чём-то забавные, в чём-то поучительные. Яркие приключения, колоритные персонажи, динамичное повествование.Содержит нецензурную брань.

Соль.

Два месяца наш полк находился в блокаде — местные, нахичеванские, боевики, ратовавшие за независимость Азербайджана и выход республики из состава СССР, строили козни нам, «русским оккупантам» — отключили воинскую часть от электричества, и не пропускали к нам машины с продовольствием.

С отсутствием электричества полк справился легко — включили передвижные электрогенераторы, работающие на мазуте. Казармы, правда, оставили без электроснабжения, но штаб полка и столовая током обеспечивались исправно. А в пятницу вечером и в выходные (субботу и воскресенье) электричество подавалось и в клуб — видеосеансы шли по расписанию. В общем, ничего страшного. Это как сейчас западные санкции против России — кусают, но мы справляемся своими силами, и жить можно, и даже не плохо.

С продовольствием тоже был порядок — склады ломились, и даже постоянно поступало в столовую свежее мясо — свиноферма при полку была изрядная. Самообеспечение свининой — наследие Римской империи. Москва ведь Третий Рим. Когда римские легионы покоряли очередное государство, тут же ставили укреплённый лагерь и разводили свиней — быстрое мясное производство. Потому евреи не едят свинину, мол, грязное мясо. Это у них от тех времён осталось — от римского владычества. Свинина была пищей поработителей. Мы русские любим свинину. Как писал Николай Васильевич Гоголь, великий русский писатель, в одном из своих «страшных» рассказов, по-моему, «Страшная месть»: «Каждый православный человек должен есть свинину».

Кстати, яркий пример на тему. Я хоть и пограничник (парадная форма у нас в дивизии была пограничная), но на самом деле служил мотострелком — боевые действия на грунте — пехота, но в составе войск КГБ. Наш полк находился на усилении пограничных застав, и, как я уже писал, на самой границе я был раз пять, и пару раз был на настоящей пограничной заставе. Как-то был выезд прямо на заставу поздней осенью — разместили там одну роту из нашего батальона, установили большущие палатки человек на тридцать каждая, собрали железные кровати в два яруса, буржуйки установили, работающие на солярке. Мне там послужить не удалось — рота и наше управление (взвод связи и взвод обеспечения) остались, а меня начальник штаба отправил в этот же день обратно в полк: «Нечего тебе здесь без дела болтаться, возвращайся в штаб, бумажную рутину разгребай!». Так вот, что хочу заметить: подъезжаем к заставе — а это несколько домиков на пологом склоне, в окружении ильмов и абрикосовых деревьев, и всё вокруг изрыто ямами. Всё. И бродят свиньи. Здоровенные такие. Бродят совершенно свободно, на вольном выпасе. Быстрое мясо, всегда под рукой. Римляне были умные ребята, и мы соблюдаем их традиции…

Да, с электричеством мы разобрались, с пищей тоже. Но случился один прокол, и очень весомый — запасов соли в полку не оказалось. И два месяца мы жили без соли, то есть абсолютно. Ели пресную, невкусную пищу. Это очень отвратительно. Сухие пайки командование решило не транжирить, бог его знает, что ждало впереди — в столовой готовили обычную пищу, только без соли. Потом придумали вариант немного сгладить отсутствие в рационе столь важного для организма минерала. В начале года, когда ещё не было блокады, на полковой склад завезли просроченные американские консервы — это была гуманитарная помощь наших новых друзей. Тогда уже во всю Союз лихорадило, и заокеанские «партнёры» поощряли «новый курс» подачками в виде гуманитарных посылок. Помню, по вечерним новостным программам (тогда была программа «Время») восторженно сообщали о гуманитарных акциях: «Весь мир нас поддерживает в стремлении к демократии! Прибыл самолет с картофелем из Камеруна. Республика Кот д,Ивуар передала пятьсот килограммов бананов». Ну, и так далее. Американцы прислали партию просроченного консервированного хлеба. Высокие банки, а в них круглые пластины из прессованного жареного зерна. И всё это очень солёное. Так вот, в столовой нам выдавали на раздаче порцию варева и пластинку американского хлеба. Крошишь её себе в тарелку, и вкус приобретает приемлемый оттенок… Но всё равно соли не хватало. Всё время хотелось солёного. Понимаю я беременных женщин! Мы тогда посмеивались между собой: «Солёненького охота!».

И так мы мучились месяца два. А тут случился нам выезд в горы — командир батальона Василий Иванович взял меня, Женьку Фикса и моего механика Тверю, и мы ломанулись освобождать заложников в Армению (местные боевики захватили несколько офицеров из нашей дивизии). Про то в этой книге отдельный рассказ: Освобождение заложников. Героический рейд… Ну вот, после успешных переговоров мы вернулись обратно на территорию Нахичевани, на свою базу в посёлок Садарак. Комбат ушёл внутрь разбитой школы, где обитало всё наше воинское население, а мы, оставив БМП в огороженном колючей проволокой, импровизированном автопарке под охраной часовых на вышке, двинулись в столовую. Темно. Мороз крепчал. Мы были голодные и основательно промёрзшие. Столовая помещалась в здании разбитого, изувеченного разрывами снарядов, кафе. В мирное время оно было красивым — плавные обводы, витражи. Да, люди отдыхали (зона курортная), пили вино, ели шашлыки. А теперь зияли пробоины, стекло заменили листы фанеры. На базе тогда размещались наши восьмая и девятая роты. Мы по-хозяйски ворвались в кафе, разбудили поварят:

— Вставайте, на хрен! Кормите!

Но нас отшили: «Всё уже съели! Уже всё вымыто! В четыре утра встанем, будем завтрак готовить!».

— А нам что делать?

— Ну, нет ничего!

— Вы, варвары, мы сейчас сами искать начнём!

— Вот вам по банке каши перловой с бараниной.

Нам дали по маленькой банке каши. Но нас это не расстроило — нас поразило, что здесь, в обширном зале кафе, на столиках стояли солонки, полные соли.

— Парни, у них соль есть! — прохрипел я.

Женька Фикс тут же наехал на поварят:

— Соль давайте! Мы там в полку загибаемся от преснятины!

Полковой кризис с солью был здесь известен. Поварята встали в позу:

— Самим мало!

— Давайте!

— Ладно. Килограмма два дадим, и всё.

Нам отсыпали белого песка в матерчатый мешочек, Женька затянул его тесьмой, просиял улыбкой:

— Отличная добыча!

— Да, — согласились мы с Тверёй.

Но добытого казалось мало. Мозги у нас работали исправно и быстро — выйдя из кухни в обеденный зал, мы переглянулись и кивнули друг другу: «Да». Быстро пошли вдоль столов, опустошая в наш заветный мешочек содержимое солонок — ещё с полкило набралось.

На следующий день, утром, мы вернулись в полк, по дороге прорываясь сквозь вражеские блок-посты, подвергаясь обстрелам (вся обшивка башни БМП была в пулемётных пулях)…

Так вот, только мы вернулись, как герои — нас встречала масса народа, только вошли в каптёрку, похвалившись парням:

— Во, соль! Будем помаленьку с собой брать в столовую, нам надолго хватит! — тут же народ прочухал это дело (в полк привезли соль!), потянулись гонцы из рот и других батальонов.

— Пацаны, делитесь, умираем без соли!

Ну, что делать? Стали отсыпать в пакетики граммов по двести. И самим нам осталось в итоге тоже граммов двести. Соль она и есть соль. А как иначе? Не поделиться с боевыми товарищами мы не могли. Ладно, хоть несколько дней, да ели нормально солёную пищу.