История учебника по Истории

Алексей Николаевич Кукушкин, 2022

Все мы знаем историю в большей или меньшей степени, по тем или иным источникам. Большое влияние на наше восприятие исторических событий оказывают художественные фильмы, литература, СМИ. Но все эти источники опираются на официальную историю, проводником которой служит учебник истории. Всегда ли он был такой, какой он сейчас? Какие люди и при каких обстоятельствах его создавали? Как боролись с неугодными? Какие мысли в какое время введены в исторический оборот и кто автор этих фейков, которые мы сейчас считаем реальными историческими событиями? По выдуманной истории не только снимаются фильмы и пишуться диссертации, а также проводяться археологические раскопки, но и принимаются политические решения! Обо всем этом, расскажет эта книга.

Глава 2 «Возникновение учебника истории в СССР»

Первый учебник истории был издан в СССР только в 1937 году, до него первый советский курс школьной истории был разработан в Петрограде в конце 1918 года. Советских школьных учебников еще не было, и в качестве пособий были допущены изданные до революции работы авторов социал-демократической и эсеровской ориентации: Е. Звягинцева и А. Бернашевского «Века и труд людей», К. Сивкова «Русская история. Курс элементарный», Н. Тулупова и П. Шестакова «Очерки и рассказы для первоначального знакомства детей с историей». Первый действительно советский школьный учебник истории появился ровно 90 лет назад, когда в 1923 году в Государственном издательстве в Москве и Петрограде вышел «Учебник истории» Екатерины Замысловской (1874-1941).

До революции Замысловская сотрудничала в литературных журналах под псевдонимом «Вадим Таёжный» и руководила подпольными марксистскими кружками, была хорошо знакома с Есениным, Клюевым, Горьким. Автор первого советского учебника истории умрет в январе 1942 года от голода в блокадном Ленинграде.

Учебник Замысловской состоял из небольших рассказов по истории от древней Руси до конца 1917 года. Учебник включал иллюстрации, был написан доступным языком и в конце, впервые в практике, содержал методические рекомендации для учителя. Замысловская еще оперировала традиционными для дореволюционной историографии понятиями: «призвание князей», «смутное время» и тому подобное, но в учебнике уже присутствовали элементы классового подхода. Например, смутное время Замысловской именовалось так: «Гражданская война, как теперь бы мы сказали, вызванная обостренной борьбой классов тогдашнего общества…»

Однако в начале 20-х годов в СССР на целое десятилетие взял верх принципиально иной подход к истории вообще и школьному ее преподаванию в частности. Временно победила так называемая «историческая школа Покровского», а в начальной и средней школе историю заменило «обществоведение». Основой этого курса была изданная Покровским в 1920 году «Русская история в самом сжатом очерке» это не был школьный учебник в прямом смысле слова, но в ближайшие годы он переиздавался 15 раз и стал основным источником и пособием истории — «обществоведения».

Исторические концепции Покровского, с его по-своему понятым марксизмом, определяли советскую историческую науку до начала 30-х годов. Некоторые принципиальные моменты, впервые сформулированные Покровским, присутствуют и в современной, только что опубликованной концепции единого учебника истории — например, февраль и октябрь 1917-го характеризуются, как единая революция, совершенно в духе Покровского.

Именно Михаилу Покровскому, крупному и очень интересному историку начала XX века, принадлежит знаменитое высказывание: «История есть политика, опрокинутая в прошлое». В советской исторической науке тех лет дореволюционная апологетика сменилась столь же однобоким критиканством и разоблачительством прошлого. Одновременно вульгаризированный «марксистский» подход перегнул палку и по форме подачи истории — если до революции она сводилась, прежде всего, к монаршим персоналиям, то в 1920-е годы господствовал чрезмерно схематичный, «социологический» подход, вплоть до полного исчезновения личности из истории. Например, выступления декабристов объяснялись развитием российского «торгового капитала» и колебаниями экспортных цен на зерно.

Однако, при помощи такой обезличенной, «экономической» и сугубо разоблачительной истории было затруднительно мобилизовывать народные массы на развитие и защиту «социалистического Отечества». Одних революционных посылов и апелляций к схемам классов и социально-экономических формаций агитпропу сталинского СССР уже не хватало. На гребне индустриализации и накануне новой Мировой войны, в рамках марксизма потребовался иной подход к истории России, прежде всего к ее школьному курсу. И опять перед историей была поставлена задача — воспитать образцовых граждан и патриотов³⁸.

9 июня 1934 года появляется Постановление ЦК ВКП(б) «О введении в начальной и неполной средней школе элементарного курса всеобщей истории и истории СССР». Это постановление надолго, фактически, до начала 90-х годов, определило структуру и содержание исторического образования в младших и средних классах школы. Во многом именно эта структура сохраняется и сейчас: сначала элементарная история отечества, затем история древнего мира в 5 классе, затем в следующих классах история средних веков, новая и новейшая истории и т.п.

Для возрожденного курса школьной истории, тем более для иной исторической концепции, потребовались новые учебники. И здесь, в первый и последний раз в нашей истории, созданием таких школьных учебников занялись первые лица государства.

Учебник от ЦК ВКП(б)

Первые проекты школьных учебников истории не удовлетворили советское руководство. И в августе 1934 года на сочинской даче Сталина три находящихся в отпуске члена ЦК — сам Сталин, Киров и Жданов — написали краткие рекомендации каким, по их мнению, должен быть школьный учебник истории. Первоначально эти записки не предназначались для широкой публикации, а были руководящими указаниями авторским коллективам — разработчикам школьных учебников. Но в итоге эти краткие тезисы стали ключевыми директивами, во многом определившими официальную идеологию той эпохи.

Как писали Сталин, Жданов и Киров: «…речь идет о создании учебника, где должно быть взвешено каждое слово и каждое определение, а не о безответственных журнальных статьях, где можно болтать обо всем и как угодно, отвлекаясь от чувства ответственности». Заметим, что до 1917 года товарищ Киров был популярным профессиональным журналистом в либеральных газетах и был сам не чужд «безответственных журналистских статей».

Любопытна основная мысль Сталина и двух ближайших соратников по поводу будущего школьно курса:

«Нам нужен такой учебник истории СССР, где бы история Великороссии не отрывалась от истории других народов СССР, во-первых, и где бы история народов СССР не отрывалась от истории общеевропейской и вообще мировой истории, во-вторых».

Весьма толковым и глубоким с высот нашего времени выглядит и такое замечание Сталина, Жданова и Кирова:

«Нам кажется, также неправильным, что колониальному вопросу уделено в конспекте, несоразмерно мало места. В то время как Жорж Зандам, Шпенглерам, Киплингам и т.д. уделено достаточно много внимания, колониальному вопросу и положению, скажем, в таком государстве, как Китай, уделено мало внимания».

Тезисы Сталина, Кирова и Жданова во многом предопределили советскую историческую науку и после завершения сталинской эпохи, предопределили даже в отдельных деталях хронологии и формулировках. Именно они на весь ХХ век, вплоть до 90-х годов, превратили, например, «Великую французскую революцию» во «Французскую буржуазную», а «Октябрьскую революцию» на долгие десятилетия окрестили полным официальным именем «Великая Октябрьская социалистическая революция».

Двадцатые и тридцатые годы считаются золотыми в истории советской педагогики. До сих пор у всех нас на слуху имя великого педагога тех времён Антона Семёновича Макаренко³⁹. Это было время смелых экспериментов и необычных методик. Многие из них давно изучены и переосмыслены. И лишь один эпизод до недавнего времени оставался в тени — создание первого учебника по истории СССР. Мало кто знает в нашей стране, что такой учебник впервые появился в советских школах только спустя двадцать лет после Октябрьской революции. Создан он был просто в уникальных условиях.

Постановление Политбюро ЦК ВКП(б). 3 марта 1936 года. СТРОГО СЕКРЕТНО

Объявить конкурс на составление лучшего учебника для начальной школы по элементарному курсу истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории. В конкурсе могут принимать участие все желающие, без всяких ограничений, как отдельные лица, так и коллективы.

Внешне всё выглядело вполне демократично. На самом же деле вряд ли где-либо проходил подобный конкурс, в котором авторы-участники получали столь жёсткие установочные предписания. За видимой ширмой политкорректности шла тонкая игра — история страны был не тот предмет, который власть собиралась отдавать в руки специалистам. И в результате, участники конкурса оказались в сложнейшей ситуации.

Проект извещения о конкурсе. 21 января 1936 г. Осью всей книги является образование и развитие «государства российского» как некоего целого, как «тюрьмы народов», революционно преобразованной в социалистический союз.

Подобного рода жёсткие установки по поводу исторических формулировок к весне 1936 года уже никого не удивляли. Ещё в конце 20-х в разгар борьбы за власть Сталин начал контролировать всё, что касалось осмысления первых советских лет. Прежде всего, это было связано с тем, что будущий вождь решил подкорректировать собственный имидж. Его оппоненты по внутрипартийной борьбе постоянно ссылались на свой собственный вклад в дело революции, а сам Сталин был в те годы далеко не на первых ролях. Более того, всем было известно, что он мог ослушаться прямого приказа Ленина. Такое поведение не увязывалось с создаваемым образом отца народов.

В связи с этим незадолго до объявления конкурса на лучший учебник, Сталин начал настоящее наступление на гуманитарные науки. Ведь именно они отвечают за мировоззрение граждан. Поэтому представителей гуманитарных наук вызывают в ЦК и дают им понять, что наша страна в данный момент живёт в такое время, в котором разброд и шатания в обществе не нужны. Нам нужна общая консолидированная позиция. А авторитетным человеком, представляющим эту позицию, является только один — Сталин. Аналогичные внушения были сделаны и экономистам. А те, кто продолжал критиковать коллективизацию и индустриализацию, Сталин назвал «кулацкими агентами в науке». В 30-е годы такие слова часто звучали, как приговор.

Историки были под особым контролем. Ссылки на речи Сталина в своих работах для них стали обязательным правилом. Ведь именно в них звучит аксиома, которая не нуждается в доказательствах Мало того, эта тенденция ссылок во всех работах учёных на лидера партии, продержалась до самого конца существования советской власти.

Власти сделали всё, чтобы отрезать историков от их главного источника — архивных документов, которые были переданы в ведение НКВД. Все партийные и правительственные документы автоматически получали гриф секретности. В библиотеках появились так называемые спецхраны, в которые поступали труды неугодных авторов. Многие историки были репрессированы, а исторические факультеты закрыты.

Все эти меры привели к тому, что писать учебник истории было просто некому. Николай Бухарин даже предлагал Сталину параллельно с конкурсом заказать учебник истории пяти различным коллективам — для подстраховки. Для этого пришлось прибегнуть к беспрецедентным мерам.

Тов. Сталину. Февраль 1936 г. Мы просим вернуть Томсинского (бывший директор Комиссии АН, член партии, не исключённый, очень знающий и добросовестный, имевший в прошлом очень небольшие грешки (не правые) и в порядке профилактики переведённый в Алма-Ату) и освободить от всякой другой работы. Н. Бухарин.

Отношение к историкам резко меняется. Показателен эпизод с бывшим академиком Тарле⁴⁰. Его тоже вернули из Алма-Аты, но после беспощадной критики, обрушившейся на него после написания книги «Наполеон», судьба учёного вновь повисла на волоске. Травля историка прекратилась только после того, как Сталин написал ему письмо, в котором, указав на несколько ошибок в его книге, попросил их исправить. Травля учёного не только прекратилась, но его даже восстановили в партии, поручив включиться в работу над созданием учебника по истории СССР.

Перед авторами учебника была поставлена непростая задача. Нужно было с нуля создать историю первых двадцати лет советской власти (и это нужно было делать в то время, когда живы были миллионы свидетелей её становления!) При этом они не могли использовать не только исторические архивы, но и предшествующий опыт преподавания истории.

Преподавание истории в 20-х годах носило своеобразный характер. Такой предмет, как история, был на несколько лет даже исключён из учебных планов. В те времена отказывались не только от различных учебных планов, но даже и от учебников по различным предметам. Их заменяли отдельные брошюры по различным темам. Была создана так называемая школа труда.

Но очень быстро выяснилось, что такая школа не даёт систематизированных знаний. Именно поэтому, в начале 30-х годов было решено, вновь вернуться к классно-урочной системе, учебным планам и учебникам. Правда, первый опыт оказался довольно неудачным. Не удалось создать по различным предметам стабильные, издаваемые из года в год учебники. Судите сами, только за 1933-35 годы по русскому языку, литературе, арифметике и географии было издано СЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ различных учебников!

Заведующий отделом школ ЦК ВКП(б) Борис Волин⁴¹ лично изучил все эти учебники и забил тревогу на самом высоком уровне:

Товарищу Сталину. И всю эту халтуру, всё это бескультурье, безграмотность и невежество приходится издавать в этом году в сотнях тысяч экз.! Но как можно долго всё это терпеть! Б. Волин.

Именно в это время власти начинают уделять особое внимание истории. Вышло даже специальное постановление Политбюро от 15 мая 1934 года о преподавании гражданской истории в школах СССР. Согласно этому постановлению предлагалось срочно, к июню 1935 года, всего за один год, подготовить пять учебников по истории для средней школы:

1) по истории древнего мира.

2) средних веков,

3) новой истории,

4) истории СССР

5) новой истории зависимых и колониальных стран.

Правда, дело по созданию этих учебников пошло не так быстро и просто.

Для создания каждого из учебников был создан авторский коллектив. Над учебником по истории СССР работала группа профессора латышского происхождения — Николая Ванага⁴². В эту группу, как и во все остальные, вошли только историки. К работе над учебниками по истории не привлекли ни учителей, ни психологов. Это была первая, но не единственная ошибка советских властей. Сам срок в один год, данный на создание учебников, говорил о том, что представители власти были далеки от истории и педагогической науки. Это был очень маленький срок для создания полноценных учебников. Результат был закономерен — созданный через год конспект по истории СССР не удовлетворил ни Политбюро, ни лично Сталина. Вот тогда то и возникла сама идея по объявлению конкурса на создание лучшего учебника по истории СССР.

Рассмотрим биографию знаменитого литовского историка Ванага. Его судьба до Кронштадтского восстания описана в примечании. В середине 1921 года Николай вернулся в Москву и начал учиться на лекторских курсах при Коммунистическом университете имени Якова Моисеевича Свердлова. В 1922 году он поступил на историческое отделение Института красной профессуры (ИКП), что предопределило его дальнейшую судьбу.

«Для 22-летнего слушателя все ново и интересно: знакомство с Михаилом Николаевичем Покровским, другими видными учеными-большевиками, погружение в мир истории, который, как уверяют учителя, совершенно не изучен, поскольку буржуазные историки писали неправду, а историки-марксисты только приступают к изучению прошлого; первые муки творчества… Атмосфера напряженного научного поиска окружает Ванага в стенах ИКП», — пишет в статье о Николае Николаевиче Ванаге, опубликованной в 1992 году в № 6 журнала «Отечественная история», его биограф историк Андрей Артизов.

Параллельно с учебой в университете Ванаг преподает в Коммунистическом университете трудящихся Востока, Комуниверситете им. Свердлова, Институте им. К. Либкнехта и Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада, пишет научные работы. Так, в 1923 году вышла его работа «Финансовый капитал в России накануне мировой войны. Опыт историко-экономического исследования системы финансового капитала в России», переизданная затем в 1925 и 1930 годах. В 1925 году была издана учебная хрестоматия по экономическому развитию России во второй половине XIX-начале XX века, которую молодой ученый написал в соавторстве с Томсинским⁴³. В середине 1920-х годов Ванаг был временно исключен из партии за троцкистскую позицию в дискуссии 1923–1924 годов. Очень показательно, что латыш с евреем писали учебники для советских детей.

После окончания университета он по распределению попал в Харьков, где возглавил кафедру истории России и Украины Коммунистического университета им. Артема и преподавал в местном институте подготовки кадров ИКП. Осенью 1926 года по настоянию покровителя Ванага профессора Покровского⁴⁴ молодого историка переводят в Москву на должность заведующего подготовительным отделением и учебной частью Российской ассоциации научно-исследовательских институтов общественных наук (РАНИОН). В 1929 году Ванаг был избран членом коллегии недавно созданного Института истории Комакадемии, в ноябре — временно исполняющим обязанности председателя РАНИОН (вместо выехавшего на лечение за границу профессора Покровского), а зимой 1930 года — заведующим историческим отделением ИКП. Правда, на этом посту он продержался недолго: из-за возникших научных и политических разногласий с Покровским последний снял его с поста.

В 1932 году Ванага назначили руководителем кафедры истории народов СССР Института заочного обучения партийных кадров ЦК ВКП(б), где по поручению Агитпропотдела ЦК ВКП(б) он приступил к работе над учебным пособием «Краткий очерк истории народов СССР» для учащихся средних звеньев сети партийного просвещения. Пособие получило одобрение наркома просвещения РСФСР Андрея Сергеевича Бубнова⁴⁵, того самого, кто был организатором ликвидации безграмотности в Советском Союзе. В 1933 году комиссия наркомата по школьным учебникам поручила группе историков под руководством Ванага написать учебник по истории России и СССР. К тому моменту Николай Николаевич работал заместителем директора Института истории Комакадемии и отвечал за изучение отечественной истории. Он также был членом комиссии по изданию Полного собрания сочинений М.Н. Покровского, заведовал кафедрой в Институте заочного обучения партийных кадров ЦК ВКП(б), преподавал в ИКП.

5 марта 1934 года, когда работа над учебником шла полным ходом, на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) был поставлен вопрос о неудовлетворительном преподавании истории в школах. 8 марта нарком просвещения Бубнов созвал срочное совещание историков и географов. Затем состоялось несколько заседаний и совещаний, по итогам которых 15 мая было принято совместное постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О преподавании гражданской истории в школах СССР». В постановлении предусматривалось создание нескольких авторских коллективов, которые должны были заняться подготовкой новых учебников по истории. Учебник по истории СССР было поручено написать Ванагу. В его группу были определены профессоры-историки Борис Дмитриевич Греков (1882-1953, изучал феодализм и крепостничество), Анна Михайловна Панкратова (о ней подробней далее по тексту) и Сергей Андреевич Пионтковский (1891 — 1937, пролетарская революция и гражданская война). Им поручалось до 15 июня 1934 года подготовить конспект нового учебника по истории народов СССР, а после его утверждения ЦК ВКП(б) — сам учебник к июню 1935 года.

Группа историков под руководством Ванага составила конспект учебника в сжатые сроки. В начале августа конспект лег на стол Сталину, и тому он не понравился. 13 августа членам Политбюро ЦК ВКП(б) и авторам конспекта учебника были разосланы «Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР» за подписью Сталина, Жданова⁴⁶ и Кирова. Начинались «Замечания…» разгромно:

«Группа Ванага не выполнила задания и даже не поняла самого задания. Она составила конспект русской истории, а не истории СССР — т.е. истории Руси, но без истории народов, которые вошли в состав СССР (не учтены данные по истории Украины, Белоруссии, Финляндии и других прибалтийских народов, северокавказских и закавказских народов, народов Средней Азии и Дальнего Востока, а также волжских и северных народов — тат ары, башкиры, мордва, чуваши и т.д.) В конспекте не подчеркнута аннекционистско-колонизаторская роль русского царизма, вкупе с русской буржуазией и помещиками («царизм — тюрьма народов») <…> В конспекте свалены в одну кучу, феодализм и дофеодальный период, <…> понятия реакция и контрреволюция, <…> не даны условия и истоки национально-освободительного движения покоренных царизмом народов России». Завершались «Замечания» довольно резким и категоричным выводом: «Вообще, надо сказать, что конспект составлен крайне неряшливо и не совсем грамотно с точки зрения марксизма».

Авторский коллектив Ванага в срочном порядке переработал конспект, который был готов к концу сентября. Секретарь ЦК ВКП(б) Жданов его одобрил, и историки приступили к составлению самого учебника, который был закончен в августе 1935 года. Но, скорее всего, этот вариант учебника также не понравился Сталину, поскольку решения о его издании не было. Более того, 27 января 1936 года в газете «Правда», выпуск которой был практически полностью посвящен вопросам изучения и преподавания истории, были опубликованы и «Замечания…» к первому варианту учебника, а также рецензия на второй вариант учебника.

3 марта в центральных газетах появилось постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об организации конкурса на лучший учебник для начальной школы по элементарному курсу истории СССР с краткими сведениями по всеобщей истории». Было создано несколько авторских коллективов, один из них возглавил Ванаг. Его группа подготовила очередной вариант учебника к июню 1936 года.

Но 21 июня 1936 года Николай Николаевич был арестован и обвинен в участии в «существовавшей в ИКП контрреволюционной правотроцкистской организации», которая якобы ставила своей целью, в том числе, «подготовку террористических актов против членов Политбюро ЦК ВКП(б)». Из протокола допроса бывшего преподавателя истории ВКП(б) в Коммунистическом институте журналистике (КИЖ) Я.В. Рониса: «В стенах историко-партийного ИКП велась усиленная идеологическая подготовка слушателей — участников контрреволюционной правотроцкистской организации к восприятию идеи террора. Преподаватели историко-партийного ИКП В.Невский, Ванаг, И.Попов, Кин (Д.Я. Кин был расстрелян 8 февраля 1938 года по обвинению в «участии в троцкистской террористической организации». — ред.), Баевский, Кнорин (заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК ВКП(б) В.Г. Кнорин был расстрелян 29 июля 1938 года по обвинению в шпионаже, — ред.), Карев, Разумовский вели свои занятия так, что оправдывали методы и средства борьбы народнических групп, эсеров, максималистов в России; бланкистов, синдикалистов, анархистов — на Западе, то есть оправдывали террор. Например, Невский на своих занятиях открыто оправдывал террор народников и эсеров, доказывая, что будто бы большевики стояли на точке зрения применения индивидуального террора как метода и средства борьбы».

Николая Николаевича продержали в тюрьме почти восемь месяцев. За это время у него было 19 допросов и очных ставок, один из допросов, проведенный в январе 1937 года, длился три дня, можно сказать на истощение и полное подавление как моральное, так и физическое.

7 марта 1937 года Ванага приговорили к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 8 марта, на следующий день. Ему было 38 лет.

В тот же день были расстреляны и другие историки:

— декан исторического факультета МГУ Гирш Сроль-Шмуйлович Фридлянд, арестованный 1 мая 1936 года.

— один из соавторов Ванага по учебнику истории заведующий кафедрой истории СССР Историко-философско-литературного института (ИФЛИ) Сергей Андреевич Пионтковский, арестованный 7 октября 1936 года,

— директор ИФЛИ Абрам Григорьевич Пригожин (он был арестован раньше всех — 11 апреля 1935 года — и сначала приговорен к трехлетней ссылке в Уфу, но затем приговор был изменен на расстрел). Имена четырех историков есть в сталинских списках от 27 февраля 1937 года.

Давайте вместе посмотрим, что написали эти четыре ученые — историка, и чем они не угодили вождям⁴⁷ Советского Союза. Так как их устранение есть попытка скрыть от будущих поколений знания. Похоже, что они все, что нужно для очерчивания круга истории написали и более стали не нужны.

Николай Николаевич Ванаг, как я уже упоминал Выше, был автором работы: «Финансовый капитал в России накануне мировой войны. Опыт историко-экономического исследования системы финансового капитала в России», переизданная затем в 1925 и 1930 годах. В 1925 году была издана учебная хрестоматия по экономическому развитию России во второй половине XIX-начале XX века, а также учебным пособием «Краткий очерк истории народов СССР». Ну и конечно автором первого учебника СССР по истории для средних школ.

Гирш Сроль-Шмуйлович Фридлянд Автор научных трудов по истории французских революций:

1) «История Западной Европы, 1789—1914» (чч. 1-2; М., 1923; 2-е изд. 1928—1930)

2) «История революционного движения Западной Европы. 1789—1914: хрестоматия» (1924; 6-е изд. 1931; совм. с А. Г. Слуцким)

3) Марат до Великой Французской революции (М., 1926)

4) «Антисемитизм» — статья в БСЭ, 1-е изд., 1926, т. 4

5) Европа в эпоху промышленного переворота. 1789—1870 (Харьков, 1931)

6) Европа и Североамериканские Штаты эпохи промышленного капитализма (Харьков, 1931)

7) «А. Виноградов обучает комсомол» // Литературная газета, 1933, № 16.

8) Жан-Поль Марат и Гражданская война XVIII в. (М.-Л., 1934):

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

38

«Патриотизм в самом простом, ясном и несомненном значении своем есть не что иное для правителей, как орудие для достижения властолюбивых и корыстных целей, а для управляемых — отречение от человеческого достоинства, разума, совести и рабское подчинение себя тем, кто во власти. Так он и проповедуется везде, где проповедуется патриотизм. Патриотизм есть рабство». (Из книги «Христианство и патриотизм» Л.Н.Толстой)

39

Антон Семёнович Макаренко (1 марта 1888, Белополье, Сумской уезд, Харьковская губерния, Российская Империя — 1 апреля 1939, Голицыно, Московская область, РСФСР) — советский всемирно известный педагог и писатель. Выдающиеся достижения в области воспитания и перевоспитания молодёжи (как из числа бывших беспризорников, так и из семей), подготовки к её дальнейшей успешной социализации, выдвинули Макаренко в число известных деятелей русской и мировой культуры и педагогики. Согласно позиции ЮНЕСКО (1988) А. С. Макаренко отнесён к четырём педагогам (наравне с Д. Дьюи, Г. Кершенштейнером и М. Монтессори), определившим способ педагогического мышления в XX веке.

40

Евгений Викторович Тарле (первоначальное имя — Григорий Вигдорович Тарле; 27 октября (8 ноября) 1874, Киев — 5 января 1955, Москва) — русский и советский историк, педагог, академик АН СССР (1927). Евгений Тарле родился в еврейской семье, был назван Григорием. Отец, Вигдор Герцевич (Виктор Григорьевич) Тарле, был купцом второй (позже первой) гильдии, но занимался в основном воспитанием детей; служил распорядителем магазинчика, принадлежавшего киевской фирме, а управлялась там его жена Розалия Арнольдовна. Он владел немецким языком и даже переводил Достоевского. Мать происходила из семьи, в истории которой было много знатоков и толкователей Талмуда.

41

Борис Михайлович Волин занимался научными и педагогическими вопросами: в 1931-1935 гг. он являлся директором Института Красной профессуры, в 1935-1936 гг. — заведовал отделом школ ЦК ВКП(б), в 1936-1937 гг. — был первым заместителем наркома просвещения РСФСР, с 1938 по 1941 г. — заведовал кафедрой марксизма-ленинизма в ИФЛИ, с 1945 г. — стал научным сотрудником Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС.

42

Николай Николаевич Ванаг родился в 1899 году в Риге в семье бухгалтера. Его отец скончался, когда мальчику был всего год. Мать работала швеей. Николай окончил гимназию и довольно рано начал зарабатывать на жизнь репетиторством. В 1917 году юноша, увлекшись революционными идеями, вступил в коммунистическую юношескую организацию в городе Вольмар. Вскоре он переехал в Москву, где его назначили секретарем издательства Наркомата юстиции РСФСР. В сентябре 1918 года Николай вступил в РКП(б), а в декабре его командировали в Латвию, где он стал членом коллегии Наркомата ревизии и контроля. Когда немцы захватили Ригу весной 1919 года, Ванаг остался в прифронтовом Люцинском уезде в качестве члена ревкома и члена уездного комитета партии. Осенью он пробыл несколько месяцев в Москве на краткосрочных курсах агитаторов и инструкторов при ВЦИКе (будущий Коммунистический университет им. Я.М. Свердлова, «Свердловка»). Затем его направили в Екатеринодар (нынешний Краснодар) на партийную работу — заведующим агитпропотделом Краснодарского окружкома РКП(б), а затем секретарем одного из городских райкомов партии. Ванаг добровольцем участвовал в подавлении Кронштадтского восстания.

43

Симха Генихович Томсинский (16(28) марта 1894, Себеж — 11 октября 1936 или 15 марта 1938, Ленинград) — советский партийный деятель, учёный-историк, археограф, Член-корреспондент АН СССР (1933). Член Бунда (1908—1916). Дебютировал в 1915 году в газете «Ди идише велт» статьей о задачах еврейского народного учителя, печатался в «Вестнике» ОПЕ. С 1917 года — член РСДРП(б) (РКП(б)-ВКП(б)); в 1918-19 член Еврейской секции, в 1919—1920 кандидат в члены её Центрального бюро. Активист партийных оппозиций. Ненадолго исключался из компартии (1924, 1927) за участие в «левой оппозиции» и «объединённой оппозиции».

44

Михаил Николаевич Покровский (17 (29) августа 1868, Москва — 10 апреля 1932, Москва) — советский историк-марксист, общественный и политический деятель. Лидер советских историков в 1920-е годы, «глава марксистской исторической школы в СССР». Член РСДРП(б) с апреля 1905 года. Академик Белорусской АН (1928). Академик АН СССР (12.01.1929). Захоронен в Кремлёвской стене. Родился в семье статского советника, помощника управляющего Московской складской таможни. Окончил в 1887 году с золотой медалью 2-ю Московскую гимназию. В том же году поступил на историко-филологический факультет Московского университета, который окончил в 1891 году с дипломом первой степени. Был учеником Василия Ключевского и Павла Виноградова. За время учёбы Покровского в университете журнал «Русская мысль» опубликовал его первые работы — несколько рецензий на новые книги по отечественной и зарубежной истории. После окончания учёбы был оставлен в университете «для приготовления к профессорскому званию» сразу на двух кафедрах — русской и всеобщей истории. В 1891—1905 годах работал в учебных заведениях и просветительских организациях Москвы, в частности, заведовал семинарской библиотекой в Московском университете, читал лекции на женских Московских педагогических курсах и преподавал в средних учебных заведениях, одновременно готовя магистерскую диссертацию.

45

Андрей Сергеевич Бубнов (22 марта 1884, Иваново-Вознесенск — 1 августа 1938, «Коммунарка») — советский политический, партийный и военный деятель. Член ЦК партии в 1917—1918 и 1924—1937 годах. Кандидат в члены ЦК в 1912—1917, 1919—1920 и 1922—1924 годах. Председатель ряда наркоматов УССР и СССР. Один из организаторов ликбеза в СССР. Родился в Иваново-Вознесенске Владимирской губернии (ныне Иваново, Ивановская область) в купеческой семье купца Сергея Ефимовича и Анны Николаевны Бубновых. С ранних лет увлекался марксисткой литературой, которую рассказывал ему старший брат Владимир, что в дальнейшем повлияло на его революционную судьбу.

46

Андрей Александрович Жданов (14 февраля 1896, Мариуполь, Екатеринославская губерния — 31 августа 1948, дом отдыха «Валдай», Новгородская область) — российский революционер, советский партийный и государственный деятель. Член Политбюро ЦК ВКП (б) с 1939 года (кандидат с 1935 года). С 1934 года секретарь ЦК ВКП (б) и член Оргбюро ЦК ВКП (б), член ЦК ВКП (б) с 1930 года (кандидат с 1925 года). Генерал-полковник (18 июня 1944). Член ВЦИК и ЦИК СССР, депутат Верховного Совета СССР 1-2 созывов, делегат IX, XII и XIII съездов РКП(б), XIV, XV, XVI, XVII и XVIII съездов ВКП(б).

47

Император Всероссийский, согласно статье 14 Основных законов Российской империи, являлся «Государь Император есть Державный Вождь российской армии и флота». (Свод основных законов Российской империи). Данное положение касалось любого императора России и было установлено в качестве законодательной нормы задолго до Николая II, а советские лидеры лишь продолжили традицию.