Атлантида

Алексей Николаевич Колпаков

Главный герой – молодой человек по имени Фома попадает в сложные ситуации.Основные действия происходят в одном из параллельных миров. В этом мире живутатланты.Атланты пытаются противостоять вторжению в мир под названием Земля расы бермов, живущих в одном из параллельных миров. Для этого им нужны помощники из мира землян.Главный герой побывает в нескольких мирах и познакомится с представителем еще более древней расы, чем атланты.

ГЛАВА 2 ПРОГУЛКА

Дверь медленно отошла в сторону, и перед Фомой открылось огромное помещение. Вдоль стен располагались загоны для лошадей, каждый из которых, был размером с футбольное поле. Лошадей находилось здесь не меньше тысячи. Возле дальнего загона стояла группа из пяти атлантов, держали лошадей за поводья. Они оседлали семерых, двух для гостя и Лени. Фома с Лени подошли к ним. Две девушки и три юноши болтали о чем то, между собой, весело смеясь. У всех пятерых висели одинаковые ремни, с большими пряжками из трех колец, все они принадлежали одному клану. На ремнях висели не просто ножи, а целое произведение искусств, они были настолько красивы, но и в тоже время удобны, Фома не вольно, засмотрелся на них.

— « Да, живут здесь богато, цацки дорогие носят, словно из музея, ножи у них ладные, залюбуешься. Вот, только, огнестрельного оружия, я у них не вижу».

Молодые атланты, с интересом и любопытством разглядывали землянина, для них, видеть его, было тоже в диковинку.

Лени подвела Фому к коню, на седле которого висел такой же пояс.

— Бери, это теперь твое. Будем считать, что это маленькая компенсация, за те неудобства, которые мы тебе доставили, — Лени сняла пояс с седла и протянула Фоме. Видя, что он не решается это сделать, продолжила, — бери, это же подарок, — голос ее звучал нежно и сладко, но настойчиво.

Фома осторожно взял из рук Лени пояс, словно это хрупкая вещь, которая при малейшем неловком движении, может сломаться и надел его, правой рукой, нежно провел по позолоченным ножнам, а затем вытащил нож. Он как литой лег в руку, «а рукоять очень удобная» — подумал Фома, «хотя и выполнена в виде головы какой-то странной птицы, чем-то она мне напоминает орла, только вот клюв наверно, помассивней будет, вещь хорошая и, наверное, очень дорогая. Не по Сеньке шапка, что я с ним делать буду». Широкое лезвие было настолько отполировано, что в нем можно было увидеть свое отражение, как в зеркале. Слегка проведя лезвием по ногтю большого пальца, Фома увидел, что нож оставил глубокую борозду, « острый как бритва, не порезаться бы случайно, неудобно будет, перед этими девочками и мальчиками. Им только дай повод посмеяться». — Подарок Фоме очень понравился, он поднял глаза и встретился взглядом с Лени. В её глазах читался вопрос, « ну как, тебе понравился»?

— Классная штука! — с восхищением сказал Фома, — спасибо тебе за царский подарок, но он не для меня, слишком дорогой. — У Фомы проскочила мысль, « он, наверное, стоит с десяток новых мерсов, а то и больше, мне за такую ценность, башку где-нибудь оторвут, это в лучшем случае». — Ты продолжаешь меня удивлять, — он взял её руку и, склонив голову, поцеловал. Вложив в этот поцелуй, всю свою нежность.

На лице Лени проступил румянец, она явно смутилась, и чтобы отвлечься сказала, — позволь представить тебе наших спутников. — Она повернулась и подошла к другим атлантам.

— Начнем, пожалуй, с девушек. Это Ника, моя младшая сестра, — Лени указала на девушку, которая, не скрывая любопытства, разглядывала Фому, — а это Финна, её лучшая подруга.

Ника была очень сильно похожа на Лени, но ей не хватало той изюминки, которая присутствовала в ее сестре. Губы ее были слегка приоткрыты и наводили на мысль о поцелуе. Девушка обладала довольно большим ростом. Волосы ее были сплетены косами и заколоты серебряной заколкой в виде шпаги, тонкой как спица, такой же, как и у Лени. Эти фамильные драгоценности, еще в детстве им подарила мама. Эти две старинные заколки приносили им удачу. Однажды Ника потеряла свою заколку и очень серьезно заболела. Но Антир, пытался за ней ухаживать, гуляя в саду, нашел потерю. Девушка сразу пошла на поправку и чувствовала себя лучше и вскоре от недуга, не осталось и следа. Ника была безгранично благодарна Антиру, но не могла ответить на его чувства, она относилась к нему, как к брату. У Ники были красивые кисти с длинными пальцами. Увидев ее руки, Фома подумал, «наверное, она пианистка, спрошу при удобном случае, может сбацает «Собачий вальс или как Шарапов, мурку»?

Финна представляла собой довольно миловидную блондинку. Черты ее лица настолько четко и ярко выделялись, что можно было сравнить ее с породистой кошкой. Разглядев девушек, у Фомы участился пульс. — «По-моему я оказался на острове сирен, и они манят меня своим пением, сводя, сума. Где мои 17 лет? Какой чудный цветник. На конкурсе красоты, такого не увидишь, что ни девушка, то королева красоты», — подумал Фома и расплылся в улыбке, на щеках его, появился румянец, и он смущенно отвел свой взгляд. Он вспомнил, как однажды еще в институте, в те студенческие годы, они вместе с другом Петькой, залезли на высокое дерево, и подглядывали в окна женского общежития. И вдруг что-то затрещало, Фома поднял голову и увидел, как на него летит немаленький друг. Они с треском упали на землю, а потом еще долго смеялись, подначивая друг друга. Воспоминания прервал голос Лени.

— Теперь юноши, они друзья и товарищи Ники и Финны, это Алант, Скарт и Антир. Юноши в порядке их представления кивали головой. Атланты были хорошо сложены, такие же голубоглазые, как и девушки, с приятными чертами лица.

— Ну а это, — Лени обратилась к атлантам, — наш новый друг Фома, и мы должны, позаботиться, чтобы его пребывание у нас, не было скучным. Вот вроде и все, всех представила, а теперь по коням и в путь, покажем гостю наш мир.

Фоме достался большой и сильный жеребец, с норовом. Он сел в седло, жеребец нетерпеливо фыркал, « мол, долго вы там еще, уже пора ехать, застоялись», но под уздой у Фомы вел себя смирно и подчинялся малейшим движениям седока.

— Лени, а как зовут этого красавца? — похлопывая жеребца по шеи, спросил Фома.

— Гром.

— Грозное имя.

— Конь очень умный, быстрый, сильный, очень выносливый, это образец нашего коневодства, — с гордостью в голосе, сказала Лени.

— Да-а-а, видел, как тебя хвалят, ну посмотрим, так ли ты хорош, как тебя здесь нахваливают, — сказал Фома, наклонившись, к самому уху Грома, — так что давай друг, оправдывай выданные тебе комплименты, только постарайся меня не скинуть.

Они все вместе направились к открывающимся воротам. Выехав из них, они оказались на серо-зеленой равнине, покрытой мелкой, густой травой, растянувшейся до самого горизонта, где виднелись пики гор, которые он уже видел, из окна. Фома обернулся, хотелось посмотреть на город, но его взору предстала громадная стена, высотой не меньше тридцати метров, уходившая вправо и влево от ворот, настолько, насколько мог видеть Фома. И сколько он не напрягал зрение, так и не рассмотрел, где стена заканчиваются. «Ну, и отгрохали, впрямь, как Китайская стена, без конца и без края».

— Какие громадные стены, наверно город очень большой? — спросил Фома.

— Наш город еще маленький, а на востоке, в тысячи километров отсюда, наша столица, вот она большая. А здесь всего-то живет десять миллионов жителей, — проконсультировал его Алант, ехавший справа от Фомы, Скарт и Финна ехали впереди, а Антир и Ника замыкали группу. Фома оказался в центре, этого не большего отряда. Они пришпорили лошадей, и перешли в галоп, стали удаляться от города. Через некоторое время Фома снова обернулся, и его взору предстали огромные здания в сотни этажей, замысловатой архитектуры, чем-то напоминающие сказочные замки. Они как гиганты нависали над стенами, зрелище было просто завораживающее, Фома с трудом, оторвал глаза. Проскакав около часа, пейзаж не менялся, только горы становились все ближе, судя по всему, они были настолько высокими, намного больше, чем показались Фоме вначале, словно подпирали своими пиками небеса.

— Лени, ты обещала ответить на кое-какие мои вопросы, — Фома подъехал к ней поближе, — неплохое время для разговора. Путь покажется короче и интересней, по крайней мере, для меня.

— Я помню о том, что тебе обещала, и с удовольствием на все вопросы отвечу, о чем смогу, расскажу, — Лени ненадолго задумалась, — начну, пожалуй, с вопроса о языке. Наша технология позволяет это делать очень просто, быстро и эффективно. У нас есть обучающие машины, это аппараты в виде шлема, подключенные к компьютеру, вводим в него нужную информацию, потом надеваешь шлем на голову и засыпаешь. Вот и все, вся информация у тебя в голове, как будто ты давным-давно это знаешь. Хотя у нас, многие знания, передаются генетически. Таким вот образом я изучала ваш язык. Он становится как твой родной, но многие ваши словесные обороты, я еще не совсем понимаю. Надеюсь, общение с тобой, позволит лучше мне в этом разбираться. Тебя устраивает мой ответ?

— Да, ответ меня устраивает, и в силу своих возможностей, я помогу тебе, лучше изучить наш великий и могучий, язык. Хотя учитель из меня, никудышный. Но разве можно отказать такой красавице, в такой пустяковой просьбе.

— Что еще ты хочешь услышать? — Лени смущенно заулыбалась, на ее щечках появился румянец.

— Сударыня, а вы не замужем? — наклонившись к ней ближе, спросил Фома еле слышно.

— Нет, у нас в последние лет двести, браки заключают редко.

— И как ты к этому относишься?

— Нормально. Думаю что когда-нибудь, я тоже выйду замуж и придет моя очередь родить ребенка.

Фома посмотрел на нее, мило улыбнувшись, его слегка озадачила последняя фраза девушки.

— Это как, вы что, рожаете, в порядке очереди? — в голосе Фомы, звучало явное удивление.

— Мы пытаемся контролировать рождаемость. Ведь срок нашей жизни, гораздо дольше вашего. Вот и представь, сколько нас было бы, если женщины рожали, хотя бы раз в сто лет. Население росло бы в математической прогрессии, — спокойным голосом, ответила Лени, — по этому, у нас, соблюдается, определенная очередность. Хотя мне и хочется иметь, своего ребенка.

— « Да, нам бы ваши проблемы. Наши женщины в карьеру ударились, и рожать не хотят. Вот теперь, мы вымираем потихоньку, даст Бог, все изменится. Иначе, даже не хочется думать, о том, что будет иначе», — Фома, даже нахмурился, от посетивших его мрачных мыслей.

— С тобой все в порядке? — встревожившись, выражением лица Фомы, спросила Лени.

— Да, так, воспоминания, кое-какие нахлынули. А как тебе удалось воссоздать мою квартиру, в таких мельчайших подробностях, даже содержимое холодильника? — спросил Фома, не скрывая своего удивления, расплывшись в улыбке, успокаивая, Лени.

— Тоже очень просто, просканировала твое жилище, а компьютер, по этим данным, восстановил все здесь. Наши технологии избавили нас от рутины и во многом облегчили нам жизнь, так что, для нас, это не составляет большей сложности. Наша наука, нам это позволяет, — не без гордости, ответила Лени.

— Компьютер теперь за вас все делает? — спросил Фома, а про себя подумал «я б наверно обленился и живот бы вырос, если за меня всю работу будет делать, кто-то другой, тем более машина, был бы, наверное, уже как колобок. Ведь мне кажется, лень вперед меня родилась. И если бы жизнь, шевелиться не заставляла, точно, был бы, круглым».

— Не совсем. Допустим готовка, она занимает много времени, или воссоздание твоей квартиры, воспроизводить малейшие детали. Компьютер управляет роботами и автоматами, а они делают все, что я тебе перечислила.

— И чем занимаетесь вы? — продолжал спрашивать Фома.

— Научной деятельностью, искусством, духовными практиками, военными и физическими тренировками, походами, подобными нашей прогулки, еще много чем, все и не перечислишь. А самое главное, к чему готовят себя все атланты, это путешествия и освоение других миров. Это большая честь для каждого из нас, — закончила ответ Лени, — хотя там, многое приходится делать своими руками. Но мы к этому готовы.

— Путешествовать, это хорошо, если от этого получаешь удовольствие. А экстрим у вас есть? Ну, там скажем, катание с гор на велосипеде? Или что-то типа этого. Может у вас другие развлечения? Ты сказала, что ваш мир, не совсем безопасен и приветлив.

— Не беспокойся, этого тоже хватит. У вас, если идешь в лес, тоже можно встретить дикого зверя, встреча с которым, не безопасна. А так же, происходят и природные катаклизмы. Наш новый мир, не лишен этого, — Лени улыбнулась.

— А зачем вам понадобился я? — спросил Фома, прищурившись.

— На этот вопрос тебе ответит Луи, — Лени ласково улыбнулась, — когда ты все узнаешь, то поймешь, что это была, вынужденная необходимость. И вопреки твоих желаний, ты становишься участником, глобальных событий.

Фома заметил, что Финна и Скарт часто поглядывают вверх, и о чем-то шепчутся. Он тоже поднял голову, посмотрел в том направлении, куда бросала свои взгляды эта сладкая парочка. Несколько левея от них, довольно высоко, летело что-то большое, ужасающе огромное. С такого расстояния трудно было разглядеть все детали, но эта летающая громада, походила на сказочного дракона, и приближалась со скоростью ветра.

— Лени, что это за Горыныч летает? — поинтересовался Фома.

— Дрог, ничего страшного, он нам не угрожает, эта тварь сейчас занята чем-то другим. Да и нас много, он не нападает, если видит больше двух человек. Обычно одиночки становятся его жертвами.

— Так это и есть, то небезопасное и недружелюбное? — спросил Фома, не отрывая взгляд, от летящей громадины.

— Это не единственный обитатель, способный доставить неприятности, в этом мире. Фауна, здесь достаточно разнообразна, — ответила Лени.

Фома достал из седельной сумки бинокль и попытался рассмотреть, летающую громадину. Монстр, размером со слона, а то и больше, размахивал большими перепончатыми крыльями, внешне он напоминал сказочного дракона, с длинным хвостом, кончик, которого раздваивался, как язык змеи, с двумя острыми, костяными наростами. Массивная голова держалась на длинной мощной шее. Огромная пасть животного, усыпанная частоколом гигантских зубов, выглядела устрашающе, да и летала эта тварь довольно быстро. Фома вдруг подумал, « вот если такая птичка на голову нагадит, за неделю не отмоешься, не приведи, Господь!».

— И много здесь таких летает? — удивлению Фомы, не было придела. В этом мире, оживали сказки, былины, легенды. От увиденного у Фомы взмокла спина и на лице появилась испарина.

— Ты, Дрога видишь не в последний раз, — ответила Лени, наблюдая за реакцией гостя, улыбалась, понимая чувство Фомы, внезапно, очутившегося в сказке, и еще с таким, летающим персонажем.

Фома задумался, « странный и непохожий мир, на мой, земной, и такой родной. Впечатление, что попал в сказку или в книжный роман фэнтози. И почему именно меня, удостоили такой чести? Странно, странно, странно. Интересно, надолго ли я здесь застрял, а может навсегда? Да нет, Луи намекал насчет какой-то работы на земле. Буду на это надеяться, а пока буду общаться с этой красоткой. Ведь она мне в душу запала, глядишь, может у меня с ней, что и получится. Время покажет!».

— О чем задумался землянин? — прервала его размышления Ника, оставив своего спутника, подъехала ближе к Фоме. Голос ее звучал весело и задорно.

— Да так, обо всем и ни о чем, — Фома заметил, как игриво она ему улыбается. И перехватил строгий взгляд Лени, которым она одарила свою сестру, на мгновение ему показалось, что Лени похожа на разъяренную львицу, у которой забирают добычу. Ника ехидно хихикнула, встретившись с сестрой взглядом, придержав своего скакуна, и продолжила разговор с Антиром, весело смеясь над его шутками, не обращая внимания, на летающего монстра.

Фома про себя хмыкнул, — « интересно, девки пляшут, как бы они между собой не передрались. Не хватало еще, чтобы такие красотки, друг другу личики царапали. Хотя конечно приятно, что ты вызываешь такой интерес, но междоусобной войны, допускать нельзя».

— Вот почти и приехали, — сказала Лени Фоме, указав рукой на постройки, ютившиеся возле самого подножья величественных гор. Какие-то люди высыпали из домиков, их было несколько тысяч, но они не были похожи на атлантов.

— А это еще кто, — изумился Фома, разглядывая, встречавших их людей.

— Аборигены Сету, местный народ. Мы живем с ними в мире, пытаемся не вмешиваться в их уклад жизни, понемножку с ними торгуем. Они добрые и не враждебные.

— Ну и чем же вы, торгуете? — поинтересовался Фома.

— Мы у них покупаем руду, принадлежащую им по праву. Разного вида ископаемые, в основном драгоценные камни и кварц. И того и другого здесь в избытке.

— А что они у вас покупают?

— Хорошую посуду, оружие, кое-что из одежды, в общем, многое из мелочей. Высокие технологии, мы им не продаем. Да они к этому еще не готовы и нет стремления и с их стороны. А мы подгонять их в этом не можем, не имеем права.

— Это конечно похвально, что вы не вмешиваетесь в их дела. Но обмен мне кажется, не совсем честный.

— Не соглашусь с тобой, у каждого народа свое мерило ценностей. Для них оружие, одежда, кухонная утварь, куда более дорогие вещи, чем руда и драгоценные камни. Некоторых из Сету, можно увидеть в наших городах, они прилежно учатся различным ремеслам. И позволю себе заметить, их не интересует ювелирное дело. Они в основном занимаются железом, керамикой, обучаются ткатскому делу и достигают не плохих результатов. Мы им в этом стараемся помочь. И оборудование, которое они осваивают, отдаем им, не беря, никакой за это оплаты. Претензий от них не было.

Здесь мы сделаем привал и перекусим. Ты еще не проголодался?

— Наверно, я бы съел чего-нибудь, — Фома почувствовал легкий голод, и желудок слегка заурчал. Он обрадовался, что скоро привал. Ведь с непривычки, сиденья в седле, у него устала спина, и побаливали ноги, хотелось спрыгнуть на землю, походить по ней пешком, размять ноги.

— Надеюсь, что местная кухня тебе понравится. Я обожаю их мясные блюда, зная о твоих вкусовых пристрастиях, думаю, ты будешь в восторге.

Остаток пути до города, они ехали молча. Фому переполняли впечатления, он увидел сегодня, столько нового и необычного, что хватило бы ему, на всю жизнь, даже с избытком.

Городок Сету, был небольшим. Он ютился в небольшом распадке, окруженный хвойным лесом, но отличавшийся от земных деревьев. Их кроны, словно шляпки груздя, устремляли свои громадные ветви вверх. Хвоя была бледно-желтая, как и цвет веток. Длинный и гладкий ствол, ближе к земле становился черным, испещренный полосами, текущей смолы. Городок был преимущественно из одноэтажных домиков, сделанных из камня. Эти постройки ютились почти вплотную друг к другу. Окна были узкие, маленькие, больше похожие на бойницы, попадались и большие, словно витрины в магазине, но вид у них был убогий. Сету не стремились, к какому-нибудь порядку в строительстве, все лепили почти в одну кучу. Свободного места между домами оставалось мало. Посреди городка, находилась, небольшая площадь, напоминавшая, неправильный квадрат, но искусно выложенной плиткой, с простенькими узорами. От площади как лучики солнца, разбегались улицы. Хотя улицами их трудно назвать, это скорее были широкие тропинки, выложенные камнем, за исключением, пожалуй, центральной, шириной около пяти метров шириной, идущей через весь город.

Сету, стояли большой толпой, по их лицам можно было определить, что они довольно доброжелательный народ. В основном Сету преобладали маленьким ростом. Волосы их были светлые. Кожа была правда настолько бледновата, почти прозрачна, что на руках можно было увидеть синие прожилки. Их внешний вид производил странное, необычное впечатление. Добрые лица и улыбки во весь рот, располагали к себе. По мере приближения всадников, они расступались, образуя проход. Проехав по этому живому коридору, группа оказалась перед самой широкой улицей, ведущей к центру города, где их встречал старейшина. Алант подъехав к старцу, переговорил с ним, на непонятном Фоме языке. Старейшина пошел по улице в центр города, вслед за ним двинулась вся его свита. Алант, развернув коня, подъехал к своим спутникам.

— Он приглашает посетить их город, для них честь принимать нас. Он просит не отказывать им.

— Тогда поехали, — твердым голосам сказала Лени, пришпорив своего коня.

Они потихоньку стали догонять, идущую впереди группу Сету.

— Постарайся, ни во что не вмешиваться, — обратилась Лени к Фоме.

— И что такого может случиться, если я вмешаюсь? — изумлено спросил Фома.

— Ничего. Только их жизнь, это их жизнь. У них свои нравы, свои обычаи, свой уклад жизни. Они по-своему поймут твои действия, ведь ты, пока не знаешь их обычаев. Мы не хотим с ними портить отношения, а они очень свято, чтят свои традиции.

— Хорошо, я не буду никуда лезть, тем более языка их не знаю. Но хорошее отношение, понятно и без слов, а я им зла не желаю, пускай живут, как хотят, мне от этого, ни холодно, ни жарко, — спокойным, даже слегка равнодушным голосом, произнес Фома.

— Ну и чудненько, — Лени улыбнулась, — я всегда знала, что на тебя можно положиться. Если тебе что-то надо, я переведу, обращайся ко мне, если что не понятно.

Не спеша, следуя за старейшиной и его свитой, они выехали на площадь и направились к самому большому зданию этого города, где их пригласили пройти внутрь, женщины Сету суетились, накрывая большие столы.

Закончив трапезу, Фома жестом показал Лени, что хочет выйти, покурить. Она извинилась перед хозяевами и вышла вместе с Фомой.

— А неплохая, у них кухня, — заметил Фома, ты оказалась права, мне понравилась, мясо, они готовить умеют. Но странно, кроме мяса, хлеба и какого-то напитка, на столах, больше ничего не было.

— Я тебе говорила, что понравится. Если нам удастся, побывать на их празднике, тогда ты увидишь, насколько могут быть изобильными их столы, — Лени весело рассмеялась.

— Милые, эти Сету, — Фома достал из внутреннего кармана портсигар и зажигалку, — жаль только, что язык их я не понимаю, — и закурил.

— Приедем к себе, я тебе помогу. Поверь мне, это ни так сложно. Ты выучишь его за один сеанс, нашей обучающей машины, за одно, увидишь, как она работает, тебе еще многое предстоит узнавать и изучать. Так что, эта проблема, легко решаема.

Вдруг с окраины городка раздались какие-то вопли, крики, визги. Лени напряженно прислушалась. По направлению к звукам, со всех сторон бежали Сету, мужчины, держали в руках оружие.

— Там, наверное, что-то случилось? — спросил Фома и выкинул окурок своей сигареты, провожая бегущих, тревожным взглядом.

— Какой-то зверь на них напал, — взволнованным голосом ответила Лени, прислушиваясь к звукам, доносившимся с окраины.

— Так что мы стоим, бежим, может им, помощь наша пригодится, — и Фома сорвался с места.

— Бежим, — уже вдогонку, убегающему Фоме, сказала Лени и последовала за Фомой.

Она бежала за ним, пытаясь, не отставать. Фома несся как вихрь, обгоняя бегущих сету, и почти первыми оказались за городом. Выскочив на задворки, перед ними предстала жуткая картина. Два огромных монстра успели растерзать одну женщину. Мужчины пытались пиками их отогнать, но это плохо у них получалось. Фома заметил, что к растерзанному телу женщины, прижимается и плачет ребенок, которого эти твари могли растоптать, даже не заметив. Фома схватил с земли большой камень, вышел чуть вперед и с силой швырнул его в ближайшего монстра. Этот бросок оказался невероятно удачным, он попал в тонкую, красную полоску, разделяющую нос чудовища пополам. Точка, куда попал Фома, у монстра оказалась самым уязвимым местом. Удар камня был очень сильным и смертельным для него. Монстр покачнулся и упал, чуть не придавив ребенка. Из пасти упавшей твари хлынула пена, постепенно окрашиваясь в темно — красный цвет крови. « Ничего себе», — удивился Фома своей точности, — «а эта вторая тварь, сейчас точно дитя раздавит». Фома повернулся и вырвал пику, из рук одного из сету, стоявшего рядом с ним. Со всех ног бросился на второе чудовище. С места, набрав большую скорость, он упал на спину и по скользкой траве, подкатился под стоящего перед ним монстра. Изо всех сил ткнул пикой снизу, в центр короткой шеи. Монстр, встал, словно вкопанный. Он стоял и хрипел. Кровь по пике хлынула на Фому, заливая ему лицо, — « кровь хлещет, как с порося и какая-то липкая зараза, и вонючая». Фома, не выпуская из рук своего оружия, продолжал со всех сил давить его вверх, чувствуя, как острая пика, медленно двигалась в плоти монстра, пока не уперлась во что-то твердое. Он ослабил давление и через миг, сделав резкий толчок, услышал хруст, пробитого позвоночника, — « ну а теперь держись милок, сейчас эта туша будет падать. Валить отсюда надо, иначе придавит».

Лени стояла, затаив дыхание, сердце ее билось сильно и часто, на лбу появилась испарина. Она не отрывала глаз, от происходящей перед ней картины. На нее нахлынуло столько чувств, о существование некоторых, она даже не подозревала. Ее тянуло, подбежать и помочь Фоме, но ноги были как ватные от волнения, она не могла сделать и шагу. — « Сейчас бусог его растопчет или раздавит, ну как же помочь ему? Что же делать? А у меня ноги не идут», — по ее щеке, покатилась слеза. Монстр, хрюкнул и закачался. Фома перекатился, в сторону растерзанной женщины, встал на ноги, и, схватив ребенка, отпрыгнул в сторону. На то место, где мгновение назад он находился, рухнула туша мертвой твари, придавив собой растерзанное тело женщины, издав последний гортанный хрип. Монстр затих и перестал дышать, жизнь покинула, это большее могучее тело.

— Фу, — облегченно выдохнул Фома, — еще секунду и пиши — пропало, эта гора мяса, меня бы расплющила, как таракана.

На окраине городка собрались почти все жители, и подоспели атланты. Все смотрели на то, что делал Фома, раскрыв рты от изумления, хотя сам он не мог поверить, в сделанное им. Откуда он знал уязвимые места этих тварей, это всплыло у него откуда-то из глубин сознания, как само собой разумеющееся. Все о том, как их можно убить, но что это за монстры, он не имел никакого понятия.

Девочка продолжала плакать, обхватив шею Фомы своими маленькими ручками. Фома крепче прижал ее к груди, нежно поглаживая по голове. Девочка, уткнулась в плечо, понемногу успокаиваясь, она уже не плакала, а только всхлипывала. Фома подошел, к стоящему впереди всех старейшине и отдал ребенка. Старец взял его на руки и передал женщинам, низко поклонился Фоме, при этом вокруг стояла полная тишина, казалось, даже маленькие дети перестали плакать, а раненые стонать. Фома в ответ, тоже низко поклонился, приложив правую руку к сердцу.

Лени тихо подошла, встав рядом с Фомой. Старейшина начал что-то говорить, пылко и с возбуждением, при этом активно жестикулируя руками.

— Лени переведи, — попросил ее Фома, не поворачивая головы.

— Он благодарит тебя, считает что ты, лучший воин, которых он когда-либо видел. Он называет тебя «Таталан», это воин из их легенды, защитник народа сету. Теперь он говорит, что сегодня они устроят праздник, в твою честь, хотят, чтобы ты на нем присутствовал. А сейчас лично от меня, отказываться нельзя, ни в коем случае, раз тебя произвели в ранг легендарного воина.

Старец закончил свою речь и снова низко поклонился. Все находившиеся, вокруг них сету, сделали, то же самое. В такой позе, ожидали ответа, от своего гостя.

— Так скажи ему, что я согласен, — Фома широко улыбнулся, взял старца за плечи, помогая ему выпрямиться.

Лени стала отвечать старику, и как только она закончила, вся толпа взорвалась радостными возгласами. Фома, еще раз поклонился старейшине, приложив правую руку к груди, и пошел посмотреть на монстров, Лени и остальные атланты пошли за ним.

— Ты, поразил нас своим искусством, — с восторженной ноткой в голосе сказала Ника, — так быстро убить двух бусогов, это невероятно.

— Одного-то убить проблема, — произнес Алант, — а тут сразу двух, и в одиночку, — в его голосе, слышался, не скрываемый восторг и восхищение поступком землянина.

— А тебе не было страшно? — снова спросила Ника, — широко улыбаясь, глядя Фоме, прямо в глаза.

— Конечно, было, только об этом думать времени не было, — ответил Фома, разглядывая бусога.

Сету приподняли бусога, которого Фома убил последним, вытаскивали из-под него женщину.

— Жалко ее, да и девочка без матери осталась, — со вздохом сказал Фома, — когда ребенок мамку теряет, это очень плохо, — Фома, глядя на изуродованное тело женщины, снова перекрестился.

— Не беспокойся, о ней позаботятся, — восторженно глядя на него в упор, ответила Ника.

— Ну и страшилище эти бусоги, нарочно не придумаешь, смесь бульдога с носорогом, — произнес Фома, не обращая внимания, на похвалу Ники, и стараясь, не встречаться с ней взглядом.

Бусоги выглядели примерно так, каждый был размером с быка, с мордой напоминающей бульдога, только нос маленький, зато верхние клыки как сабли, и наросты на губах словно чешуя. Все тело монстра, за исключением шеи и области гениталий, словно покрыто панцирем. От туловища отходило три пары кривых лап, с суставами, вывернутыми наружу, длинными, острыми когтями. Коричнево — серый цвет кожи, был с зеленоватыми подпалинами по бокам. Фома медленно обходил чудовище, от которого исходил запах псины, смешанный с запахом крови, еще вытекающей из раны чудовища.

Сету суетились над этими громадными тушами, аккуратно отдирая, твердую как броня кожу, сразу унося ее, куда-то в город.

— Пойдем отсюда, — сплюнув на монстра, обратился Фома к спутникам.

Толпа, окружавшая их, расступилась, освобождая им дорогу и провожая их восторженными взглядами.

— Теперь ты удивляешь меня, — обратилась к нему Лени, — своей безрассудной смелостью, даже пугаешь, но я горжусь тобой, таких отчаянных парней я еще не видела, — на лице Лени загорелся румянец и она смущенно, опустила глаза, — я очень переживала за тебя.

Фома в мыслях еще переживал случившееся, но слова Лени с ее похвалой ему понравились, потекли как бальзам по его душе, а особенно, последняя фраза. — « Все-таки, приятно получать комплименты, тем более от нее. И еще ко всему этому, она за меня переживала. Значит шансы, по завоеванию ее сердца у меня есть. Это радует».

— Тебе надо помыться и во что-нибудь переодеться, — прервала размышления Фомы, Лени. — Женщины приведут твою одежду в порядок, к празднику ты будешь в форме.

— Да, в баньку сходить дело хорошее и нужное, — только теперь Фома почувствовал на лице запекшуюся кровь, которая уже взялась коркой и стягивала кожу, да и одежда была вся пропитана кровью.

Фома помылся и прикорнул, укрытый стеганым одеялом, в одном из домов сету, который был выделен для гостей. Почувствовав во сне чье — то прикосновение, он открыл глаза и сразу увидел Лени. Она сидела рядом с ним, на небольшой кушетке. На ее коленях лежала одежда Фомы, выстиранная и поглаженная.

— Пора вставать, — ласково и нежно сказала Лени, — принесли твою одежду, нам нужно идти на праздник, переодевайся, я подожду за дверью, она встала и направилась к выходу.

— Ты можешь остаться, все равно уже все видела, — от этих слов Фомы, Лени смутилась. Но в ответ только улыбнулась и не торопясь, как будто специально раскачивая бедрами, вышла из комнаты. « Классная цыпочка. Ух, как она меня заводит», — подумал Фома, с восхищением любуясь грацией, выходящей Лени. « Как она мне нравится, наверно даже больше, я все сильнее в нее влюбляюсь, надо же. Думал меня это чувство, уже никогда не посетит. А нет, нате, получите. Как все-таки прекрасно, это чувство любовь». Фома переоделся и вышел, из комнаты, весело улыбаясь. — Ну что, двинули на праздник, Фома к пьянке готов. Как у нас говорится, «не пора ли нам пора», а то уже, что-то в горле пересохло, — Фома, весело рассмеялся.

Сету накрыли столы в самом большом здании своего города, где уже бывал Фома, место для гостей определили по центру стола, который был заставлен разнообразными местными блюдами. Экзотические фрукты и овощи, которые Фома никогда не видел, он даже не мог предположить, что такие существуют. На столе было много подносов с горами мяса, рядом с ними стояли графины до краев, наполненные какими-то напитками, лежали лепешки, похожие на хлеб. Еды было в изобилии, столы ломились от разнообразия яств.

— «Да-а-а, Лени оказалась права, с обеденными столами, это изобилие, не идет ни в какое сравнение», Фома был приятно удивлен.

Лени взяла фрукт бледно-синего цвета и стала очищать его ножом. Сняв кожицу, протянула фрукт Фоме. Очищенный он оказался ярко розовом, из четырех больших долек как у апельсина, а вкусом больше напоминал персик, и был очень сочным.

— Угощайся, — сказала Лени, — это очень вкусно, сету его называют плод нежности.

Одна из женщин подошла с боку, налила в бокал стоящий на столе, возле Фомы, слегка желтого цвета, но прозрачную жидкость.

— Что за напиток? — спросил он у Лени, принюхиваясь к запаху, смутно напоминающий первач, его собственного приготовления, — уж дюже знакомый запах, — Фома, довольно улыбнулся.

— Аналог ваших спиртных напитков, — словно, заправский гид из музея, ответила Лени, — они его называют напиток Бло, по имени его создателя. Но пьют его, только по праздникам.

— Самогон параллельных миров, мне пить как-то, еще не доводилось, попробуем. — « Оказывается, люди пьют везде, у всех есть свой хмельной напиток, надо же, кому скажу, не поверят. Интересно, а, сколько в нем градусов. Я меньше пятидесяти, свой сэм не гоню».

Старейшина, сидевший во главе стола, встал, в зале все смолкли, он начал громко и восторженно говорить, часто жестами, указывая на Фому.

— О чем он?

— Хвалит тебя за совершенный подвиг, произносит много разных благодарностей, вносит в список почетных граждан, города Сухар, обещает написать гимн, в твою честь. Просит поднять бокалы и выпить за тебя и твое здоровье, просит Сурунтана, своего Бога, чтобы он даровал тебе многих лет жизни и сил, для совершения, новых подвигов.

— Переведи, пожалуйста, — Фома поднялся, держа в руке бокал, стараясь, что бы голос звучал, как можно, более торжественно.

— Благодарю вас за радушный прием, за те почести, что вы мне оказали. Для меня честь быть вашим гостем и другом. Но не будем тянуть кота за хвост, а просто выпьем, за нашу с вами дружбу, — Фома поднял бокал вверх над головой и, повернувшись поочередно в каждую сторону стола, слегка поклонился, после чего выпил и, вытянув руку вверх, перевернул бокал, показав, что он пустой. Лени что-то очень быстро сказала на чужом языке и повернулась к Фоме.

— Я перевела все, кроме кошки, которую надо тянуть, да еще за хвост. Они этого не поймут, потому что не знают, что такое кошка, — Лени смущенно улыбнулась, — я надеюсь, ты меня за это простишь.

— Хорошо, а это просто такое выражение, чтобы не медлить, а приступить к делу. А то у нас за задержку тары с моста скидывают или по сопатки бьют, могут впоследствии и не налить больше, — Фома сел на место, занюхивая выпитое долькой розового фрукта, — не обращай внимания, это шутка юмора такая. А самогон у них ничего, почти как мой, градусов пятьдесят, под него бы огурчик или сальце, вообще было бы здорово.

— Попробуй вот это блюдо, — вмешалась в разговор Ника, сидевшая справа, — оно приготовлено из убитых тобой бусогов, мясо очень вкусное.

— Спасибо за консультацию, но там, на поле запах у них был отвратительный, — сказал Фома, повернув к ней голову, — но я отведаю его обязательно. А ты что не кушаешь, или ты на диете?

— Нет, я его тоже попробую, с удовольствием, ведь это твой трофей, — Ника одарила Фому взглядом, испепеляющей страсти. — Разреши я положу тебе этого блюда, — сказала Ника, потянувшись рукой к большой тарелке с мясом.

— Пожалуйста, — он затылком почувствовал на себе взгляд Лени, повернулся к ней, с улыбкой на все лицо, их глаза встретились.

Она увидела в них столько нежности, что ей стало стыдно перед собой, за эту минутную вспышку ревности и ее бросило в жар, лицо слегка покраснело, Лени смущенно отвела взгляд.

— Между первой и второй перерывчик небольшой. Алант переведи, — обратился Фома к атланту, встал и поднял вверх бокал. Сету сразу умолкли, не отрывая глаз, смотрели на гостя. — Друзья, хочу поднять этот бокал, за девушку Лени, благодаря которой я оказался здесь и обрел столько друзей, — стоя выпил, вытер рот рукавом и сел.

Лени взволновала такая выходка Фомы и когда все вокруг восторженно закричали, ее глаза наполнились чувством радости и восторга.

Праздник продолжался еще долго, все стали расходиться уже за полночь. Лени вела, изрядно набравшегося Фому под руку, в отведенный для гостей домик, а он орал во все горло песни

«Я пью до дна, за тех, кто в море,

За тех, кого любит волна,

За тех, кому повезет,

И если цель одна,

И в радости и в горе……»

Атланты шли рядом и пытались ему подпевать, они тоже, были изрядно навеселе, хотя раньше, за ними, такого не наблюдалось. Фома умудрился споить всех, даже атлантов.

— А хочешь, я спою тебе «Шумел камыш, деревья гнулись» или «День победы», например? — спросил Фома у Лени.

— Давай я, позже выслушаю весь твой репертуар, — ответила Лени, с улыбкой посмотрев на Фому, всеми силами, стараясь поддерживать его, что бы он, не упал. С другой стороны, ей помогала, это делать Ника. Медленно, но верно, они добрались до домика.