Жека Стар. Экзамен

Алексей Лавров, 2020

Хорошо в детстве под мирным небом мечтать о космосе, об учёбе в космической академии. И так надоела эта детская школа! Осторожно! Желания исполняются. Родной город атакуют налётчики, и Жеку забирают в школу боевых пилотов. Начинается трудная жизнь космического наёмника. На задании за штурвалом истребителя или со шпагой в руках в обществе таких же сорви-голов.

Часть вторая

Глава 1

Жеке приснилась Кэт. Во сне он думал, что не виноват — она сама ему приснилась! Но он ведь совсем не протестовал против того, что она ему снилась, ему откровенно нравилось видеть её во сне даже полностью одетой, раздевать девушек даже во сне он ещё не решался. Тем более Кэт! Она же старше его, сама так сказала. И вообще она такая… такая… в любом случае ей не следовало ему сниться. Кэт с ним согласилась, улыбнулась ласково и рявкнула грубым мужским голосом:

— Подъём!

— «Сон кончился», — догадался Жека и открыл глаза. Поле зрения занимала мужская широкоплечая фигура в сером мундире, с чёрным пистолетом в волосатой ручище, бритую челюсть, видимо, носить можно только высоко задранной, чтоб туловище вперёд не кренило. Сразу над ней начинался серый берет, всё, что между ними, не просматривалось, да по существу и не заслуживало внимания. Жека огляделся в помещении, мысленно усмехнулся. — «Попытка номер два».

Комната того же стального, прямоугольного типа, что и коридор, где он очнулся в первый раз. Так же лежит в капсуле. О том, что приключения на станции ему не приснились, свидетельствовала лишь его бежево-белая пижама вместо школьной формы.

Снова схватился руками за край ячейки, ловко перебросил ноги, спрыгнул. Тренированное восприятие зафиксировало движение слева и справа. С одной стороны на него таращилась Ленка, с другого Джонни, оба в сильном удивлении. Конечно, их же Кэт не удостоила прощальными речами, ребята сразу после уколов. Интересно, хоть в плане болючести сделали для них скидку, или воткнули по полной в виде «прости-прощай» на долгую память?

Челюсть пришла в движение, что сопровождалось грубым голосом. — Задержанные! Стоять ровно! Ласты за спину!

«Статус поменялся», — сообразил Жека, выполнив команду. — «Хорошо хоть не на затылок. Или на затылок только лёжа? Да какая разница»!

Жека вопросительно посмотрел на говорящую челюсть, она продолжила издавать звуки. — Налево! По одному в коридор, встать рожами к переборке! Выполнять!

Жека потопал за Ленкой, машинально отметив, что девушка не хромает — хоть здесь слава богу. Лена, как только вышла в коридор, усложнять не стала, уткнулась в переборку, Жека взял левее, Джон соответственно правее.

— Налево! — Рявкнул конвоир. — Шагом марш!

Добавил спокойнее. — Только не бегите. Парализатор-то остановит, да таскать вас потом…

Жека повёл колонну прогулочным шагом. В конце коридора разглядел двери, подумал, что туда, наверное. И точно, при их приближении створки разошлись в стороны. За спиной послышался тот же голос, — дети, входите, пожалуйста.

Голос точно не мог принадлежать обладателю челюсти и пистолета, Жека аж обернулся. Испод берета лучилось добротой пухлощёкое лицо, а челюсть совсем потерялась за блеском радушной улыбки. Пистолет тоже исчез. Ленка легонько толкнула его в плечо.

— Дети, — ворковал конвоир, — присаживайтесь на лавочку, пожалуйста.

Ребята уселись на лавочку перед длинным столом, за ним виднелись спинки трёх кресел, далее переборка, задрапированная голубеньким полотнищем с кругом из белых звёзд. Жека узнал заставку GNN, сообразил, что изображение должно значить что-нибудь ещё. Ну, не на ток-шоу же их привели!

Через минуту из боковой дверцы вышли гуськом трое в мантиях со странными одинаковыми причёсками. Белые букли особенно забавно смотрелись на голове полной женщины с лицом явно негроидной расы. Другой отличался необычным разрезом глаз, третий тоже не относился к привычному типу людей — слишком смуглый, хоть и не чёрный, карие глаза навыкат. Что эти двое мужики, Жека решил по впалым грудкам под мантиями, особенно на контрасте с выдающимися формами чёрной.

— Встать, суд идёт. — Спокойно проговорил провожатый.

Ребята поднялись. Судьи расселись, полная негритянка в центре, мужички по бокам, узкоглазый произнёс, — прошу садиться.

Жека, конечно, слышал, и по головизору показывали, что в европейских мирах не все европейцы, однако таких он не видел даже среди европейских мигрантов, или они не выделялись на общем фоне. В школе точно не было! Думалась какая-то чушь — что их в космос притащили ради равноправия и справедливости, чтобы судить их, русских американцев, или наоборот, американских русских по европейским законам!

— «Ну, они нам сейчас насудят»! — весело думал Жека практически в полном спокойствии. Кэт он верил больше, чем любым ряженым, а она ясно сказала — направят в учебку какой-то ЧВК. Немного беспокоила непонятность терминов, однако и это узнается со временем. Он ободряюще улыбнулся Лене, та сразу насторожилась.

Тем временем судья бубнил что-то о правах, спрашивал, всё ли им понятно. Ребята не отвечали, судьи делали вид, что услышали «да» и продолжали по плану. Наконец, перешли к разговору по существу. Другой боковой арбитр заявил, что перед ним прошения о предоставлении убежища от несовершеннолетних неграждан Евгения Старкина, Джона Стоуна и Елен Ривз. Жека усмехнулся, Ленка замерла, Джонни вякнул противным голосом, — чиво-чиво?!

Судья буркнул, не поднимая головы от бумаг, — сержант.

Амбал в сером мундире положил лапу Джону на плечо, сжал, пацан тихонько ойкнул. Сержант остался стоять, руку с плеча не убрал. До пацана сразу дошло, что они здесь зрители, или их роли без слов.

Судья бубнил, — кто, за то, чтобы принять несовершеннолетних Евгения Старкина, Джона Стоуна и Елен Ривз под юрисдикцию Союза Европейских Миров?

Все трое придали верхним конечностям вертикальное положение, судья буркнул, — единогласно, — и закрыл папку.

Очередь подавать реплики перешла к узкоглазому. Он тем же монотонным бубнежом озвучил, что Евгений Старкин, Джон Стоун и Елен Ривз вооружённым путём препятствовали представителям неправительственных организаций СЕМа в осуществлении гуманитарной миссии, чему в деле имеются документальные свидетельства. Так же означенные несовершеннолетние подданные СЕМа не выказали ни малейшего раскаяния, напротив, совершенно отвергают принципы свободного общества и на этом уже основании представляют для общества опасность. В купе с совершением ими тяжких преступлений против свободы личности это даёт ему основания требовать для всех троих смертной казни.

Наконец, акустическую активность проявила центральная судья, обратилась к окружающему пространству перед собой:

— Есть ли у присутствующих граждан СЕМа, что они могли бы сказать в защиту обвиняемых?

— Да, ваша честь, у меня, — отозвался сержант.

— Назовитесь и говорите, — велела судья.

— Сержант Пьер Птижан, частная военная компания «Армус». Судя по материалам дела, у молодых людей в момент кризиса на Сайори не было времени разобраться в ситуации. Ребята действовали спонтанно, как им казалось правильным, ведь они подавлены агрессивным окружением и авторитарным воспитанием. После их спасения так же прошло мало времени, чтобы они могли дать правильные оценки произошедшему и своим поступкам. Наша компания готова участвовать в их перевоспитании и выступить поручителем.

Он подошёл к судейскому столу, подал какую-то бумагу, судья, не взглянув на неё, убрала в папку.

— Хорошо, ваше ходатайство приобщено к делу. — Она поднялась, за ней встали остальные. Заговорила строго:

— Евгений Старкин, Джон Стоун, Елен Ривз, встаньте!

Ребята поднялись, судья продолжила. — Вы приговариваетесь к смертной казни по достижению совершеннолетия. По ходатайству ЧВК «Армус» по достижению вами совершеннолетия дело будет рассмотрено ещё раз, тогда и примут окончательное решение. До совершеннолетия будете содержаться в тюрьме для не достигших возраста полной ответственности подданных СЕМа. Поручителю разрешается участвовать в перевоспитании без ограничений. Меры по ограничению свободы на усмотрение администрации учреждения.

Она смягчилась лицом, посмотрела на них долгим, добрым взглядом, сказала, — и да поможет вам бог!

Судьи развернулись, как по команде, и удалились гуськом.

— Садитесь пока, — сказал сержант спокойно.

Ребята плюхнулись на скамейку. Даже для Жеки дело под таким соусом показалось пропащим.

Сержант встал перед ними, заговорил спокойным, человеческим тоном:

— Ну, что раскисли? На родине были герои, стреляли в солдат, а тут всего лишь приговорили и всё? Да чтоб вы знали — все солдаты приговорены! Вы теперь тоже солдаты, навсегда, до самой смерти!

— Теперь мы должны будем стрелять в своих?! — С вызовом спросила Ленка.

— Нет, — заверил её сержант, — в своих не даст выстрелить система опознания «свой-чужой». Но это вам пока сложно, разберётесь в учебном процессе. Сейчас вам галстуки принесут, и пойдём домой…

— Галстуки?! Скаутские что ли?! — Воскликнул Джонни.

В помещение вошёл похожий на сержанта мужик в серой форме с пакетом в руке. Спросил, кивнув на молодых людей, — этих что ли?

Назвавшийся Пьером сержант грустно вздохнул, — да, Дитрих, этих.

Мужик подошёл к ребятам со спины, проговорил, — не дёргайтесь, это не больно. Пока…

Жека почувствовал, как на его шее сомкнулся обруч.

— Отныне, вы под постоянным надзором. — Пояснил сержант. — Обо всём, что вы говорите, едите, пьёте, чем занимаетесь, станет известно в тот же момент. Если вы нарушите наши правила, или просто жизнь станет казаться скучной, эти штуки сделают так, — он щёлкнул пальцами, острая боль пронзила Жеку прямо в позвоночник.

— И не надо так на меня смотреть! — Улыбнулся сержант. — Жить даже с такими штуками намного лучше, чем вообще не жить. Тем более, что это временно.

Глава 2

Пьер показался Жеке свойским парнем. Разговаривал нормально, улыбался, иногда хмурился. Со скамьи подсудимых повёл домой. Просто провожал, ничего из себя не корчил. По пути объяснил, что звать тюрьму домом древняя традиция арестантов, да и зависит-то всё только от отношения. Ну, принято называть их отсеки огромной станции тюрьмой для малолеток, так это же глупость! Во-первых, какие они в чёрную дыру малолетки? Во-вторых, сектор отделён условно, если ребята с ошейниками попробуют выйти за его границы, их просто вырубит разряд боли. И это только до отмены финального приговора, потом смогут гулять, где вздумается.

— А как же посторонние в тюрьму не ходят? — Удивилась Лена.

— Автоматика не пускает, — сказал Пьер, нахмурился, — и что они не видели? Приговорённых за убийства малолетних психов? Вам же по идее нечего терять — до совершеннолетия не казнят, пережить его очень непросто…

— Каких психов?! — воскликнул Джонни.

— Это и вправду тюрьма, ребята, — нахмурился Пьер. — И детки тут очень разные. Привозят с окрестных миров Союза приговорённых. Ваш случай довольно редкий, хотя и не уникальный, конечно. Маньяков не возят, но, думаю, если б возили, никто б не почувствовал разницы.

Джонни поймал себя на мысли, что, если такие ошейники тут у всех, это в определённом смысле очень полезное изобретение. Пришли на довольно обширную площадку, заполненную космонавтами. Одеты все в основном в комбинезоны разных цветов и фасонов, ошейников ни у кого не было. Люди поглядывали на них, кто жалостливо, кто брезгливо. Пьер пояснил, что это станция местного транспорта. У Жеки мелькнула мысль, что здесь бы им и удрать… да только прав сержант — на огромной чужой станции у них единственное прибежище там, где все носят обручи, их дом на долгое время тюрьма.

Вошли за Пьером в вагон. Проехали пару остановок, пересели, вышли на третьей. Жека начал немного понимать, насколько огромна станция. Пошли бесконечными коридорами, проходили через автоматические двери, цвета стен, пола и потолка менялись, что должно, наверно, означать смену сектора или отсека.

После прохождения очередных автоматических дверей сержант сообщил, что почти пришли. Ребята оглядывали серо-белые стены новых коридоров.

— До столовки два шага, — улыбнулся Пьер, — вы же голодные.

Наконец, подошли к автоматическим дверям, Пьер сказал, — сюда.

Створки раскрылись, они вошли в зальчик, уставленный высокими столиками без стульев, слева уютно поблескивала сенсорами автоматика.

Пьер поздоровался с роботом, — привет, Жадина! Покорми новеньких.

Аппарат раздачи прогудел, — сначала оформить опять не судьба? У меня же программа!

Пьер принялся умолять оборудование. — Ну, Жадина! Будь человеком! Дай ребятам поесть!

— Дам бутербродов по твоему офицерскому довольствию. — Сжалилась аппаратура. — А то нахватаете детей, а как кормить, пусть Жадина думает? Всё, достал, до оформления котлет не будет.

Из глубин агрегата в окошко раздачи приехал поднос с тарелками, на которых заботливыми манипуляторами со вкусом разложили сэндвичи. Жека покрутил головой — да какие ещё котлеты?! Запивать эти сложные сооружения из овощей, разной колбасы и сыра предлагалось некими витаминными напитками фруктовых вкусов, что наливались в стаканы просто из торчащих в стене пяти кранов с табличками. Жека выбрал вишнёвый, заодно понял, что означало таинственное древнее изречение «открыть кран» — ничего особенного. Впрочем, как и все эти таинственные древности.

Расположились вчетвером за одним столиком стоя. Сержант особо подчеркнул, что идея прислонить к чему-либо пятую точку от подъёма до отбоя без особого разрешения автоматически влечёт за собой болевой импульс, так что лучше даже случайно не падать. Джон потрогал ошейник и спросил, как шею мыть?

— Никак, сама моется, пока вы таскаете обручи. Вот только… — он задумчиво поскрёб собственную молочно-белую шею, что особо диссонировала с загорелым лицом, — только после долгого ношения этих штук загар к коже не пристаёт. Совершенно.

— Так ты тоже?! — удивилась Лена.

— А что в этом удивительного? — Улыбнулся сержант. — Говорю ж вам, что не все здесь погибают.

Джонни пробурчал недовольно, — если ты тоже, чего сразу начал орать?

— Ну, извини, — Пьер смущённо улыбнулся. — Я ж тогда вас конвоировал, и надо было задать вам настрой, чтоб не шалили. Я ведь действительно сержант и орать буду ещё и похуже. Будешь хамить, могу и в рожу подать, должна быть дисциплина!

Подобрался, построжел, сказал другим тоном. — И не в этом дело, вообще!

— А в чём? — Жека перешёл к конкретике. — Мне говорили, что это учебка. Чему здесь учат?

— Говорили?! — Воскликнули хором Джон и Лена.

Сержант удивлённо взглянул на Жеку. — Кто говорил? Впрочем, неважно. Да, учебка. Учат космонавтов. Настоящих. Кто-нибудь слышал о малых платформах?

Ребята воззрились на него со всей серьёзностью, Жека отметил острый интерес рыжего Джона.

— То есть все слышали? — Переспросил очень довольный Пьер, осторожно уточнил, — а о боевых малых платформах имеете представление?

Ребята синхронно уверенно кивнули.

— Замечательно, это сэкономит нам много слов, — Пьер стал очень серьёзным. — В ближайшее время вы пройдёте начальный курс. Вскоре после вашего совершеннолетия состоится экзамен, заключается он в выполнении настоящей боевой миссии. Против настоящих боевых кораблей. Кто вернётся, будет помилован, обручи снимут, предложат контракты.

Он смотрел на них грустными, серьёзными глазами, его голос дрогнул. — В моём потоке сдали экзамены семеро. Из восьмидесяти.

— Мы тоже сдадим, Пьер, — заверил его Жека и со вкусом занялся сэндвичем. Ребята без эмоций сосредоточились на еде. Пьер грустно смотрел на эти юные лица. Он сделает всё возможное, чтоб они сдали… и заставит их сделать то, что они считают сейчас для себя невозможным. Даже если придётся убить в процессе — в конце концов, ему самому вести их на экзамен, буквально. На данном этапе это просто его работа.

Ленка решила пока сменить тему, её заинтересовал необычно смышленый автомат с проблесками чувства юмора. Пьер объяснил, оказывается, автомат самый обычный, кухонный, немного доработанный местными умельцами. Вот управляется он из единого вычислительного центра ЧВК, кстати, не будет большой ошибкой называть его единственным, но это может не понравиться руководству. Вообще, хороший центр, для их задач мощный, да ребята сами скоро убедятся, а «Жадина» это приложение, одно из многих, тоже умники компании поработали.

За разъяснениями ребята прикончили по последнему сэндвичу. Видимо, традиционную для европейского космоса жевательную резинку так же традиционно проигнорировали. Отнесли с тарелками и стаканами в приёмник грязной посуды, сказали роботу «спасибо», услышали «на здоровье», и Пьер повёл их обустраиваться. Зашли в операционную вычислительного центра, что, по его словам, нужно было сделать в первую очередь. Узкое и длинное помещение фактически являлось тупиковым ответвлением коридора, только вдоль одной его стены во всю длину устроили полку или стол, над ним повесили ряд голоэкранов, а на самом выступе разложили кнопочные устройства ввода. Экраны стояли потухшие, помещение пустовало.

Жека не сразу вспомнил название древних устройств, — это клавиатуры что ли?

— Да, — Пьер нажал кнопку на ближайшей, экран ожил. — Как вы догадываетесь, в берлогу программистов компании вот так запросто не войдёшь, это терминалы общего пользования. Скоро у нас будет людно, представьте, если все здесь разом начнут орать команды.

— И зачем это может нам понадобиться? — Скривилась Лена.

Пьер что-то набирал на клавиатуре вслепую, не отвлекаясь от экрана, пояснил. — Уроки будете делать. Ещё можно написать знакомым.

— На Сайори? — Прошептала Лена.

Пьер пожал могучими плечами, — конечно. Вы в карантине головизор смотрели? Ваш мир подал заявку на ассоциацию в Союз Европейских Миров. Пока на рассмотрении, но какие-то функции уже включили, почту точно.

— И прям отсюда можно написать домой?! — Воскликнула Лена.

Жека угрюмо рассматривал свою обувь, Джон отвернулся к другой стене. Пьер, глядя в экран, проговорил. — Можно. Только ответа скоро не жди, на межзвёздные расстояния связи нет, сообщения передаются с попутными звездолётами.

— А кому ты сейчас пишешь? — Спросил Жека.

— Да вас оформляю. На котловое довольствие, вещевое, ну и на себя, само собой, — рассеянно проговорил Пьер.

— Как это на тебя?! — Почему-то разозлился Джон.

— Ну, порядок такой, — обернулся к нему сержант, улыбнулся и вернулся к голоэкрану. Помолчал и между делом стал рассказывать. — Я в компании четвёртый цикл уже. Год, по-вашему. Это если самый первый не считать… вот…

Оглянулся на Ленку, оценивающе прищурился, — вроде бы второй…

— Третий! — Она возразила с вызовом.

Пьер пожал плечами, что-то набрал на клаве, — пусть третий, тебе с этим жить.

— Так вот, — продолжил он, — дали мне сержантские лычки, я по итогам компании… ну, не нашей компании, а, скажем так, за отчётный период…

На экране сменялись какие-то формы, заполнялись поля, ребята тоскливо следили за его манипуляциями, синхронно вздохнули.

— Вот по итогам компании, по числу походов, боевых выходов, результатам и, вообще, что живой ещё…

Он торжественно нажал большую кнопку, кивнул с удовлетворением и резко обернулся к курсантам. — Сержанты по правилам компании сами выбирают рекрутов, готовят и ведут в бой.

Пьер взял паузу для значительности. — Здесь пока нет никого потому, что недавно прошли экзамены. Вы первые в новом потоке, можете гордиться — вас выбрал лучший… э…

— Э? — Насторожился Жека.

Пьер смутился, — лучший из новых сержантов компании. Вы будете моим первым отделением.

Жека угрюмо посмотрел на Джона, встретил его лишённый приязни взгляд, проговорил, — а передумать никак? Давай нас с Ленкой выберет кто-нибудь другой?

— А что это ты за меня решаешь?! — Возмутилась Лена.

— Да меня самого от вас тошнит! — Признался Джон.

— Да вы что! — Растерялся Пьер. — Отказаться от таких… таких… да вы себе не представляете!

Парни покраснели, Лена пропела вкрадчиво, — каких-каких?

Пьер нахмурился, проворчал, — никаких уже!

Повисла угрюмая пауза. Пьер смягчился, заговорил просто. — Вы не предали родной мир, не отказались. Защищали с оружием в руках, стреляли по врагам, Джонни вон вообще вертолёт сбил…

Жека с Леной синхронно повернулись к Джону. Он поспешил перевести тему. — Подумаешь! А ты сам за что здесь оказался?

— За убийства и грабежи. На дорогах. Был в банде байкеров. — Криво усмехнулся сержант. — Слышали о таком?

Ребята, оторопело на него глядя, кивнули.

— Так что или вы до экзаменов всё между собой решите, или я вас поубиваю. Можете мне поверить.

Глава 3

Из операционки, как Пьер назвал кишку с экранами и кнопками, повёл получать вещевое довольствие. По пути Жека прикинул, как будет смотреться на нём такая же серо-белая форма. В целом одобрил. По инерции попробовал представить сержанта на байке. Если вместо серого кителя надеть кожанку с клёпками, располагающую к себе физиономию скрыть шлемом, вложить в руки дробовик или на бедро прицепить кобуру, получалось весьма гармоничненько.

Почти как в кино. Родители не одобряли фильмы, где убивали полицейских, вообще недолюбливали кино и прочую масс-культуру, дескать, всё там врут, только мозги детям плющат. Есть же развивающие исторические фильмо-книги о первых годах освоения Сайори, великих космографических открытиях, далёких походах и дерзких экспериментах! И вообще, в школе стали мало задавать? Так папа или мама или оба сразу помогут найти занятие.

Просто из опыта попыток что-то возражать Жека в целом с родителями соглашался, но уж культовых «Повелителей каменных стрел» и «Пересечение параллельных» посмотрел все сезоны. Там как раз было про войну байкерских банд в каких-то особенно диких мирах. Если их не придумали, по логике получались непринятые ни в какие альянсы колонии, что не дотягивали даже до соблюдения Хартии свободных миров.

Если поверить Пьеру, в мирах Европейского Союза байкеры тоже есть, только их там, видимо, не любят, и даже по кино понятно, почему. Им Пьера любить тоже не за что, не верить ему оснований не просматривается, так что лучше попробовать пока дожить хотя бы до экзаменов. То есть не надо задирать Джона, если не получится его грохнуть, как просила Кэт.

За такими размышлениями Жека со всеми вместе дошёл до каптёрки, где другой автомат выдал им вещи. Сразу переоделись в форму, смотрелась она и впрямь неплохо, особенно берет, что прикрыл пламенную растительность на голове Джона. Китель, брюки, а в Ленкином случае юбка, тоже сидели, как пошитые специально для них.

Сержант сказал, что так оно и есть, автомат подогнал мундиры стандартных размеров по их биометрическим показателям. Впрочем, общего впечатления ему испортить не удалось. Ленка всегда с особым шиком умела носить школьную форму, а после карантинной пижамы совершенно преобразилась. Даже глядя на Джонни, Жека слегка засомневался, так ли ему хочется убивать этого ладного конопатого паренька? Только за то, что он плюнул ему в тарелку? В принципе этого достаточно, но… чёрт побери, как он умудрился сбить вертолёт?

Вопрос этот пришлось временно отложить. Сержант выдал, кроме мундира, по комплекту на смену, бельё, пижамы, туалетные принадлежности и зачем-то по две наклейки с их именами. Повёл показывать казарму. Прошли немного по коридору, зашли через автоматические двери и замерли со стопками вещей в руках поражённые. Огромное помещение напоминало камеру хранение или депозитарий, разве что дверцы ячеек побольше. Располагались они в три яруса, наверх вели лесенки. Два блока слева и справа упирались в переборки, дверцы центрального выходили в два коридорчика.

— Девяносто девять спальных мест, — глухо произнёс сержант, — занимайте любые. Только выбирайте ячейки подряд.

Жека быстро сосчитал дверцы, получалось, что ячейки центрального блока имеют по два выхода. Это может быть плюсом, но и соседей получается вдвое больше. Парни разом оглянулись на Ленку, предлагая выбирать, она задумалась. — Спальных? Как туда ложиться?

— Головой вперёд. — Ответил Пьер без улыбки.

— А если клаустрофобия? — Буркнул Джон.

— Такие сюда не попадают. — Пожал плечами сержант. — Привыкайте, это на всю жизнь. В машины запрыгивают так же.

Жека подумал, что это логично — для человека со временем пропадает разница, спать он собирается или воевать, великое дело привычка.

— А тумбочки? — Продолжала сомневаться Лена.

Пьер указал на узенькие дверцы в основании блоков, на нулевом ярусе. Пояснил, — Ячейки и кабинки запоминают владельца, открыть сможет только он или сержант.

— Так мне одетой спать?! — Возмутилась Лена. — Где переодеваться?!

— Для девочек нет особого отделения, — развёл руками Пьер, — пока стесняешься, проси мальчишек отворачиваться. Спать в форме не советую, — он значительно глянул на её обруч, — будет больно.

Лена презрительно скривила губы, после недолгого раздумья решительно указала налево, — берём вон те три крайние. Моя чур верхняя!

— Тогда моя средняя, — не терпящим возражений тоном заявил Жека.

— Подряд надо, да? — Джонни почесал затылок под беретом и спросил вдруг с тревогой, — Старый, а ты не ссышься?

— «И вот эту неблагодарную тварь я почти передумал убивать»! — Подумал Жека, с трудом сохраняя на лице невозмутимость.

— Ячейки непроницаемые, — успокоил всех сержант.

— А! — преувеличенно обрадовался Джон и сказал со всей отпущенной свыше благожелательностью, — тогда ссысь на здоровье, Старый!

Жека, не реагируя, двинулся к ячейкам на нулевом ярусе. Первая же дверца легко открылась, он уложил туда стопку с вещами, закрыл. Запоры или замки отсутствовали. Прилепил одну наклейку со своим именем. Рядом тем же занималась Ленка. Переглянулись и, как всегда поняв друг друга без слов, проверили — Ленка подёргала за ручку дверцу ячейки Жеки, а он её. Как и сказал сержант, дверцы не поддались.

Джонни тем временем осмотрел спальное место и прилепил на дверцу наклейку. Жека поднялся на второй ярус, заглянул вовнутрь. Пожал плечами — ничего особенного, вполне хватает места, чтоб проползти и случайно не разбить во сне голову об потолок. Спрыгнул, по лестнице забралась Ленка. Принялась с верхотуры капризничать, — а чем застелить? И где подушка?

Пьер спокойно объяснил. — От подушки шея кривая. Укрываться незачем, в ячейках хорошая терморегуляция. Простыни менять тоже не требуется, там особые матрацы с той же функцией, что у ваших обручей, не засалятся.

— Везде что ли загар перестанет липнуть?! — Возмутилась Лена.

— Хм, — помотал головой Пьер, — а ведь и вправду! Я на боку сплю, значит, и морда должна была только наполовину загореть. Наверное, у обручей ещё что-то есть.

— Всё равно без белья неуютно! — Вернулась Лена к претензиям.

— Да? — Ухмыльнулся Пьер. — Напомни об этом после первого учебного дня. Только не забудь, хорошо?

— Хорошо, — согласилась Лена. Спрыгнула в коридор, спросила, — а теперь куда?

— За мной. — Пьер повернулся на выход из казармы.

Снова прошли немного по коридору, вошли в автоматические двери. Сержант пояснил. — Сюда вас пустят только в моём присутствии или с моего разрешения. Самовольно не суйтесь, можете об двери расшибиться.

В просторной каюте ребята увидели стол для пинг-понга, бильярдный стол, на стенах висели мишени для дротиков. И как везде в отсеках учебки ни одного кресла, диванчика или хотя бы стула. Пьер широко улыбнулся, — здесь вы будете отдыхать.

Жека про себя грустно подумал, что если и отдыхать на ногах, после отбоя ему точно не понадобятся подушка и покрывало. Пьер весело спросил, — кто умеет в бильярд?

Джон неуверенно оглянулся на Ленку, сказал, будто извиняясь, — я немного.

— Тогда ставь шары, — велел Пьер, направляясь к подставке с киями.

— А мы постучим, можно? — Спросила Лена.

— Можно, — благодушно разрешил Пьер и указал на тумбочку, — ракетки и мячи там.

Сержант за игрой завёл разговор о том, о сём. Жека с Леной хорошо друг друга знали, выиграть получалось лишь под особое настроения, сейчас же как раз настроя и не было. Они перестукивались вполсилы, прислушиваясь к разговору. Слишком интересную тему затронул сержант, попросил по-человечески, — Джонни, расскажи, пожалуйста, как тебя угораздило сбить вертолёт.

Тот смутился, проворчал, — в моём деле разве нет информации?

— Только в целом, — сухо сказал Пьер.

— Ну, ладно, — вздохнул рыжий и начал рассказ:

— Я уже говорил, что проспал в тот день школу. Папке дали выходной, засиделись допоздна. Играли, болтали. Школьные автобусы уже не ходили, пришлось идти на общую станцию. Стою, жду, и ни одного автобуса! Народ начал волноваться, кто-то крикнул, что сеть пропала. Полез за коммуникатором глянуть, и точно. Даже экран не светился. Тут-то в наш дом и прилетело. Взрывы, грохот, а я стою, этажи считаю. Выходило, что к нам попало. Сунулся в лифт — не работает. В двери на пожарную лестницу — заблокированы. Снова выбежал на станцию, ещё раз пересчитал этажи. Ну, точно наш этаж весь горит, противопожарка не сработала! Я в школу сам собрался, родители спали… вот…

Пьер промахнулся, удар перешёл к Джону. За игрой он смог немного успокоиться, стал рассказывать дальше:

— Думаю, надо бы пожарных, спасателей, скорую. Но нефига ж не работает! А в городе ещё где-то взрывается. Чрезвычайная, значит, ситуация, надо в школу.

— Логично, — оценил Жека.

— Да не просто в свою школу, то есть в свою бывшую, в вашу уже! — Горячо проговорил Джон в запале. — Она же по месту жительства заодно мобилизационный пункт! Вот вы не знали!

Жека смутился, он совершенно забыл, что школа ещё и пункт мобилизации граждан на случай ЧС. Вёл себя, как пацан, за брата беспокоился, хотя брата всё-таки спас, кажется, школа удачно оказалась заодно сборным пунктом, и это уже неважно. Выручила Лена, сказала, — ты молодец, Джонни.

Ободрённый Джон вернулся к рассказу:

— Побежал, значит, к школе, на подходе уже понял, что там бой. Подумал ещё, что войну я тоже проспал, так хоть посмотреть… Перелез ограду, пробрался тихонько между деревьев, смотрю — мужик какой-то в сером камуфле в кустах засел… С ракетницей на плече! В школу метит гад! Я застыл, не знаю, что делать — здоровый же… да тут ему в башню от школы прилетело, упал на спину, ракетницу выронил, а во лбу дырка…

«Ай да мама»! — воскликнул про себя Жека.

Джон, наконец, промазал, право удара перешло к Пьеру, пацан повёл рассказ без пауз:

— Гляжу, а ракетница-то уже на взводе, там огонёк горел «готовность без захвата цели, поиск по сектору». И как раз вертолёт! Прям надо мной на малом идёт и из пушек кроет по школьной крыше. Думаю, может, тот же самый, что и по дому нашему бил! Схватил ракетницу, поднял и на кнопку старта нажал. Надо было сваливать, а я стоял, любовался! У вертолёта хвост отвалился! Ну, бабахнуло что-то, вспышка, в себя пришёл в карантине.

— Контуженный, значит, — заметил вполголоса Жека. Ему показалось, что это многое объясняет.

Пьер же был другого мнения. — Герой! Хотя и раздолбай, конечно.

Он забил последний шар, заговорил серьёзным тоном:

— Будем считать, что познакомились, теперь слушаем меня очень внимательно. Вас выбрал лучший сержант, вы должны соответствовать — быть лучшими. Ещё раз особо повторяю для тупых — детки сюда поступают очень разные. Вы первые, вам устанавливать правила. Сержанты никогда не вмешиваются в отношения своих бойцов с другими звеньями, но вам-то с ними учиться, жить в одной казарме. Вежливость и твёрдость — пожалуйста, не дайте себя уничтожить. Это главное.

Он сделал паузу и продолжил. — Выжить на экзаменах недостаточно. Есть условие вашего помилования — перевоспитание. Не беспокойтесь, вас не станут заставлять во что-нибудь верить. Традиционно доказательством перевоспитания считается изучение незнакомого языка. Я учил английский, мой сержант был англичанином. А вы будете учить французский.

Он будто смутился. — Ребята, это большая удача, учиться у носителя языка. В ваших делах указано, что у вас два родных языка. Вы действительно говорите по-русски?

— Так точно, сэр, — ответил Жека.

— Вот! — Обрадовался Пьер и приказным тоном вынес решение, — будете учить меня русскому.

Оглядел немного растерянных ребят, улыбнулся. — Поверьте, это самое простое из того, что вас ждёт.

— И что нас ждёт? — Спросила Лена невинным тоном, хлопая ресницами.

Сержант хохотнул, — прямо сейчас? Да поиграем до обеда! Потом начнётся. Сначала строевая и физкультура, дня через два наберём поток и по программе. Тогда наплачетесь. А сейчас с кем по-взрослому в пинг-понг? А то смотреть на вас тоска…

Глава 4

Вызов сержанта принял Джонни и быстро понял, что не тянет. Громадный по сравнению с ним Пьер двигался удивительно легко, бил точно, запросто «раскидал» рыжего тонким слоем по объёму — иначе бедняге было бы не успеть за коварными ударами. Жека, засмотревшись, навалился на бильярдный стол и сразу получил такой разряд в позвоночник, что у него подкосились ноги.

— Совсем Старый изнемог, — посочувствовал Джон.

Жека не сразу смог подняться, пришлось постоять на четвереньках. Приходя в себя, пошевелил вдруг одеревеневшей шеей. Лена не шевельнулась даже, чтобы помочь, это бы значило не только его обидеть, но и дать рыжему повод для новых подначек.

Она попросила невинным тоном, — Пьер, пожалей маленького. Дай мальчику кого-нибудь победить.

Сержант ловко поймал шарик, улыбнулся, — только ты продержись подольше!

Лена со своей ракеткой в отставленной руке приблизилась к столу игривой походочкой. Сержант отошёл на шаг, через плечо бросил ей шарик, она в одно касание выполнила подачу. Джонни не понял, что это было, шарик, задорно цокая, ускакал по полу. Парень уставился на Ленку.

— Шарик там, — показала Лена пальцем, — беги, рыжий!

До Джона дошло, явно преодолевая себя, развернулся, сходил за шариком. Небрежно перебросил Ленке. Он, конечно, приготовился к новой «неожиданной» подаче, но Лена, ехидно улыбаясь, спросила ласково, — готов?

Джон кивнул, Лена «не поняла», — готов, спрашиваю?

— Да, — выдавил из себя Джонни.

Лена выполнила простую подачу, Джон врезал по шарику со всей силы, попал в сетку. Сердито перебросил шарик Ленке, та снова подала мяч в игру. Джонни постарался успокоиться, нормально ударил, но тут Ленка сыграла всерьёз. Снова неожиданно.

— Беги, рыжий, — звонкой оплеухой прозвучал её голосок.

Джон угрюмо повлёкся вслед за шариком. Не спешил, видимо, собрался. Ленкина «серьёзная» подача, удачно парировал, короткий розыгрыш и его коронка! Чёрт! Её там просто не могло быть! Она не могла там оказаться! Она что, мысли читает?!

— Беги, рыжий, и дай уже другим поиграть, — благодушно проговорил Жека, — четыре — ноль.

Джон огрызнулся, — сам тогда и беги, Старый!

Бедняга рухнул на колени, схватился за шею, мотая головой. Сержант жёстко проговорил, — беги, рыжий!

Джон покраснел, собрался сказать что-то резкое… но перспектива получить второй разряд заставила его передумать. Поднялся, сходил за шариком. Бросил Жеке, — лови, Старый.

Жека перебросил шарик Ленке. Им обоим нужно показать, на что они способны. Почему — неважно, нужно и всё. Ленкина «неберучка», просто подставим ракетку — свеча. Её удар, как приглашение, Жека начинает обычный розыгрыш. Снова предсказуемый финт, скука. А если так? Ух-ты, как мы умеем! А быстрее? Та-а-ак… есть контакт!

Ленка побежала за шариком. Откуда-то донеслись голоса, с задержкой стал доходить смысл.

–…он много гордый? — Пьер пытается говорить по-русски!

— Да не! — Горячо растолковывает Джон. — Фамилия у него Старкин, вот и прозвище дали «Старый»!

— А! Олд?

— Не! Старый! — по слогам повторил Джон.

— Ха-ра-шьё, — старательно выговорил сержант. — Стар — ий?

— Слитно надо. — Настаивал Джон. — Старый.

Жека с удивлением отметил, что его забавляет этот разговор. Ну, в самом деле, он сам взял этот ник в игре, пусть будет боевой позывной…

Пьер ему улыбнулся, перешёл на английский. — Хорошо играешь, Стар.

— Да не! Правильно Старый! — Вмешался Джон.

Пьер холодно на него посмотрел. — Ещё не хватало ломать язык из-за клички кадета! Здесь я решаю, как правильно. Понял?

— Так точно, сэр, — потерянно проворчал Джонни.

— О ваших позывных поговорим позже, — улыбнулся ему Пьер, перевёл взгляд на Жеку, — сыграем, Стар?

— Есть, сэр! — Весело отчеканил Жека. На рожу Джона стоило посмотреть! Ради такого зрелища можно немного побыть звездой.

Пьер попросил у Лены ракетку, Жека озадачился — он двумя собрался играть? Таки да! Ему о таком даже читать не доводилось — сержант играл «за двоих»! Мало того, что одинаково хорошо владел обеими руками, оказался быстрее, хитрее любой самой слаженной пары! «Почувствуй себя Дон Кихотом», — подумал Жека, в очередной раз возвращаясь с шариком к столу, к этой «ветряной мельнице».

И Жека почувствовал — именно с этим чувством ходят рыцари на драконов. Пусть он знает, что дракон ненастоящий, вернее, пока не собирается его убивать, для него это просто игра… для Жеки всё стало непросто. Он должен стоять. Держать удары и бить без малейшей надежды…

Дракон поймал шарик лапищей, хмыкнул, — молодец. Отдохни пока.

Пьер обернулся к Лене и Джону, — теперь вы против меня в паре.

Они переглянулись, обоим идея не нравилась, но тон сержанта не допускал возражений. Ленка подошла к Жеке, протянула руку, он заторможено отдал ей ракетку, отошёл от стола. Полностью вернулся в обыденность ещё через минуту. Вокруг теннисного стола творилось что-то неправильное.

Джонни как джентльмен сбегал за шариками… всего пару раз! Игра продолжалась! И о чудо! За шариком пошёл Пьер. Вернулся очень довольный, проурчал, — поздравляю! Вы победили. Всё, складываем ракетки, пора на обед.

Даже Жека испытал разочарование. Как?! Так быстро?! Ребята с недовольным видом понесли в шкафчик ракетки и шарик.

— Поиграем ещё потом, обязательно поиграем, — благодушно проговорил Пьер и перешёл на официальный тон. — На обед. В столовку. За мной. Шагом… марш!

В столовой Жека ради эксперимента ещё раз сказал «привет, Жадина», на что получил «виделись уже, Стар, не подлизывайся». Жека озадаченно оглянулся на Пьера, он пояснил с усмешкой, — для Жадины вы существуете как явление лишь с момента получения позывных.

— А откуда он знает? — Воскликнул Жека.

— Я сказал, он услышал, он всё слышит. Да, Жадина?

— Да, сержант. — Прогудел аппарат.

— А твой позывной? — Прищурилась Ленка.

— Не положено по субординации, — серьёзно сказал Пьер и вновь обратился к оборудованию. — Ты будешь нас кормить или зубы заговаривать?

— Да сэр, сержант, сэр, буду кормить, сэр! — Прогудел робот и мелодично прозвенел, в окошке раздачи появился первый поднос с тарелками. — Забирайте!

Конец ознакомительного фрагмента.