Профессор и Любовь

Алексей Ксенофонтов, 2021

Этот рассказ о недалёком будущем, когда появятся роботы, внешне совершенно не отличимые от людей. И многие поверят, что это решит какие-то человеческие проблемы…

-Здравствуйте, Сергей Валентинович! — сказала Полина, и дождавшись пока он отойдёт подальше, произнесла — Старый извращенец! Знаешь, как он на меня пялился, когда я зачёт по вышке сдавала. Думала, там же и…

–А ты в следующий раз, когда на экзамен пойдёшь, юбку одень и всё в порядке будет. Просто то, в чём ты обычно ходишь, набедренную повязку больше напоминает… — заметил Стас, глядя в сторону.

–Дурак! — отрезала Полина и отошла от весёлой компании.

–Да, тут не только старикан, тут и мёртвый зашевелится! — ухмыльнулся во весь рот первокурсник Вовчик, следя за её удаляющимися покачивающимися бёдрами.

–Всё она правильно делает, — вмешался Олег — если она юбку оденет, да ещё сантиметров на пять ниже колен, то профессор начнёт с ней о математике говорить. А оно ей надо?

Первокурсники загоготали и пошли в аудиторию.

Между тем, профессор Поликашин, вышел из-за ближайшей двери, улыбнулся, и качая головой, направился к выходу. Он услышал слова Полины и специально оставил дверь открытой, чтобы дослушать до конца.

–Извращенец? — привычно анализировал он — с этим согласен, но старый, это весьма спорный эпитет. Вон, наш ректор, Юшкин, семидесяти двух лет от роду, женился на своей секретарше. А ей ещё и сорока нет. И ничего — никто его старым извращенцем не считает. Не понимаю только зачем ему это понадобилось? Ну да бог с ним…

А Полина… да, хороша, но не более… Тут таких сотни бродят в поисках толи мужа, толи приключений на одно место. Но то, что девочка плохо воспитана — это факт. Факультет высшей математики — это не ночной клуб и не бордель, чтобы так здесь одеваться… Боже, где её мать? Почему она не объяснила ей таких элементарных вещей? Надо всё-таки поговорить с Юшкиным по поводу дресс-кода или хотя бы правил каких-нибудь…

Ханжой никогда не был, но это на самом деле отвлекает. Да и студенты заметили, что я не знал куда глаза девать. А это для авторитета преподавателя — минус. Господи, почему же ты к таким красивым ножкам, хотя бы пару молекул ума не добавил? Глупа же как пробка!

Думая таким образом, Поликашин приблизился к метро, спустился на эскалаторе и вошёл в вагон. Свободных мест не было, и он переместился к боковому дисплею, чтобы не просто постоять, но и просмотреть последние новости.

Счётчик в верхнем углу показывал: «До выпуска новостей осталось 5 минут». Включили рекламу, и профессор узнал своего старого знакомого — Владимира Мишина, специалиста по андроидному интеллекту. В вагоне было довольно шумно, но основной посыл он понял.

Мишин рассказывал о своей новейшей разработке — андроидной женщине с выделенной функцией любви. Профессор подумал, что ослышался, но спустя пару фраз этот пассаж повторился: «Функция любви персонифицируется с приобретателем продукции посредством сканирования его базовых реакций и раздражителей, запечатлённых образов, памяти и опыта.

Затем андроидный интеллект вырабатывает определённый набор параметров и характеристик, на основании которых строится цифровая алгоритмическая модель андроидной женщины. Данный модуль может быть приобретён в двух исполнениях: виртуальном и реальном.

Виртуальная женщина — это цифровой продукт, интегрированный в мозговой индивидуальный процессор человека. Реальная же модель представляет собой андроида в женской версии с отдельным мозговым процессором…»

Тут объявили остановку, и Поликашин вышел из вагона.

— Андроид в женской версии, — повторил он, заходя в свою квартиру на первом этаже — что-то не так в этой фразе. Как будто где-то будут сервисные центры, в которых можно будет перепрошить программное обеспечение и заменить несколько деталей, и, ву а ля: здравствуйте, это вас сервисный центр беспокоит. Вы тут у нас кухарку оставляли, так мы её в конюха переделали, можете забрать завтра до 15-00. Да, сокращённый график. Конечно, в честь праздника всемирного освобождения женщин.

Проговаривая всё это вслух, Поликашин не опасался, что кто-то может его услышать. Уже больше трёх лет он жил один после гибели жены в научной экспедиции в Гималаях. Не то чтобы он был однолюбом, другие женщины ему конечно же нравились. Но невозможно было не сравнивать всех потенциальных партнёрш с Марией, бывшей женой… И сравнения были не в пользу настоящего.

Годы тоже брали своё: в пятьдесят девять как-то не особенно хотелось побед на любовных фронтах. Всё больше тянуло к уюту, покою и тихому семейному счастью. Но счастье его было погребено под сотнями тонн гималайского снега на правом склоне горы Кайлас, и он смирился с этим…

За эти три года Поликашин сильно сдал, хотя старые преподаватели ещё помнили каким энергичным и подтянутым он был всего несколько лет назад. Новые же коллеги и большинство младшекурсников, наверняка думают, что он всю жизнь носил помятые рубашки, плохо выглаженные брюки, да и вообще родился полным рохлей и увальнем.

За последние два года у него было две женщины. Одна — лаборантка Леночка из университета. В общем-то, весьма достойная барышня лет тридцати двух, но слишком зацикленная на замужестве. Профессор провёл с ней несколько выходных на природе, а затем пару ночей на своей даче в пригороде. Всё было прекрасно, но не покидало ощущение, что сейчас войдёт Мария и скажет: «Серёжка, ну мне стыдно за тебя. Полный город невест, а ты какую-то старую деву к нам привёл!» Прошла ещё пара недель и как-то все само по себе закончилось без взаимного интереса.

Вторая была даже младше Леночки, но гораздо опытней, и, как бы это понятней сформулировать, несравнимо предприимчивей. Профессор увидел её на университетской новогодней вечеринке. Ему даже показалось, что она из преподавательского состава: настолько точно и своевременно она шутила про студентов, их альма-матер и его кафедру.

Конец ознакомительного фрагмента.