Человеческая оболочка

Алексей Котаев, 2022

Люди давно уже утратили возможность рожать себе подобных. Лишь отголоски былых технологий помогают им держаться на плаву, пополняя свои ряды искусственно выращенными детьми. Эта история берет свое начало в единственном теплом месте замерзшего мира. Город, что окружен стальной стеной, защищаясь от посягательств извне, встречает первого естественно рожденного человека. То, что замерзло, встало на паузу много лет назад, вновь приходит в движение. Перворожденный по праву своего происхождения должен изменить всё.Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Змей, что режет пустыню

Крепкий, коренастый мужчина держал кольцо руля полностью расслабленной рукой, другой же, скидывал пепел в стальную кружку, что стояла над приборной панелью. В закидываемое снегом лобовое стекло было видно, как резво техника нагоняет своих товарищей. В кабине, со всех сторон увешанной разноцветными шкурами, было тепло. Маска на лице Айзека тут же запотела и он снял ее. В глаза ударил сигаретный дым, они тут же заслезились, но проморгавшись юноша привык и продолжил разглядывать технику.

Четыре большие педали красовались под ногами водителя. Две слева от рулевой колонки, протыкающей пол, и две справа. На одной из них постоянно была нога водителя. Высокий рычаг, торчавший справа от рулевого, был увенчан фиксатором, который выжимался каждый раз, как рычаг начинал перемешивать шестеренки внутри машины. Либо взад, либо вперед. Всего два положения рычага. С десяток датчиков на панели горели оранжевым светом, все стрелки смотрели строго вверх, кроме тех, что были перед носом водителя. Они плавали в своем аквариуме по-своему собственному желанию, и именно им уделялось больше всего желания.

Берси, сидевший за штурвалом грузовика, выглядел совсем обычно. Айзеку на секунду показалось, что это помолодевший Юрий. Сильно помолодевший. По яркой недельной щетине на лице становилось ясно, что Берси не сильно старше своего нового соседа по кабине. Подпрыгивая в стуле с пружинно-гидравлической опорой, тот постоянно курил папиросы, пропитывая все вокруг своеобразным запахом. Руки были украшены синими татуировками со слабовыраженными контурами. Линии и геометрические фигуры превращались в кашу, стоило перестать на них фокусироваться. Айзек никогда не видел татуировок. Для него это было таким же открытием, как и вся эта техника. Сидя на красном кожаном кресте заднего ряда сидений, парень не мог оторвать взгляда от татуированных рук водителя.

— Догнали. Ну, вот теперь можно и расслабиться, — водитель толкнул рычаг вперед, вибрация за спиной новичка чуть ослабла, и машина сбавила свой сумасшедший ход, уткнувшись в колонну впереди. Татуированная рука вытянула рычажок из панели, после чего педаль газа уже полностью была отпущена. Впервые за все то время, что Айзек тут сидел.

— Что ж, — развернулся водитель к своему пассажиру, изредка поглядывая вперед. — Я Берси. А тебя как звать?

— Исаак. Или Айзек. Тут как удобнее, — робко произнес юноша, протягивая ладонь, чтобы обозначить свои благие намерения.

— Значит, Айзек, — Берси пожал ему руку, после чего добавил. — Ваши Восточные протяжные «а» у меня не получаются. Ну так какими судьбами?

— Я еду в Ред Вотер. Хочу найти людей, что помогут поселению.

— Да ну? Там-то помогут? Там всем нужна хорошая финансовая причина для помощи! Насмешил ты меня, конечно, — Берси почесал щетину на лице. — Ладно, щас дождемся Регала. Посмотрим, че скажет. Ты смотри за ним внимательнее. Я уверен, что дернули тебя как пассажира, но он точно тебя припашет.

— А это плохо?

— Плохо. Тебе же не платят.

Спереди было всего одно сиденье, и сесть рядом с Берси не было возможным, поэтому Айзек разместился сзади, чувствуя себя не в своей тарелке. Хоть Водитель и сидел в одной лишь майке, Айзек держался до последнего, пока не начал сыреть от пота. Он скинул свой плащ, серую накидку своей матери, и даже куртку, оставшись в одном нательном белье. Все свое добро он свалил в общую кучу, сомневаясь, что кто-то вообще решить перепутать его старье с теми новенькими комбезами, что лежали в стопке. Плавно покачиваясь в сиденье и прислонившись к моторному щиту, Айзек ловил черепом вибрации двигателя, борясь с подступающей тошнотой.

— А вот и он, — ткнул пальцем в правое боковое зеркало Берси.

Айзек привстал, чтобы разглядеть происходящее. Снегоход вез двоих, и как только подкрался к самой двери пассажир встал и прыгнул на кузов, помахав рукой Дану, сидящему на цистерне. Гулкий грохот шагов по крыше давал понять, что сейчас и Дан присоединится к ним в кабине. Берси дернул бардачок и оттуда вывалился серебристый термос.

Дверь открылась, моментально остудив пространство. Сырое нательное белье Айзека замерзло, отчего тот вновь взял накидку и набросил на себя сверху.

Две фигуры в черных плащах стояли в огромной кабине в полный рост, отряхая ноги от снега у вентилятора, что располагался под панелью сразу возле двери. Скинув с себя шарфы и маски, они тут же начали открывать термос. Было видно, что на улице они находятся очень давно. Немного успокоившись и сняв с себя одежду, перед Айзеком предстали два разновозрастных мужчины. Регал был бородатый и беззубый, но коренастый и очень крепкий. Выдержка говорила за него. Он точно был самым опытным среди всех тут собравшихся.

А вот Дан был хоть и высокий, но худой. Такой же молодой, как Берси. С рыжей головой, бородой и бровями он очень сильно бросался в глаза и, судя по его недовольному лицу, был очень этому не рад.

— Ну здарова, пассажир! — протянул Айзеку руку Регал.

— Дан, — последовало приветствие рыжего.

— Я, наверное, Айзек. Ну, в смысле… или Айзек, или Исаак. Тут как вам удобнее.

— Значит, будешь «Айзек», длинные «а» — удел дуболомов с Востока, — вынес вердикт Регал, после чего все трое караванщиков усмехнулись, то ли от странности имени, то ли насмехаясь над родным наречием города Востока. — Значица будешь ты у нас тут до самого Ред Вотер. Ничего, работенку мы тебе найдем.

— Вот про это я и говорил! — усмехнулся Берси.

— А ну, цыц! Тут я главный, и мне решать, будет он помогать каравану, или только помешает.

— Да помешает он, че не ясно вам что ли? Он же трясется весь. Отстаньте от парня, — начал высказывать свое мнение Дан, но Регал остановил его, положив руку на плечо.

— Можно подумать ты не трясся в своей первой поездке, а, малыш Дан? Да и парнишка-то не так прост. Кто из вас смельчаков убивал засадное чудовище? — Регал посмотрел на озадаченные лица команды. — То-то и оно! А он убивал.

— Ты гонишь, бородатый, — чуть ли не хором сказали молодые парни. — Сам-то в это веришь?

— Местные так сказали. Да и мясца я вашу порцию приволок. Уж эту шерсть я никак и ни с чем не спутаю, — Регал достал из кармана сверток и кинул на панель, после чего налил из термоса в кружку горячий отвар и глотнул глядя на Айзека. — Но вот как ты это сделал — для меня загадка.

— Вот этим, — парень достал из-за пояса свой необычный пистолет. — Правда, не с первого раза. Один патрон так и не выстрелил.

Дан выхватил оружие из рук Айзека и открыл ствол, достав оттуда синий патрон. — Да он гонит. Старый обрез с отсыревшим патроном. Этот тоже не выстрелит. Пшикнет только, даже не напугает никого!

Открыв бойницу, Дан высунул дуло на улицу. Щелчок курка вызвал вспышку, и дым полез в кабину из оружия. Выстрела не произошло.

Айзек в шоке упал обратно на сиденье. Патроны, что так бережно хранили они с дедом, были его последним шансом на спасение. И вот последний из них был предательски выкинут на улицу.

— Не спеши ты, Дан. Думаю, парень не врет. Если история кажется тебе абсурдной и очевидной ложью, то, вполне вероятно, что она будет правдивой. Ну, по крайней мере, в этот раз.

— Бля, последний патрон… — расстроился было Айзек, но Регал вытянул из-под сиденья две коробки. В одной из них лежали синие и красные гильзы, сродни той, что была в стволе обреза. Так бережно охраняемый Айзеком патрон оказался совсем не редкостью.

— Ну вот тебе и первое задание. Начиняй патроны. Лентяй Дан тебе поможет. Только не подорви тут ничего. Заодно и свой восстанови. Так хотя бы будет из чего стрелять.

— Слышь, бородатый, а не слишком ли ты щедрый? — возмутился Дан. На что Регал только рассмеялся, похлопав его по спине.

— Да не ревнуй ты, мальчишка! Спишем его патрон с организации, скажем, что пришлось пострелять по дороге! — громко хохотал старший, явно выпячивая свою хитрую и жульническую натуру. — Айзек, прими знания, но не перенимай повадки у этого молокососа, а то жизнь станет грубой и жестокой по отношению к тебе. Я-то уж знаю, что все вы молодые, импульсивные и горячные. Вот, Берси молодец! Молчит. Стареть начал. Ахахах!

Регал слегка поклонился, после чего дернул ручку двери грузовика, едущего на приличной скорости, и вывалился наружу. За окном мелькнул снегоход и умчался вперед. В голову каравана.

— Куда это он? — спросил Айзек.

— В главную машину. Его пост там, — ответил Берси, затягиваясь очередной самокруткой.

Дан разложил столик, закрепленный на стене кабины, и поставил на него банки и специальную машинку, что лежали в одной из коробок. — Так все-таки, как ты завалил засадного монстра?

Айзек признался, что обрез ему только помог. Рассказал все, начиная от того, как он сидел на дереве в ожидании смерти, до того, как зверь упал замертво, раненый изнутри хитрой ловушкой, что придумал старик Юрий. Дан и Берси громко смеялись, слушая историю о том, как парень обоссался, чуть не умерев, сидя на ветке. Зато история получилась честной и красочной.

Ребята больше не сомневались в правдивости рассказа, потому что придумать такое вряд ли бы получилось с ходу. Разговорившись со своими одногодками, Айзек расслабился, и уже не чувствовал себя так некомфортно. Дан показывал, как снаряжать патроны, скрупулезно отмеривая на весах все, что он брал в оборот.

— Смотри, Айз, вот это — порох. Его должно быть ровно два грамма. Показываю на примере вот этих патронов. Потом сам, — Дан крутил в руках две пустые гильзы, совершенно не обращая внимания на качку в кабине. — Достаешь старый капсюль, потом берешь из коробки новый, запрессовываешь его сюда. Далее — порох…

Дан мастерски обращался с инструментом для начинки патронов. На маленьком столике почти не было места, но караванщику хватало и этого. Привык уже.

–…отмеренный, засыпь вот так и придави сверху пыж, чтобы он сидел плотно. Воздух и влага вредят выстрелу. Далее идет то, чем ты хочешь стрелять. Тут все зависит от ситуации. Вот, например, стреляй ты в чудовище пулей — умер бы, — Дан поймал себя на мысли, что хорошо было бы объяснить все получше. Это важно. — Пуля бьет далеко, хоть и не очень точно. Ее удар сконцентрирован в одном месте. Удар получается неслабый. Человека бьет насквозь. Но череп твари не пробила бы. Дробь, в свою очередь, ты уже видел в действии. Она эффективна при ударе по площади. Особенно хороша против мелкой дичи, в которую пулей не попадешь. В этот положим дробь. Ее количество зависит от типа ствола, что у тебя. От его длинны. Там идет соотношение длины ствола к массе начинки… Кароче… Твоя рука болела после выстрела?

— Я думал, что сломал запястье.

— То-то и оно! Фишка в том, что твой патрон не рассчитан под твое оружие. Данный боеприпас очень гибок в исполнении и использовании. Поэтому каждый начиняет его сам. В твоем случае дробин должно быть меньше, иначе масса патрона несопоставима с массой ружья. Хотя твою фиговину и ружьем-то не назовешь. Тем не менее, штука очень полезная.

— Дан, погодь. А откуда ты вообще это все знаешь?

— Да батя с самого моего детства заставляет этим заниматься. Я с восьми лет, наверное, езжу на этих машинах, и стреляю налево и направо. Коробка под тобой — настреляна мной и Берси за эти полгода.

— А если не секрет, твой отец сейчас тут?

— Да. Это Регал.

— Ну… вот теперь понял, что у вас за отношения.

— Давай без этого, — отмахнулся Дан. — Поверх дроби или пули кладешь прокладку, а потом закатываешь патрон на этой машинке. Показываю еще раз. Потом сам.

Дан был невероятно сконцентрирован на деле. Для него огнестрельное оружие было сродни охоте для Айзека. Он разбирался в этом и имел огромный опыт. Ему было интересно заниматься тем, чему его научил отец. Этот парень всем своим видом он давал понять, что преуспел в семейном деле.

Айзек был рад попасть в компанию людей так похожих на него, ведь он, в свою очередь, знал про охоту если не все, то очень многое, отдавая предпочтение ловушкам и пневматическому оружию. Также, как и его наставник.

Как только Дан закончил демонстрацию, предал все в руки Айзека, пристально наблюдая за его действиями. Айзек снаряжал пули вместо дроби, потому что того требовала ситуация, и спустя десяток штук уже мастерски справлялся с этой задачей. Тело понемногу привыкало к раскачиванию кабины. В лобовом стекле виднелась цистерна впереди идущей машины, и Берси, по своему обыкновению, сидел и курил полулежа. Вся техника шла на установленной конвоем скорости и не имела привычку растягивать или сжимать тело этого огромного стального змея.

Небо начало потихоньку темнеть, и снег впереди машины стал подсвечиваться фонарями.

Берси подозвал Дана и передал ему управление. Сам встал и начал одеваться. Все как обычно, и как у всех в этих местах: нательное белье, теплый комбез, большие ботинки. Два комплекта крагов и длинный плащ, что защищал от холодного ветра. Закинув винтовку за спину, Берси натянул на лицо маску и шарф, махнул Айзеку и вышел наружу. По крыше вновь раздались гулкие шаги.

— Смена по четыре часа. Потом меняемся. Быть может, в итоге ты немного нас разгрузишь. Может даже поесть приготовим, — сказал Дан не отрываясь от дороги, лишь тыча пальцем в кусок мяса, что лежал на панели.

— Это-то я понял, но вот важный вопрос… — Айзек ткнул пальцем в потолок, туда, где только что прошелся Берси. — А как он курить-то там будет?

— Ахахах! Никак. Поэтому курит за двоих тут.

Темная ночь нависала вокруг конвоя. Тревога Айзека понемногу усиливалась, а потом отступала ненадолго, стоило парню посмотреть на своего спокойного соседа. Быть может, ночь для них, это просто ночь, и нет в ней никаких опасностей. Хрип рации с наступлением темноты начал раздаваться все чаще, означая то, что контроль над движением конвоя усилился. Дан сидел полусонный за рулем, ведь время, отведенное на отдых, он потратил на Айзека. Могло показаться, что он был этому не сильно рад, но ему, как и самому охотнику, выпала редкая возможность пообщаться с близким по духу человеком. Скорее всего, именно поэтому Регал определил Айзека сюда, в замыкающий звено грузовик.

Разрезая темное заснеженное поле, бросая в разные стороны лучи желтого света, огромный железный змей несся на север. Грохоча и разбрасывая клубы черного дыма, он старался не прекращать движение ни на минуту. Слишком уж это было опасно.

Многие караванщики, задолго до появления и Регала, и тем более Дана, рассказывали истории о том, как остановившиеся машины застревали навсегда с заглохшими и умершими моторами. Машины или застревали, или же проваливались под лед, остановившись и продавив его своим весом. В движении была жизнь, и останавливать движение, равно как и останавливать жизнь, никому не хотелось. Десятки лет прошли в таком темпе. И пройдут еще десятки…

Машины гнали в цистернах сталь с Рытых Земель на север, в Ред Вотер, а оттуда, обратно, гнали топливо, добытое из переработанного жира убитых морских животных. Имея лишь пару дней на передышку в каждом из городов, эти люди вновь отправлялись в путь, обслужив и укрепив свои верные машины. Техника, что вела людей через мертвую Великую пустыню, была одним из даров Древних, оставивших ее прямо перед наступлением холодов. Эти грузовики не были личной вещью людей в конвое. Они принадлежали городам, что гоняли их между собой. Половина от Ред Вотер, половина от Ямы, в Рытых Землях.

Закончив, Айзек нехотя дремал, оперевшись на стенку кабины. Он не хотел показывать Дану, что совсем расслабился, боясь обидеть его, ведь тот свою очередь на отдых пропустил. И теперь отдохнуть сможет лишь после очередного дежурства в гнезде. Вскоре темную ночь сменит утро, а за ним и светлый день. И так по кругу.

— Кстати, Дан, а сколько, вообще нам еще ехать?

— Странно, что ты не в курсе. Около шести дней.

— Вот бля… Я вообще переживу это?

— Да хрен его знает, — Дан обернулся. — Ты, если спать хочешь, то можешь лечь. Опусти только полку.

Тошнота от укачивания прошла, стоило только Айзеку разместиться на койке, что была выше заднего ряда сидений, и складывалась, когда была не нужна. Через пару часов вернется Берси, и место нужно будет уступить ему. Дан предположил, что использовать Айзека для того, чтобы упростить жизнь команде этой машины будет не сильным отступлением от правил конвоя. Научить его сидеть в гнезде не будет проблемой, а вот научить рулить… придется просить разрешения Регала. Благо машина была замыкающей, и никаких особых трудностей быть не должно. Но все это Дан планировал провернуть днем, когда будет светло.

Молодой охотник лежал на койке, укрывшись своей накидкой и плащом, и думал о том, что уезжает невероятно далеко. И, возможно, вернуться будет намного труднее. А пока что сон подкрадывался постепенно, и Айзек поддался ему полностью.

Конвой был устроин таким образом, что семь машин выставляли своих наблюдателей поочередно. Наблюдение велось постоянно и в случае опасности по тревоге поднимались и все остальные. Это позволяло выкраивать пару часов на сон для каждого из конвоя. А вот с рационом было неочень.

Нехитрое сушеное мясо размачивалось в горячей воде из бойлеров, что стояли у моторного щита. Туда же кидались и злаковые с бататом. Батат готовить было проще всего. Его резали на части и клали в кастрюлю с горячей водой, там он настаивался, становился рыхлым и вкусным. Оставалось лишь посолить и смешать с мясом. Это была самая простая еда из той, что употребляли местные путешественники. Лапша из злаковых тоже была в почете, но являлась скорее деликатесом, нежели постоянной частью рациона. Что было еще большей редкостью, так это свежее мясо. Его не брали по двум причинам: высокой стоимости и необходимости готовить. Но если и брали, то готовили как подобает. Один из команды жертвовал своим сном, чтобы приготовить его, хорошенько прожарив в электрической печке. Печки были в каждой машине, на случай если засидеться в транспорте придется надолго.

С удобствами и разнообразием было скудно. Топорно. Но все было сделано грамотно и качественно, чтобы можно было как можно дольше прожить тут. В машине.

Место для сна было лишь полкой. Готовить приходилось не в самых удобных условиях, а в туалет ходили за кабину, стоя на раме грузовика. Все так и работало многие поколения. Простота и эффективность брали свое. Машины ехали. И ехали сносно. Каждая из кабин была увенчана грядкой прожекторов, а на переднем бампере красовался клин, оставляющий в снегу траншею. Машины своими клювами прорезали тропу, чтобы гусеницы не вязли в рыхлом снегу. Это помогало держать приличную скорость.

Снег подбрасывался конвоем в небо с невероятной силой, отчего издалека казалось, что мчится целая снежная буря, изредка мелькая своими железными внутренностями.

Айзек начал просыпаться, как только услышал шаги прямо у своей головы. Ботинки караульного грохотали по стальной пластине на крыше грузовика. Берси открыл дверь и Айзек вскочил, ударившись лбом о потолок с наклеенной на него шкурой животного. Грохот тут же привлек внимание, и парни засмеялись, глядя на неуклюжую попытку молодого охотника слезть с полки.

— Да сидел бы уж. Я все равно собирался готовить, — Берси стряхнул остатки снега с плаща и бросил его в общую кучу вещей.

— Да че-то не спится мне… А ты… готовить умеешь?

— А как без этого? Мне почти тридцать. Я уже много что умею. И готовить в том числе. Этому меня научила мать, пока была еще жива. Я люблю это занятие… — парень задумался. Вспомнил что-то приятно и улыбнулся. — Она всегда говорила, что работать с едой, значит быть сытым.

— Справедливо звучит.

— Но мы работаем, по сути, с топливом и металлом… А из них много не приготовишь, — Берси усмехнулся, и взял кусок мяса, лежавший на панели. Температура в комнате дала мясу отмерзнуть и размякнуть. Коренастый Берси выдвинул столик, на котором недавно стояли патроны, и начал резать на квадратные кусочки то, что некогда было засадным чудовищем. — Знаешь, Айзек, уж ты-то должен меня понять. Есть мясо — одно удовольствие. Ты, наверное, каждый день им питаешься. Всю живность уже перепробовал небось.

— Да не то чтобы… — сказал Айзек, явно скрывая свое холодное отношение к мясу животных, которым он уже давно насытился. Батат и прочие овощи представляли куда больший интерес. Их нельзя было добыть в лесу. Только вырастить, потратив кучу времени и сил.

— Странный ты. Я, вот, мясо люблю. Но не морских животных, его я наелся в детстве. А вот этих, на лапах и с шерстью. Оно, знаешь, такое… конкретное. Хм… — задумался Берси. — Не знаю, как даже объяснить. Не скользкое, что ли. Собранно такое, не разваливается после обработки в кашу.

— Да завязывай, Берси! Жрать охота! Я без сна и от руля-то оторваться не могу. Всем уже ясно, что ты мясо любишь! Я тоже его люблю! Так что давай поскорее! — раздраженно сказал Дан, повернув свою сонную голову в кабину.

— Да че ж ты ворчливый такой? Бери пример со старика своего. Ему помирать скоро, а он жизни радуется. Вот как надо! — Берси дорезал мясо на ровные кубики и замолчал.

Айзек наблюдал за магией, что творит его новый товарищ. Аккуратно срезав кожу, не повредив жировую прослойку, Берси положил мясо жиром вверх на заранее подготовленные сушеные листья, устеленные на дно большой керамической миски. Тщательно почистив и порезав батат, он натер его крупной солью, разложив кусочки между мясом.

Берси был мастером своего дела… Он достал луковицу, ловко очистил ее, оставив даже зеленый слой, что обычно выкидывался вместе с кожурой. Нарезав лук кольцами, уложил по бокам, стараясь не закрывать мясо. В завершение, он посыпал все это черным перцем и сунул в нутро печки, что укромно стояла за водительским сиденьем в узком и высоком шкафу. Щелкнув реле, маленькая диодная лампочка на печи загорелась белым светом, сигнализируя о том, что нагрев пошел. Берси сел на красный диван и начал ждать.

— Айзек, у тебя есть часы? Я думал вздремнуть, пока готовится.

— Нет. Они были у старика, мне они ни к чему.

— Так ты из тех, кто никуда не спешит? — с некой важностью заговорил Берси.

— Да брось, Берси, сам-то их только в Яме купил! — одернул его Дан. — Ты хоть пользоваться ими-то умеешь?

— Умею! Не только наш командир часы теперь имеет в запасе! Вот, гляди, Айзек! — Берси задрал рукав, показав цифровые часы, что висели у него на запястье.

Большие и громоздкие, они явно были собраны на коленке. Цифры, сложенные из мелких диодов, горели с разной яркостью. И это не говоря уже о том, что каждый набор диодов имел в себе те, что отличались по цвету. Эти часы совсем отличались от тех, что были у Юрия. Те были круглые. Со стрелками. Юрий говорил, что они заряжаются от солнца и не имеют в себе пружинных механизмов, полностью подчиняясь электричеству. Толстое стекло защищало тонкие стрелки от воздействия внешнего мира даже когда старик надевал их поверх рукава своей одежды. Они не замерзали и черпали силу от света дня. Удивительная вещица.

Юрий давно объяснил мальчику, как они работают, эти часы. Как отмеряют расстояние, скорость, и как помогают ориентироваться в пространстве. Рисуя под юношей циферблат часов и указывая ему направление цифрами, старик пытался скоординировать все действия пары. Чтобы не тыкать лишний раз пальцем в лес, а просто говорить направление по циферблату.

Айзек мечтал, что однажды эти часы достанутся ему. Но старик говорил, что это никакая не реликвия, и купить их можно без особого труда. Хоть и за большие деньги.

— Берси, — перевел на себя внимание Дан. — Сколько сейчас времени?

— Шестнадцать десять. Проверяешь меня? — Берси достал сигарету и с надменной важностью закурил. — Умею я их читать!

— Да я не про это… — Дан потянулся к рации, что висела у него над головой и щелкнул кнопкой на переговорном устройстве. — Бать! Сколько сейчас времени?

Рация покряхтела и через пару секунд раздался голос Регала. — Двадцать ноль три.

— Берси, настрой хотя бы их! — сказал Дан, после чего кабина заполнилась гробовой тишиной, которую пронзал безмолвный злобный взгляд Берси. Он пытался прожечь рыжего пацана, не прибегая к лишнему телодвижению. Дан, естественно, это заметил. — Понятно все с тобой…

Берси посидел немного, подулся… умудрился настроить часы, после чего передал их Айзеку и попросил толкнуть его, когда второй ноль сменится на пятерку. А сам полез наверх. Отдохнуть и погреться.

Тарелка шкварчала в печи, разнося небывалый аромат по кабине, от которого невольно текли слюни. Айзек смотрел на печку и удивлялся тому, как гармонично ее сюда вписали. Мотор давал движение на генератор, а тот, в свою очередь, подпитывал электричеством аккумуляторы, давая напряжение и на это кухонное чудо. Айзек пытался расспросить Дана про то, как устроена эта машина, но тот сказал, что Берси явно лучше объяснит, так как в их команде именно он отвечает за технику. Дан отвечал за оборону и оружие. Роли распределены были в зависимости от сильных сторон ребят, и по тому как Дан относился к своей винтовке и набору патронов это было очевидно.

Чудесная техника не только везла груз и людей, но и светила, и грела, и даже готовила еду. Продуманность до каждой мелочи вновь и вновь толкала Айзека к расспросам. По началу он очень стеснялся, и вот теперь, видимо, набрался смелости.

Как только ноль, минуя все следующие цифры, превратился в пятерку, Айзек толкнул Берси. Тот недовольно закряхтел и начал спускаться. Стоило ему только открыть печку, как он вмиг очнулся ото дремы.

Пар повалил в кабину, и запах усилился. Берси положил горячую тарелку на столик и начал доставать приборы, попутно наливая из термоса отвар в глиняные кружки. Овощи размякли на пару, получив рыжую корку на своих макушках. Мясо из красного стало серым, с легким бардовым отливом. Лук запекся и больше не был бледным, где-то его и съела чернота, но в основном он был золотистым и хрустящим. Запах, что шел от тарелки, был не сравним с тем, какой у Айзека получался дома. Словно новыми красками мясо мертвого зверя заиграло перед охотником, он еле успевал ловить накопившуюся во рту слюну.

— Налетай, Айзек. Дан присоединится позже, как отлипнет от руля.

— А можно?

— А ты рассчитываешь шесть дней не есть?

Айзек без лишних расспросов взялся за вилку и начал потрошить мясо прямо в тарелке, так же, как делал это Берси. Нежное расслаивающееся во рту мясо контрастировало с бататом по вкусу и консистенции. Вся еда была пропитана ароматом неизвестных Айзеку специй и пряностей, что лежали на дне. Но ему это было и неважно. Он ел и думал о том, что даже самое вкусное в его жизни блюдо явно не дотягивало до того, что сотворил Берси.

«Этому парню не водителем работать надо!» — думал Айзек. Берси моментально съел треть тарелки и собрался уже лезть досыпать, как рация прохрипела, и Дан радостно воскликнул, что смена закончилась. Разочарованный Берси нехотя сел за руль, а Дан принялся поглощать то, что приготовил его напарник.

Айзек ел не так быстро, и к тому моменту как присоединился Дан, его треть была еще достаточно целой. Дан протер вилку, которой орудовал Берси, сетуя на то, что приборов теперь маловато, и принялся уплетать ужин.

— Знаешь че, Айзек? Вот кто бы что ни говорил про Берси, а готовить у него получается восхитительно. Даже из всякого сушеного говна он делает еду.

— Про сушеное — не знаю, но это просто охренеть как вкусно! Берси, этому тебя мать научила?

— Ну типа того. Она научила разбираться в еде. И том, как ее готовить. А дальше оно уже все само как-то. Интуитивно.

— Кстати, Айзек, а от чего конкретно ты собираешься спасать Повал? Ну ты говорил, что помочь им, хотел…

— Не совсем Повал. Это… грубо говоря. Если начну сначала, то будет очень долго. Вам как? Историю целиком?

— Ну у меня сейчас дежурство в смотровой… так что я выслушаю ее всю! Важное же дело. Особенно если ты скажешь, что она захватывающая и интересная!

Айзек грустно улыбнулся и начал свой рассказ с самого начала. Он рассказал о том, как старик нашел его, как вырастил, как молчал все эти годы, пытаясь забыть то, что видел. Рассказал про природу своего происхождения. Когда ребята ему не поверили, он тут же показал свой живот, и этоо резко поменяло нить повествования. Рассказал о том, как побывал в легендарном Пан Оптикуме. О таких же живорожденных людях… О том, как бесчеловечно с ними поступают, обманом выгоняя за пределы.

Все молчали и слушали его внимательно. Сейчас Айзек пытался отточить эту историю, понимая, что рассказывать ее теперь, придется часто. И в завершение он рассказал о том, что «Поставка людей», как выражался старик, может изменить ход всего на многие поколения вперед. Спасет и Ред Вотер, и Повал, и другие города этого мира. Что Дан, что развернувшийся вполоборота Берси, смотрели на него как на безумца. А тот все продолжал свою историю.

Стоило только Айзеку закончить, как Дан молча встал, оделся и закинул на плечо свою винтовку.

— Знаешь, Айзек… вот слушаю я тебя и удивляюсь тому, откуда у тебя такое большое и наивное сердце. Как по мне, да пусть хоть все сдохнут в этом чудном городе от своих благ и удобств! Пока мы тут выживаем, как можем… Но ты извини меня, за это. Это — просто мое мнение, — Дан натянул на глаза маску и вышел наружу, в воющий ночной снег и ветер.

Айзек сидел и молчал. Он не такой реакции ждал, рассчитывая, что услышит слова поддержки. Но в очередной раз столкнулся с полным непониманием. Ладно взрослые, но дети-то их чем заслужили такую участь? Берси смотрел на дорогу, пока Айзек пытался устроиться поудобнее в попытке скоротать время за сном. Он долго думал, пытаясь сформулировать фразу так, чтобы Айзек все понял.

— Айзек… люди во всех городах платят за то, чтобы им выдали ребенка. Так дети появляются только у хороших родителей. В хороших семьях. То, что ты рассказал кажется бредом. Но если это все же не бред, то это очень грустно. Не потому, что они умирают и все такое… Я тоже класть хотел на Пан Оптикум и его обитателей! Грустно потому, что дети достаются идиотам, которые с легкостью выходят наружу, подвергая опасности и себя и ребенка. Айзек. Я надеюсь, в Ред Вотере тебе помогут. Но, почему-то, сильно в этом сомневаюсь…