Катрина: Реквием ангела, исповедь демона

Алексей Кондратенко

Марк Меерсон – свидетель, выживший в волне кровавых разборок, прокатившихся по Калининграду. Прикосновение к тайне происхождения вампиров меняет его жизнь безвозвратно. Его смерти жаждет Мучитель Паннонский, глава могущественного Триумвирата стражей. И теперь судьба Марка в руках наемницы Катрины Вэллкат. Близится Поминальный бал. Ночь убийств. И чья-то кровь прольется вновь.Продолжение отмеченного наградами триллера «Катрина: Число начала». Изысканная и жестокая история c шокирующим финалом!

Глава 6. Шелк и кружева

У времени есть поважней дела,

Чем вслушиваться в шепоты и вздохи.

Стивен Винсент Бене

Над крышами домов, стоявших вокруг площади Победы, в хмурое ночное небо от Северного вокзала поднимались клубы пара.

По залитому дождем проспекту, отражая ночной свет, как призраки скользили несколько блестящих черных автомобилей.

Узнав их, сотрудники элитного ночного клуба поспешили открыть дверцы остановившихся машин. Раскрылись черные зонты. Из тьмы салона на мокрый тротуар сошли люди в темных одеждах, с холодными глазами на белых лицах. Галдящая толпа желающих попасть в клуб, увидев прибывших, на мгновение позабыла о своей шумной суете. Торжественно мрачные, словно реквием, особые гости в следующее мгновение исчезли за дверями клуба.

Члены семьи Ворман регулярно проводили время в этом заведении. Для них была приготовлена VIP зона, куда двое солидных охранников никого не пускали, если только не поступит распоряжения от Виктора Вормана.

Отсюда, с большого балкона, открывался вид на залитый лазерными лучами танцпол, весь клуб был как на ладони. Здесь размещались отдельный бар и несколько столиков с удобными кожаными креслами вокруг, два роскошных дивана и подиум, на котором танцевали стриптиз лучшие танцовщицы клуба, работающие парами только в этом секторе и сменяющиеся каждый час.

Зону обслуживал отдельный администратор, официантки, готовые принести все, что только ни закажешь. А если в клубе чего-то не окажется, служащие доставят это специально для VIP-гостей в течение получаса. Причем такого сервиса не получали больше никакие гости этого клуба. Всё устроено только ради Виктора Вормана и сопровождающих его лиц.

Владелец клуба был знаком с Виктором и всякий раз не забывал об этом упомянуть. Он знал, что Ворман исключительная персона в этом городе, хотя понятия не имел, кем является и чем именно занимается Виктор Ворман. Он обожал своего щедрого и таинственного гостя, которого окружала извечная свита из красивых девушек и вооруженных молодых мужчин. Они разбрасывались деньгами как грязью. Клуб мог бы существовать только за счет редких визитов одного лишь Виктора и его друзей. К тому же, некоторые криминальные дела сходили с рук владельцу клуба благодаря покровительству Вормана.

Он опасался лишь, что в любой момент весь его бизнес может перейти к Виктору по щелчку пальцев. Но у лорда-маршала Вормана были другие интересы.

Сегодня Виктор привел Зана Вэллката и его подданных в довершение торжеств перед их отъездом. Подобные знаки уважения между кланами и лояльности к стражам практиковались часто в их диком обществе.

По пути в VIP-зону Джаред задержал Катрину, и они отстали от остальных:

— Я слышал, как Зан говорил сегодня с Виктором об этом Марке Меерсоне, — негромко начал он. — Похоже, судьба фотографа может измениться к худшему. Он свидетель и знает о нас слишком много. Твоего отца всерьез беспокоит твое увлечение им. И твое поведение.

При упоминании Марка, Катрина внезапно почувствовала себя уязвимой и тут же напомнила советнику его место:

— Ты будешь говорить со мной о моем поведении? Джаред, не забывайся.

— О напротив! Я лишь передаю то, что случайно услышал из разговора двух лордов-маршалов, — доверительно заверил Джаред. — Если существует конфликт интересов между тобой и Заном, то в интересах клана желательно уладить его как можно скорее. Я был бы рад помочь в этом деликатном деле. И поэтому я хочу спросить, как твой верный друг: какие планы на этого фотографа у тебя самой? Неравнодушна ли ты к его участи?

Сначала Катрина думала даже не отвечать на вопрос, настолько он показался ей дерзким, но, взглянув на Джареда, который с чистым сердцем ожидающе смотрел на неё, наемница решила, что он имеет право получить ответ.

— Если бы я не была уверена в том, что ты всегда честен со мной, то подумала бы, что тебя подослал отец, — сказала она.

— Я бы не позволил себе быть нечестным с тобой.

— Скажи мне, — начала Катрина, — ты когда-нибудь встречал такую женщину, что чувствовал: она другая, не такая, как все? Она не просто объект твоего интереса, она нечто большее?

На лице советника проступило смятение. Он замешкал с ответом, его глаза метнулись куда-то в сторону, затем он опустил взгляд вниз, словно Катрина спросила его о постыдном проступке, а потом Джаред утвердительно ответил.

— Да. Я встречал такую, Катрина.

— И жаждал ли ты, чтобы всё закончилось скорее? Разве желал вдруг беспечно расстаться с ней навсегда?

Джаред не сводил глаз с Катрины. Полных трепетного почтения.

— Нет, — серьезно отозвался он.

— Вот и я не желаю, чтобы всё закончилось так, как того хотел отец. Довольно говорить о Марке, вы все должны забыть о его существовании. Я не позволю причинить ему вред.

Дав ответ, Катрина нагнала остальных, а Джаред остановился. Озабоченный и мрачный, словно на похоронах. Он глядел ей вслед. Поражающая своей изящной красотой, она удалялась от него. Холодный металл блестел на томных изгибах её затянутого в черную кожу тела.

Зан, Виктор и Инга устроились на диване в темной дальней части балкона, откуда открывался неплохой обзор на танцпол и первый этаж. Стоявший поблизости диван заняли Катрина, Митра и Джаред. Остальные разместились в креслах за столиками.

Громыхала быстрая электронная музыка.

Мерцающие глаза лордоков жадно скользили по танцующей толпе. Это было не праздное любопытство. Нечто намного большее. Младшие дочери Виктора Анжелия и Селона изучали посетителей и обсуждали их с Фелицией. От их цепкого внимания не ускользало ничего. Взгляды, дыхание, движения, сердцебиение. Перед ними простирался пестрый букет человеческих чувств и эмоций, в котором лордоки читали, как в открытой книге.

— Посмотри на ту блондинку в клетчатом платье, — подавшись к Селоне, говорила Анжелия, — пришла сюда одна. Видишь, как смотрит на ребят вокруг? Уверена, её недавно бросил кавалер. Как её гложет печаль!

— И злость, — с мягкой улыбкой отозвалась Селона. — А девушке в голубом топе нравится юноша с крашеными волосами за стойкой бара. Они ещё не знакомы, и она думает, как обратить на себя его внимание.

— Смотри! Да в зале появился стоящий молодой человек! — воскликнула Фелиция, глядя на элегантного парня, пробирающегося в толпе к столику, за которым сидели его друзья. — Он уверен в себе, и не попусту. Что это блеснуло у него на руке? Запонка? Он начинает мне нравиться ещё больше. Обаятелен и не лишен чувства стиля.

Роберт подошел к перилам и облокотился на них руками.

— Позволь, дорогая, а не серебряная ли это запонка? — с усмешкой сказал он. — Ты уверена, что он тебе так уж нравится?

Роберт приходился кузеном дочерям Виктора. Франтоватый, энергичный он являл собой старомодный лоск XX столетия.

— Брось, Роберт, — капризно махнула рукой Селона. — У большинства из них на шеях висят кресты да серебряные кулоны, и почти всегда мы находим способ миновать подобные обстоятельства. Слабые, например, свои кресты сами снимают, стоит только их об этом попросить. А уж запонка не помешает никаким планам.

— К счастью, время крестов заканчивается. Обожаю этот век! — с упоением протянула Анжелия.

— Знаете, была у меня знакомая, похожая на ту конфетку в голубом… — начал свой очередной рассказ Роберт, усаживаясь в кресло и доставая сигарету из узорного портсигара.

Заиграла новая музыка. Инга пригласила Зана на танец, прошептав приглашение ему на ухо. Её сочно-рыжие волосы мягко легли на плечо лорда-маршала. Зан посмотрел на неё, она улыбнулась в ответ.

— Нет, — сказал Зан.

— Ну почему? Разве музыка не достаточно хороша? Не будешь же ты весь вечер обсуждать с моим отцом судей трибунала? Пойдем, — поманила Инга. — Я настаиваю.

Зан взял её за руку и подтащил к себе. Провел пальцами по её волосам, прошептал ей на ухо:

— Я не желаю искать причину, чтобы отказать тебе. Да и причины нет, я просто не хочу с тобой танцевать, дорогая.

В глазах Инги мелькнул укол разочарования, она покорно кивнула и опечаленная удалилась за дальний столик.

— Похоже, наш лорд-маршал вновь огорчил Ингу, — не то с сочувствием, не то с удовлетворением заметил Джаред. — Официантка! Вас Татьяна зовут? Подойдите, пожалуйста. Принесите ещё бокал такого же коктейля. Катрина, будешь что-нибудь заказывать? Нет? Тогда это все. Вы чудо, Татьяна.

Официантка улыбнулась, забрала на поднос опустошенный бокал и удалилась. Джаред похотливо проводил взглядом Татьяну.

— Митра, ты веришь в черную романтику? — спросил он.

Митра удивленно передернула бровями и усмехнулась:

— Тебя на лирику потянуло?

— Давай, отвечай. Мне правда интересно.

Она пожала плечами, и тяжелые пряди её короткого каре лениво качнулись.

— Я верю в многогранность любого опыта. Ты можешь переживать одно и то же по-разному. Когда что-либо наскучивает, просто добавляешь новых красок. Так же и с твоей романтикой.

Джаред, перед тем как задать Митре следующий вопрос, глянул на Катрину, слышит ли она его:

— А как думаешь, может ли чувство для одного быть теплым и нежным, в то время как для другого выражение этого чувства станет черным и отталкивающим?

— Конечно, — охотно согласилась Митра, — в этом и кроется вся печаль и многогранность чаяний сердца. Остальные чувства способны каждый раз по-новому окрашивать романтический интерес. Печаль, одиночество, страх перед чем-то фатальным, всё это в одно мгновение может стать почвой, из которой произрастет любовная привязанность. Во тьме искра либо гаснет, либо разгорается.

— Я согласна, — подтвердила Катрина.

— А я всё же сомневаюсь. Едва ли эта Татьяна, к примеру, смогла бы принять меня таким, какой я есть, по собственной воле. Есть много способов склонить человека к лояльности к самым диким по их представлениям вещам, но при этом теряется сам смысл. С куклами и марионетками скучно. А без этого люди пугливы и слишком поддаются собственной впечатлительности, — Джаред мельком взглянул на Катрину, заслушавшуюся переливами глубокой опустошающей музыки, и сказал чуть громче. — Наш мир оказывается слишком холодным и мрачным для наших возлюбленных смертных. Слишком чуждым. Это тяжело как для первых, так и для вторых. И ни к чему хорошему не приводит.

Катрина, почувствовавшая скрытый намек в словах советника её отца, внимательно посмотрела в лицо Джареда, но тот улыбался двум подошедшим девушкам, и Катрина не стала уточнять, что именно своими многозначительными речами хотел сказать Джаред.

Фелиция и Вана, сестра Ханны, в качестве слушательниц присоединились к разговору Катрины, Джареда и Митры. Они сели по бокам их дивана. Джаред обнял сидевшую на мягком подлокотнике Фелицию за талию.

— А часто ли ты им открывался и всё рассказывал своим девицам? — спросила Фелиция.

— Каким там девицам, — ввернула Митра.

— С учетом перечисленных причин, предпочитаю этого не делать вовсе, — улыбнулся Джаред. — Хоть так, хоть так, а этой их пресловутой любви не вкусить, стоя на распутье между нашими двумя мирами.

— Ну и к черту! — весело выкрикнула Митра, поднимая бокал.

Все они в ответ дружно рассмеялись. Все, кроме Катрины Вэллкат.

Вечер продолжался. Веймар-лейтенант стражей Элиен, советник Виктора Норберт, и его друг Стеллан, на коленях которого примостилась, Ханна, были поглощены созерцанием танца стриптизерш.

Виктор тем временем рассказывал об одном криминальном происшествии, случившемся пять лет назад в Мюнхенской опере.

— Так вот, представляешь, во время третьего акта произошло невероятное…

Но Зан его не слушал. Поначалу он с ненавистью рассматривал обращенных пустоголовых Ханну и Ванну. Виктор имел среди недостатков привычку привечать обращенных на долгие годы. Это извечно становилось причиной многих проблем, а нынешний Калининград и вовсе кишел обращенными. Лорд-маршал Вэллкат планировал предложить Виктору услуги своих стражей, чтобы провести чистку в городе в следующем году. Очищение городов от обращенных грязнокровных упырей было на руку лордокам, и практиковалось стражами на регулярной основе. По мнению Зана, Ханну и Ванну тоже пора было обратить в прах.

А потом он вдруг почувствовал, как в зал вошла она.

Среди множества бьющихся в темноте сердец это сердце понравилось Зану больше остальных. Редко встречалось нечто столь уникальное.

Он медленно повернул голову в сторону и пристально взглянул вниз, в зал. Молодая женщина была стройной, с волнующими изгибами сексуального тела. Короткое черное кружевное платье без бретелек облегало каждую деталь её фигуры. Руку украшал золотой браслет. Роскошные темные волосы воздушными пышными локонами спадали, разделенные на боковой пробор. Искусно подчеркнутое макияжем нежное породистое лицо с удлиненными глазами выдавало в ней азиатские корни. А чувственный аромат как нельзя лучше подходил к аромату её тела.

Она была прекрасна, как и её сердце. Она была подобна бессмертной.

Все тем же пристальным взглядом извечно желтых глаз Зан долго смотрел только на неё. Так долго и внимательно, что почувствовавшая этот опутывающий взгляд броская молодая женщина подняла глаза и посмотрела прямо на него. В лице Зана ничего не изменилось. Он смотрел на неё сверху, а она ощутила, словно пальцы невидимой руки коснулись её шеи и опустились ниже.

Какой-то, явно подвыпивший молодой человек, в танце нечаянно толкнул девушку, и она опомнилась от забытья.

Зан обвел зал глазами, ища то, что ему было нужно. Его взгляд коснулся ещё трех девушек в толпе танцующих. Оторвавшись от них, он жестом подозвал охранника VIP зоны.

Прервав рассказ, Виктор с недоумением посмотрел на своего друга. Охранник торопливо подошел к Зану. Лорд-маршал Вэллкат молча указал на четырех девушек в зале, среди которых была и особо отмеченная им.

Не взглянув на охранника, он повелел:

— Приведи.

Охранник кивнул, потом, помявшись, проговорил:

— Простите, господин, вот эта девушка замужем за очень богатым человеком.

По-прежнему не сводя глаз со своей избранницы, Зан ответил:

— Так даже интереснее.

Растеряно помешкав, охранник кивнул и ушел исполнять веленное.

— Очередного богатея хочешь оставить вдовцом, — заметил Виктор.

Посмотрев на Виктора ничего не выражающим взглядом, Зан не счел нужным отвечать.

Он был уверен, что охранник поторопится выполнить поручение. И действительно, охранник уже возвращался сквозь толпу танцующих, а за ним следовали выбранные Заном девушки.

Охранник впустил девушек в VIP-зону. Обрадованные столь приятной неожиданностью гостьи зашли свободно держась.

Та, что приглянулась Зану, медленно направилась к нему, давая возможность получше себя рассмотреть. Вторую за руку поймал Элиэн и увлек к себе. Ещё одна приняла приглашение Норберта, но, кажется, чувствовала себя немного неуютно. А четвертую — брюнетку с ровными волосами в сизом шелковом топе и такой же мини-юбке — жестом поманил Виктор.

Несомненно, появление девушек внесло некоторое оживление в спокойную обстановку, которая пока ещё царила среди лордоков. Виктор предложил брюнетке в сизом шелке сесть рядом. Она послушалась и представилась. Её звали Ольга.

Молодая женщина с восточными чертами лица, понравившаяся Зану остановилась напротив него. Её томный взгляд выдавал её желания, но она держалась достойно, с чувством гордости.

— Итак… — бархатным голосом начала она и с ожиданием посмотрела на лорда-маршала Вэллката.

Подперев аристократическим жестом подбородок, Зан ещё раз неспешным взглядом осмотрел девушку снизу вверх.

— И я не ошибся, выбрав тебя, — медленно сказал Зан.

— И только-то? Я должна сказать, что польщена приглашением? — с нарочитой независимостью произнесли её пухлые коралловые губы.

— Оставим лишние церемонии, ты здесь не для этого, — сообщил лорд-маршал Вэллкат.

— Я здесь исключительно их-за любопытства, — очаровательно улыбнувшись, притворилась она.

— Лилия… — тихо произнес Зан, словно сокровенное заклинание, и это слово шепотом отдалось в её сознании. — Ты и впрямь достойна.

— Достойна чего? — спросила она, почувствовав, как голова начинает идти кругом.

Ноги сделались ватными. Она присела на широкий подлокотник дивана рядом с Заном, чтобы не упасть.

— Своего имени. Оно красиво и изыскано.

Она долго молча смотрела на Зана.

— Откуда тебе известно мое имя? — спросила Лилия.

— Мне известно не только это, — вкрадчиво сказал Зан и накрыл ладонью руку девушки. Он прошептал ей на ухо: — Ты знаешь, зачем ты здесь.

В её лице скользнула какая-то опасливость, и предположения, связанные с делами её мужа, но она быстро их отмела.

— Я тебе понравилась? — вопросительно посмотрела она на лорда-маршала, и их лица оказались совсем близко друг от друга.

— Я выбрал тебя.

— Но я не продаюсь, — мягко улыбнувшись, предупредила Лилия.

— Я не собираюсь тебя покупать. Составь мне компанию, и ты не пожалеешь.

Девушкам принесли коктейли. Лилия сказала, что любит другой напиток.

— Сегодня ты любишь этот, — сказал Зан, и Лилии ничего не оставалось, кроме как попробовать напиток. — Доверься мне.

Она отпила.

— Какой крепкий и странный. Что в него добавили?

— Капельку самой жизни.

— Я раньше не видела тебя здесь. Надолго приехал в этот город?

— Ты любопытна, — констатировал Зан. — Почему не носишь обручальное кольцо? След на пальце всё равно есть.

— Бывает, я не надеваю его, когда иду в клуб. Не знаю почему. Это что-то меняет?

Лорд-маршал Вэллкат удовлетворенно медленно покивал.

— Привносит особый азарт, — сказал он.

Заиграл медленный микс. Освещение стало густо-синим. Узоры света поплыли по стенам. Клуб прогрузился в завораживающие электронные волны транса, из которых постепенно проступала гулкая пульсация заглушенных ударных.

Зан провел рукой по плечу девушки, потом подтащил Лилию к себе. Она не была против, но её изумило, сколь холодная у Зана кожа.

Вампир осторожно повернул её голову в сторону подиума, где стриптизерша исполняла свой танец.

— Тебе нравится? — прошептал он, коснувшись губами уха Лилии.

— Я прихожу сюда не для того, чтобы смотреть на обнаженных девушек, а для того, чтобы расслабиться и отдохнуть, — ответила Лилия.

— Станцуй для меня, — дурманящим шепотом попросил Зан, и его губы скользнули по ароматной шее девушки.

Лилия настороженно посмотрела на Зана. Он поощрительно улыбнулся.

— Я хочу посмотреть, как ты двигаешься. Станцуй вместе с ней, — Зан перевел взгляд и указал глазами на брюнетку Ольгу.

Ольга и Виктор переглянулись.

— Идея занятная! Я не возражаю, — сказал Виктор.

Удивленная Ольга поднялась и отошла от дивана на пару шагов, плавно начиная при этом танцевать. Отпуская Лилию, Зан прижался губами к её уху и тихо, сладко произнес слова, встревожившие девушку:

— Танцуй так, будто это навеки последний танец.

В следующее мгновение Лилия увидела успокаивающую улыбку на белом лице Зана и позабыла обо всем.

Покачивая бедрами, она подошла к Ольге, и её движения мягко обратились в красивый медленный танец. Лилия закрыла глаза, целиком отдаваясь музыке. Девушки красиво смотрелись, в них было много разного и много подходящего друг другу, а их движения сексуально сочетались. Зан внимательно наблюдал за ними. Черные кружева и сизый шелк, соприкасающиеся в танце, то тонули в темноте, то вспыхивали на свету.

Девушкам определенно нравилась танцевать вместе.

Лилия почувствовала прикосновение. Невидимая рука легла ей на бедро. Она посмотрела на Зана. Тот наслаждался движениями её бедер. Потом он посмотрел ей в глаза. Дальше всё растворилось в музыке и мраке.

Лилия ощутила, как Зан, подошедший сзади, в танце заключил её в крепкие объятья. От его прикосновения по коже девушки пробежал холод, и Лилия вздрогнула. Движения этого таинственного и притягательного мужчины и Лилии переплелись в тандеме и повторяли друг друга. Жар её тела и холод его кожи объединились в забвение и страсть. Зан коснулся губами её щеки, потом шеи. Лилия утонула в захлестнувшем её чувстве и запрокинула голову. Она ощутила, как густые волосы Зана колкими касаниями ласкают её кожу, в то время, как сильные руки скользили по её платью.

Этот танец действительно был словно последним навеки.

Зан взял за руку Ольгу и немного выпустив, но не отпустив Лилию, увлек к себе, что не очень понравилось Виктору. Зан провел пальцами по ровным черным волосам Ольги и откинул их за плечо девушки. Его желтые глаза разгорелись сиянием. Он медленно облизал языком губу, глядя на покорную Ольгу. Брюнетка в сизом шелке подошла на шаг ближе к Зану, и тот склонил к ней голову. Его толстые клыки медленно прорвали бархатистую кожу девушки. С её губ сорвался вздох. Неожиданно, Зан рванул клыками её шею, лишь едва, и она почувствовала боль, которую ей захотелось почувствовать вновь. Словно угадав её мысли, он ещё зубами дернул девушку к себе. Её кровь струилась с каждым таким рывком всё сильнее, а удовольствие, которое испытывала при этом Ольга, было почти убийственным.

Зан раскрыл рот пошире, и кожа девушки соскочила с его клыков.

Окровавленными губами Зан поцеловал Лилию. Его поцелуй был властным, животным, исполненным лишь страстью. Больше не было нежности. Она умерла.

— Попробуй ее, — дьявольским голосом пророкотал Зан, указав глазами на Ольгу, которую по-прежнему не выпускал и держал за её шелковый топ.

Слепо повинуясь велению вампира, Лилия поняла, что хочет попробовать запретный вкус, ощутить кровь девушки, с которой танцевала для Зана. Она несмело прижалась губами к кровоточащей порванной ране на шее Ольги. Потом провела по ней языком и тоненькие паутинки кожи брюнетки потянулись за языком Лилии.

Зан осознал, как безудержно хочет впиться в Лилию, целиком завладеть ею. Всем её существом. Как хочет почувствовать в своем рту биение её сердца.

Он с силой сжал в объятьях Лилию и с яростным рыком вгрызся в её тонкую шею. Словно собирался перегрызть девушке горло. Доставить ей боль. Сильную боль. Чтобы она ощутила одно из редчайших и любимейших его блюд. Наслаждение и мучение, объединившиеся воедино.

На пол брызнула кровь. Ноги Лилии подкосились. Она оторвала губы от кровоточащей раны Ольги. Но она была жива.

Она чувствовала то, что чувствовал Зан — вампир овладевал её разумом. Он делал что-то неведомое с её душой. Рвал зубами всю её сущность в клочья, отравляя её сердце.

Лилия сморщила от боли брови. В ушах музыка слилась в единый гремящий шум. На неё навалился раздавливающий туман. Она перестала ощущать себя. Был лишь Он.

Таинственный похититель её жизни. Всё таяло. Всё умирало.

«Что же произошло! О Господи, что же произошло!» — пронеслось у неё в мыслях прежде, чем она отключилась.

Лилия сползла на пол. Ольга вяло опустилась на диван. Все смотрели только на Зана. Виктор с негодованием. Он не собирался пить Ольгу после Зана, но до того свои планы на эту сексуальную брюнетку у него имелись.

Все остальные глазели с интересом и одобрением. А взгляд Катрины был неоднозначным и выражал сразу несколько терзавших её чувств.

Официантки, стриптизерши и охранники не обратили на случившееся никакого внимания. Всё казалось им вполне обычным: молодой мужчина захотел потанцевать с двумя девушками, одна из них перебрала и сползла на пол.

Лилия не была мертва. Нет. Зан оставил в её венах достаточно жизни. Однако девушка продолжала терять кровь, а лорд-маршал Вэллкат, разумеется, не держал в планах обращать Лилию.

— Что это было, друг мой? — возмущенно спросил Виктор.

Зан опустил на него тяжелый взгляд.

— О чем ты? — прохрипел он.

— Черт подери, ты укусил Ольгу! Я сам её уже приметил!

Зан понятливо покивал, потом медленно, картинно развел руки.

— Немного увлекся, — невинным голосом, оттого даже немного не своим, сказал Зан.

Он громко рассмеялся, покачиваясь под музыку, и закинул голову.

— Ох! Ты неисправим! Ты ведь многократно обещал, что подобного больше не повторится, — посетовал Виктор.

— Ах да! Прости! Такого больше не повторится, — продолжал глумиться Зан.

Затем он присел рядом с Лилией и поднял её на диван. Задумчиво рассмотрел её безвольное тело. Виктор же небрежно бросил Ольге, чтобы та нашла себе какое-нибудь другое место. Ему больше не казалась привлекательной девушка, которую пил другой.

— Уже пора влиться в толпу, — обронил Роберт, туша сигарету о пепельницу.

— Пойдешь танцевать? — осведомилась Митра.

— Конечно.

— И я пойду.

Они стали спускаться в зал.

За Робертом и Митрой потянулись и другие. Подобно яду, вампиры распространились по клубу, высматривая тех, кто будет подпитывать их силы своими.

Они осматривались по сторонам. Выбирали. Наблюдатели из ночи, изучающие живое.

Шум скрывал то, что должно было прозвучать, и подчеркивал то, что лучше бы оставалось незаметным. Разгоряченные тела соприкасались друг с другом в танце. Музыка пронизывала каждую клеточку. Ощущения смазывались. Это было идеальное место для торжества лордоков.

Катрина тоже спустилась в зал, но к досадному удивлению Джареда, танцевать не пошла. Наемница медленно двигалась одна вдоль зала, следя за подданными кланов со стороны. А взгляд её скорее обращался внутрь её самой. На сердце наемницы было неспокойно. Катрина не любила видеть отца таким. Да к тому же он задел её чувство справедливости.

Зан не находил себе покоя из-за того, что она оставила Марку Меерсону жизнь, но сам позволил себе оставить Лилию. И теперь Лилия знает тайну и будет ждать его.

Зверь алчущий понимал лишь себя. И мера суда его несправедлива.

Зан извечно лишал Катрину чего-то отнюдь не во имя необходимости, а лишь потому, что хотел проучить. За дерзость, за её робкую любовь к свободе, даже за её послушание. Хладнокровная жестокость отца по отношению к ней всегда преследовала Катрину.

Наемница легко раздвинула людей, стоявших на её пути. И таким же неспешным шагом направилась дальше. Она продолжала смотреть на фигуры в темных одеждах, двигающиеся в танце красивее и сексуальнее всех. Она видела, как смотрят на них окружающие. Лордоков нельзя не заметить. Каждая женщина в этом зале хотела танцевать с вампиром, и каждый мужчина — с вампиршей, сами не ведая, чего жаждут.

Катрина почувствовала себя подобной титану, держащему мироздание на себе: весь мир лордоков держался водружённый на её плечах. Ради их бессмысленного веселья, ради их бесцельного кровавого пира.

Зан Вэллкат создал из дочери отличную наемницу, воспитав в ней безразличие ко всему тому, чем прельщались люди, лордоки, и даже она сама. Но вопреки своей цели воспитал он не только это. Всё, что он осуждал в Катрине, всё, что считал её слабостями и изъянами, не могло не быть частью его творения.

Пока наемница двигалась по клубу, её провожали одурманенные мужские взгляды. Она остановилась у барной стойки.

В глубине толпы мерцала рыжина Ингиных волос. Старшая дочь Виктора соблазнительно вовлекала в танец молодых мужчин, сначала танцуя с одним, потом с другим, с третьим, забывая о них в самый интересный момент. Играя и стравливая их. Разгоряченные парни начинали выяснять отношения. Готовые перегрызть друг друга они не понимали, что коварная рыжеволосая чертовка этого и добивалась. Катрина улыбнулась, отметив, насколько всё-таки примитивные интересы у старшей дочери Виктора.

Инга с наслаждением наблюдала за ссорой четверых красавчиков, а потом удалилась с совсем другим смертным в коридор, ведущий к черному ходу. Как это было похоже на Ингу.

Светловолосый молодой человек лет двадцати пяти, сидящий поблизости за барной стойкой, только что заметил Катрину и засмотрелся на неё, позабыв о своей текиле. Катрина почувствовала его взгляд и повернулась. Этот был хорош собой и явно знал правила игры. Эдакий донжуан с искусно уложенными волосами, прекрасной кожей, знающий толк в женщинах и что им нужно. Наверное, он перебрал в уме уже с полдюжины фирменных вариантов, как бы завязать с ней разговор, и, впервые в жизни все показались ему нелепыми и неуместными. Он нервно постучал пальцами по шоту.

— Знаешь ли ты, куда смотришь? — спросила Катрина, позволив желтому сиянию на мгновение сверкнуть в её глазах.

Ее голос прозвучал прямо у него в голове.

Тот смешался, не нашел, что ответить и отвернулся к стойке, гадая, показалось ему или нет.

Роберт тем временем танцевал с хорошенькой девушкой с длинными русыми волосами. Эти двое слились в медленном танце, и ритмично кружились в свете красных лазерных лучей. Они смотрелись красиво, и все вокруг поглядывали на них, тронутые видом этой романтичной пары.

— Это что, на хрен, такое! — прорвался сквозь музыку злой голос возмущенного крепкого парня в клетчатых брюках. — Не успел с друзьями переговорить, как к моей девушке, какой-то выродок подкатил!

Девушка с длинными русыми волосами отстранилась от Роберта со смущенным видом и стала увещевать своего кавалера. Но не успела она договорить, как Роберт угрожающе сорвался с места в сторону её приятеля. Его прежде чрезвычайно интеллигентный вид неузнаваемо переменился. Лицо стало словно каменное, словно лицо горгульи, олицетворяющей гнев, ненависть и торжество смерти.

Конец ознакомительного фрагмента.