Не так страшен черт

Алексей Калугин, 2000

Можно ли заключить с чертом сделку? А почему бы и нет, если договор оформлен по всем правилам и подписан не кровью, а обыкновенными чернилами. и суть его в том, что спецслужбам ада необходима помощь московского частного детектива Дмитрия Каштакова в расследовании загадочного дела, которое за один день поставило на уши весь Рай, Ад, КГБ и московскую мафию. Однако думать в этом случае приходится все больше не о гонораре, а о своей безопасности, и чем чаще, тем лучше...

Глава 6

КРАСНЫЙ ВОРОБЕЙ

Выставив на стол початую бутылку Смирновской и два граненых стакана, я спросил у Симона:

— Будешь?

Виталик скроил презрительную гримасу.

— Какой из тебя детектив, Каштаков, если ты с утра водку хлещешь?

— Однако ты ко мне пришел, — заметил я.

До краев наполнив стакан, я одним кистевым движением ловко опрокинул его в рот.

— Красиво пьешь, — вынужден был признать Симон.

— Практика, — ответил я, откусывая половинку маринованного огурчика.

— А как голова после этого?

— Лучше, чем ты можешь себе представить. Мысли приобретают удивительную ясность и легкость.

Симон скептически поджал губы.

— Так что там у тебя с воробьями? — спросил я, лишив Виталика возможности сказать что-нибудь необычайно умное.

— Мне нужен Красный Воробей, — в очередной раз повторил Симон.

— Никогда не слышал о таком, — покачал головой я. — Но, если хочешь, могу дать адрес одного очень хорошего орнитолога.

— К черту орнитолога! — эмоционально взмахнул рукой Виталик. — Мне нужен Красный Воробей!

Признаться, его настойчивость начала уже меня утомлять.

— Давай-ка попытаемся договориться о терминологии, — предложил я. — Что ты понимаешь под словосочетанием «Красный Воробей»?

— Того козла, который…

Виталик умолк, не закончив фразу. Но и то, что он сказал, уже было немало по сравнению с теми разговорами о Красном Воробье, которые он вел до этого. По крайней мере, теперь мне стало ясно, что Красный Воробей — это вовсе не птица. С другой стороны, мне было совершенно непонятно, с чего вдруг Симон пришел с этой своей проблемой ко мне.

— У этого козла есть нормальное человеческое имя? — спросил я. — Или же даже родная мама называла его Красным Воробьем?

Симон сначала напряженно засопел, а затем изрек еще одну осмысленную фразу:

— Он сказал Егору, что его следует называть Красным Воробьем. А Егор сказал мне, что там у них у всех имена дурацкие.

— Так. — Быстро скользнув взглядом по лицам парочки, стоявшей за спиной у Симона, словно монолиты из Стоунхенджа, я догадался, что упомянутого Егора среди них нет. — Не скажу, что мне все уже стало ясно, но все-таки некая путеводная нить начала прорисовываться, — ободряюще улыбнулся я Виталику. — Нам остается только выяснить, кто такой Егор?

— Это мой консультант по связям с общественностью, — солидно проговорил Виталик.

— И именно он общался с Красным Воробьем?

Виталик утвердительно кивнул.

— А не проще ли в таком случае мне было бы переговорить именно с Егором? — спросил я.

— Нет, — отрицательно мотнул головой Виталик. — Я снял его с должности.

Мне и думать не хотелось о том, что могло означать на языке Симона выражение «снять с должности». И почему всех бандитов так тянет на эвфемизмы?

— А что стало после этого с Красным Воробьем? — спросил я только для того, чтобы хоть что-то спросить, поскольку до сих пор не понимал, о чем, собственно, идет речь.

— Красный Воробей исчез, — ответил Симон.

Что ж, в лаконичности ему было не отказать.

— Красный Воробей исчез после того, как ты снял с должности Егора? — задал я новый вопрос.

— Нет, — недовольно поморщился Виталик. — Все наоборот. Я снял Егора с должности после того, как исчез Красный Воробей.

— Мне хотелось бы уяснить, связаны ли между собой каким-либо образом эти два события? — мягко улыбнулся я, заранее извиняясь за свою назойливость.

Симон тяжело вздохнул.

— Егор свел меня с Красным Воробьем, — медленно начал излагать он свою версию случившегося. — Потом, когда пришло время платить по счетам, Красный Воробей исчез. А Егора я за это снял с должности.

Ну, теперь хоть что-то начало проясняться.

— Где Егор познакомился с Красным Воробьем?

— В этом… как его… — Симон нервно щелкнул пальцами.

— В Интернете, — подсказал ему громила, стоявший слева.

Я удивленно приподнял бровь — трудно было поверить, что у этого слоноподобного мордоворота в мозгу больше извилин, чем у Виталика.

— Точно! — Симон снова щелкнул пальцами, на этот раз радостно, после чего направил на меня свой позолоченный перст. — В Интернете!

Из этого можно было сделать вывод, что словосочетание «Красный Воробей» было кодовым именем одного из пользователей глобальной сети.

— И что за дела были у тебя с этим Красным Воробьем? — спросил я у Симона.

— А вот это тебя не касается! — прикрикнул на меня Виталик.

— Как скажешь, — развел руками я. — В таком случае, быть может, ты сам станешь задавать вопросы?

— К черту вопросы! — нервно дернул подбородком Симон. — Мне нужен Красный Воробей!

— Если тебе известно только кодовое имя этого типа в сети Интернета, то отыскать его практически невозможно. Если, конечно, твоему Егору не приходило в голову во время разговора отследить обратный адрес Красного Воробья.

Виталик щелкнул пальцами и указал на стоявшего слева от него громилу.

— Красный Воробей вел все переговоры из Интернет-кафе на Солянке, — пробасил телохранитель.

— В таком случае, Виталик, можешь забыть о своем Красном Воробье. Если он сам не прилетит к тебе в гости, найти его не сможет никто.

Похоже, данное сообщение пришлось Симону не по вкусу. К тому же его взбесило еще и то, что я назвал его по имени.

— Ты отыщешь мне его! — крикнул он, вновь направив на меня указательный палец с перстнями.

— А почему бы тебе не обратиться в НКГБ? — с деланным непониманием поинтересовался я.

— Не держи меня за идиота, Каштаков, — презрительно скривился Виталик. — Если бы НКГБ мог решить эту проблему, то я бы не пришел к тебе.

— Ты считаешь, что я способен расколоть задачку, которая не по зубам НКГБ? — Я польщенно улыбнулся.

— Не дуркуй, Каштаков. — Глаза Виталика злобно сверкнули. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Конечно, я понимал, почему Симон пришел со своей проблемой ко мне, а не в НКГБ, — Виталик не желал, чтобы о непонятной мне пока игре с Красным Воробьем, которую он затеял при посредничестве своего консультанта по связям с общественностью, стало известно отцам «семьи». Он не подумал лишь об одном — мне неприятности с «семьей» были нужны еще меньше, чем ему. Я и без того оставался на плаву только до тех пор, пока «семья» смотрела сквозь пальцы на мою самостоятельность. Если же я ввяжусь в какое-нибудь дельце, в котором напрямую будут задеты интересы «семьи», то мне это просто так с рук не сойдет. В истории с коллекцией Свиридова меня спасло только то, что, когда «семья» занялась проверкой того типа, который собирался прибрать коллекцию к рукам, выяснилось, что он беспардонно обкрадывал своих боссов, за что и был призван к ответу. Симон, судя по всему, тоже пытался нагреть своих хозяев, но в результате влип в историю, из которой собирался выпутаться с моей помощью. Но, к несчастью, Виталик, хотя и мнил себя ферзем, был не настолько влиятелен в «семье», чтобы в случае необходимости обеспечить мне прикрытие. Да и, зная Виталика, я не сомневался в том, что, если дело с поисками Красного Воробья зайдет в тупик, он сам же и попытается первым сдать меня «семье», навесив на меня все свои грехи.

— Найти человека, зная только его кодовое имя в Интернете, — я скептически поджал губы и с сомнением покачал головой, — задача практически невыполнимая.

— А ты напрягись, Каштаков. — Широкие губы Симона расплылись в язвительной усмешке. — Пошевели мозгами, пошуруй по городу. Я слышал, что у тебя полно осведомителей.

— Осведомители у НКГБ, — ответил я, не скрывая своей неприязни. — А я работаю один.

Виталик лениво засунул руку в карман пиджака, выудил оттуда маленькую золоченую коробочку, вытряхнул из нее на ладонь длинную деревянную палочку зубочистки и сунул ее в угол рта.

— Как хочешь, Каштаков, — процедил он скозь зубы. — А только через три дня ты должен будешь представить мне Красного Воробья.

— Я не работаю на «семью», — напомнил я Виталику.

— Ты будешь работать не на «семью», а на меня, — ответил Симон. — Если хоть кто-нибудь узнает о Красном Воробье…

— Оставь Красного Воробья себе, — не дал я ему закончить фразу. — Я не берусь за это дело.

Виталик перекинул зубочистку в другой угол рта и презрительно усмехнулся.

— Можно подумать, тебя кто-нибудь спрашивает.

Я положил обе руки на стол и подался вперед.

— Слушай, Симон, — произнес я, чуть понизив голос, чтобы тем самым дать понять, что эти слова предназначены только для Виталика, — ты можешь раздавать приказания своим мордоворотам. Мне же твои слова все равно что журчание воды в унитазе.

— Серьезно? — зло осклабился Симон.

— Я никогда еще не был так серьезен, — ответил я.

— Значит, им я приказывать могу? — отставленным большим пальцем Виталик указал на стоявших у него за спиной громил.

— Сколько душе угодно, — ласково улыбнулся я.

Когда я понял, что совершил ошибку, было уже слишком поздно. Виталик щелкнул пальцами, и оба его телохранителя одновременно бросились на меня.

Откинувшись на спинку кресла, я схватил со стола почти пустую бутылку Смирновской и наотмашь ударил ею по лбу громилу, набросившегося на меня слева. Бутылка разлетелась вдребезги, но, что удивительно, на квадратном лице громилы не появилось ни единого пореза. Однако удар заставил его отшатнуться назад и удивленно вскинуть руки. Проведя ладонями по мокрому лицу, громила понюхал их, после чего возмущенно заорал:

— У него там была вода, Симон! Вода, а не водка!

— Что ж ты, гадина, меня водой угощал? — Симон прикусил зубочистку передними зубами.

— Не обессудь, Виталик, но только пить с тобой я все равно не стал бы, — ответил я и одновременно с этим с силой толкнул ногой дверцу стола.

Отлетев в сторону, тяжелая деревянная дверца — сейчас таких уже не делают, — ударила по коленям другого громилу, того самого, которому было знакомо слово «Интернет». Выругавшись, громила наклонился вперед и тут же получил кулаком по зубам. Наверное, при этом ударе сильнее пострадала моя рука, нежели челюсть Виталикова мордоворота. Однако неожиданный отпор вызвал у здоровяка что-то похожее на удивление и заставил на время остановиться, чтобы заново оценить ситуацию. Я готов был поклясться, что увидел в этот момент проблеск разума в его прячущихся под надбровными дугами глазках!

Мне не хватило всего пары секунд для того, чтобы подняться на ноги. Виталиков холуй, о рожу которого я расколол бутылку, успел ухватить меня за воротник и снова кинуть в кресло. Затем, схватив меня за волосы, он дважды ткнул меня лицом в стол. Ожидая чего-то подобного, я успел прижать подбородок к груди, и основная сила обоих ударов пришлась на лоб, а не на нос, как рассчитывал мой мучитель. Нос остался цел, хотя после второго удара на зеленой фланели стола появилось несколько кровавых пятен. Зато во время второго падения лицом на стол я успел сунуть руку в ящик стола, где у меня лежал девятимиллиметровый «ерихон» с обоймой на пятнадцать зарядов.

Получив рифленой рукояткой пистолета по лбу, громила выпустил мои волосы. Вскочив на ноги, я с разворота ударил его рукояткой по скуле. Голова громилы мотнулась из стороны в сторону, а на щеке его появился кровавый след. Трудно было понять, насколько сильное воздействие произвел на Виталикова телохранителя удар, поскольку взгляд у него от природы был мутным. На всякий случай я еще раз врезал ему рукояткой пистолета по другой скуле. Громила отшатнулся к окну, ткнулся головой в жалюзи и, потянув их за собой, сел на пол.

Развернувшись, я направил ствол пистолета в грудь другому громиле. Тот улыбнулся мне почти по-дружески и чуть приподнял руки, давая понять, что не собирается продолжать драку при таком явном перевесе сил на стороне противника. Пожалуй, он был наиболее сообразительным из всей троицы, завалившейся в мою контору.

На шум драки в кабинет заглянула Светик.

— Все в порядке, — улыбнулся я ей, шмыгнув носом, из которого все еще сочилась кровь. — Завари чаю.

Ничего не ответив, Светик закрыла дверь. Не могу сказать, что подобные методы переговоров с клиентами были обычными в моей практике, однако, работая в офисе частного детектива уже не первый год, Светик повидала здесь всякое, и не было еще случая, чтобы выдержка и самообладание изменили ей.

— Ну, так что теперь? — быстро глянул я на Симона.

— Дурак ты, Каштаков, — спокойно произнес Виталик и, выплюнув на пол зубочистку, прокомментировал свое не особенно лестное для меня замечание следующим образом: — Ты думаешь, у меня нет других способов достать тебя?

Симон коротко взмахнул рукой, и громила, которого я держал под прицелом, снова занял место у него за спиной.

— И что ты предлагаешь? — спросил я, опуская руку с пистолетом на стол.

Враг вроде Виталика Симонова, неумный, но коварный и злобный, мне был совершенно ни к чему. Я не тешил себя иллюзиями и прекрасно понимал, что любое перемирие с Симоном может быть только временным, до тех пор, пока я ему нужен. После сегодняшнего Симон затаит на меня злобу, и, как только я перестану представлять для него интерес, он найдет способ избавиться от меня без лишнего шума. Следовательно, я должен был заинтересовать его своим участием в поисках Красного Воробья, а к моменту окончания дела мне нужно было найти способ приструнить Виталика. Не исключено, что сама по себе информация о взаимоотношениях между Симоном и тем, кто называет себя Красным Воробьем, станет тем материалом, который, если разумно им распорядиться, позволит мне жить спокойно, не высматривая в каждом встречном киллера, подосланного неугомонно злопамятным Виталиком, мнящим себя крутым мафиози, для которого месть превыше всего.

— Штуку зеленых, если отыщешь мне Красного Воробья в трехдневный срок, — не произнес, а выдавил из себя Виталик.

Предложение было более чем щедрым, из чего можно было сделать заключение, что Симон был уверен в том, что платить означенную сумму ему не придется. Но у меня-то на сей счет имелось иное мнение. Прежде чем ответить что-либо на предложение Виталика, я достал из кармана носовой платок и тщательно вытер кровь с лица.

— А что, если за три дня мне удастся только выйти на след Красного Воробья? — поинтересовался я.

— Все будет зависеть от того, насколько много тебе удастся узнать, — ответил Виталик.

Я задумчиво почесал скулу ногтем большого пальца.

— Аванс?

Левая щека Виталика нервно дернулась. Но все же он сумел удержать себя в руках. Не оборачиваясь, он сделал знак рукой своему телохранителю. Достав из внутреннего кармана пиджака пачку денег, телохранитель отсчитал двести долларов и, бросив быстрый взгляд на ствол «ерихона», который я по-прежнему держал в руке, не двигаясь с места, кинул деньги на стол. Я собрал рассыпавшиеся веером десятки, сложил их пополам и небрежно сунул в карман, где уже лежали полученные сегодня шеолы и нимы.

— Только одно условие! — поднял вверх указательный палец Виталик. — Вместе с тобой будет работать Соломон.

— Соломон? — Услышав это библейское имя, я удивленно вскинул бровь.

Виталик указал пальцем на своего телохранителя.

— Ты Соломон? — недоумевающе уставился я на громилу с квадратной челюстью и пудовыми кулаками.

Тот молча кивнул.

— Имя тебе очень подходит, — заметил я и, посмотрев на Виталика, спросил: — И что прикажешь мне с ним делать?

— Он все время должен находиться рядом с тобой, — ответил Симон.

— Он одним своим видом распугает всех, кто мог бы сообщить мне хоть какую-то информацию о Красном Воробье, — с тоской вздохнул я.

Виталик бросил оценивающий взгляд на своего телохранителя.

Видимо, даже его зачаточного интеллекта оказалось достаточно для того, чтобы понять, что я был прав.

— Хорошо, — сказал он. — Соломон будет дежурить в твоем офисе. Если тебе понадобится его помощь — он всегда в твоем распоряжении. Каждый вечер ты будешь передавать ему все, что тебе удастся узнать за день.

— Ты доверяешь этому парню? — удивился я.

— Нужно же хотя бы кому-то доверять, — усмехнулся в ответ Виталик.

— Тебе виднее. — Я с интересом, по-новому посмотрел на Виталикового телохранителя и, не удержавшись, подмигнул ему. — Жду тебя завтра утречком, Соломон.

Не пойму, чем именно, но чем-то этот парень был мне симпатичен. Возможно, мне понравилось то, что он не кинулся мне на спину, когда я дубасил прикладом пистолета его напарника. Времени у него для этого было вполне достаточно, но он почему-то сделал паузу, дав мне возможность развернуться и направить на него пистолет.

— Если начнешь сегодня, то быстрее управишься, — со свойственным ему туповатым прагматизмом заметил Виталик.

— Прибереги свои советы для других, — недовольно поморщился я.

Виталик презрительно фыркнул и рывком поднялся со стула. Не сказав ни слова на прощание, Симон направился к двери, — меня для него более не существовало. Следом за ним двинулся к выходу и похожий на шкаф Соломон.

— Эй, постойте! — окликнул я их. — А с этим что делать?

Я взглядом указал на второго громилу, который все еще сидел на полу с головой, продетой меж разошедшимися в стороны полосками жалюзи, и что-то невнятно рычал, как медведь, поднятый охотниками из берлоги.

— Что хочешь, то и делай, — пренебрежительно махнул рукой Виталик. — Когда очухается, сам дорогу домой найдет.