Мятеж обреченных

Алексей Калугин, 1999

Ночные кошмары, галлюцинации, раздвоение личности совсем не обязательно заканчиваются смирительной рубашкой. Иногда это начало карьеры галактического агента-наблюдателя. Именно таким агентом на планете Айвель-5, где произошел прорыл в нашу Вселенную смертоносной запредельной реальности, пришлось, и не по своей воле, стать Андрею Макееву, рядовому ученому-биологу, самым грозным оружием в руках которого до той поры был скальпель.

Глава 2

Вторая стадия

Андрей выбрал место на скамейке, стоящей в тени развесистой авои, как раз на полпути между казармой и спортплощадкой. Отсюда ему был виден и вход в казарму, возле которой, сидя на корточках, смолил папиросу дежурный по роте, и ряд турников, на которых висели солдаты из недавно прибывшего в часть пополнения. Чуть со стороны, из-за невысокой изгороди, окружавшей спортплощадку, время от времени доносились крики сержанта Руута, ругавшего на чем свет стоит слабосильных юнцов. Андрей сидел, закинув руки за спинку скамейки и блаженно вытянув ноги. Он чувствовал себя бездельником и получал от этого колоссальное, ни с чем не сравнимое удовольствие. Не так уж часто солдату выпадает счастье придаться неге и ничегонеделанию у всех на глазах, да к тому же еще и на вполне законных основаниях. Основное неписаное правило воинской службы гласит: солдат, не занятый делом, — это потенциальный нарушитель дисциплины. И большинство офицеров, в особенности из младшего командного состава, стремились неукоснительно ему следовать. Каждый из них мог без труда предложить любому из своих подчиненных на выбор два десятка бессмысленных, бесполезных и никому не нужных дел, которым, по их мнению, следовало посвятить все свободное время.

Они и сейчас, проходя мимо, неодобрительно поглядывали на развалившегося на скамейке сержанта Апстрака, но сказать, а уж тем более сделать что-либо с тем, чтобы пресечь подобное безобразие, не могли. Личным приказом командира подразделения «Кейзи» полковника Бизарда сержант Апстрак был освобожден от всех работ по части и вот уже второй день, словно бельмо на глазу, сидел на скамейке, всем своим видом демонстрируя полнейшее презрение к армейской дисциплине и установленным в части правилам.

Андрей только посмеивался, глядя, какие рожи корчили младшие офицеры, поглядывая исподлобья в его сторону.

До обеда оставалась еще пара часов, и до истечения этого срока Андрей не собирался двигаться с места. Он сидел, запрокинув голову вверх и глядя сквозь прищуренные глаза на причудливую игру солнечных бликов меж узких листьев авои.

— По-моему, пора бы перебраться на солнце, — услышал Андрей обращенный к нему мысленный призыв Дейла.

— Терпеть не могу яркого солнца, — лениво отозвался Андрей.

— Зато я солнце люблю, — сделал попытку настоять на своем Дейл.

— Ну и что с того? — усмехнулся про себя Андрей.

— Поскольку уж мы оба находимся в одном теле, то, как мне кажется, следует учитывать интересы обеих сторон, — солидно заметил Дейл.

— Да, но тело-то мое, — веско возразил ему Андрей. — А ты в нем — всего лишь временный жилец. Так что изволь вести себя пристойно, как и полагается гостю.

— Гостей следует ублажать.

— Это только в том случае, если хочешь, чтобы они когда-нибудь вновь заглянули к тебе.

— Ты хочешь сказать, что я тебе надоел? — обиженно спросил Дейл.

— Не то чтобы надоел, — Андрей лениво почесал полусогнутым пальцем бровь. — Но порою меня несколько раздражает твоя назойливоть.

— Назойливость?

— Ну, можешь назвать это как-нибудь иначе… Понимаешь, любому человеку порою бывает просто-таки необходимо побыть наедине с собой, чтобы разобраться в собственных мыслях и чувствах. Я же с некоторых пор лишен такой возможности.

— В нашем тандеме ты являешься доминантной фигурой, а потому в любой момент можешь полностью блокировать мое сознание. Не скажу, чтобы это доставило мне особое удовольствие… Но если нужно…

— Да не то все это, — досадливо поморщился Андрей. — Все равно у меня остается ощущение, что за мной кто-то подсматривает… Может быть, это из-за тех имплантантов, которыми меня нашпиговали в Статусе?

— Не говори глупостей. Когда ты не думаешь об этих имплантантах, то даже и не чувствуешь их.

— И то верно, — тяжело вздохнув, вынужден был признать Андрей.

— Так что же тебя тревожит на самом деле?

— Меня тревожит то, что прошло уже почти двое суток с того момента, как мы, вернувшись из Гиблого бора, передали сообщение в Статус, а оттуда до сих пор никакого ответа.

— В Статусе тоже люди работают. Им нужно время для того, чтобы изучить полученную информацию, осмыслить ее и прийти к какому-то решению.

— Но мне-то что за дело до этого? — недовольно буркнул Андрей. — Я хочу просто поскорее убраться отсюда!

— Сейчас тебе не угрожает никакая опасность.

— Главная опасность сидит во мне самом. Я чувствую, что начинаю вживаться в образ сержанта Джагга Апстрака. Сейчас я сижу на этой скамейке и получаю от этого удовольствие, как будто всю жизнь только об этом и мечтал!

— Ну так что с того?

— А то, что мое имя не Джагг Апстрак, а Андрей Макеев! Я должен жить не в Кедлмаре, а в Москве! Потому что я не сержант разведроты, а научный сотрудник! Я испытываю страх и отвращение, когда мне приходится брать в руки оружие! Я хочу вернуться домой!

— И тебя не привлекают все те возможности, которые может дать тебе работа в Статусе?

— Все это, как оказалось, слишком дорого стоит.

— На моей памяти ты первый человек, который по собственной воле готов отказаться от вечной жизни и от путешествий по иным мирам.

— Прелести вечной жизни мне трудно оценить, поскольку я еще и свою не прожил. А насчет других миров… Пока я видел только Кедлмар. И, признаться, не получил от этого большого удовольствия.

— Потому что все, что ты видишь здесь, вполне могло бы иметь место и на Земле.

— Это я и без тебя понял.

— Поэтому в Кедлмар и посылают по большей части землян. Им проще адаптироваться к местным условиям.

— А Лайза? — без какой-либо связи с предыдущим спросил вдруг Андрей, вспомнив курьера, которого они встретили, возвращаясь из Гиблого бора.

— Что Лайза? — не понял Дейл.

Секунду помедлив, Андрей задал совсем не тот вопрос, о котором подумал вначале.

— Она давно работает в Статусе?

— Года два, не больше. Но, насколько мне известно, она свою работу бросать не собирается.

— Это ее проблемы, — с демонстративным безразличием отозвался Андрей.

— А мне показалось, что она тебе понравилась, — заметил Дейл.

— Ну и что с того?.. Если собрать вместе всех девушек, на которых я когда-то обращал внимание, то я не смогу даже сказать, как каждую из них зовут. А с Лайзой я скорее всего вообще больше никогда и не встречусь.

— Кто знает, — задумчиво произнес Дейл.

— Ты прежде был с ней знаком? — спросил Андрей.

— Встречались пару раз на вечеринках в Статусе, — весьма неопределенно ответил Дейл.

— На вечеринках? — удивленно переспросил Андрей. — Что-то я не заметил царящего в Статусе веселья.

— У тебя просто не было времени. Ты пробыл там всего-то три дня.

— Мне показалось, что все вы там завернуты на работе.

— Мы обычные люди. Такие же, как и везде. Возможно, только относимся к своей работе более ответственно, потому что понимаем, как много от каждого из нас зависит.

— Не люблю высокопарных фраз, — заметил Андрей.

— Я тоже, — согласился с ним Дейл. — Мне лично работа в Статусе просто нравится. Так же, как и тебе.

— С чего ты так решил?

— А почему ты за нее взялся?

— Только потому, что не знал, что именно меня ожидает.

— Ты хочешь, чтобы я начал убеждать тебя в обратном? — спросил после непродолжительной паузы Дейл.

Ответить Андрей не успел.

— Джагг! — услышал он крик, уже не мысленный, а вполне реальный.

Андрей приподнял голову и посмотрел в сторону входа в казарму.

— Джагг! — снова крикнул ему дежурный по роте и махнул рукой.

— Ну, чего тебе? — недовольно отозвался Андрей.

— Тебя вызывают в штаб, к полковнику Бизарду! — крикнул дежурный. — Немедленно!

— Иду.

Андрей лениво поднялся на ноги, одернул на себе куртку и застегнул пуговицу на воротнике.

Пройдя мимо казармы четвертой роты, он пересек плац и поднялся по широким ступеням серого одноэтажного здания, в котором располагался штаб танкового батальона «Кейзи».

— Привет, — подмигнул он дежурному по штабу. — Меня здесь, кажется, ждут?

— Полковник Бизард, — дежурный нажал кнопку на коробке внутреннего селектора, — прибыл сержант Апстрак.

— Пусть пройдет ко мне, — услышал Андрей искаженный помехами голос командира части.

Андрей прошел по коридору и, остановившись возле кабинета командира части, дважды стукнул в дверь костяшками пальцев.

— Разрешите? — спросил он, осторожно приоткрыв дверь.

В кабинете помимо полковника находился еще один человек, одетый в серую форму подразделения Особого Контроля при Генеральном штабе Пирамиды. На груди у него красовался синий шеврон с тремя генеральскими треугольниками. Но лицо его…

— Дейл, — мысленно обратился к своему напарнику Андрей. — Поправь меня, если я ошибаюсь.

Дейл ничего не ответил.

Перед ними, облаченный в форму генерала подразделения Особого Контроля стоял не кто иной, как Алексей Александрович, куратор всех работ, проводимых Статусом в Кедлмаре.

— Полковник, сержант Апстрак по вашему приказанию прибыл! — щелкнув каблуками, доложил по полной форме Андрей.

— Сержант Апстрак, — строго официальным тоном обратился к нему Бизард. — С вами желает побеседовать генерал Геддрак, прибывший к нам из Генерального штаба Пирамиды. Вы должны четко и обстоятельно ответить на все имеющиеся у него вопросы.

— Конечно, полковник, — вскинув подбородок вверх, с готовностью выпалил Андрей.

— Вас устроит мой кабинет, генерал? — обратился полковник к высокому гостю.

— Я думаю, нам лучше будет пройти в комнату для совещаний, — медленно, растягивая слова, произнес Алексей Александрович.

Рука его, затянутая в черную лайковую перчатку, приподнялась до пояса, указывая на дверь, ведущую из кабинета командира части в комнату для совещаний.

— Как вам будет угодно, — не стал возражать полковник.

Алексей Александрович не спеша подошел к обозначенной двери и остановился перед ней. Он все же изображал генерала подразделения Особого Контроля, а потому обязан был требовать к себе должного уважения.

Дабы не ставить в неловкое положение своего командира, Андрей быстро пересек кабинет и распахнул перед генералом дверь.

Даже не взглянув на него, Алексей Александрович вошел в комнату для совещаний.

Обернувшись, Андрей обменялся взглядами с полковником Бизардом.

Командир части не сказал ни слова. Но по его напряженному лицу Андрей понял, что от визита генерала Особого Контроля он не ожидает ничего хорошего. Судя по всему, генерал не счел нужным поставить полковника в известность по поводу того, какие именно вопросы он собирался задать его подчиненному.

Войдя следом за генералом в комнату для совещаний, Андрей плотно прикрыл за собой дверь.

Красные шторы на окнах были раздернуты, и в комнате было достаточно светло, чтобы не включать электрическое освещение. В центре, окруженный десятком стульев с мягкими сиденьями, стоял большой овальный стол, покрытый коричневатым пластиком, не очень удачно имитирующим древесину. У дальней от входа стены стояла черная грифельная доска, которая одновременно могла служить и стендом для плакатов.

Взглянув на Андрея, Алексей Александрович поднял вверх указательный палец, приказывая сохранять молчание.

Достав из внутреннего кармана кителя небольшую прямоугольную коробочку, он поставил ее в центр стола и нажал плоскую клавишу на торце. В центре прибора замигал зеленый световой индикатор.

— Все в порядке, — сказал Алексей Александрович. — Теперь мы можем спокойно говорить. Подслушивающей аппаратуры в комнате нет.

— А если кто-то попытается нас подслушать, просто приложив ухо к замочной скважине? — в шутку спросил Андрей.

— Он услышит только невнятное бормотание, напоминающее ему родную речь, — совершенно серьезно ответил Алексей Александрович.

Отодвинув один из стульев, он сел к столу.

— Присаживайтесь, сержант, — едва заметно улыбнувшись, Алексей Александрович указал Андрею на соседний стул.

— Хватит! — Андрей схватил стул за спинку обеими руками и навалился на него, заставив балансировать на задних ножках. — Когда вы эвакуируете меня отсюда?

Алексей Александрович тяжело вздохнул и положил на стол ладонь. По тому, как он все это проделал — не спеша и основательно, — можно было понять, что куратор не готов дать ясный и четкий ответ на заданный ему вопрос. Да, признаться, Андрей на него и не рассчитывал. Для того чтобы переправить его в Статус, вовсе не обязательно было присылать в Кедлмар куратора. То, что Алексей Александрович пожаловал собственной персоной, могло означать только одно — разговор предстоит долгий и серьезный. Поэтому Андрей и начал его в агрессивной манере, сразу же обозначив главный для себя вопрос.

— В свое время, Алексей Александрович, вы говорили, что вернете меня домой по первому же моему требованию, — произнес Андрей чуть более спокойно. — Так вот, сейчас наступил именно такой момент.

— А что думает по этому поводу Колтрейн? — деликатно осведомился Алексей Александрович.

— Не имеет значения, — довольно резко ответил Андрей. — Эта жизнь моя, и мне принимать решение.

— Несомненно, — соглашаясь с данным утверждением, куратор слегка наклонил голову. — Но в таком случае ты, может быть, сначала выслушаешь меня?

— Я готов, — заверил его Андрей. — Но вряд ли вам удастся найти доводы, которые смогут заставить меня изменить уже принятое решение.

— Ты в состоянии назвать мне основную причину, почему отказываешься продолжать работу? — спросил куратор.

— Основная причина заключается в том, что, несмотря на помощь и поддержку Дейла, я оказался совершенно не готов к тому, что мне предстояло делать, — ответил Андрей. — Эта работа не для меня. Я до сих пор не могу понять правил игры, в которой мне приходится принимать участие. Кто я такой? Человек, имеющий возможность изменить историю Кедлмара, или же просто статист, отбывающий отведенное ему время в углу сцены? Я не могу работать, не понимая, что именно должен делать! Каких результатов от меня ждут?.. — Андрей беспомощно развел руками. — За последние несколько дней рядом со мной погибли четырнадцать человек. И ради чего?..

Андрей ожидал, что теперь свое мнение выскажет, как всегда, Дейл. Но на этот раз напарник промолчал.

— Понятно, — Алексей Александрович постучал кончиками пальцев по столу. — На это я могу сказать тебе только то, что института по подготовке агентов Статуса не существует. И вряд ли он когда-нибудь будет создан. Все дело в том, что одних только знаний и опыта для работы на чужих планетах недостаточно. Я не открою большого секрета, если скажу, что только 27 процентов из тех, кому делается предложение попробовать свои силы в Статусе, надолго задерживаются в нем. Остальные же признаются негодными для такой работы. И это несмотря на то, что, как правило, все они прилагают максимум стараний, чтобы справиться с порученным им заданием. Основная причина в том, что далеко не каждый способен адекватно воспринимать ситуацию, в которую он попадает. Одни относятся к тому, что с ними происходит, как к игре. Другие, напротив, настолько вживаются в образ, что уже не могут провести четкую грань между собственной личностью и той ролью, которую им приходится играть. Эффективно справиться с порученным заданием удается только тем агентам, которые находят золотую середину между двумя этими крайностями. Нельзя относиться к окружающим тебя людям, как к марионеткам, жизни которых ровным счетом ничего не значат, но при этом необходимо помнить, что твоя работа порою стоит больше, чем жизнь одного конкретного индивида. Конечно, что-то приходит и с опытом, но основную роль в умении выбрать верную линию поведения в той среде, где приходится работать, играют личные качества самого агента. Те навыки общения с людьми, те человеческие качества, которые будущий агент приобрел за годы своей жизни до того, как оказаться в Статусе, невозможно заменить ничем. И если в его личности сокрыты некие почти незаметные изъяны, которые проявляются только во время работы, то исправить их, как показывает опыт, почти невозможно. Проще отказаться от сотрудничества с таким агентом и попытаться подыскать ему замену. Что касается тебя лично, Андрей, то эффективность твоей работы оценена Коллегией Статуса весьма высоко. Несмотря на свои сомнения, а быть может, именно благодаря им, ты почти все делаешь правильно.

— Это в первую очередь с помощью Дейла, — отнюдь не с целью продемонстрировать собственную скромность заметил Андрей.

— При оценке твоей работы был учтен и этот момент, — кивнул Алексей Александрович. — Но, как уверяют аналитики, присутствие в твоем теле полноценной личности агента Дейла Колтрейна не столько помогало, сколько осложняло для тебя процесс принятия ответственных решений. Тебе было бы куда проще, если бы нам удалось просто перекачать в твой мозг информацию, которой обладал Колтрейн, освободив ее при этом от элементов самосознания.

— Ты слышал? — мысленно обратился к Дейлу Андрей. — Оказывается, что все это время ты мне только мешал.

— Это еще кто кому мешал, если зрить в корень, — обиженно отозвался Дейл. — Если ты сейчас же не скажешь Алексею Александровичу, что он не прав, то больше никогда меня не услышишь.

— Вообще-то Дейл мешал мне не так уж сильно, — обращаясь к куратору, произнес вслух Андрей. — К тому же с ним я никогда не чувствую себя одиноким. Ну а если серьезно, то агент Колтрейн здорово мне помог.

— То, что тебе удалось найти с ним общий язык, также свидетельствует в твою пользу, — заметил Алексей Александрович.

— Мне, должно быть, следует покраснеть от смущения, — потупив взгляд, усмехнулся Андрей. — Но как бы там ни было, вы и в самом деле считаете, что я неплохо справляюсь со своей работой?

— Ты сделал несравнимо больше, чем от тебя ожидали. Поэтому, как мне кажется, есть смысл поговорить о продолжении нашей совместной деятельности.

Куратор сделал многозначительную паузу.

— Я слушаю вас, Алексей Александрович, — обреченным голосом произнес Андрей.

— Мы тщательнейшим образом изучили переданную вами информацию, — Алексей Александрович излагал материал, отмечая ключевые слова тихими, почти неслышными ударами указательного пальца по полированной поверхности стола. — То, что в районе Гиблого бора произошел крупномасштабный прорыв запредельной реальности, переводит всю нашу работу в Кедлмаре в совершенно иное русло. Теперь нам в первую очередь предстоит оценить масштабы произошедшего, чтобы решить, каким образом мы можем ликвидировать прорыв. Боюсь, что работа эта не обойдется без привлечения к ней большого числа специалистов из Статуса. Любая, даже на первый взгляд совершенно незначительная ошибка здесь чревата катастрофическими последствиями. Тем более что прежде мы никогда не сталкивались со столь мощным вторжением запредельной реальности в наш мир, как это случилось в Кедлмаре. Если все же нам не удастся ликвировать прорыв на месте, то у Статуса останется единственный выход — изолировать планету Дошт от остальной Вселенной, укрыв ее пространственным коконом, дабы не допустить распространения запредельной реальности на другие планеты и миры. В самом крайнем случае, для того чтобы избавиться от «инфицированной» запредельной реальностью планеты, ее придется вытолкнуть из нашей Вселенной, что, скорее всего, будет означать неминуемую гибель для всех ее обитателей. Вот так, — Алексей Александрович чуть приподнял лежащую на столе ладонь и снова положил ее на холодный полированный пластик. — Согласие Галактического сообщества на изоляцию планеты Дошт уже получено. Таким образом, Статус может перейти к радикальным мерам в любое время, когда сочтет это необходимым.

— Нажать кнопку, не видя того, что за этим последует, куда проще, чем выстрелить человеку в лоб, — мрачно заметил Андрей.

— Теперь тебе известно, каково это, — прямо посмотрел Андрею в глаза Алексей Александрович.

— Да, — не отводя взгляда в сторону, ответил куратору Андрей. — Только не ждите, что я стану благодарить вас за это.

У куратора была потрясающая способность сохранять спокойствие, не обращая внимания на эмоциональные реплики своего собеседника.

— Мне удалось убедить Коллегию Статуса временно воздержаться от использования жестких мер и попытаться воспользоваться последним, пока еще оставшимся у нас шансом исправить положение, — невозмутимо продолжил он. — Но все дело в том, что ключевой фигурой этого плана являешься ты. Поэтому я и решил лично встретиться с тобой, надеясь, что мне удастся убедить тебя остаться в Кедлмаре еще на какое-то время. В противном случае Статус будет поставлен перед необходимостью сделать очень непростой выбор между судьбой одной планеты и благополучием всей Галактики.

— А можно сделать ставку на результат голосования по данному вопросу? — с усмешкой поинтересовался Андрей.

— Не стоит пытаться превращать трагедию в фарс, — холодно ответил Алексей Александрович.

— Коллективное решение тем и удобно, что в итоге никто не несет персональной ответственности, — сказал в ответ на это Андрей. — Ведь если не остановить запредельную реальность, Кедлмар все равно будет обречен, даже если весь Дошт упрячут в пространственный кокон.

— Когда я говорил о последней возможности остановить прорыв, то имел в виду людей из группы профессора Кармера, с которыми ты встретился в Гиблом бору. Если им до сих пор удавалось сдерживать распространение запредельной реальности в пределах Гиблого бора, то не исключено, что при содействии наших специалистов, использующих самые современные разработки в области пространственных технологий, они сумеют полностью перекрыть доступ запредельной реальности в наш мир. Шанс не очень-то велик, но я считаю, что мы не имеем права отказываться от него. Но без тебя нам в этом деле не обойтись. Люди из запредельной реальности на протяжении десятилетий полностью отказывались от каких-либо контактов с людьми из реального мира, в которых они видели только врагов. Ты первый и пока единственный человек, которому они поверили и которому было позволено выйти из Гиблого бора. Поэтому боюсь, что без твоего посредничества люди из Гиблого бора могут отказаться от новых контактов с другими представителями Статуса.

— Мы договаривались о телепатической связи, но пока у меня не было никаких контактов с группой профессора Кармера, — с сожалением развел руками Андрей.

— Основываясь на материалах твоего доклада, аналитики Статуса сделали вывод, что люди из Гиблого бора пользуются иной телепатической технологией, нежели мы, — предупредил Алексей Александрович. — Поэтому возможны различные проблемы и несостыковки. Если в ближайшее время телепатический контакт не состоится, тебе придется снова отправиться в Гиблый бор, чтобы лично провести переговоры с профессором Кармером.

— Вы говорите так, словно уже получили мое согласие, — недовольно насупился Андрей.

— Я хочу, чтобы между нами не было недомолвок, — ответил Алексей Александрович. — Ты должен знать, что тебе предстоит, если ты решишь остаться в Кедлмаре.

— А что будет с Дейлом?

— Пока он останется с тобой.

— А если я захочу вернуться домой?

— Его сознание будет снова переведено на искусственную матрицу, где и будет храниться до полной регенерации тела агента Колтрейна.

— Я не хочу снова в матрицу, — негромко, но отчетливо произнес Дейл. — Находиться на искусственном носителе информации — это еще более унизительно и мерзко, чем быть упакованным в смирительную рубашку.

— А куда попадает сознание человека после смерти? — мысленно обратился с вопросом к Дейлу Андрей.

— Ты у меня спрашиваешь или сам с собой беседуешь?

— Естественно, у тебя. Сам я об этом ровным счетом ничего не знаю.

— А откуда, по-твоему, я могу это знать?

— Но ты же, как я понимаю, пережил нечто похуже клинической смерти. Ты же должен был видеть темный коридор, свет в конце туннеля, кого-то, кто встречал тебя на том конце пути с широко распростертыми объятиями…

— Ничего такого я не видел, — заверил Андрея Дейл. — И вообще, давай поговорим на эту тему как-нибудь в другой раз.

— Ты обсудил вопрос со своим напарником? — спросил у Андрея куратор.

— В какой-то степени, — кивнул Андрей.

— И к какому же решению вы пришли?

— Можно подумать, что вы оставили мне выбор! — раздраженно взмахнул руками Андрей.

— Я не заставляю тебя принимать именно то решение, которое устроило бы меня, — подняв вверх указательный палец, сказал Алексей Александрович.

— Да, но при этом довольно-таки ясно дали понять, что если я приму решение покинуть Кедлмар, то все, что произойдет здесь после этого, останется на моей совести.

— Если ты решишь вернуться домой, то в твоей памяти будут стерты все воспоминания, касающиеся работы в Статусе, — напомнил Дейл. — И ты никогда даже не узнаешь, чем закончится эта страница истории Кедлмара.

«Еще один довод в пользу того, чтобы остаться, — мысленно усмехнулся Андрей. — Терпеть не могу истории, обрывающиеся на самом интересном месте».

— Итак, — напомнил о своем присутствии куратор. — Я жду твоего решения.

— Да! — быстро, словно боясь передумать, кивнул Андрей. — Я остаюсь, если вы считаете, что я могу справиться с заданием!

— А что ты сам об этом думаешь? — тут же спросил Алексей Александрович.

Андрей молча пожал плечами.

— Что я должен делать теперь? — спросил он, так и не ответив на вопрос куратора.

— Первое и главное — установить связь с группой профессора Кармера из Гиблого бора. Если в течение двух дней телепатического контакта не произойдет, тебе придется снова отправиться туда. Подумай сам над тем, как убедить командира части организовать новую экспедицию.

— Полковника Бизарда весьма заинтересовала та информация о Гиблом боре, которую я счел возможным сообщить ему. Но пока он никак не проявил своего расположения ко мне. Если, конечно, не считать того, что мне предоставлен свободный режим в пределах территории части.

— Завтра День Лояльности, — напомнил Андрею куратор. — Подождем, как будут развиваться события после него.

— Дейл подозревает, что майор Прист и полковник Бизард причастны к некому заговору военных, целью которых является свержение власти Пирамиды, — сказал Андрей. — Как мне себя вести, если мне будет предложено примкнуть к заговорщикам?

— Ни один из других наших источников в Кедлмаре не сообщал о существовании какой-либо организации или просто группы лиц, ставящей своей целью свержение режима, установленного в Кедлмаре Нени Линном.

— Вряд ли о заговоре, существуй он на самом деле, стали бы говорить на каждом углу.

— Не спорю. Но все же, мне кажется, что если бы реальный заговор существовал, то никакая самая что ни на есть жесткая конспирация не смогла бы предотвратить утечки информации. Заговорщики всегда и везде стоят перед необходимостью поиска новых сторонников.

— Тем не менее мятежи в отдельных армейских подразделениях вспыхивают регулярно. Поэтому…

В дверь деликатно постучали.

Алексей Александрович быстро накрыл ладонью стоявшую на столе коробочку глушилки и большим пальцем придавил клавишу на ее торце.

— Войдите! — громко и недовольно крикнул он по-кедлмарски.

Дверь чуть приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась рыжеволосая голова дежурного по штабу.

— Полковник просил узнать, не желаете ли вы гиза, бутербродов или что-либо еще?

— Нет, — раздраженно махнул рукой Алексей Александрович.

Дежурный тут же скрылся, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Алексей Александрович снова включил глушилку и установил ее в центре стола.

— А из вас получился бы неплохой генерал, — с усмешкой заметил Андрей.

— А, — на этот раз беспечно взмахнул рукой Алексей Александрович. — Кого мне только не приходилось из себя изображать. Генерал, скажу я тебе, это еще не самая сложная роль. Итак?..

Куратор вопросительно посмотрел на собеседника.

— Как мне поступить в том случае, если мне будет предложено принять участие в заговоре? — снова задал первоначальный вопрос Андрей.

— Если подобное предложение будет сделано тебе в достаточно конкретной форме, то и выбора у тебя не останется. Действуй по обстоятельствам, но сам событий не форсируй.

— Давайте будем исходить из вероятности существования заговора, — предложил Андрей. — В таком случае, наладив контакт с заговорщиками и пообещав им свою поддержку, мы могли бы подтолкнуть их на более активные действия. А захватив власть в Кедлмаре, бывшие заговорщики помогли бы нам в проведении мероприятий, направленных на ликвидацию запредельной реальности.

— Это как раз и будет не что иное, как вмешательство в общественно-исторический процесс, — сделал замечание Алексей Александрович. — На подобные действия Коллегией Статуса наложен строжайший запрет.

— Но это лучше того, что планирует сама Коллегия Статуса в отношении Кедлмара.

— У любого из этих вариантов есть свои недостатки. Главный недостаток предложенного тобой состоит в том, что он полностью построен на гипотетических посылах. Уже только поэтому при обсуждении в Статусе такой вариант не пройдет.

— Но если… — начал было снова развивать свою идею Андрей.

Алексей Александрович перебил его, не дав сказать более двух слов:

— Когда у тебя будут реальные факты, тогда мы их и обсудим. Сейчас у нас на это нет времени. Главная наша проблема — запредельная реальность.

— Вы говорите так, словно уже решили судьбу Кедлмара, — недовольно ответил Андрей.

— Судьбу Кедлмара решили не мы, а сами его жители. Собственными усилиями они создали условия для массированного прорыва запредельной реальности на территории своей страны. Мы виноваты только в том, что упустили этот момент.

— Сколько времени у меня в запасе? — спросил Андрей, озвучив вопрос, который хотел задать куратору Дейл.

— Я этого не знаю, — покачал головой Алексей Александрович. — Приказ о полной изоляции Дошта может быть отдан в любую минуту, как только Коллегия Статуса решит, что медлить далее нельзя.

— Но запредельная реальность существует на территории Гиблого бора уже не первый год.

— В последние дни отдельные ее проявления были отмечены и в других местах, разбросанных практически по всей территории Кедлмара.

— Разве прежде такого не случалось? — Андрей снова повторил для куратора вопрос, который задал ему Дейл.

— Это уже не точечные проколы, залатать которые не составляет большого труда, — покачал головой Алексей Александрович. — Из разных мест приходят сообщения о возвращении в Кедлмар Гефара.

Эмоциональный всплеск в сознании Дейла был настолько велик, что Андрею не оставалось ничего иного, как только воскликнуть вместе с ним:

— Гефар вернулся?!

— Да. — Одновременно с этим коротким словом куратор звучно хлопнул ладонью по столу. — Уже погиб один из наших агентов.

— Кто? — тут же спросил Дейл.

— Розетти, — тихо произнес куратор.

— Розетти, — почти неслышно повторил следом за ним Дейл.

— В Статусе уже приступили к созданию нового тела для него, — сказал Алексей Александрович, словно оправдываясь за что-то перед своим собеседником.

— А сознание Розетти?

— Осталось только то, что было скопировано примерно год назад на искусственную матрицу. К тому времени, когда мы нашли тело Розетти, его мозг был мертв уже более пяти часов. В имплантантах не сохранилось никакой информации.

— Значит, теперь Гефару известно, кто его враги.

— Он всегда знал об этом.

— Как умер Розетти? — Это снова был вопрос, заданный Дейлом, но озвученный Андреем.

— Тебе хочется это знать? — посмотрел Андрею в глаза Алексей Александрович.

— Любой из нас мог оказаться на его месте, — ответил Дейл.

— У Розетти были раздроблены все лицевые кости черепа, — взгляд куратора, скользнув по столу, переместился в сторону. — Но при этом кожа и мышечные ткани совершенно не пострадали. Такое впечатление, что их сначала аккуратно удалили, а затем снова натянули на место уже после того, как был нанесен смертельный удар.

— Психокинетическое воздействие? — высказал предположение Дейл.

— Нет, — покачал головой Алексей Александрович. — При психокинетическом воздействии, не затрагивающем внешние ткани, наносятся точечные удары по жизненно важным центрам. У Розетти же под кожей и мышцами осталось только месиво из костей и крови. Глядя на это, можно было решить, что его несколько раз ударили кувалдой по лицу.

На это Дейл ничего не ответил.

— Так, — Андрей поднял руку как ученик-первоклассник. — Теперь, может быть, и мне наконец объяснят, кто такой этот Гефар, что он делает в Кедлмаре и какое отношение он имеет к запредельной реальности?

— Точечные проколы, через которые запредельная реальность проникает в наш мир, случаются довольно-таки часто, — начал объяснять Алексей Александрович. — Ликвидировать их не составляет большого труда. Проблема заключается в том, чтобы вовремя отреагировать. Чаще всего они представляют собой то, что на Земле принято называть аномальными явлениями.

— Дождь из лягушек и кровавый прибой?

— Редкие природные явления, необычные способности, проявляемые теми или иными людьми, особенно случаи ясновидения, серийные убийцы, любые внезапные вспышки немотивированного насилия среди мирного населения — все это может оказаться либо формой проявления самой запредельной реальности, либо результатом близкого контакта с ней. Рассказы о встречах с призраками, оборотнями, вампирами и прочими мифическими существами — это тоже своего рода отчеты о столкновениях с запредельной реальностью, которая нередко приобретает вполне конкретные формы. Существует даже теория, что вся мифология представляет собой не что иное, как сведенные воедино и литературно обработанные истории о контактах с запредельной реальностью.

— А религия?

— В Галактике существуют только две расы, которые в процессе своего исторического развития не создали никакой, пусть даже самой примитивной религии. Но при этом и на планетах, которые им принадлежат, не было зарегистрировано ни единого случая проявления запредельной реальности. Из этого можно сделать вывод, что религиозные учения, надолго овладевающие умами народов, есть не что иное, как один из способов вторжения запредельной реальности в наш мир. В особености это касается монотеистических религий, в соответствии с которыми во главе всего мироздания стоит единая божественная личность, способная как карать, так и миловать, чей авторитет непререкаем, а решения и действия не только не подвержены какой-либо критике, но к тому же еще зачастую и не доступны человеческому пониманию. Человек, который не думает, не рассуждает, а только слепо верит, — идеальный материал для запредельной реальности. Во что в конечном итоге превращает запредельная реальность людей, ты сам видел в Гиблом бору.

— Верно, — согласился с куратором Андрей. — Главным даром запредельной реальности все они считают бессмертие, которое на самом деле представляет собой цикл перерождений, ведущий в конечном итоге к полному уничтожению личности.

— Характерно, что любое религиозное учение готово преподнести своим последователям этот дар запредельной реальности, — обещание бессмертия или воскрешения, грядущего после смерти, содержится в каждом из них.

— Значит, царство Божие на земле — это не что иное, как неконтролируемый прорыв запредельной реальности?

— Совершенно верно, — подтвердил сделанный Андреем вывод Алексей Александрович. — И наша задача как раз и заключается в том, чтобы оно никогда не наступило.

— В свое время вы говорили мне, что агенты Статуса на Земле заняты, в частности, поддержанием мифа о лох-несском чудище, — напомнил куратору Андрей. — Это тоже имеет какое-то отношение к запредельной реальности?

— Самое прямое, — ответил тот. — Чудовище, некогда появившееся в водах озера Лох-Несс, было не чем иным, как проявлением запредельной реальности. Статус далеко не сразу обратил на него внимание, поскольку точечный прокол образовался в глубинах озера. Прокол и те объекты запредельной реальности, что уже обосновались на Земле, были ликвидированы. Но дабы впредь подобного не случилось, легенда о чудовище, обитающем в озере, была закреплена в памяти людей. Теперь, когда к озеру Лох-Несс приковано внимание как отдельных исследователей, надеющихся поймать монстра, так и многочисленных туристов, желающих снять его на пленку, очередное вторжение не останется незамеченным. Мы довольно-таки часто прибегаем к подобному трюку — дабы не прозевать возможного нового появления запредельной реальности в том же месте и в той же форме, создаем историю, которая приковывает к себе внимание местного населения и не дает ему забыть о том, что однажды уже имело место.

— Брэм Стокер часом не на вас работал? — в шутку поинтересовался Андрей.

— Нет, — с серьезным видом покачал головой Алексей Александрович. — Он сам написал свою книгу, основываясь на народных поверьях. Агенты статуса всего лишь закрепили в сознании людей канонический образ вампира: клыки, солнцебоязнь, способность обращаться в летучих мышей — все это в свое время демонстрировала на Земле запредельная реальность. Так же, к примеру, на Земле до сих пор культивируются легенды о снежном человеке, о зомби, оборотнях и о домах с привидениями. Все эти образы в свое время использовались запредельной реальностью, а в настоящий момент являются своего рода индикаторами. Как только в той или иной местности появляется новая история, скажем — об оборотне, агент Статуса тут же проверяет все факты на месте. И зачастую таким образом нам удается обнаружить очередной прокол, сквозь который в наш мир тоненькой, почти незаметной струйкой просачивается запредельная реальность. В Кедлмаре таким индикатором стала легенда о Гефаре, или Воине Тьмы. Как гласит легенда, в стародавние времена Гефар не раз появлялся в Кедлмаре в период междоусобиц и смут, для того чтобы открыть Врата Зла. Многие годы о Гефаре ничего не было слышно. И вот он появился вновь. Причем одновременно в нескольких местах.

— Постойте-ка, — встряхнул головой Андрей. — Гефар — это реальный человек или что?

— Это существо, порожденное к жизни запредельной реальностью. Ты сталкивался с подобными ему в Гиблом бору. Что оно представляет собой биологически, мы не знаем. Это некая форма организации материи и одновременно канал, по которому из нашего мира информация перекачивается в зону запредельной реальности.

— Его можно убить?

— Имеющимся в твоем распоряжении оружием — нет. Для того чтобы уничтожить Гефара, его нужно сначала отсечь от прокола в пространственно-временном континууме, через который он поддерживает связь с запредельной реальностью. Но Гефар — это еще не самое страшное. При том, какую активность начала проявлять запредельная реальность в Кедлмаре, можно ожидать, что вскоре она воплотится и в куда более ужасные формы, — Алексей Александрович демонстративно посмотрел на часы.

— Вы куда-то опаздываете? — удивился Андрей.

— Я заранее договорился о времени, когда мне откроют обратный проход в Статус, — ответил Алексей Александрович.

— Выходит, вы с точностью до минуты рассчитали время нашего разговора? — недоверчиво посмотрел на куратора Андрей.

— Я же не первый день занимаюсь своей работой, — улыбнулся тот.

— Так, значит?.. — Андрей запнулся, не закончив вопроса. Вид у него был настолько растерянный, что невольно вызывал улыбку. — Получается, что вы заранее знали, что я соглашусь остаться?

Ответ Алексея Александровича прозвучал легко и непринужденно:

— Если бы я в этом сомневался, то отправил бы вместо себя кого-нибудь другого. Ты думаешь, у меня нет других дел?