Игра в реальность

Алексей Калугин, 2001

Чем только не занимаются пришельцы из будущего на просторах нашей многострадальной родины! Вот уж действительно отличная площадка для подвижных игр – хватило бы только фантазии! И мало того что резвятся сами, так норовят вовлечь в свои опасные забавы какможно больше наших сограждан. На долю двух приятелей, Виктора и Анатолия, выпали невероятные перемещения по параллельным реальностям российской действительности, а это, уж поверьте, игры не для слабонервных.

Глава 8

У нас есть клиппер, — сказал Витька, взглядом указав на лежавший на краю стола прибор грушевидной формы.

— Не понимаю, каким образом клиппер может помочь нам избавиться от Одиссея? — пожал плечами я.

Ничего не сказав в ответ, Витька взял клиппер в руку и принялся вертеть его, рассматривая со всех сторон.

— Пожалуйста, будь осторожен, — предостерег я его.

— А что может случиться? — непонимающе посмотрел на меня Витька.

— Я представления не имею, насколько сильно можно изменить реальность с помощью этого клиппера. Не исключено, что существуют варианты, в которых для нас с тобой места не нашлось. Мне как-то не хочется, чтобы они оказались реализованными.

— Исключено, — изрек после недолгого размышления Витька. — Если бы существовал такой вариант реальности, то Одиссей им уже давно бы воспользовался.

— А как тебе вариант, при котором жизнь вообще исчезает?

— С чего бы вдруг? — недоумевающе вскинул брови Витька.

— Ну, допустим, в результате ядерной войны.

— Ну ты сказанул, — покачал головой Витька. — Должны же быть у этой игрушки какие-то предохранители.

— Давай не будем это выяснять. — Я забрал клиппер у Витьки и спрятал его от греха подальше в карман ветровки.

— В таком случае какие у нас еще есть варианты?

Витька взял с тарелки надкушенный чебурек, погрыз его с менее подгоревшего края и снова кинул на тарелку. Глянув по сторонам в поисках стаканчика с салфетками, он не увидел ничего похожего ни на одном из ближайших столиков.

— Черт, едим как свиньи!

Двумя пальцами Витька вытянул из кармана скомканный носовой платок и вытер им пальцы, после чего взял стоявшую рядом с ним открытую бутылку пива и сделал три больших глотка из горлышка.

— Ты же сам предложил сюда зайти, — ответил я, недовольно глянув по сторонам. Помещение плохо проветривалось, и под потолком висел плотный слой чада от сгоревшего масла. — Сказал, что в свое время это была отличная чебуречная.

— Был не прав, — признал свою ошибку Витька и сделал еще пару глотков из бутылки с пивом, после чего поморщился: — И пиво здесь кислое.

— Ладно, идем отсюда. — Я решительно отодвинул подальше от себя тарелку с совершенно несъедобными как на вид, так и на вкус чебуреками и поднялся из-за стола.

Витька еще раз укусил чебурек, быстро глотнул пива и тоже встал со стула.

— Куда пойдем?

Идей у меня по-прежнему никаких не было, поэтому я молча проследовал до выхода из смрадной чебуречной.

Остановившись на узеньком тротуаре, я подождал, пока выйдет Витька.

Выйдя из дверей, Витька засунул руки глубоко в карманы ветровки, как-то странно посмотрел по сторонам и, непонятно с чего, вдруг спросил:

— А тебе не кажется, Анатоль, что Маросейка могла бы быть отличным местом для московского Чайна-тауна?

Я сначала только усмехнулся в ответ. Порой я поражаюсь, откуда у Витьки в голове берутся подобные мысли. Такое впечатление, что их туда заносит ветром. Однако, посмотрев в тот конец улицы, который выходит к Политехническому музею, я явственно представил себе высокие резные ворота с китайскими башенками на самом верху и летающими драконами, обвивающими своими длинными хвостами столбы.

Поскольку идти нам с Витькой было некуда — дом, который в другое время казался бы самым надежным убежищем, сейчас представлялся чем-то похожим на западню, где непременно будет поджидать Одиссей со своими парнями, — мы зашли в ближайший скверик и сели на свободную скамеечку, неподалеку от двух старушек, мирно кормивших голубей. Витька сразу же достал сигареты и закурил.

— Слушай, Анатоль, нам нужно найти способ как-то связаться с Агамемноном, — сказал он, пуская дым. — Если он не полный идиот, то можно попытаться договориться с ним.

— И что ты собираешься предложить ему в обмен на наши жизни? — криво усмехнулся я.

— Ну, например, клиппер.

— Он и так его получит, когда Одиссей нас поймает.

— Мы можем где-нибудь спрятать его… В камере хранения на вокзале!

— Ты насмотрелся шпионских фильмов, — недовольно поморщился я.

— Тогда предложи сам что-нибудь дельное, — обиженно насупился Витька.

— Для начала неплохо было бы найти место, в котором Одиссею не придет в голову нас искать.

— Хорошая мысль, — согласился Витька. — И где же мы будем прятаться? Сразу предупреждаю, у меня нет родственников, которые пустят к себе на постой двух мужиков.

— У тебя паспорт при себе?

Витька хлопнул себя по карману.

— Да.

— Тогда можно снять номер в гостинице. Деньги у меня есть.

— Не люблю гостиницы, — скорчил недовольную гримасу Витька.

Я посмотрел на соседнюю скамейку, на которой сидела влюбленная парочка. Молодые люди были настолько заняты друг другом, что не обращали на нас с Витькой никакого внимания. Для них мы были пустым местом, и, осознав это, я почему-то почувствовал легкую досаду.

— А тебе не кажется, Анатоль, что мир вокруг нас постоянно меняется? — отвлек меня от невеселых мыслей вопрос Витьки.

— В каком смысле? — переспросил я.

— Кто-то другой тоже перебирает различные варианты реальности.

— С чего ты это взял?

— Хочешь убедиться сам? Тогда отвечай мне быстро и не задумываясь. До того как мы зашли в чебуречную, ты дал мне деньги на сигареты. Помнишь?

— Ну…

— Где я покупал сигареты?

— В ларьке возле выхода из метро.

— Какую марку?

— «Мальборо», — не задумываясь ответил я.

Витька вытащил руку из кармана и показал зажатую в ней пачку. Это были сигареты «Честерфилд».

— Между прочим, я тоже был уверен, что купил «Мальборо», — сказал Витька.

— Мы могли ошибиться, — попытался возразить я.

— Только не я! — качнул головой Витька. — Я обычно покупаю «Честерфилд». А сегодня взял «Мальборо», потому что «Честерфилда» не было.

Я снова помотрел на соседнюю скамейку. Два парня в помятых куртках и бесформенных брюках камуфляжной расцветки, вытянув ноги, обутые в тяжелые кирзовые ботинки, растягивая удовольствие, неторопливо попивали пиво из бутылок.

— Допустим, ты прав, — сказал я, глядя не на Витьку, а на глупых голубей, суетящихся возле скамейки, чтобы успеть склевать падающие на землю крошки чипсов. — Что из этого следует?

— Одиссей с Агамемноном пытаются загнать нас в ловушку, — уверенно заявил Витька.

— Реальность меняется постоянно. — Я задумчиво постучал пальцами по колену. — Мне кажется, в нашем времени работает не один и не один десяток клипперов.

— По-моему, это мерзко, — с отвращением произнес Витька.

— Что именно? — не понял я.

— То, что эти парни из будущего пытаются решать свои проблемы за наш счет.

— Ну, в какой-то мере это и наши проблемы. Они наши потомки. И это мы создали для себя настоящее, а для них прошлое, которое, как выясняется, никого не устраивает.

— Ты так думаешь?

— Слушай, кончай говорить загадками. — Я недовольно глянул на Витьку и замер с раскрытым ртом, забыв, что хотел сказать.

Должно быть, выражение моего лица было настолько необычным, что в глазах Витьки мелькнул испуг.

— Что случилось?

— С каких это пор ты носишь бороду? — спросил я.

Витька поднял руку и провел пальцами по жиденькой шкиперской бородке, обрамляющей его узкое лицо. Вид у него с этой бородкой был настолько идиотский, что я бы непременно запомнил, если бы видел его с ней прежде.

— Не знаю… — растерянно произнес Витька. — Не помню…

Я тряхнул головой, на мгновение прикрыл глаза рукой и уже по-новому посмотрел на своего приятеля.

Да нет же, конечно, я уже видел его с этой бородкой. Он начал отпускать ее недели три назад. Я просто задумался о чем-то своем, глядя на голубей, и забыл, что Витька теперь носит бороду.

— Все в порядке, — умехнулся я чуточку натянуто. — Просто никак не могу привыкнуть, что ты теперь носишь бороду.

— Да не ношу я бороду! — крикнул Витька так громко, что двое ребятишек, рассматривавших какой-то альбом на соседней скамейке, испуганно покосились в нашу сторону. — Не ношу я бороду! — уже спокойнее, чтобы не пугать детей, повторил Витька. — И никогда не носил!

Он ухватил щепотью волосы на подбородке и дернул их с такой силой, словно и в самом деле был уверен, что борода у него ненастоящая и отклеится, если ее как следует потянуть. Болезненно поморщившись, Витька оставил бороду в покое и схватил меня за плечо.

— Неужели ты не понимаешь, что происходит? — горячо зашептал он, глядя на меня возбужденно блестящими глазами. — Реальность меняется настолько быстро, что мы успеваем это заметить!

Я вновь тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Я должен был убедить себя в том, что с реальностью все в порядке. Просто Витька даже сейчас не мог остановиться. Вместо того чтобы посмотреть на происходящее со всей серьезностью, он продолжал сочинять свои дурацкие истории о таинственных преследователях и вселенских заговорах.

— У тебя есть телефонная карточка? — задал очередной неожиданный вопрос Витька.

— Кому ты собрался звонить? — поинтересовался я, сунув руку в карман за бумажником.

— Одиссею, — ответил Витька так, словно собирался звякнуть своей подружке, сообщить, что сегодняшняя встреча отменяется.

Я изобразил удивление:

— Ты знаешь, как до него дозвониться?

— Думаю, что да.

Витька выдернул телефонную карточку из моих пальцев и, перепрыгнув через скамейку, бодро зашагал по направлению к таксофонам, стоявшим на углу дома. Снедаемый любопытством, я последовал за ним.

Витька сунул карточку в приемную щель синего таксофона и, прижав трубку к уху плечом, начал набирать номер.

— Это же мой номер! — изумленно воскликнул я.

— Естественно. — Витька скосил на меня насмешливый взгляд. — А где еще, по-твоему, можно застать Одиссея?

Я с сомением покачал головой:

— Вполне вероятно, что Одиссей ждет нас у меня дома, но в таком случае трубку снимать он не станет. Он же прекрасно понимает…

Витька знаком велел мне умолкнуть — на другом конце линии кто-то поднял трубку.

— Алё! — радостно крикнул в трубку Витька. — Что?..

Лицо его в один миг изменилось и приобрело выражение глубочайшего удивления. Он как-то странно посмотрел на меня, после чего очень робко произнес в трубку:

— Да.

Удивление на лице Витьки уступило место выражению полнейшего смятения.

— Да, конечно, — еще раз произнес он в ответ на вопрос своего собеседника, после чего со словами: — Это тебя, — протянул трубку мне.

— Одиссей хочет говорить со мной? — спросил я.

— Это не Одиссей. — Витька с прискорбием наклонил голову и, глядя на серый асфальт, совсем тихо добавил: — Это твоя жена.

— Что?! — Я не знал, следовало ли мне удивиться или же возмутиться, а потому попытался совместить в своем возгласе и то и другое. — Какая еще жена?!

— Твоя жена, — все так же тихо повторил Витька и, насколько хватало длины шнура, вытянул руку с зажатой в ней телефонной трубкой.

Он словно боялся, что из трубки может выскочить какое-нибудь мерзкое создание, и, чтобы обезопасить себя, подставлял под удар меня.

Я машинально взял трубку в руки. И в тот же миг понял, насколько глупым и необоснованным было мое возмущение. Я и сам не мог понять, чего ради заявил, что у меня нет жены. Неужели же я пытался обмануть Витьку, который был свидетелем у меня на свадьбе? Правда, Люська его недолюбливала. Мы даже как-то раз серьезно поругались с ней, когда она потребовала, чтобы я больше не приглашал Витьку к нам домой. Но все равно… Как-то глупо.

Я поднес трубку к уху и медовым голосом произнес:

— Люся, это ты?

— А интересно, кого ты еще рассчитывал услышать у себя дома?! — ответил мне звенящий от возмущения голос. — Где ты пропадаешь с самого утра?!

— Ну… — замялся я, не зная, что ответить. — Я сейчас на Маросейке…

— На Маросейке! — взвизгнула Люська. — С чего вдруг тебя туда занесло?!

— Ну мы с Витькой зашли в чебуречную… Пивка выпили…

— Правильно! Ушел из дому на пятнадцать минут и пропал на полдня! Я его жду, волнуюсь! А он с Кровицем пиво распивает!

— Ну, ладно, Люсь… — попытался успокоить я вконец распалившуюся супругу.

— Что «ладно»? Что «ладно»? — заорала в ответ Люська. — Сколько ты мне еще будешь нервы трепать?

— Ладно, Люсь, я скоро вернусь.

— Можешь вообще не возращаться! Знаешь, что у меня сердце больное, а вместо того, чтобы проявить заботу, постоянно бросаешь одну дома!..

На тему своего здоровья, подорванного на почве постоянных переживаний по поводу того, до чего меня может довести дружба с Витькой Кровицем, Люська могла импровизировать до бесконечности. Поэтому я быстро произнес:

— Я скоро буду, — и, не дожидаясь ответа, повесил трубку на рычаг. Да еще и прижал ее сверху рукой, чтобы она, не дай бог, не сорвалась.

— Ну что? — поинтересовался Витька.

Я выразительно развел руками:

— Что ты, не знаешь Люську…

Витька удивленно посмотрел на меня и покачал головой:

— Не знаю.

На какое-то время мы замерли, недоумевающе глядя друг на друга.

— Какую Люську? — спросил Витька.

— Мою жену, — не очень уверенно ответил я.

— А у тебя есть жена?

Я задумался.

— А с кем я сейчас разговаривал по телефону?

Витька пожал плечами.

— Не знаю.

— Так. — Я несколько раз не очень сильно хлопнул себя ладонями по щекам. — Давай начнем все с начала. Ты набрал мой телефонный номер?

— Набрал, — не стал возражать Витька.

— А потом передал трубку мне.

— Ты сам забрал ее у меня.

— Почему?

— Откуда я знаю?

Мы снова умолкли, пытаясь каждый в отдельности разобраться в происходящем.

— Так у тебя есть жена или нет? — спросил Витька.

Я задумчиво прикусил губу.

— На какой-то момент мне показалось, что есть, — произнес я, понимая, что это не ответ.

Витька усмехнулся и провел ладонью по гладко выбритому подбородку.

— На какой-то момент мне тоже показалось, что я отпустил бороду.

— Давай займемся делом, — решительным взмахом руки я отмел в сторону пустые разговоры о несуществующей бороде и мнимой жене. — Кому ты собирался звонить?

— Одиссею, — уверенно ответил Витька.

— Ну так действуй! — Я взглядом указал на все еще торчащую в приемной щели таксофона карточку.

Витька почему-то выдернул карточку из таксофона и перешел к соседнему аппарату. Запустив карточку в приемную щель, он вновь принялся набирать мой номер.

На этот раз он вздрогнул, словно ужаленный осой, и онемел, едва только услышал ответивший ему голос.

— Кто там? — спросил я, не дожидаясь, когда Витька прокомментирует свое странное поведение.

Витька посмотрел на меня взглядом кролика, застывшего под прорезавшими ночь лучами фар мчащегося на него автомобиля.

— По-моему, это… я.

— Что значит «я»?

Витька молча сунул трубку мне в руку.

Взяв ее, я на мгновение замер и мысленно сосредоточился, стараясь представить, кто бы мог находиться у меня дома. Кандидатура Одиссея отпадала. Будь это Одиссей, Витька, прежде чем передать трубку мне, непременно высказал бы ему все, что он о нем думает. В том, что жены у меня нет, я на этот раз был абсолютно уверен.

Я поднес трубку к уху и твердым голосом произнес:

— Алло.

— Ты куда запропастился, Анатоль? — ответил мне с другого конца линии голос Витьки Кровица.

Признаться, я опешил. Я видел Витьку, стоявшего всего в шаге от меня с осунувшимся и как будто даже посеревшим лицом, и одновременно слышал его голос в телефонной трубке. Такого просто не могло быть!

— Кто это? — спросил я строгим голосом, чтобы сразу же дать понять незнакомцу, что ему не удалось ввести меня в заблуждение.

— Ну ты даешь, Анатоль! Ты, часом, не поддатый?

— С кем я разговариваю? — иначе сформулировал я свой вопрос, все еще пытаясь убедить самого себя в том, что кто-то просто пытается меня одурачить.

Но на самом деле у меня уже не было ни малейших сомнений в том, что я разговариваю именно с Витькой Кровицем.

— Что у тебя с головой, Анатоль? — вновь зазвучал в трубке Витькин голос. — Ты же сам позвонил мне на работу, велел все бросить и срочно ехать к тебе. А едва я переступил порог, как ты сорвался с места и убежал, успев только кинуть, что вернешься через пятнадцать минут. И вот я уже битых пять часов сижу и жду твоего возвращения.

Я с ужасом вспомнил, что именно так все и было: я вызвал Витьку с работы, а когда он пришел, мне вдруг понадобилось срочно уйти. Вот только куда?.. Но если Витька Кровиц сейчас сидит в моей квартире и дожидается меня, то кто же стоит рядом со мной?

И в этот момент Витька, которого я видел перед собой, заговорил в унисон с тем, другим Витькой, чей голос я слышал по телефону:

–…Я сижу здесь, как последний дурень, не знаю, чем заняться. Выдул уже целый чайник. И по телику, как назло, ничего путного…

Я почувствовал, как по спине у меня ползут мурашки. Не дожидаясь, чем все это закончится, я бросил трубку на рычаг.

Витька умолк на полуслове, глядя куда-то в пустоту, простирающуюся у меня за спиной. Лицо его окаменело. Он даже как будто перестал дышать.

Я ничего не предпринимал, ожидая, когда Витька придет в себя.

— Уф… — тяжко выдохнул он наконец и, вскинув руки, медленно провел ладонями по лицу.

Когда он убрал ладони, я снова увидел перед собой прежнего Витьку Кровица, только с совершенно несвойственным для него выражением серьезной озабоченности на лице.

— Что это было? — спросил он, твердо уверенный в том, что я смогу ответить на его вопрос.

— Должно быть, по причине слишком быстрой смены реальности, произошло временное наложение одного варианта на другой, — ответил я, стараясь, чтобы слова мои звучали убедительно.

— Да, — быстро кивнул Витька, соглашаясь с тем, что я сказал. И, пару секунд помедлив, снова кивнул: — Да, именно так все и было. — Он тряхнул головой, словно прогоняя какое-то раздражающее видение. — Ты знаешь, Анатоль, мне вдруг показалось, что я нахожусь одновременно в двух разных местах: здесь, рядом с тобой, и в твоей квартире — сижу, забравшись с ногами в кресло, и разговариваю с тобой по телефону.

— А как сейчас? — спросил я, не показывая своей тревоги.

— Сейчас все нормально. — Витька вновь тряхнул головой. — Все в порядке, теперь я только здесь.

Я посмотрел на торчавшую в телефонном аппарате карточку.

— Попробуем позвонить еще раз? — осторожно предложил я.

К моему удивлению, Витька без колебаний согласился.

— Давай, — сказал он. — Только теперь ты сам набирай номер.

У меня на сей счет возражений не было. Я взял трубку и набрал номер своего домашнего телефона.

Долгий гудок в трубке прозвучал три раза. Я уже был готов нажать на рычаг, подумав, что мне никто не ответит, когда в трубке раздался короткий щелчок, следом за которым я услышал знакомый голос.

— Приветствую вас, господин Зверинин, — произнес он вполне доброжелательно, хотя и с легкой иронией.

— Кто это? — спросил я на всякий случай.

— Это Одиссей. Вы ведь собирались звонить именно мне? Или просто ошиблись номером?

На этот раз в голосе Одиссея прозвучала откровенная насмешка.

Я не нашел ничего лучшего, как с возмущением поинтересоваться:

— Что вы делаете в моей квартире?

Одиссей изобразил удивление.

— А с чего вы взяли, что я у вас? Я сейчас нахожусь в нашем центральном офисе. Мы подключились к вашему телефонному номеру. Это совсем несложно.

— Вы хотите убедить меня в том, что я могу спокойно вернуться домой? — недоверчиво поинтересовался я.

— Это уж как вам будет угодно, Анатолий Иванович, — усмехнулся Одиссей. — Вашу квартиру мы не вскрывали. Но, не стану лукавить, за вашим домом, конечно же, ведется наблюдение.

— Ах, всего лишь наблюдение!

— Давайте не будем играть в слова, господин Зверинин. — Голос Одиссея сделался жестким и властным. — Я полагаю, что вы разумный человек и понимаете, как необходимо нам встретиться и поговорить, дабы попытаться найти выход из сложившейся ситуации, который устраивал бы обе стороны.

— В первый раз вы предложили условия, которые трудно назвать приемлемыми для нас.

— Мы еще раз обсудим все как следует.

— Мы — это кто? Вы с Агамемноном?

— Господин Зверинин…

Напряжение, которое я долгое время сдерживал, наконец-то вырвалось из глубин моей души, и я заорал в трубку:

— Черт возьми! В конце-то концов, что вам от нас нужно?!

— Это не телефонный разговор, господин Зверинин, — с ледяным спокойствием ответил Одиссей. — Давайте все обсудим при встрече.

Я снова взял себя в руки.

— Какие вы нам можете дать гарантии?

— Гарантии чего? — не понял Одиссей.

— Того, что с нами ничего не случится.

Одиссей негромко хохотнул.

— О каких гарантиях может идти речь, господин Зверинин? У вас нет выбора. Наша встреча состоится вне зависимости от того, желаете вы этого или нет. Я хочу договориться с вами о встрече вовсе не потому, что нет другого способа организовать ее. Но я предоставляю вам возможность самому сделать первый шаг навстречу нам, поскольку полагаю, что плохой диалог все же лучше хорошей драки. Уверяю вас, мы найдем о чем поговорить. И, честное слово, я не держу на вас зла даже за то, что вы напали на меня сзади и ударили по голове.

Об этом ему как раз не стоило говорить. Как только Одиссей упомянул о драке, я сразу же вспомнил его взгляд, когда он, лежа на полу, целился в нас с Витькой из пистолета. Я мог поверить, что он не держал на меня зла, поскольку, даже получив клиппером по затылку, Одиссей ни на секунду не утратил самоконтроля. В его взгляде не было ни растерянности, ни ненависти — вообще ничего, кроме холодной расчетливости. Он трезво оценивал ситуацию и знал, как следует поступить. Промедли я хотя бы секунду, и он, не раздумывая, нажал бы на курок. Право же, у меня не было ни малейшего желания вновь заглянуть в глаза Одиссею.

Я не бросил трубку лишь потому, что понимал: как только я сделаю это, Одиссей тотчас же начнет действовать.

— Зачем вы все время меняете реальность? — спросил я только для того, чтобы потянуть разговор.

— А у вас неплохие задатки, Анатолий Иванович, — похвалил меня Одиссей. И был он при этом, как мне показалось, вполне искренним. — Большинство наших работников проходят специальную подготовку для того, чтобы научиться сознательно фиксировать момент смены реальности.

В голове у меня в это время с безумной скоростью происходил почти неконтролируемый сознанием процесс поиска верного решения. Десятки вариантов просматривались и отбрасывались один за другим, как несостоятельные. Мне никак не удавалось ухватить ту самую золотую ниточку, способную вывести из лабиринта, в который загнал нас Одиссей. Я понимал, что он строит свою игру на калейдоскопической смене вариантов реальности, надеясь таким способом выбить нас из состояния равновесия. Но что этому противопоставить, я не знал.

— Вас ведет автоматический клиппер, работающий в режиме беспорядочного перебора различных вариантов реальности, — продолжал между тем Одиссей. — То же самое проделано и в отношении вашего друга, господина Кровица. Чем все это может закончиться, я надеюсь, вы и сами прекрасно себе представляете: галлюциногенный бред, вспышки немотивированной ярости, быстро нарастающий психоз… Вот видите, Анатолий Иванович, насколько я с вами откровенен.

Я бросил взгляд на Витьку. Он не слышал, что говорил мне Одиссей, но, должно быть, по выражению моего лица понимал, что ситуация у нас патовая.

— Где вы предлагаете встретиться? — спросил я у Одиссея.

— Если вы скажете мне, где вы сейчас находитесь, я вышлю за вами машину.

Непонятно каким образом в руке Витьки, в которой он до этого держал сигарету, оказалась короткая капитанская трубка. Витька привычным движением поднес ее ко рту и крепко затянулся. На асфальт упала серая тень, — небо, всего секунду назад безоблачно ясное, затянулось черными грозовыми тучами. На землю вот-вот должен был обрушиться ливень. А на стене рядом с таксофоном появилась короткая неприличная надпись.

— Я жду вашего ответа, Анатолий Иванович, — с нажимом произнес Одиссей.

И тотчас же его перебил другой, незнакомый мне голос:

— Господин Зверинин! Немедленно уходите оттуда, где вы сейчас находитесь! Ваше местонахождение уже установлено, и за вами выслана группа захвата!

— А, тьма вечная! — в сердцах выругался Одиссей.

Это было первое неконтролируемое проявление эмоций с его стороны, свидетелем которого я стал.

— Кто говорит? — спросил я, не понимая, что происходит.

Действительно ли кто-то решил прийти к нам на помощь, или же голос в телефоне — это всего лишь следствие очередной смены реальности?

— Это Парис, — ответил мне голос из телефонной трубки. — Уходите, господин Зверинин, или будет поздно!

— Парис… — растерянно произнес я. — Тот самый…

— Да, тот самый Парис, который двадцать лет назад передал вам клиппер…

— Что происходит? Почему нас с Витькой пытаются убить?

— Уходите, господин Зверинин! — почти с отчаянием прокричал Парис. — Умоляю вас, не теряйте времени! Я все объясню вам при встрече!

— Анатолий Иванович, — вновь услышал я голос Одиссея. — Вам попросту морочат голову. Оставайтесь на месте и дождитесь машины.

— Как мне связаться с вами? — спросил я, обращаясь к Парису.

— Я сам вас найду. Уходите!..

Голос Париса оборвался. В трубке послышались частые прерывистые гудки.