И черт с нами

Алексей Калугин, 2005

Как известно, ради сохранения собственных тайн спецслужбы готовы пойти на все и даже несколько дальше. Поэтому исчезновение в Московии секретного агента Ада автоматически означало для бывшего частного детектива Дмитрия Каштакова безвременное окончание спокойной жизни в вышеупомянутом Аду. Вместе со старым знакомым, демоном Гамигином, ему пришлось навестить суровую родину и узнать много нового о виртуальной реальности, современной генетике и психологии как людей, так и чертей. А еще Каштакова и Гамигина ожидали встречи с агентами спецслужб Рая, киллерами из Казахстана и приятными ребятами из московской мафии и НКГБ. В общем, командировка оказалась интересной…

Глава 5

«Оскар Уайльд»

До клуба мы докатили за сорок две минуты. Совсем неплохо для московских улиц. За рулем, естественно, находился Гамигин. Салон в «Ламборджини Галлардо» не так просторен, как в «Хэлл-мобиле», но все равно машина что надо. Самое главное, модель вполне представительная, уважение внушающая, но при этом не слишком приметная. Я по дороге штук тридцать таких же насчитал, причем особенно не высматривая.

Я, собственно, на что рассчитывал, когда марку и модель машины выбирал? В Московии сейчас богатых людей много. Много богатых настолько, что деньги, если и считают, то исключительно ради приличия, а не для того, чтобы налоговую декларацию заполнить. Почти все они люди довольно-таки унылые и скучные, от того, что простые радости жизни им уже недоступны. Для них единственное развлечение — покупать. Друзей, фирмы бывших друзей, голоса избирателей. Новые модели машин престижных марок — это само собой разумеется. Купить — и тут же на улицу выкатить. Вот и носятся «Ламборджини Галлардо» из одного конца Московии в другой просто так, без всякой надобности, демонстрируя состоятельность владельца.

А вот очень богатые люди покупают машины старые, коллекционные.

Было без четверти два, когда Анс припарковал «Ламборджини» на клубной стоянке. Удачное время — можно и пообедать заодно. Если, конечно, в «Оскаре Уайльде» этом повар умеет не только гамбургеры разогревать.

Судя по тому, что в каждом втором окне старого шестиэтажного здания, в полуподвале которого разместился «Оскар Уайльд», торчал кондиционер, а вместо штор за стеклами матово отсвечивали жалюзи, дом, некогда жилой, ныне был разобран под конторы и офисы. Продажа, перепродажа и переперепродажа. Марксу такое и не снилось — прибавочная стоимость создавалась не трудом наемных рабочих, а выкристаллизовывалась из воздуха. Магия в чистом виде, Кио отдыхают, все сразу, всей семьей.

Вход в клуб, расположенный во дворике, не представлял собой ничего сколько-нибудь примечательного. Тяжелая металлическая дверь с «глазком», обшитая березовым шпоном. Над дверью желтая вывеска с названием клуба, плавно изгибающиеся буквы в обрамлении вьющихся веточек с листиками и цветочками. Безвестный оформитель явно пытался вызвать у зрителя ассоциацию с работами Обри Бёрдсли. И, надо сказать, у него это почти получилось.

Глядя на вывеску, я подумал, что в клуб редко заглядывают посторонние. Человек, собравшийся перекусить на скорую руку, так же, как и тот, что имеет твердое намерение посидеть часок-другой за кружкой пива, скорее всего, пройдет мимо «Оскара Уайльда». Не зная, что за дверью находится клуб, в котором собирается эстетствующая публика, представляющая цвет московитского андеграунда, надпись на вывеске запросто можно принять за название фирмы, мелким оптом продающей отечественную бытовую химию.

Но мы с Гамигином точно знали, что нам нужно, а потому уверенно ломанулись в дверь. Дверь оказалась запертой. Однако слева от двери имелся звонок, которым я и не преминул воспользоваться. После чего занял наиболее выгодное положение напротив дверного «глазка», развернул голову в три четверти и гордо вскинул подбородок.

Дверь отворилась не сразу, минуты через три. Должно быть, нас сначала внимательно изучили через «глазок». И не распахнулась она приветливо и гостеприимно, а лишь приоткрылась на ширину двух ладоней. На нас с Гамигином уставились два больших глаза, выпученных, как у жадной лягушки, подавившейся слишком большим кузнечиком. Лица видно не было. Что, надо сказать, было довольно странно. Из-за приоткрытой двери доносилась негромкая музыка, что-то в стилистике «Ozric Tentacles», не противно, но занудно и скучно.

Взгляд изучал нас с Гамигином, оставаясь при этом совершенно равнодушным. Казалось, стоявшему за дверью человеку было абсолютно без разницы, кто мы и зачем пришли, задумавшись о чем-то своем, он просто обо всем забыл.

— Я могу видеть господина Уайльда? — спросил я, улыбнувшись как можно дружелюбнее.

— Кого?

Голос такой же тусклый и невыразительный, как взгляд. Просто звук.

— Господина Оскара Уайльда. — Я пальцем указал вверх, где располагалась вывеска с названием клуба.

— Оскар Уайльд умер.

— Да что вы говорите! — с ужасом всплеснул я руками. — Анс, ты слышал? Бедный Оскар скончался! — Анс скорбно склонил голову. — Как это произошло? — спросил я у лупоглазого.

— Не знаю, — ответил тот.

— Надеюсь, перед кончиной он не страдал?

— Милости просим, — пригласил нас другой голос, мягкий, слегка бархатистый даже.

Дверь широко распахнулась, и я встретился взглядом с невысоким мужчиной, отличительной чертой которого была мефистофелевская бородка. Да и улыбка у него была такая, как будто он уже подготовил договор, который собирался предложить мне подписать. Одет он был в тонкий черный свитер под горло и узкие брюки из адской кожи. И все же это был не демон, а человек. Лупоглазый, стоявший по левую руку от Мефистофеля, был похож на акромегала, наряженного зачем-то в смокинг с бабочкой. Лица его я не мог разглядеть из-за двери, потому что оно было густо вымазано темно-синей краской. Н-да, в интересное место мы попали.

— Прошу извинить меня. — Тонкая улыбка прорезала щель в плотно сжатых губах Мефистофеля. — Но нам хотелось убедиться, что вы наши клиенты. — Мефистофель слегка развел руками. — Случается, люди принимают наш клуб не за то, что он есть на самом деле.

— Понимаю, — рассеянно ответил я, скользя взглядом по стенам и потолку. — Мы с другом здесь впервые, но, полагаю, что попали мы именно туда, куда хотели.

В оформлении прихожей было заметно влияние эстетического маньеризма арт-нуво. Слева дверь в туалет, прямо — небольшой гардероб, по весне закрытый. Направо — проход в зал, из которого тянуло табачным дымом и доносилась музыка. Я не ошибся, это действительно был «Ozric Tentacles». Самый последний и самый бессмысленный их диск, 2006 год. Хотя и более ранние работы группы были далеки от совершенства — исполнительское мастерство присутствует, а вот с музыкальными идеями слабовато. Впрочем, как фоновая музыка годится.

— Игорь! — Мефистофель с улыбкой посмотрел на лупоглазого. — Попроси Степана приготовить столик для гостей. Скажи, чтобы сразу подал два фирменных коктейля.

Припадая на правую ногу, Игорь — какое подходящее имя для уродца — заковылял в сторону зала.

— Тем, кто заходит к нам впервые, мы предлагаем за счет заведения наш фирменный коктейль «Пигмалион», — объяснил нам с Гамигином Мефистофель.

— Надеюсь, от него не происходит изменения сознания?

Задав вопрос, я улыбнулся едва заметно и заговорщически прищурил глаз. Вроде как шутка, но человеку понимающему должно стать ясно, что мы с приятелем совсем не прочь отведать что-нибудь соответствующее.

— Ну что вы, — обезоруживающе улыбнулся Мефистофель. — У нашего заведения хорошая репутация. Мы даже думаем, не запретить ли курение в зале.

— Не советую. — Я поджал губы и покачал головой: — Посетителей станет меньше. — Мефистофель хотел что-то сказать, но я оказался проворнее: — Заметьте! — Я показал ему указательный палец. — Сам я некурящий!

Мефистофель слегка запрокинул голову и рассмеялся так, как будто я рассказал анекдот, очень смешной, но он его уже слышал. Я посмотрел на Анса. Демон чуть изогнул губы и слега пожал плечами, понятно, он пока еще не разобрался в ситуации. Я тоже. Но я умел делать вид, что все про всех знаю.

Оборвав смех в тот самый момент, когда я уже собирался его остановить, Мефистофель протянул ко мне руку:

— Позволите вашу шляпу?

— Прошу. — Я снял шляпу и, как на вешалку, повесил ее на руку метрдотеля. — Только имейте в виду, шляпа сия мне очень дорога. И ежели, не дай бог, с ней что-то случится…

Многозначительная пауза.

— Не извольте беспокоиться, — заверил меня метрдотель и стукнул согнутым пальцем в дверцу запертого гардероба.

Дверца слегка приоткрылась — похоже, у них тут ни одна дверь не открывается сразу широко, — и Мефистофель сунул шляпу в образовавшуюся щель.

— Прошу вас! — метрдотель вытянул руку, приглашая нас пройти в зал.

Что мы и сделали.

Зал оказался значительно больше того, что я ожидал увидеть. Четырнадцать столиков, большинство из которых заняты. В дальнем конце зала, рядом со стойкой бара, небольшая эстрада. По счастью, пустая — терпеть не могу кабацкую музыку. Желтые стены с контрастной черной окантовкой по самому верху — цветочки-розочки и дующие в горны ангелочки — украшены стилизованными под все того же Бёрдсли гравюрами. Кондиционеры явно не справляются с табачным дымом, слоями плавающим под потолком, как будто это специальный визуальный эффект, назначение которого — слегка пригасить свет.

— Прошу вас. — Мефистофель подвел нас к столику у стены примерно в середине зала.

На столе уже стояли два высоких бокала с обещанным коктейлем. На уголке — три папки в толстых кожаных переплетах.

Мы с Гамигином сели за стол. При этом Мефистофель успел обоим нам пододвинуть стулья. По тому, насколько профессионально он это проделал, я понял, что нас принимает не хозяин заведения. Хотя поначалу была у меня такая мысль.

— Через пять секунд к вам подойдет официант. — Мефистофель коснулся пальцами кожаных папок. — Ознакомьтесь с меню и винной картой.

Я посмотрел в честные глаза метрдотеля и недовольно поморщился:

— Мы хотим пообедать. Как следует пообедать. Организуйте стол.

— Понял.

Мефистофель улыбнулся почти счастливо — видно, не часто заглядывают к ним посетители, готовые сорить деньгами.

— И еще! — Я поднял два пальца, прося Мефистофеля ненадолго задержаться. — Если нам понравится в вашем клубе, а пока все явно к тому идет, мы будем частенько сюда наведываться. Но прежде чем принять окончательное решение, мы хотим познакомиться с хозяином заведения. Таковы наши правила.

Я улыбнулся, не извиняясь, а ставя метрдотеля перед фактом, что либо все будет по-нашему, либо не будет никак.

— Я передам хозяину вашу просьбу.

Я молча кивнул, давая понять, что разговор окончен. Мефистофель словно только этого и ждал, схватил со стола папки с меню и будто испарился. Вот только серного запаха после себя не оставил.

Я откинулся на спинку стула, расстегнул пиджак и окинул взглядом зал.

— Ну, как тебе здесь? — спросил я у Гамигина.

— Тихо. — Внимательный, цепкий взгляд демона скользил по лицам сидевших за столиками завсегдатаев клуба «Оскар Уайльд». Казалось, детектив вот прямо сейчас вычислит того, кто был причастен к исчезновению Зифула. — Спокойно.

— Мне тоже нравится, — кивнул я. — Если еще и кухня окажется хорошей, то можно будет сказать, что день прошел не зря.

— Я не так представлял себе ти-кодеров, — сказал Гамигин.

Ответить мне было нечего. Я и сам, признаться, хотя и не имел о ти-кодерах определенного мнения, думал о них как об обычной шпане. Прежде у меня был опыт общения только с дэд-программистами, так те здорово смахивали на распоясавшихся панков. А люди, которых я видел в зале, походили на эстетов. Хотя и говорят, что внешность бывает обманчивой, согласитесь, только ради внешнего эффекта не каждый наденет белую гипюровую рубашку с пышным жабо и кружевными рукавчиками и туго обтягивающие бедра лосины. А именно так было одето подавляющее большинство присутствующих в зале молодых людей. К тому же все они носили очень длинные волосы, зачесанные назад. Ни ленточек тебе, ни колокольчиков, ни других каких фенечек. Стиль не вполне соответствовал эпохе Оскара Уайльда, скорее уж Байрон мог одеваться подобным образом, но тем не менее… Тем не менее…

Присутствующие дамы были одеты попроще. Правда, странно звучит? И тем не менее… Вот так, я уже повторяться начал. Одним словом, женщин в зале я насчитал всего пять. И это снова заставило меня задуматься о том, нормально ли все с этими ребятами в белых рубашках? Или у них все же есть проблемы, которые сами они таковыми не считают?

— Добрый вечер, меня зовут Степан, сегодня я буду вашим официантом.

Рядом со столиком материализовался здоровенный мужик в белом костюме с черной бабочкой. Через руку салфетка переброшена — как и положено. На губах приветливая улыбка. А лицо все в крупных оспинах. И нос как минимум в двух местах перебит. Интересно, что его заставило в официанты податься? Ведь мог, наверное, без труда профессиональным киллером устроиться.

На столе появились две тарелки, покрытые зелеными салатными листьями и вазочки с чем-то бледно-розовым.

— Салат «Цезарь Великолепный», наше фирменное блюдо, — с гордостью не то за салат, не то за клуб, в котором такой салат подают, не то за себя самого, работающего в клубе, в котором подают салат «Цезарь Великолепный», не проговорил даже, а пропел глубоким баритоном Степан. — За основу взят классический салат «Цезарь». Но мы добавили в него…

— Спасибо за информацию, дорогой, — перебил я Степана. — Но я люблю угадывать ингредиенты блюд, которые ем.

— Понимаю, — не стал спорить Степан.

— А это что? — ножом коснулся края вазочки Гамигин.

— Креветочный коктейль.

Демон молча кивнул.

— На первое я хотел бы предложить вам… — снова запел Степан.

Я поднял руку.

— Мы готовы не глядя довериться вашему выбору.

— Но…

— Будь здоров, дорогой.

— Конечно.

Степан развернулся на пятках и быстренько ретировался в сторону буфета.

— Неплохо, — сказал я, попробовав креветки.

Гамигин принялся за салат.

— И что дальше? — спросил демон.

— После холодных закусок обычно подают суп.

Анс постучал вилкой по краю тарелки, предупреждая, что нужно говорить серьезно.

— Теперь мы знаем, что собой представляет «Оскар Уайльд», — сказал я. — Знаем, какому стилю в одежде отдают предпочтение ти-кодеры. Не знаем, почему Игорь красит лицо в синий цвет. Нас обещали познакомить с хозяином заведения. Вряд ли ему что-то известно о местных контактах Зифула, но я собираюсь передать через него весточку одному своему старому знакомому. Выяснить, с кем общался Зифул, я думаю, удастся, поговорив с барменом или с тем же Степаном.

— А почему не с метрдотелем?

— Этот нам ничего не расскажет. Он предан хозяину и без его дозволения слова лишнего не вымолвит.

— А Игорь?

— Слишком глуп.

— Или притворяется глупым.

— Хорошо, бери Игоря на себя. А я тем временем…

Я не закончил фразу, поскольку возле нас вновь появился Степан с сервировочным столиком, на котором стояла большая фарфоровая супница.

— Господа, — преданно улыбнулся официант, — на первое я хочу предложить вам борщ гетьманский, приготовленный нашим лучшим поваром Аавалом Семифракийским.

Степан снял с супницы крышку, и воздух наполнился восхитительным ароматом, мгновенно перебившим все остальные запахи, включая вонь застоявшегося табачного дыма. Я тут же указал на свою тарелку.

— Двойную порцию.

Степан довольно улыбнулся.

— Аавал Семифракийский, — произнес Гамигин, задумчиво наблюдая за размеренными движениями половника в руках Степана. — Довольно необычное имя…

— Конечно. — Степан принялся наполнять тарелку демона. — Он ангел.

— Ангел работает у вас поваром? — Изумлению Гамигина не было предела.

— Да, — кивнул Степан как ни в чем не бывало. — И, нужно сказать, лучшего повара у нас не было. Истинный мастер. Знаток многих национальных кухонь. Любое приготовленное им блюдо имеет божественный вкус. — Официант бросил быстрый взгляд на демона. — Я, конечно, извиняюсь…

Гамигин махнул рукой — ерунда, мол, продолжай.

Но Степану, похоже, больше нечего было сказать. Он поставил на стол соусник со сметаной, накрыл супницу крышкой и собрался отбыть.

— И давно он у вас работает? — спросил я у официанта. — Ну, ангел этот?

— Чуть больше месяца, — ответил Степан.

— И что же, он вот так прямо сам и пришел?

— Да. Пришел и спросил, не требуется ли нам повар. Вообще-то повар нам был не нужен, но после того, как хозяин попробовал блюда, приготовленные Аавалом, он сказал, что еще один повар нам не помешает.

— Что ж, разумное решение.

Я уже заправил борщ сметаной, и теперь мне не терпелось его попробовать, поэтому новых вопросов задавать Степану я не стал. В конце концов, никуда он не денется. А борщ между тем следует есть горячим. Обжигающе горячим.

— Ты слышал? — прошептал, наклонившись вперед, Гамигин, едва только Степан удалился.

— Что именно? — спросил я, задержав ложку с борщом у рта.

— Святоша работает поваром!

Прежде чем дать ответную реплику, я все же попробовал борщ. Степан оказался не прав — борщ был не божественным на вкус, а чертовски вкусным!

— А что, святоша не может быть поваром?

— Святоша никогда не станет работать под началом человека! — Демон протянул руку, как будто собирался забрать у меня тарелку с борщом. — Для него это унизительно!

— А демон?

— Что — демон?

— Демон станет работать на человека?

— Да не о нас сейчас речь! — Гамигин откинулся на спинку стула и, как мне показалось, едва удержался, чтобы руками не всплеснуть. — Святоша неспроста объявился в клубе!

— Полагаешь, он агент Первого отдела Рая?

Поддерживая беседу с напарником, я и про борщ не забывал. А вот Гамигину, похоже, было не до еды.

— А у тебя есть сомнения?

— Анс, ты не любишь борщ?

Демон растерянно посмотрел в тарелку.

— Я люблю борщ.

— Почему же не ешь?

— Потому что мне сейчас не до еды.

— Про еду никогда забывать нельзя, — произнес я назидательно и положил ложку в опустевшую тарелку. — Так что там насчет святоши? Полагаешь, он устроился поваром в «Оскар Уайльд», чтобы украсть рецепт фирменного салата?

— Святоша появился в клубе за месяц до исчезновения Зифула.

— Примерно за месяц, — уточнил я. — И что с того?

— Он наблюдал за Зифулом.

— Зифул упоминал о святоше хотя бы в одном из своих отчетов?

— Нет.

— Выходит, он работал непрофессионально? Знал, что в клубе святоша-повар и не присмотрелся к нему?

Гамигин недовольно насупился и ничего не ответил.

— Во-первых, — я начал загибать пальцы, — устроиться поваром в клуб, куда регулярно заглядывает объект твоего наблюдения, — ничего глупее придумать просто невозможно. Святоша, если он действительно агент Первого отдела, подставился по полной программе. Проще и надежнее было бы сработать под завсегдатая клуба.

— Это может быть хитрость, — возразил Гамигин. — Смотрите, мол, вот он я, весь как на ладошке. Какие могут быть подозрения, если я даже не пытаюсь конспирироваться.

— Во-вторых, — я загнул следующий палец, — у Первого отдела прекрасные отношения с НКГБ. С «семьей» святоши тоже ладят. Так что, если бы им нужно было проследить за Зифулом, выяснить его контакты или даже похитить агента, святоши сделали бы это руками людей.

— Возможно, дело было настолько деликатного свойства, что святоши никого не хотели в него посвящать.

— В-третьих, — я загнул еще один палец, — почему этот повар все еще здесь? Если святошу интересовал агент Ада, он должен был слинять сразу после исчезновения Зифула.

— Значит, в клубе остался еще кто-то, представляющий интерес для Первого отдела.

— Одни домыслы, — махнул я рукой.

— А у тебя есть факты? — парировал Гамигин.

Ответить я не успел — нам подали второе.

Честно говоря, я не такой уж гурман, каким зачастую пытаюсь казаться. Поэтому определить, что за птичку в окружении разноцветных овощей принесли мне на большой тарелке, на глаз я не смог. Вполне возможно, это был бекас. Хотя примерно с такой же вероятностью это мог оказаться и голубь. Или цыпленок-дистрофик. Подававший еду Степан назвал данную композицию вертельной птицей с обжаренными овощами. Что, собственно, было вполне справедливо. Да и какая разница, что за птица лежит на тарелке, главное, чтобы вкусно было.

Стрельнув взглядом в сторону демона, Степан добавил:

— Меню райской кухни.

Гамигин молча кивнул.

Отпуская Степана, я попросил его при следующей перемене блюд подать нам вместе с чаем метрдотеля — пора было нанести визит хозяину заведения.

За птичками мы договорились, что, пока я буду отрабатывать хозяина заведения, Анс займется Игорем и Степаном. Ти-кодеров мы решили оставить на закуску, чтобы взяться за них разом.

Мефистофель появился возле нашего стола следом за подавшим чай Степаном. Скользнув взглядом по столу, он как будто остался недоволен тем, что мы так и не попробовали фирменный коктейль. Недовольство его можно было только почувствовать, но не увидеть, как истинный профессионал, Мефистофель умело скрывал все эмоции, которые мешали работе.

— Петр Николаевич ждет вас, — сообщил он с улыбкой.

— Что ж, не будем заставлять его ждать слишком долго. — Я кинул салфетку на стол и поднялся на ноги.

Обилие поглощенной пищи давало о себе знать тяжестью в желудке. Но это была приятная тяжесть.

Метрдотель выжидающе посмотрел на демона. Гамигин непринужденно махнул рукой, идите, мол, меня не ждите.

— Петр Николаевич… — начал Мефистофель.

Должно быть, он хотел сказать, что хозяин желает видеть нас обоих. Но я не дал ему закончить. Подхватив Мефистофеля под локоть, я развернул его спиной к Гамигину.

— Уверяю вас, — произнес я таинственным полушепотом, — у меня найдется что сказать Петру Николаевичу.

Метрдотель поморщился — недовольно, но едва заметно, но спорить со мной не стал — по должности не полагалось. По мне, так Мефистофель куда лучше подходил на роль агента святош, нежели взятый Ансом на прицел повар.

— Прошу вас. — Метрдотель рукой указал мне направление.

Да я и сам мог догадаться, куда идти. Ближе к выходу по левую сторону на стене висела тяжелая бархатная портьера с вышитым золотом английским вензелем «O.W.». Из-за нее Мефистофель появился, за ней же он и прятался.

За портьерой обнаружился узкий короткий коридор, заканчивающийся дверью, весь вид которой не говорил, а кричал о том, что за ней находится туалет, пользоваться которым дозволено очень узкому кругу избранных. Чуть ближе к выходу располагалась еще одна дверь, выкрашенная черной масляной краской, это должен быть кабинет хозяина.

Мефистофель услужливо распахнул предо мной черную дверь, предварительно стукнув в нее дважды согнутым пальцем.

За дверью находилось небольшое помещение с зарешеченным окном. Стол с компьютером, диван, стеллаж с толстыми папками досье, полочка с небольшим музыкальным центром и стойка на одной ножке с большим телевизором. Вся мебель странного серебристого с чуть голубоватым отливом цвета, похоже на тонкий слой ртути или начавший плавиться алюминий. Не знаю почему, но при взгляде на такие серебристые поверхности мне почти всегда становилось как-то не по себе. Холодно, что ли?..

За столом сидел невысокий мужчина лет пятидесяти с явно наметившейся лысиной и откровенно выпирающим животом. На круглом лице вполне к месту были очки в тонкой металлической оправе. Одет он был без претензий — серая рубашка на «молнии», мешковатые джинсы. Что ж, хозяин мог позволить себе одеваться так, как пожелает, гостей не ему встречать. Петр Николаевич Власенко так старательно рассматривал что-то на плоском экране компьютера, что сомнений не возникало — показушничает. Но и против этого я ничего не имел, пусть делает вид, что жутко занят, мне-то что?

Как бы невзначай Петр Николаевич бросил рассеянный взгляд в сторону двери, можно подумать, не слышал, как Мефистофель стучался. На лице его вначале появилось выражение изумления, затем — приветливая улыбка.

— Ах, это вы! — Ну прямо как будто старого друга встретил.

Ткнув пальцем в кнопку, Власенко выключил монитор. Клавишу сохранения он при этом, конечно же, нажать забыл. Поднялся на ноги, сделал шаг навстречу мне. Протянул руку.

— Дмитрий Васильевич, вы нам больше не нужны.

Мефистофель удалился, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Рад нашей встрече! — Власенко как следует встряхнул мою руку. — Очень рад!

— И чему же вы так рады, Петр Николаевич? — спросил я мягко, с улыбкой доброй на лице, так что вопрос мой можно было расценить и как откровенное хамство, и как неловкую попытку пошутить. По желанию.

Власенко нашел третий путь — сделал вид, что отнесся к вопросу совершенно серьезно.

— Всегда рад знакомству с новыми интересными людьми, — сказал он и жестом предложил мне присесть на диван.

Не заставляя себя упрашивать, я плюхнулся на диван, закинул ногу на ногу и слегка откинул левую полу пиджака. Так, чтобы «сбруя» была видна. Власенко «сбрую» заметил и всем своим видом постарался дать мне понять, что ему это совершенно безразлично.

— Хотите что-нибудь выпить?.. — спросил Петр Николаевич, усаживаясь в кресло.

— Дмитрий Алексеевич Каштаков. — Двумя пальцами я выудил из кармана и протянул Власенко одну из визитных карточек, которыми снабдил меня Гамигин. — Консультант по маркетингу фирмы «Бельфегор, младший».

Левая бровь Петра Николаевича едва заметно дернулась.

— Вы работаете в адской фирме? — спросил он, не скрывая удивления.

— Из всех работодателей мне больше всего нравится тот, кто больше платит, — выдал я только что придуманный афоризм.

— Да, понимаю, — наклонил голову Власенко. — Хотите выпить, Дмитрий Алексеевич?

Я сделал отрицательный жест — провел по воздуху двумя пальцами.

— Кофе?

— Спасибо, я уже выпил чай.

— Сигарету? — Власенко взял со стола и поднес мне резную сигаретницу из сандалового дерева.

— Не курю.

— Я тоже. — Петр Николаевич поставил сигаретницу на место и добавил: — Бросил три года назад.

Минуту или около того мы сидели молча.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить, Дмитрий Алексеевич? — Власенко посмотрел на часы, дабы подчеркнуть, что он деловой человек и просто не имеет права терять время попусту.

— Вам знакомо имя Клайс Зифул? — спросил я.

Петр Николаевич с озадаченным видом потер пальцами брови. Играет он или нет, я не понял.

— Нет… Не припоминаю… Судя по имени, этот Зифул — черт?

Я молча кивнул.

— Вы считаете, я должен его знать?

— Он частенько бывал в вашем заведении.

— Ну, у нас открытый клуб…

— К вам приходят по большей части постоянные клиенты.

— Да, но я не спрашиваю у них удостоверения личности.

— Но черта-то в зале должны были приметить.

— Мне сообщали, что в клуб заглядывает черт, — не стал оспаривать очевидный факт Петр Николаевич. — Но имени его я не знаю.

— С кем из ти-кодеров он общался, вы тоже, надо полагать, не в курсе?

— Совершенно верно, — улыбнулся Петр Николаевич. — Если вам непременно хочется это узнать, поговорите с нашим барменом, Игорем. У него зал все время перед глазами.

— Это, часом, не тот Игорь, что работает у вас вышибалой?

— Тот самый. Он совмещает обе должности.

— А почему у него лицо синей краской вымазано?

— Полагаю, вы заметили, что мы постарались оформить клуб в определенном стиле. Публика у нас собирается также специфическая, склонная к артистизму. Вот и Игорь решил по-своему отметиться. Чувство стиля у него, понятное дело, хромает. Но посетителям он нравится… Могу я задать вам вопрос, Дмитрий Алексеевич?

— Прошу вас. — Я сделал приглашающий жест рукой.

— Почему вы интересуетесь этим чертом?

— Им интересуюсь не я, а региональный директор «Бельфегора, младшего». Я же просто взялся навести справки о том, где и как проводит время его работник. Чисто по-дружески.

— Понимаю, — наклонил голову Петр Николаевич.

Привычка у него, видно, такая — не кивать, а только медленно голову наклонять.

— Приятно разговаривать с понимающим человеком, — приторно улыбнулся я. — И чем вы можете мне помочь?

— Увы, — с прискорбием развел руками Петр Николаевич. — Я не собираю информацию о клиентах.

— Да бросьте, Петр Николаевич, — лукаво прищурился я. — Неужто у вас в общем зале даже камеры наблюдения не стоят?

— Стоят, конечно, — честно признался Власенко. — Но только мы записи подолгу не храним. Если не случается никаких эксцессов, а уж поверьте мне на слово, Дмитрий Алексеевич, в Московии не найти второго такого тихого заведения, как наше, мы через день-другой делаем запись на старый чип, стирая прежнюю информацию.

— И когда же в последний раз в вашем клубе случилось что-то экстраординарное? — поинтересовался я на всякий случай, не особенно рассчитывая получить честный ответ.

— Дайте-ка подумать. — Петр Николаевич приложил пальчик к пухлому подбородку и глубокомысленно закатил глаза. — Да, пожалуй, что так. — Он улыбнулся и поправил очки: — В позапрошлый Новый год. Первого числа. Зашла крепко подвыпившая компания, четверо человек. Ну и принялись задирать наших постоянных клиентов. Внешний вид их им, видите ли, не понравился. Нам даже постовых вызывать не пришлось — Игорь их утихомирил.

— И это все? — Я недоверчиво поджал губы. — Одно-единственное происшествие за год с лишним?

Петр Николаевич улыбнулся и развел руками, как будто извиняясь за то, что ему больше нечего рассказать.

— А как же недавнее убийство?

— Убийство? — Власенко посмотрел на меня так, будто я сказал какую-то непристойность.

— Да, убийство. Вы разве не в курсе?

— Ну-у-у… — задумчиво протянул Петр Николаевич. — Я пока просто не понимаю, о каком убийстве идет речь. Сами знаете, Московию нельзя назвать самой спокойной страной, даже если говорить только о государствах, возникших на построссийской территории…

— Убийство произошло четыре дня назад неподалеку от вашего клуба.

— Ах вот вы о чем. — Петр Николаевич махнул ладошкой, как будто отгоняя все те дурные мысли, что пришли ему в голову после моего странного вопроса. — Читал сообщение. Димка… Дмитрий Викторович, метрдотель наш, показал. Но к нам это никакого отношения не имеет.

Подавшись вперед, я оперся локтем о колено и медленно процедил сквозь зубы:

— Вы уверены?

Петр Николаевич в растерянности хлопнул глазами. Тут он, конечно, малость переиграл. Мои стандартные фишки, отработанные и доведенные до совершенства еще в пору работы частным детективом, не производили на Власенко никакого впечатления. И он должен был понять, что мне это ясно.

— А как же?.. Ну, убили человека… Чего не бывает.

— Анатолия Шульгина убили в двух шагах от вашего клуба. И он был вашим постоянным клиентом.

— И это основание для дознания?

— Я не занимаюсь дознанием. — Я покачал головой. — Я только сопоставляю факты.

— И что?

Я снова откинулся на спинку дивана, по-хозяйски раскинул руки в стороны. Теперь рукоятка пистолета совершенно нахальным образом торчала у меня из-под мышки.

— Петр Николаевич, — улыбнулся я примирительно, — ну вот что хотите со мной делайте, не могу я поверить в то, что вам нечего мне рассказать.

— А это уж как вам будет угодно, Дмитрий Алексеевич, — улыбнулся в ответ Власенко.

— Что ж. — Я поднялся на ноги и застегнул нижнюю пуговицу пиджака. — Спасибо, что уделили мне время, Петр Николаевич.

— Надеюсь, — Власенко протянул руку для прощального рукопожатия, — вы с вашим другом станете постоянными посетителями нашего клуба.

— Кухня у вас отменная. — Я посмотрел на ладонь Власенко и заложил руки за спину: — Надо полагать, не многие из ваших постоянных клиентов могут позволить себе обед, как тот, что был подан нам сегодня.

— Напрасно вы так думаете. — Петр Николаевич опустил руку. — Ребятки, что собираются у нас в клубе, конечно, не из тех, кто бездумно сорит деньгами, но по счетам платят исправно. И в хорошей еде толк понимают.

Это была первая фраза Власенко за весь разговор, по-настоящему меня удивившая.

— Я имел в виду ти-кодеров, — на всякий случай уточнил я.

— Ну, конечно, — наклонил голову Петр Николаевич.

— Они разве не маргиналы?

— Я не оцениваю своих клиентов с такой позиции.

Власенко двумя пальцами взялся за оправу, поправил очки и посмотрел на меня так, будто хотел сказать, а не пора ли тебе уматывать, дорогой?

Я удивленно хмыкнул:

— Не думал, что транс-программирование может приносить стабильный доход.

— Об этом вам лучше поговорить с самими ти-кодерами. Если, конечно, они захотят с вами разговаривать. Сам я никогда не спрашиваю, откуда у них деньги. Для меня имеет значение только то, что они есть.

— Я вас понимаю, — кивнул я рассеянно, потому что думал уже не о Власенко и его клубе.

— Приятно разговаривать с понимающим человеком, — с едва заметной насмешкой вернул мне мою реплику Петр Николаевич.