S-T-I-K-S. Пройти через туман III

Алексей Елисеев, 2023

Меня крестили Орком, и это моя история. Я бывший военный, уже успевший отвыкнуть жить по уставу и выполнять чужие команды. Однажды прошёл через странный туман, и это кардинально изменило мою дальнейшую судьбу. В родном мире я старался никогда не брать на себя лишнюю ответственность, но сейчас в Улье многие люди зависят от меня. Старые проблемы догнали и появились новые, что не доставило мне радости, но моя история всё ещё продолжается.

Глава 10

— Вот поэтому я и решил наезжать сюда время от времени! Надо жить в своём доме, — нетрезво провозгласил Джо, — Потому что в нём можно быть кем угодно и с кем угодно и никого не бояться. Но эта парочка соседей, о которых ты рассказал, просто восхитительна.

Монзомо и Шрёдер выпили, и последний продолжил.

— К сожалению, подобные истории не редкость, насколько я знаю. Люди часто беспочвенно ненавидят друг друга и сторонятся, что приводит к самым идиотским фобиям. Если бы эти парни сели за один стол…

Джо громко икнул, пробормотал извинения и развил мысль.

— Вот как мы с тобой. Сейчас. Они наверняка бы перестали видеть друг в друге чёрт знает кого. Я очень рад, что мы познакомились, и-и-и… вот так славно проводим время.

Скоро дорога повела совсем уж через тёмный дремучий лес. Радио передавало местные новости и приятную музыку, в салоне было тепло и не шумно. Ничто не мешало продолжать и дальше общаться.

Ожидаемо, Джо развезло ещё больше в тёплом салоне. Водитель уже не казался ему угрожающим чужаком, ведь он посмеивался вместе с новыми друзьями и время от времени вставлял словечко в их разговор, хотя в беседы не влипал, больше ограничиваясь кивками и улыбками. Разговор снова коснулся охоты, и об этом Шредер мог говорить бесконечно, но оказалось, что внедорожник Монзомо уже разворачивался на просёлочной дороге, чтобы съехать на берег озера.

Дорога была, правда грунтовая и изрядно запущенная. Точней, это были две наезженных колеи, но джип тянул очень хорошо по бездорожью.

Наконец, машина скрипнула тормозами на опушке леса, откуда открывался потрясающий вид на гладкое, как стекло, озеро и высившуюся за ним громаду горы.

— Приехали! — бодро сообщил Монзомо.

Они вылезли из машины. Лёгкий морозец начал пощипывать щёки и лицо.

— О мой Бог! Какой вид, — в восторге произнёс Шредер, замерев на месте с глазами, смотрящими в разные стороны, — Тут волшебно!

Рядом зашуршал Монзомо, а потом разрушил идиллию своим появлением сбоку.

Он вышел первым и принялся скидывать с себя одежду. Оставшись нагишом, весело матерясь, индеец побежал, тряся причиндалами, прямо по снегу к воде. По пути Монзомо пару раз поскользнулся и чуть не упал, но удержал равновесие. Наконец, мужчина оказался на небольшой дощатой пристани, с которой и нырнул в тихие озёрные воды. Ну… Как нырнул? Это больше было похоже на то, что в тихую воду упала авиационная бомба. Шрёдер даже по сторонам посмотрел — нет ли где немецкого самолёта. Вдруг Вторая Общемировая война всё ещё не закончилась, и пора отбивать десант японцев на пляжах Калифорнии.

Результатом стало то, что Джо заворожённо уставился на удивительно красивый пейзаж с заснеженными высокими холмами, густым лесом вокруг, прекрасным озером, круглой яркой луной в пуховых облаках и мягко падающими с чёрных небес белыми хлопьями снега. Правда, луна и всё остальное чуть троилось, но общей картины это ничуть не портило. Получалось, будто смотришь на шикарный триптих, где отдельные части плавно перетекали друг в друга.

Только крупный голый индеец, плавающий и фыркающий подобно бегемоту, не давал созерцательному настроению вновь овладеть доктором. Шредер сперва неслабо обалдел, потом невольно заржал от такого зрелища, и тут его ударило мыслью, что он приехал сюда за тем же — купаться в этом озере, ледяном, под тихо падающим снегом, в… В… Хрен знает где! С людьми, которых вчера он не знал. Да что там вчера? Он ещё в первой половине дня не знал о том, что познакомится с соседом, а с его родственником они узнали друг о друге с час назад всего. До Шрёдера со всей ясностью вдруг дошло, какого дурака он свалял.

«Какого чёрта? Что я тут делаю?!» — почти в ужасе подумал он, резко развернулся и шагнул обратно к машине. Но взгляд его упал на лицо водителя-индейца со странным именем Кривая Секвойя. Тот с полуулыбкой спокойно смотрел на него, присев на капот джипа. Хоть и давно стемнело, луна хорошо освещала его лицо, Шредеру было прекрасно видно — здоровяк не любуется видами, а смотрит прямо на него. Странного, субтильного по сравнению с ним белого парня с дипломом и карьерой, решившего вдруг посреди ночи поехать макнуть свои телеса в ледяные воды северного горного озера. Если Джошуа сейчас спасует, Кривой… Кривая Секвойя будет с полным основанием считать, что он в чём-то лучше него. Да и, казалось бы, а что в этом такого плохого? Человек не может быть лучшим во всём. Кто-то хорошо руководит, кто-то прекрасный исполнитель, кто-то отлично работает руками, некоторые хорошо шевелят мозгами, ну а кто-то — Джо, например, — умеет эти самые мозги вправлять. Именно поэтому люди и живут коллективами — однажды кто-то из предков решил, что в группе лучше всего раскрываются все качества индивида. Всё. С тех пор жизнь больше не была прежней. Эволюция оказалась игрой командной. Шрёдер вновь столкнулся со спокойным взглядом крупного индейца. Тот, не скрываясь, оценивал его. И вот тут у Джо взыграло… Мужское самолюбие? Вколоченный с детства дух соперничества? Да скорей всё сразу! Если пару секунд назад он спасовал, то теперь понял, что сейчас просто не имеет права ударить в грязь лицом.

— Я только коньячку ещё глотну, — отмазался он перед Кривой Секвоей и достал из салона половину пузыря, — Ты будешь? А… Ты же за рулём…

Индеец ответил молчаливой полуулыбкой.

Шредер сделал три больших глотка прямо из горлышка бутылки, поставил коньяк на капот рядом с водителем и решительно принялся снимать с себя одежду, забрасывая её в салон. С трусами расставаться особенно не хотелось, но даже пьяная логика подсказывала, что их площадь недостаточна для того, чтобы согреть тело. А морозец-то сразу почувствовался кожей, моментально покрывшейся мурашками, подошвы обжёг холодом снег. Спасительный алкоголь в крови горячил, но не настолько, чтобы напрочь отбить термическую чувствительность.

В процессе разоблачения донага Джо всё больше и больше злился на себя, но злость быстро трансформировалась в некий новый для себя кураж и азарт. Ему уже хотелось броситься в эту ледяную воду. Шредер готовился преодолеть себя, и коньяк успешно помогал ему в этом.

Наконец, раздевшись совсем, он рванул к озеру. Если бы ему кто-то ещё сегодня днём сказал, что он будет бегать среди ночи нагишом по снегу в лесу, он бы всерьёз обеспокоился о душевном здоровье этого человека. То, что Джо сейчас творил, не было ему свойственно даже в самом суровом подпитии. Этот город, Монзомо, Кривая Секвойя и коньяк сняли с него какие-то печати благоразумия, какие-то моральные запреты, бросили вызов, взяли его на «слабо». И он докажет, что ему не слабо… Не крутым парням индейской наружности из глубинки, а прежде всего самому себе.

Успешный лос-анджелесский психиатр, радость Гарвардских профессоров, надежда и опора голливудских начинающих актёров, чистоплюй в стерильных рубашках, сияющей чистотой дорогой машине и с маникюром сейчас с радостным ревом спаривающегося медведя нёсся, шлёпая босыми пятками по снегу, к сказочно прекрасному озеру почти на три тысячи километров севернее Калифорнии. И с ходу прыгнул воду, чтобы не дать слабины и не передумать в последний момент.

В это короткое мгновение падения во взбудораженном алкоголем и адреналином мозге стояла картина океанского заката, какую он любил наблюдать с берега у себя дома. Что он делает тут? На таком далёком севере? Но ответить на эти вопросы себе Джошуа не успел, потому что тело его погрузилось под гладь обжигающе холодной воды.

В русском языке есть одно очень ёмкое слово, которым можно охарактеризовать то, что ощутило секундой позже тело доктора. В других языках такого нет. Именно оно и всплыло в голове Шредера из всех языков, которые он знал. У него в мозгу как будто бомба взорвалась. Хмель, казалось, слетел мгновенно.