Инкуб с автоматом

Алексей Евгеньевич Аберемко, 2022

Бывает, что жизнь превращается в Ад. Не фигурально, в настоящий Ад с демонами и грешниками на сковородках. Жизнь закончилась, Преисподняя начинается. И здесь можно неплохо устроиться, например, инкубом, женщин по вызову ублажать. Но не такой наш герой, чтобы всю вечность нежиться в кровати. Бывших спецназовцев не бывает.

Глава 1

То, что игры закончились стало понятно, когда плечо пронзила острая боль режущей плоть стали, в аккурат под обрез броника. Я перекатился на спину. Ствол АШ синхронно с глазами искал противника. Поздно: тело в облегающем серебристом костюме уже падало с крыши гаража. Виталик отработал из снайперки. Лучше поздно, чем никогда.

От стены, за которой я прятался, скоро совсем ничего не останется. Танк из переулка методично уничтожал её из пушки. Странный танк: он не приполз на гусеницах, а пришагал на ногах. Подобного робота я видел на выставке военной техники, только тот просто стоял перед входом и приветственно поднимал боевую клешню. По-моему, картонную. Этот же мочит не по-детски. Если у противника не закончатся боеприпасы — хана котёнку.

За гаражами тоже слышны звуки боя. Там трудится наш последний наш союзник. Обычно я говорю: «крайний», чтобы не сглазить, но тут уж точно — последний. Это тот, который в шлеме с двумя большими выступами, похожими на кошачьи уши. Что у него там: радары, оружие? Надо будет спросить. Потом, если будет кому и у кого спрашивать.

Молодчик в робокопском шлеме густо поливал трассерами из какого-то огромного автомата, не давая шмальнуть в танк из РПГ. Держал он громоздкое оружие легко как пластиковое. Да ещё и гранатами или ракетами гвоздил из-под ствола. До сих пор не могу понять, как можно было из ручного оружия пробить монолитный полуметровый железобетон. Тут танковая пушка не всяким снарядом справится. Нужен какой-нибудь Манго или Свинец. А с руки даже отдачей не откинуло. Точно, секретная разработка. Наша, американцы до такого не додумаются, только если украдут.

Тело Аранзебии лежало неподвижно посреди улицы. Бесполезный против автомата меч «Стальная ярость» в неподвижной руке, «Лук великого Мары» — рядом. Может ещё живая? Невозможно подойти проверить: слишком плотный огонь. По придурку с барсуком всё ясно — без головы люди не живут. Это надо было придумать: прикрутить животному ручку от бензопилы и заставлять грызть противников. Смешно, но глупо. Зверь, кстати, выжил. Бедолага спрятался в подъезде.

Положение можно было назвать стабильно хреновым. Я чувствовал, что камуфляж под жилетом пропитывается кровью, но перевязать сам себя пока не мог. По шлему гулко ударил обломок стены, звук продолжился долгим звоном в ушах. А говорят, что голова — кость, поэтому болеть не должна. Скорее — кастрюля, а варево в ней у каждого своё. Гул в пространстве под шлемом подтвердил, что ничего не наварили. Ни одной мыслишки.

Хрустнул гравий раздробленной стены. Я обернулся. Из проулка выбежал ушастый друг. Худощавый, в оранжевой броне. Он улыбнулся от уха до уха, подмигнул огромным зелёным глазом и что-то бросил по направлению противника. Какой-то шар. Граната? Плохо бросил: не в танк и не в робокопа, где-то посередине. Не граната. Шарик подлетел в воздух, засветился разноцветными огнями и взорвался… звуками весёлой музыки. Вот те на — оружие!

Противник отреагировал как-то странно. Вернее сказать, никого не удивит если в компании на отдыхе кто-то станет танцевать под музыку. Но не в боестолкновении! Солдат прижал к груди своё громоздкое оружие и притопывал в стиле дискотеки восьмидесятых. Танк прекратил стрельбу, тяжело поднялся на две железные, наподобие страусиных, ноги и пошёл в присядку. Вы когда-нибудь видели, как танцует танк? Вам повезло: жуткое зрелище. Я даже забыл стрелять. Не то, чтобы потерял концентрацию, просто охренел.

Ушастик вытянул в сторону врагов руку в жёлтой перчатке. Брызнула какая-то жидкость, музыка мгновенно стихла, а на месте наших противников стояли два растения. Солдат превратился в классический кактус, а на месте танка стоял раскидистый куст с колючими мясистыми листьями. Я такой в коридоре поликлиники видел. Маскировка? Куст в городе? Всё равно — враг. Досадуя на заминку на любование дискотекой, я выпустил противотанковую гранату. По бывшему танку. Всё логично. Виталик тоже очнулся и срезал кактус очередью из калаша. Победа! Мы побе…

Хрясь!.. Его как-то не по-русски звали. Ричард? Ричмонд? Ушастик нагнулся забрать отработавший шар, и его просто вдавила в асфальт рухнувшая с неба огромная горилла. Полыхнули и погасли сопла реактивного ранца. Всё-таки доработали до серийного образца!

— Это вам не мартышкин труд! — провозгласила обезьяна

Хотя, какая обезьяна? Меня не так воспитывали. Афроамериканец, конечно. Если руки длиннее ног, значит уже животное? Есть расовые различия. Говорит, значит человек. Хотя и огромный. Может, спортом занимается. А я сразу, обезьяна. Стыдно.

Мысли неслись в голове, а руки работали. Я бросил РПГ и схватил АШ. Пули скользнули по белой броне, не причинив противнику ущерба. Темнокожий выстрелил молнией из большой даже для него ручной приблуды. Удар электрического тока отбросил меня спиной на стену. Руки и ноги отказывались двигаться, но голова работала. Виталик поливал громилу очередями. «В лицо!» — хотелось крикнуть, но слова застряли в вязкой слюне. Громила ответил своей молнией, но не по моему товарищу, а куда-то вверх, потом себе под ноги. Что происходит? Я присмотрелся. У нас появился новый боец. Точнее, мы его рано вычеркнули из боевого расчёта. Барсук выскочил из подъезда и вцепился в ногу говорящей горилле. Когтями и зубами он довольно успешно раздирал бронелисты. Уже стала видна тёмная шерсть. Это действительно была обезьяна! Вот ведь чудеса дрессировки.

И тут я увидел Ангела! Он, вернее она, спускалась с неба на белых крыльях и в белых одеяниях. Над головой светил золотом нимб. Ликом Ангел был светел… Да кого я обманываю?! Это была офигенски красивая девчонка. Стройная фигура с идеальной грудью и длинными ногами. Между платьем и высокими белыми сапогами виднелась изрядная часть восхитительных бёдер в коричневых облегающих брюках. Чуть приоткрытые коралловые губки, немного вздёрнутый носик и огромные серо-голубые глаза! Мой организм начал физиологически реагировать на всю эту красоту. Стало стыдно. Я неравнодушно отношусь к женскому полу, но ведь это — Ангел, существо культовое.

Девушка приземлилась возле солдата, после гибели переставшего быть кактусом. Виталик перезарядил автомат, опёрся о багажник брошенной машины и выстрелил в Ангела… Ангелицу?.. Ангелиху?.. Нет, так совсем плохо. Буду называть просто — Ангел. Ну разве можно стрелять в красивую девушку?! Не красивых вообще не бывает, но эта — совершенство! А в неё — из автомата. К счастью или на беду, но противник женского пола резко вскинула крыло. Пули выломали одно перо и с глухим звуком прошли вскользь. Ангел резко развернулась и не целясь выстрелила в ответ. Из какого места облегающего костюма появился пистолет, я не понял. А ведь осмотрел все изгибы досконально. Любовался. Палка какая-то в руке была, пистолета не было.

От созерцания меня отвлёк короткий вскрик. Виталик рухнул за автомобиль. Моё тело уже отходило от паралича и смогла совершить неуклюжую перебежку к раненому товарищу. Благо, противник на меня не обращал внимания. Ангел активировала над собой светящийся купол и тыкала в солдата палкой. Тот пошевелился. Горилла никак не могла отбиться от назойливого барсука.

Виталик был жив и в сознании. Пуля вошла в грудь под правой ключицей и вышла через лопатку. Хорошо, не застряла. Я полез в разгрузку за перевязочным пакетом.

— Аптечка, — прохрипел раненный.

— Что?

— Аптечка в багажнике машины. Тут во всех багажниках есть аптечки.

Я нажал на кнопку. Крышка поднялась. Там действительно лежала зелёная коробка с красным крестом. Я попытался открыть, но Виталик левой рукой вырвал её и приложил к ране. На коробке вспыхнула зелёная полоса и начала уменьшаться. Когда индикатор стал совсем коротким и сменил цвет на оранжевый, напарник отодвинул аптечку:

— Расстегни жилет, кровь остановлю.

Коротко шаркнули липучки. Организм заметно повеселел.

— Не пойму, — размышлял вслух Виталик, — солдат с пулемётом, горилла, крылатая тёлка…

— Ангел!

— Скорее — хилер. У неё не крыльях красные крестики. Не важно. Нас двое. Получается — пять. Всё должно закончиться.

— Шесть.

— Что — шесть?

— Нас шестеро. Ты барсука не посчитал.

— Он же не боец, а оружие.

— Ага, не боец! Пока мы здесь прохлаждаемся, он обезьяне ногу отгрызает. Без него бы и нам кирдык.

Виталик высунулся из-за машины, но тут же юркнул обратно: выздоровевший солдат вместе с Ангелом открыли огонь. Я лёг за спущенное колесо и дал ответную очередь. Мой товарищ снова задумался (любит он подумать, когда стрелять надо!), потом спросил:

— Ты говорил, ноут не нужен?

Тёплая от стрельбы сталь пистолетного ствола ткнула в прореху расстёгнутого бронежилета. Я успел увидеть, как дёрнулась и безвольно упала обезьянья лапа с электрической пушкой. одновременно в небе вспыхнул свет, заиграла музыка и глухо рявкнул «Пустынный орёл». Хорошее оружие, убойное.

* * *

— Нахеран! — окрик Хепогона вывел из воспоминаний о моём последнем в жизни боестолкновении. Оказывается, есть много событий, которые не крайние, а по-настоящему последние.

— Не по чину тебе в облаках летать.

Да, облака, это по части конкурирующей конторы. А Нахеран — не ругательство, меня и в самом деле так зовут. Есть имена и посмешнее: Переух, Балалос, Дорак или парочка Кобел и Собел. Ладно, согласен, Нахеран — самое смешное. Здесь имён не выбирают, они как-то сами возникают, независимо от пожеланий родителей или владельца. Потом своими делами прозвище можно прославить, чтобы никому смешно не было. Где, здесь? В Аду. Я после смерти инкубом работаю. Мелким демоном, который является на землю ублажать похотливых ведьм. На такой службе особо не прославишься. Только если в определённом смысле. Так что Нахеран — самое подходящее имя.

А всё батя. Мне и при жизни с именем не очень повезло. Вернее, с отчеством. Только подумайте — Александр Бхутамович Кузнецов! Да ещё и с внешностью продавца фруктов на рынке. Чтобы не быть постоянно битым, пришлось быть сильным. Мама говорила, что хотела назвать меня Искандером. Хорошо, что передумала. А крупный нос с горбинкой и иссиня-чёрные волосы пригодились к местным внедряться, когда «сверчком» в жаркие командировки жарких стран ездил. Ещё бороду тогда отрастил.

Так вот, насчёт отца. Мама в молодости со всякой эзотерикой восточной игралась. Доигралась! Вызвала самого верховного инкуба индуизма, Бхутама. А мне говорила: студент по обмену. Кстати говоря, отец со мной так и не пожелал увидеться. Конечно, он чистокровный демон, а я полукровка, которому место пушечным мясом в легион идти или костры под сковородками подпаливать в департаменте искуплений и наказаний.

Инкуб тоже не считается почитаемой должностью, но работа творческая, индивидуальная. Женский пол я очень обожаю. Считаю, что некрасивых вообще не бывает. Это, наверное, генетическое. Не подумайте, красоту я ценю больше, чем многие. Влюблялся больше десяти раз. И только за одну неделю. Просто нижняя граница принятия женского тела у меня выше, чем у остальных людей… просто, у людей. Как у инкубов. Почти.

— Нахеран, пойдём, — Хепогон приглашающе махнул рукой, — там тобой высокое начальство интересуется.

— Пойдём?! — презрительно наморщил ангельское личико Утифа, со своего высокого стула-насеста.

От этого лицо стало похоже на старушечье. Откинуться как я на диване ему мешали огромные крылья. Это мой напарник по дежурству. Тоже инкуб. Ходить ногами на расстояние более десятка шагов считается дурным тоном. Мы были на дежурстве в зале с зеркалами. Время от времени одно из зеркал загоралось. Это какая-нибудь ведьмочка решила пошалить. Через зеркала инкубы проникают в мир людей. Но только по вызову. Правила такие. Были и постоянные клиенты. Для этого у каждого инкуба дома тоже было зеркало. У меня постоянных пока не было. Приёмчики, что ли какие-то не выучил. Некоторые, перед тем как зайти, стоят, смотрят задумчиво сквозь зеркало. Другие влетают дуновением, нежными невидимыми касаниями доводя до исступления. От таких ждут продолжений. У меня всё просто: трах-тарарах и все дела. На земле многим нравилось, но от демонов ждут большего.

Пройтись, а не перенестись мгновенно в точку назначения, Хепогон предложил не просто так. Только мы прошли сквозь стену, он заговорил:

— В футбол погоняем после работы? Пять на пять. Поле новое сотворили вместо разрушенного.

— Неохота. Опять кто-нибудь фокусы показывать будет, силу наращивать или мячом не расстоянии управлять. По-человечески не получается.

— Нам одного человека не хватает, — заканючил Хепогон и вынул туза из рукава, — в группе поддержки новая цыпочка появилась.

— Человек?

— А то! В Омут потом завалим, потусим.

Знал же, чертяка, на что подсекать. Почему мы друг друга людьми называем? Всё просто. Так всегда случается с некоренными жителями и полукровками. Жил, например, природный немец в России. Товарищи его, понятное дело, Фрицем поддразнивали. Не со зла или расизма какого. Просто принято так: немец — Фриц, армянин — Хачик. Без подтекста. Решил этот Фриц, который на самом деле Эдуард, перебраться на историческую родину. И кто он там? Конечно, русский Иван, хоть и Эдик. В хорошем смысле. Так и с нами, которые в человеческом обличие в Ад попали. Да не в наказание за малифиции, а работать. Полукровки, ведьмы всякие, колдуны. Там мы — демоны, здесь — человеки.

И развлечения у нас по старой памяти: в футбол погонять, в баре зависнуть, любовь-морковь. Плохо только, что все со временем перекрашиваются под местных. Рога-крылья отращивают, магию применяют не по делу. Представляете, если каждый силой мысли голы будет забивать? Это же ни в какие ворота! Нет, в ворота мяч как раз-таки залетит. Но так же не честно! И в баре их уже текила не прёт, кислоту подавай. Не наркотики, серную да соляную хлыщут, а потом огнём изо рта пыхают. Не по-людски.

Место наших встреч — кабак «Тихий омут». Там и еда с Земли и повспоминать жизнь есть с кем. Особенно мне нравится с новенькими пересекаться. С девушками, конечно. Вот я и согласился.

— Ладно. Ты про начальство наврал, чтобы меня вытащить? С огнём играешь! Пошлют котлы кочегарить.

— Нет. У нас посадка на линии. Надо на месте потестить. Нужен перевозчик. Ты любишь туда ходить, вот я и предложил кандидатуру. Поаккуратней общайся: один из топов пойдёт и кто-то из смежников, тоже говорят, начальство.

Начальства у меня не сильно много. Директор департамента Асмодей не считает наше направление перспективным в грехопадении. Люди между собой значительно более страшные дела творят. Верховный инкуб нашего региона, Леонард, скорее играющий тренер, административщину не любит. Проведёт планёрку, и пашите. Если крупно кто подставит, может и развоплотить, а так, по мелочам, в работу не лезет.

Иногда меня приглашают группы проводить в мир людей. Каждый шпион знает: для того, чтобы среда внедрения не мешала работе, нужно слиться с толпой. Именно из этих соображений группы для посещения Земли отбираются по принципу «лишь бы человек был хороший». Главное тут слово — «человек». Большинство низших демонов вообще не имеют сложившейся формы. Так, единица энергии, заметная только по своим действиям. Я раньше думал, что «Легион демонов» это какое-то воинское подразделение, построенное в стройные ряды с щитами и копьями. Нет, просто некоторое количество силы, которое может призвать высший демон, король там или герцог какой-нибудь, в случае локального конфликта.

Демоны посильнее приобретали форму. В основном, примитивную: ноги, руки, башка с яростным оскалом сотни острых зубов, может, тысячи. Здесь всё может быть: Ад. Серьёзные пацаны увлекались звероподобием. Кого здесь только не встретишь! Волки со змеиными хвостами и щупальцами вокруг головы, крылатые львы с бычьими рогами, свинокольмары, козлодинозавры, драконы, камелопарды, грифоны с различным количеством голов и конечностей.

В последнее время, с появлением на Земле людей, в моду вошла антропоморфность, но спокойно принимать появление среди людей манерного инкуба или халкоподобного демона можно только в фильмах и комиксах. У меня же внешность после смерти так и не поменялась. Я почему-то не умею её менять. Фантазии, что ли, не хватает. Зато я по зову через зеркала ходить могу. Ну это каждый инкуб может. Можно кого-нибудь с собой проводить, но только с разрешения высокого начальства. Для порядка!

Это раньше демонов призывали по каждой надобности. Наукам научиться, клад разыскать. Царь Соломон весь свай дворец с помощью гастарбайтеров из Ада построил. Сейчас, только потрахаться.

Мысли, казалось, промелькнули в голове мгновенно. Я как-то незаметно оказался в просторном тёмном зале. В каком-то средневековом стиле, не разбираюсь. В узких окнах полыхали отсветы адского пламени. Классический офисный стиль. Рядом уже не было Хепогона. Руководства тоже не наблюдалось. Это понятно: не по чину ждать какого-то проводника. Это я так подумал, поэтому и вздрогнул, увидев хрупкую фигурку в конце длинного каменного стола.

Девушка. Нет, скорее, молодая женщина. Не знаю, чем различается, просто больше подошло. Фигурка подчёркивалась облегающим кожаным брючным костюмом. При более пристальном рассмотрении она уже не казалась хрупкой. Высокая фигура женщины, не пренебрегающей спортивными нагрузками. Глубокое декольте подчёркивало развитую грудь. Чёрные волосы собраны в хвост, чёрные глаза и алые губы. Да, я профессиональный любитель женщин. Понимаю, что сильный демон может создать любой образ, но для такого шедевра нужно незаурядное чувство стиля!

— Здравствуй, Нахеран! — голос был глубокий и бархатистый. — Так у вас приветствуют при встрече?

Ну вот — «у вас»! ну ладно, отвечу «по-нашему»:

— И Вам не болеть!

— Выпей со мной, — женщина не заметила хамства и пододвинула золотой бокал, — меня зовут Гремори.

Я подошёл, взял сосуд. Наверное, какая-нибудь кровь младенца или другая гадость? Нет. Вино. Красное, наверное, хорошее, не разбираюсь. Гремори тоже пригубила. Она меня рассматривала, как будто необычную диковину. Даже неловко как-то.

Выручило громкое появление нового персонажа. Или трёх, в Аду не поймёшь, сколько сущностей в скольких отображениях. Самым колоритным был крокодил. Название пришло в голову, так как ближе всех мне известных подходило к образу. Над пяти-шестиметровой рептилией кто-то изрядно поизмывался. То ли голливудские мастера спецэффектов, то ли ядерная мутация. Клыков была раза в три больше, чем нужно для питания. Когти оставляли заметные царапины на гранитном полу. Спина усеяна полуметровыми шипами. Как-то между этими шипами примостился старик с седой бородой и горящими красным огнём глазами. Крокодил метался по комнате, как гиперактивный ребёнок в детском саду. На плече старика дремала хищная птица средних размеров, не обращая внимания на резкие рывка из стороны в сторону.

Старик натянул поводья и ударил крокодила короткой палкой между глаз:

— Остынь, Димургос.

Голос был хриплый, но какой-то пронизывающий. Демонический, одним словом. Крокодил мгновенно затих и мирно лёг на пол. Наездник обратил свой горящий взор на нас:

— Хватит пить! Я от Астарота. Сейчас зов будет. Пошли!

— Сейчас? Я не могу. У меня футбол.

От моей наглости у птицы даже глаза открылись. Крокодил зарычал, а старик потерял дар речи. В его горящих глазах закипала ядерная реакция. Я понял, что сейчас развоплощусь, но было всё равно. Надоело, что каждое чудище орёт и командует. Не так уж я и держусь за своё существование. Гремори встала между нами:

— Потом, Агарес. Сначала дело.

Агарес ещё пару секунд сверлил меня взглядом, потом повернул свою лошадку:

— Пошли. Вернёмся, в масле варить буду. Лет сто. Я запомню. Совсем распоясались проституты.

Я тоже запомню проститутов. Позже поговорим.