Адам и Ева

Алексей Гудзь-Марков, 2023

Книга повествует о путешествии по планете молодых ученых, двух девушек и мужчины, исследующих ДНК потомков Адама и Евы. У них, на основе расчетов всей эволюции вида проточеловечества последних шести миллионов лет, возникает гипотеза о скором появлении нового вида Homo, призванного спасти планету от гибели. Красавица Ядвига, обладая незаурядным литературным даром, описывает рождение новых Адама и Евы в своём романе. А вывод повествования в том, что взаимная любовь является единственным залогом спасения земной цивилизации и новое человечество на следующей ступени эволюции будет обладать этим талантом.

Глава 7

К городку Мусома ехали всю ночь едва различимой в саванне дорогой под тропическим ливнем, казавшимся новым библейским потопом. С рассветом на севере проступили очертания горы Шамполи.

— Потухший вулкан, — рассказывал Бонами, указывая на Шамполи. — Это уже Кения. Под этой горой моя родная деревня.

— Это земли масаев? — спросил Николай.

— Да. Масаи живут и в Кении, и в Танзании. У них нет своего государства.

— Они, как индейцы оджибве, считают, что земля не может никому принадлежать и ее можно лишь использовать, как огонь, воздух и воду, — улыбнулась Мелиса.

— Пожалуй, — согласился Бонами.

— Девственная саванна — это природа эпохи Адама, — заметила Изабель и воскликнула с непосредственностью ребенка: — Слоны!

Залитым водой зеленым ковром саванны, выступив из-за редких акаций, дорогу переходили натоптанной веками тропой три десятка громадных африканских слонов. Чувствуя опасность, слоны сгруппировались, заслонив детенышей. Слонята барахтались в лужах.

— Как сыро и как хороши эти исполины, — восхищалась Мелиса оглашавшими саванну трубным ревом слонами.

— В год в Африке от рук браконьеров гибнет от тридцати до сорока тысяч слонов, — объяснил Бонами, и его большие карие глаза с грустью смотрели на спутников. — Раньше и масаи занимались охотой и на львов, и на иных диких животных. Но теперь они поняли, что чем больше в саванне пасется зебр и антилоп, тем более сыты львы и хищные кошки меньше охотятся на скот масаев. И поголовье львов вокруг горы Шамполи увеличилось в несколько раз.

— Однако сколько же воды, — изумилась Изабель.

— Осадки выпадают над Килиманджаро. Гора собирает вокруг себя идущие от океана тучи, не пропуская их далее на континент. И дожди пополняют влагой озера рифовой долины.

В Мусоме после первого дня работы конференции, а доклады герои повествования прочли в первый день, всех желающих пригласили на остров Рубондо, представляющий собой заповедник, затерянный среди голубых вод озера Виктория. Длинная парусная лодка с высокими бортами приняла наших героев, и началось плавание водами величайшего в Африке озера.

Большой остров Рубондо был скрыт непроходимым тропическим лесом с саванной и болотами, среди которых в безмятежном покое бродили слоны, жирафы, носороги и бегемоты. Над девственным раем парили орлы.

На Рубондо, лишенном цивилизации, люди растворились в первозданной природе родины современного человечества, и вечером, сидя на берегу озера вокруг пылающего костра, Мелиса, вдохновившись происходящим, поведала историю.

— Канада — северная страна, но с Африкой ее роднит то, что значительная часть Канады пока еще не искалечена людьми и прогресс там еще не обернулся регрессом.

— Если тут слишком жарко, то в Канаде слишком холодно, — склоняя набок украшенную завитыми локонами голову, развела руками Изабель. — Думаю, все к лучшему.

— Эту историю мне рассказала бабушка. Семейное предание, — Мелиса обвела спутников вопросительным взглядом и, убедившись в доброжелательном восприятии, поведала с недюжинным актерским даром: — Все случилось в Монтане, на границе Канады и Штатов, в XIX веке. Моего прадеда звали Джон Хайнс. Он был охотником-траппером и в компании десятка таких же охотников добывал для Мисурийской пушной компании Майкла Иммела и Роберта Джонса бобровые шкурки на земле индейского племени черноногих.

— Это племя, которое вело войны со всеми соседями-индейцами, — дополнила повествование Изабель.

— Да, — Мелиса кивнула и, обведя глазами восторженного подростка погружающееся в ночь озеро Виктория и непроницаемую стену джунглей, заметила: — Реальность меняет мироощущение человека, и порой он чувствует себя богачом, таковым не являясь.

На огне запекали рыбу. Бонами приправил ее травами и на пальмовых листах подал гостям.

— То было удивительное время, — неспешно продолжила рассказ Мелиса, облизывая тонкие пальцы. — В 1831 году Джеймс Кипп, представлявший американскую пушную компанию, заключил мир со свирепыми черноногими. Для индейцев было решено построить торговый пост, где Джеймс Кипп будет покупать у индейцев меха, а трапперов посылать в земли индейцев уже не придется. На реке Миссури построили пост Форт-Пиеган. Позже его назвали форт Маккензи.

— И наступил мир, — предположила Изабель, отрывая от связки бананов спелый желтый плод.

— Да, — Мелиса усмехнулась, и в ее глазах отразились искры костра. — Мир наступил, но каждая сторона понимала его по-своему. Черноногие приносили в форт горы пушнины в обмен на товары и оружие, а на обратном пути, встретив белого, неизменно его убивали и, сняв скальп, праздновали победу. А индианки под бой барабанов, торжествуя, поднимали скальп на шесте.

— Полагаю, такой мир скоро окончился, — предположил Николай, подкладывая в огонь ветви.

— Да. С завершением сезона охоты черноногие форт сожгли, — Мелиса качнула головой. — Какая вкусная рыба.

— А когда черноногие получили доступ к огнестрельному оружию? — спросил Николай.

— С канадскими торговцами черноногие ладили. Компания Гудзонова залива в 1780 году на реке Саскачеван построила торговый порт Бакингем-Хауз, и у черноногих появилось огнестрельное оружие, и они изгнали из прерий в Скалистые горы не имевших ружей шошонов, плоскоголовых и кутеней, а когда и они стали обладателями огнестрельного оружия, бои за право охоты на бизонов возобновились.

— По-моему, черноногие восхитительны, — усмехнулась Изабель.

— Да. В 1810 году Александр Генри написал о них: «Они самые независимые и счастливые люди из всех племен, живущих к востоку от Скалистых гор. Их восхищают война, женщины и бизоны, и всего этого у них предостаточно».

— Исчерпывающая характеристика, — кончики губ Изабель поднялись. — А черноногие возделывали землю?

— Торговые агенты организовали для черноногих ферму, и вождь Маленький Пес заинтересовался было делом. Но стоило начаться охоте на бизонов, история с фермой пошла прахом. Но вернусь к моему предку Джону Хайнсу. Он сблизился с индейцем Красное Облако, и тот попросил написать для него рекомендательное письмо для предъявления на торговых постах. И Джон написал: «Предъявитель сего, Красное Облако, — самый отъявленный негодяй, обманщик, вор и разбойник к востоку от Скалистых гор. То, что он не получит у вас днем, он непременно украдет ночью. Гоните этого никчемного лентяя в шею».

— Ваш предок обладал недюжинным чувством юмора, — воздев руки, восхитилась Изабель. — Вижу, сюжет закручивается.

— Да. После посещений ближайшей торговой фактории Красное Облако решил отыскать Джона, где бы он ни находился. Скоро индейцы, читавшие следы с ранних лет, как букварь, выследили незадачливого сочинителя на почтовой станции. Собравшиеся на станции лошади также заинтересовали индейцев. Хорошим вождем индейцы считают того, кто со своими воинами, застав врагов врасплох, перережет им горло, не понеся потерь.

— Полагаю, в тот день такой вождь и привел индейцев к почтовой станции, — предположил Николай.

— Думаю, да, — согласилась Мелиса. — Индейцы появились из утреннего тумана, как привидения, и на станции едва успели запереть дверь и выставить в окна дула ружей. Индейцы кинулись к лошадям, но их цепи были на замках, и команчи искалечили лошадям ноги.

— О боже, — воскликнула Изабель.

— Я очень смягчаю, — заметила Мелиса. — Индейцы пустили в деревянное здание почтовой станции зажженные стрелы. Со станции крикнули: если им позволят уйти, ружейной стрельбы не будет. Черноногие согласились, решив прежде разграбить станцию, а уж потом добраться до бледнолицых. Держа заряженное оружие в руках, белые вышли из здания. А тут индеец по-английски важно заявил, что красивая женщина, и указал на нее рукой, останется с ним. Ее муж выстрелил. Индеец упал. Все бросились обратно к дверям станции. Черноногие натянули тетиву луков и увидели на дороге дилижанс.

— Его они приняли за отряд солдат, вскочили на своих лошадей и умчались, — предположил Николай.

— Так и было. При этом черноногие заметили на станции Джона Хайнса, и Красное Облако с десятью товарищами устроили засаду неподалеку, зная, что у трапперов есть десятки капканов и сотни бобровых шкурок. Джон запряг мулов в фургон, погрузил в него охотничьи трофеи и с приятелем Уитфилдом покинул почтовую станцию, направляясь в ближайший форт, отстоявший в трехстах милях. На речной переправе фургон застрял, и в это мгновение появился Красное Облако. Джон стегнул мулов, фургон наехал колесом на большой камень и завалился на бок, а Уитфилд выстрелил в бегущего к нему индейца. Тот упал замертво. Пронзенного десятком стрел Уитфилда черноногие вытащили из реки, сняли с него скальп, тело расчленили.

Наступила тишина. Мелиса восхищенно посмотрела на звезды темного южного неба, отыскивая Большое и Малое Магеллановы Облака.

— А Джон выжил, — произнесла Изабель.

— Да. Иначе я все это вам не рассказывала бы. В лагере черноногих на Джона с томагавками кинулись родичи погибшего. Но вмешались вожди, Белая Антилопа и Маленький Бизон. Выкурив трубки, они велели Джону раздеться и голым бежать прочь.

— Любители охоты, — заметил Николай.

— Джон, пробежав с минуту, услышал позади военный клич. Обернувшись, он увидел десяток юношей с копьями, устраивающих на него охоту. Джон бежал около получаса, пока не начал задыхаться, и позади себя услышал дыхание догонявшего его индейца. Джон, остановившись, протянул вперед руки, моля о пощаде. Индеец ткнул в него копьем. Джон увернулся, ухватившись за древко, и с отчаянием гибнущего, дернув копье на себя, вырвал его из рук юноши и вонзил копье в черноногого. Услышав позади вой ярости, Джон с новой силой пустился бежать, прихватив одеяло с черноногого. Впереди была видна речная долина. Джон, скрываясь в камышах, заметил овал из веток, возвышавшийся над водой.

— Бобровый домик, — предположил Николай.

— Да. Джон, нырнув, оказался внутри свитого из палок жилища. Он просидел там до наступления темноты, прислушиваясь к хлюпающим в воде шагам индейцев.

— Воображаю переживание бобрового семейства, — произнесла Изабель и смутилась. — Впрочем, о чем я.

— До ближайшего форта Джон добрался спустя три недели, заросший и дикий. В те годы еще не умели фотографировать. Но в семье сохранился дагеротип Джона Хайнса.