По кромке удачи. Игра на выживание

Алексей Губарев, 2020

Игра началась! Триллионы жителей десятка галактик приникли к своим головизорам, наблюдая за тем, как бойцы из сотен молодых миров бьются не на жизнь, а на смерть за право существовать. Победитель покупает жизнь для своей цивилизации, проигравший – заслуживает уничтожение всей планеты! И в эту мясорубку попадает наш соотечественник, да еще в напарники ему достается не оруженосец, как другим, а простой парнишка-детдомовец. Но русские, как известно, не сдаются!

Глава 6

Логово

Кто сказал, что своя ноша не тянет? Плюньте тому в глаз, потому что это лжец! Тянет, еще как. Мои руки точно уже на добрых десять сантиметров оттянулись, если не больше. А все моя жадность вместе с опасениями, что кто-то обнаружит тайник и мы лишимся столь драгоценного в нынешнее время груза. По моим прикидкам, питьевой жидкости нам должно хватить на месяц, если экономить, а еды — вообще на пару месяцев. И это радовало, а то я уже присматривался, с какой части тела циклопа вырезать филе посочнее да помягче. Шутка, конечно, но когда прижмет, сдается мне, гладиаторы будут лопать соперников, охотясь друг на друга не ради спасения своего мира, а элементарно чтобы сожрать.

— Дядь Федь, все, больше не могу!

Боже, как же я ждал подобных слов от напарника. У самого уже вены на лбу вздулись, руки минут пять назад дрожать начали от перенапряжения, но молчал, чтобы перед пацаном не показать слабость. Шучу, конечно, — привык при такой нагрузке и дольше держаться, порой иначе никак. Бывало на стройке вдесятером поднимем двутавровую балку, потому что надо, а несколько мужиков только делают вид, что помогают. Вот тогда прешь эту хреновину железную, даже если держать уже не можешь, потому что стоит отпустить, и несколько человек получат травмы и увечья, а если балка сыграет при падении, то и убить может.

— Давай отдохнем пару минут. Идти еще немного осталось, до капсулы жуков доберемся и выспимся как следует, по очереди. Ты в дозоре стоял когда-нибудь? — Михаил отрицательно помотал головой. — Ну вот, все когда-то в первый раз бывает. Давай поедим, что ли, попробуем, что мы тащим. А то вдруг это гадость редкостная.

Не гадость. Индивидуальный рацион очень напомнил гематоген с привкусом чего-то необычного, но приятного. В общем, съедобно. А главное, нам с напарником, чтобы наесться, хватило половины упаковки на двоих. Сделав по глотку из канистры, которую привязал себе на спину, я возблагодарил запасливых циклопов, пусть земля им будет пухом.

Взбодрившись перекусом, пошли дальше, вновь надрываясь от тяжести. Двигались медленно, но все же за пару часов почти добрались до второй капсулы. Неприятности, как всегда, первым заметил глазастый Михаил.

— Дядь Федь, там какие-то звери возле челнока бродят, — сказал он, когда нам оставалось метров пятьсот-шестьсот. — Крупные, на больших собак похожи.

Наконец и я разглядел нежданных гостей, которых было с десяток, не меньше. Ростом они были с взрослого теленка. Худые, костлявые тела, тонкие лапы, но главное — это их пасти. По личному опыту скажу: с такими зубами травку не кушают, предпочитая мясную диету. Скорее всего эти твари пришли на запах крови убитых, чтобы поживиться. Нам крупно повезло, что ветер дул в нашу сторону, иначе бы нас давно засекли.

— Миша, давай за этот валун, укроемся, пока нас не засекли, — показал я напарнику направление движения.

Мы укрылись за большим камнем и, приникнув к нему, стали наблюдать за хищниками. Те уже заканчивали трапезу и все чаще поглядывали в нашу сторону… Да они же наш след чуют! По ходу, придется драться, причем никак нельзя позволять скрыться ни одной из этих тварей, иначе так и будем ждать нападения стаи, кто знает, что у них за повадки. Я стал размышлять, каким образом мы сможем справиться с таким количеством сразу и без потерь. Подпускать этих зубастиков близко совсем не хотелось.

— Камрад, как думаешь, справимся с этой стаей? — спросил я напарника, лицо которого резко изменилось после моих слов. Видимо, дошло наконец-то, в какую ситуацию мы попали. — Да не дрейфь, прорвемся! Зря, что ли, я две гранаты жуковской системы таскаю с собой, надеюсь, их мощности хватит, чтобы накрыть всю эту ораву.

Стая тем временем, закончив трапезничать, встала на след. Хорошо, что мы возвращались немного другой дорогой, — так на нас не будет направлено основное внимание зверей. Более того, трофеи, припрятанные после боя с циклопами, находились метрах в ста от нас, и я почему-то был уверен: вся стая остановится возле них, чтобы обнюхать и поискать съедобное. Идеально для броска, учитывая вес плазменных гранат. Главное, чтобы трофеи взрывом не зацепило, жалко будет, если гранатомет испорчу.

— Миша, держи-ка активатор, будешь запал подавать, — сказал я, протягивая парню конечность жука. Молодец, взял, даже не поморщился. — Когда скажу — ткнешь этим концом вот в это отверстие, и будь готов повторить еще раз, скорее всего одной гранаты будет недостаточно. Похлопывание по плечу является знаком к действию — вот так, понял? Все, ждем.

Стая тем временем приближалась, быстро двигаясь по следу. На меня накатило спокойствие, мир словно стал четче. Так бывает, когда от тебя требуется максимальная сосредоточенность. Вспомнил про стимулятор в футляре, мысленно себя выругал. Сейчас частичное усиление и повышение реакции было бы кстати. Звери подошли к нашей захоронке, двое полезли в нагромождение камней, остальные плотным стадом остановились, дожидаясь разведчиков. Надо действовать, пока представилась такая хорошая возможность.

Двойной хлопок по плечу, и напарник тычет активатором в углубление на гранате, по поверхности которой тут же зазмеились яркие ломаные линии. Бросок и пара секунд ожидания, а затем на месте стаи образовалось море огня. Вторую гранату я тут же убрал в карман, достаточно и одного броска. Подхватил плазмомет, забрал у Михаила активатор и поспешил к месту взрыва.

— Миша, за мной, держись рядом! — кричу за спину, а сам, внимательно осматривая кучу камней, в которых прячутся две твари, по дуге приближаюсь к пылающему кругу.

В воздухе жутко воняет паленой шерстью и сожженным мясом. Эффект взорвавшейся гранаты поражал. Из двух десятков инопланетных собак не выжила ни одна. От расплескавшейся вокруг плазмы даже кости горели, словно спички.

Две выживших твари решили разделиться, выбрав себе по жертве. Им бы бежать, но, видимо, инстинкт самосохранения у них отсутствовал напрочь. Хотя у той твари, что ринулась к Михаилу, были все шансы выйти победителем в схватке. К сожалению, сейчас я ничем не мог помочь напарнику, стараясь прицелиться в шустро перемещающуюся зверюгу. Выстрел плазмы прошел в нескольких сантиметрах от головы твари, отпугнув ее. Резким скачком собака укрылась за все еще чадящим кругом, прячась в дымовой завесе. «Хитрая, тварь», — подумал я и сделал несколько выстрелов на опережение. Потеряв меня из виду, тварь не успела уклониться от раскаленного шара, за дымом раздался визг, перешедший в хрипение.

Решив, что пока от моего противника ожидать нападения не стоит, я повернулся к напарнику, оценивая ситуацию. А она была патовой, потому что Михаилу вновь удалось активировать свой хлыст, которым он неумело и с осторожностью прикрывался от кружащей вокруг него собаки. И я понимал его. Одно неловкое движение — и вместо противника под ноги упадет твоя рука или еще какая часть тела. Но главное, парень не струсил, не бросился бежать или палить из ракетницы во все стороны, он осторожно оборонялся, выжидая возможность нанести решающий удар. Мой выстрел оставил огромную сквозную дыру в боку твари, отправляя противника в небытие. Вот так, один выстрел — одно попадание, учитесь, товарищи!

— Миша, за мной, не отставай! — бросил я камраду, направляясь к подранку.

Осторожно обхожу уже прекращающее гореть пятно, за которым обнаруживаю отсутствие твари. Это плохо, очень плохо! Если подранок уйдет, нет гарантии, что позже нас не подкараулит остаток стаи. Нужно искать.

— Камрад, слушай мою команду! — обращаюсь к парню максимально серьезно. — Остаешься за главного. Охраняешь трофеи, при виде противника сначала стреляешь из ракетницы, затем спрашиваешь у того, что осталось, кто такой и чего надо. Все понятно?

— Да, дядь Федь, — растерянно ответил парень. — А вы куда собрались?

— А я выслежу, куда сбежала последняя тварь, ее убить нужно, заодно прогуляюсь до нашего челнока, заберу все, что там есть. Сейчас мы быстро перетаскаем последние трофеи в схрон, и ты займешь там круговую оборону. Все понятно?

Вдвоем справились быстро. За десять минут все укрыли в камнях, и я, на свой страх и риск оставив парня охранять наши богатства, пошел по кровавому следу твари, хорошо, что его не успело замести местным песком. Рана у собаки, видимо, была серьезная, потому что кровавая дорожка, не обрываясь, тянулась прямо к скале, где скорее всего было логово.

Прошагав чуть больше километра, я увидел свою мишень. Зверюга неуклюже, рывками двигалась к одной ей известной цели. Одна лапа у нее отсутствовала, из обрубка сочилась кровь. Это надо же было так удачно вслепую попасть. Еще раз подумал, что везет мне теперь ну просто сказочно, главное, не хвалиться, чтобы не сглазить.

Передние лапы твари вдруг подломились, и она рухнула, продолжая лежать. Я тоже остановился, присев за обломком скалы и не торопясь обнаруживать себя. И не зря: отлежавшись несколько минут, собака громко и протяжно завыла. Раз, другой, третий. После четвертого протяжного воя в ответ раздался подобный, исходящий откуда-то из скалы. А потом я увидел вход. Если бы не тварь, выскочившая из него, вряд ли бы я заметил.

За первой собакой выскочила вторая, затем третья, четвертая. Лишь когда они подбежали к раненому собрату, стало заметно, что эти гораздо меньше, примерно с крупную дворнягу. Пока они кружились вокруг подбитой зверюги, наружу вылезла еще одна собака, на этот раз крупная. Подойдя к лежащей на боку, она рыкнула на мелких, обнюхала раненую, выслушала от той жалобный скулеж, а затем завыла. Долго, протяжно, на высокой ноте. И столько тоски было в этом вое, что даже меня пробрало. Мелюзга подхватила вой старшей, окончательно нарушив привычное завывание ветра и наполняя пространство чуждыми этому миру звуками. Пора действовать!

Положив плазмомет на верх своего укрытия, я приблизительно рассчитал траекторию плазменного шара и коснулся активатором пускового отверстия. Промах, хоть и не сильный, тем более на такой дистанции, это было видно, пока снаряд еще был в полете. Поэтому я сделал несколько дополнительных выстрелов, стараясь накрыть всю поверхность, на которой находились собаки. Здоровая крупная псина, почуяв неладное, ухватила одного мелкого пастью и ринулась бежать в сторону логова, поэтому я перенес огонь на вход в него. Тварь накрыло в метре от спасительного укрытия, снеся начисто голову вместе с щенком, зажатым в зубах. Переведя раструб плазмомета обратно на подранка, я прекратил стрельбу.

Щенки, видимо, от испуга, не стали разбегаться, а наоборот, прижались к раненому старшему, что и стало для большинства из них гибелью. Как минимум три прямых попадания в мелких и одно — в подранка не оставили им шанса. Лишь последний щенок, жалобно поскуливая, полз на передних конечностях к логову, оставляя за собой кровавый след от волочащихся внутренностей. Меня передернуло от получившейся картины. Пробежав вперед, я навел на мучающуюся тварь раструб и выстрелил. Все!

— Гребаные ублюдки! Это вы хотели увидеть? На это вам нравится смотреть? — Я кричал, подняв лицо к серому небу. — Твари, ненавижу! Я клянусь, клянусь своей жизнью, что приложу все свои силы, чтобы ответственных за все это постигла такая же участь!

Единственное, что я услышал в ответ, — это завывание ветра в вершинах скал. Те, кто затеял эту страшную игру, в которой решались судьбы целых миров, лишь с вожделением наблюдали, наслаждаясь зрелищем.

Сплюнув в сердцах, я присмотрелся к отверстию в скале, из которого выскакивали местные собаки. Лезть туда одному, без прикрытия? С одной стороны, время уходит: пока вернусь к Михаилу, пока мы надежно спрячем трофеи, потом топать обратно, да тут что угодно может случиться! Как же не хватает элементарной связи, хотя бы самой захудалой рации, из тех, что продаются в салонах сотовой связи. Черт возьми, ну не хочу я уходить отсюда, не посмотрев, что там внутри! Была не была, нужно хотя бы обследовать подходы, чтобы знать, что брать с собой сюда. Может, придется гранатомет тащить, чтобы зачистить тут все.

Вход в логово был достаточно большим, чтобы приблизиться, не опасаясь, что на тебя неожиданно выскочит противник. За входом располагался длинный лаз, метра полтора высотой и в метр шириной, уходящий в глубь скальной породы. Поразмыслив и решив, что своим поступком я вряд ли что-то испорчу, я навел плазмомет в темноту лаза и выстрелил. Сгусток плазмы устремился внутрь и, пролетев метра четыре, врезался в стену, расплескавшись брызгами жидкого пламени дальше по туннелю. Да, теперь было ясно, что это рукотворный туннель: освещения было вполне достаточно, чтобы увидеть работу какого-то инструмента, а может, даже машин, оставивших на стенах симметричные линии срезов породы.

Пройдя метра три, я вновь выстрелил в глубь туннеля, целясь чуть в сторону от центра. На этот раз шар плазмы не размазало по поверхности стены, а унесло куда-то дальше, где он врезался во что-то под прямым углом, расплескавшись большим светящимся пятном по поверхности. После того как треск плавящейся породы стих, я расслышал жалобное поскуливание, раздававшееся где-то впереди. Что-то меня удержало от нового выстрела, вместо этого я достал зажигалку. Маленький огонек от «Зиппо» разгонял сумрак едва ли на метр, тем более зажигалку мне приходилось держать не на вытянутой руке, а вместе с активатором — возле запального отверстия. Не знаю, почему, но я не чувствовал впереди опасности, хоть и двигался предельно осторожно. Еще несколько шагов, и из туннеля я вышел в довольно обширную пещеру. Здесь к запаху раскаленного камня прибавилась приторно-сладкая вонь разложения.

Скулеж прекратился, и по полу застучали маленькие коготки. Такой же звук издавал ежик, которого, будучи маленьким ребенком, я принес домой из леса. Тогда мамы с папой хватило на два дня, потому что еж — зверь ночной, а родители ночью предпочитали спать, а не слушать, как мелкий, но очень шумный топотун носится по комнатам. Что-то легонько ткнулось мне в ноги, а затем вновь раздался скулеж. Опустившись на корточки, я осветил небольшой пушистый комок, правда, с большими зубами. Приблизив к морде зажигалку, я понял, что это щенок, причем совершенно слепой от рождения. Зверек резко вдохнул и, поперхнувшись, смешно чихнул, резко мотнув головой.

Все, решено! В наших рядах пополнение, пусть и временное. У меня рука не поднимется этого детеныша убить, как и бросить на произвол судьбы. Осторожно пройдя по периметру просторной пещеры, живых существ я больше не обнаружил, зато разного хлама, не считая обглоданных костей, здесь была целая гора. Какие-то детали, сломанные части неизвестных агрегатов — все это, присыпанное синим песком, лежало у дальней от входа стены. Огонька зажигалки не хватало, чтобы разглядеть толком, что это за железо тут валяется, но само его присутствие здесь порождало массу вопросов.

— Это кто здесь пытался открыть кружок юного техника? — гулко прозвучал в пещере мой голос. Щенок, который, не отставая, семенил за мной, ориентируясь лишь на слух, звонко тявкнул в ответ. — Ага, так я тебе и поверил, хвостатый. Ты еще скажи, твои родичи здесь нелегальный сервис держали, угнанные тачки на запчасти разбирали. Ладно, место хорошее, от вони только нужно избавиться, и можно будет жить. Пошли, хвостатый, я тебя с напарником познакомлю.

Подхватив щенка на руки, я направился к выходу.

Планета Земля, Российская Федерация, Кемеровская область, г. Прокопьевск

Дача Басовых

В небольшом дачном кооперативе в последнее время было многолюдно. И не потому, что заканчивалась пора сбора урожая, — бывалые дачники уже давно все сняли и выкопали. Народ в основном собирался в одном месте — на даче пожилой четы Басовых. Приезжали как на дорогих внедорожниках, так и на стареньких, раздолбанных «жигулях». По традиции, в семье Басовых с радостью принимали всех друзей Федора, а таких было немало.

Дача больше походила на усадьбу, чем на стандартный для таких кооперативов маленький домишко на шести сотках, где яблоку негде упасть от засилья грядок. У Басовых все было иначе. На восемнадцати сотках, в основном засаженных плодово-ягодными, утопая в яблонях и березах, стоял добротный особняк. Гостям, даже таким многочисленным, было где с удобством расположиться.

Сегодня все собрались в гостиной, которая теперь представляла собой кинотеатр. Огромная ЖК-панель занимала добрую половину одной из стен и в настоящее время показывала унылый пейзаж.

По скальному основанию неутихающий порывистый ветер гнал куда-то синий песок. Но смотрящие на экран этого не замечали, их внимание было приковано к отверстию у основания скальной гряды. В гостиной висела тишина, слышно было лишь завывание ветра в колонках домашнего кинотеатра.

Наконец из лаза выбрался наружу человек в костюме защитного цвета. В одной руке он нес странного вида обрезок трубы, а в другой, прижимая к себе, — маленького щенка примерно трех месяцев от роду. В гостиной раздался общий вздох облегчения. Жив!