Пиромант. Ступень 1. Неофит

Алексей Губарев, 2022

"Неофит" – фантастический роман Алексея Губарева, первая книга цикла "Пиромант", жанр боевое фэнтези, героическое фэнтези. Его, семилетнего ребёнка, вместе с младшей сестрой предали самые близкие люди, оставив одних в жестоком мире. У сироты с даром лишь два пути – вступить в орден контроля или стать нелегальным сталкером, открывающим проход в другой мир. Он выбрал второе. Первый же поход сквозь портал – и всё идёт не по плану. Атака тварей, гибель большей части отряда, смертельное ранение. Поворот судьбы, чужой мир, и на последнего наследника древнего рода уже открыта охота.

Глава 1

В преддверии

— Слабо отжаться ещё сорок раз? — спросил Джек, застыв в упоре лёжа над бетонным полом спортивной площадки.

— Да ты и десятку не потянешь, вон руки как трясутся, — хрипло ответил я, дожидаясь, когда лежащий перед лицом хронометр отсчитает последние секунды. Едва цифры обнулились, я с усилием распрямил занемевшие от напряжения руки.

— А ты за меня не говори, — обиделся Джек. — Так что, спорим? Или сливаешься?

— На что забьёмся? — уже ровным голосом принял я условия.

— Проигравший неделю будет отдавать вечерний десерт победителю! — выпалил Джек. Сильное заявление, ради такого товарищ может и через голову перепрыгнуть. Даже я не готов пожертвовать единственной ежедневной радостью в этой дыре. Что ж, поднимем ставки:

— Шестьдесят отжиманий, и по рукам!

— Договорились! Я только мышцы разомну, дай мне две минуты.

— О’кей. — Я перевернулся на спину и принялся активно разминать бицепсы. Неделю без сладкого — это перебор. А Джек, он же жилы порвёт, но сделает; всегда такой был, сколько я его знаю.

— Всё, начали! Чур я первым считаю, до тридцати. — Мы приняли упор лёжа друг напротив друга, и товарищ начал счёт: — Раз. И два. И три…

— Сор-рок восмь. — Слова давались с трудом. Нет, когда мы только пришли на площадку, свободно отжались бы по сотне раз. А сейчас, когда мышцы перетружены, требовалось выложиться на полную и даже чуть больше.

— Песят девть. — Лицо свело от напряжения, тело закаменело, а мышцы рук превратились в вату. — Шестьдесят!

— Ух! — тяжело выдохнул Джек, завалившись набок. — Чёрт. Сердце ща выскочит.

— Шестьдесят один. Шестьдесят два, — сделал я ещё несколько отжиманий и медленно опустился грудью на бетон.

— Не, мы так, уф-ф, не договаривались. Ничья! — Лицо друга было малиновым от напряжения.

— Но я тебя всё равно сделал. — Я перевернулся на спину и поднял указательный палец вверх. — С тебя один десерт.

— В-во! — Джек показал мне кукиш. — Ничья, всё по-честному. Я бы ещё раз десять мог…

— Джо-он! Дже-ек! — раздался писклявый крик от учебного корпуса. — Вы где?

— Кто нас потерял? — удивился я, приподнимаясь на локтях. К спортивной площадке приближался пацан из седьмого класса. — Эй, малой, тебе чего?

— Вас директор уже полчаса по всей территории ищет! Ох и влетит кому-то! Бегом в административный, пока он охрану не заставил вас искать.

— Чёрт, ну зачем мы ему понадобились именно сейчас, — проворчал Джек. Ухватившись за мою протянутую руку, он поднялся. — Неужели пробой?

— Не знаю, но задерживаться не стоит, — я быстро сбросил одежду для тренировки и принялся надевать брюки и рубашку, и в это время заметил, что салага так и стоит, глядя прямо на меня.

— Тебе чего, малой?

— Джон, там это… — парень замялся. — Ну, в общем, у директора Буйвол. Похоже, он за вами приехал.

— Точно пробой! — Джек тут же оживился. — Неужели нас возьмут на ту сторону?

— Сплюнь! — Я повернулся к малому: — Чего уши греешь? А ну, вали отсюда!

— А я чё, я ничё! — произнёс парень обиженно, затем развернулся и потопал с площадки, бурча под нос: — И зачем я только послушал Рябого…

— Эй, малой, подожди! — окликнул я мальчишку. — Подойдёшь к Рябому, скажешь, чтобы отдал тебе моё вечернее какао.

В административном корпусе обычно бывает тихо, поэтому мы, поднявшись на второй этаж, услышали раздражённый голос директора:

— Микки, я тебя предупредил! Если хоть волосок упадёт с головы парня, я расскажу куратору. Таких быков, как ты — сотни, а вот портальщиков у нас всего трое. Навредишь ему — считай, подпишешь себе приговор. Ты даже не представляешь, каких денег мне стоило перевести этих детей в мой интернат.

— Жизни моего брата это стоило, господин Берн. Я уверен, этот сучёныш создал портал и втолкнул в него Артура. Куда…

— Сбежал твой Артур, сколько можно повторять, сбежал!

Если бы директор с Буйволом узнали, что на самом деле случилось с этой гнидой, меня бы уже давно убили. Или сдали правительству от греха подальше.

— Джон, это они про тебя, что ли? — прошептал мне на ухо Джек. — Если что, на меня рассчитывай.

— Пошли, пока крыса совсем не озверела. Мы сейчас уедем, а он на ребятах отыграется. — Я подошёл к двери и постучал. В кабинете мгновенно наступила тишина.

— Войдите, — произнёс директор враз успокоившимся голосом.

— Господин Берн, вы нас вызывали?

— Вызывал, мистер Фаер. О, и мистер Галл здесь, отлично, — невысокий лысый мужчина с вытянутым крысиным лицом и чёрными глазками бусинками встретил нас фальшивой улыбкой. — Молодые люди, у вас…

— Три минуты у вас на всё! — перебил директора Буйвол. — Не успеете — я вас пинками до машины гнать буду.

— У тебя здоровья не хватит, Микки, даже одного из нас заставить что-то делать, — усмехнулся я.

— Слышь, бычара, ты ничего не перепутал? Это мы тебя пинками до машины погоним сейчас! — Джек в отличие от меня никогда не сдерживал эмоции и говорил то, что думал. Я бы тоже не сдерживался, если бы не тот случай с Артуром. В тот день брат Микки, мерзкий ублюдок, приставал к моей младшей сестре. Когда я, на тот момент тринадцатилетний салага, узнал об этом, у меня открылся дар, и я сотворил нестабильный портал. Как минимум три ученика и один преподаватель присутствовали при активации дара, лишь поэтому я до сих пор жив. Потому что в тот день я обнаружил в себе ещё одну способность — одним прикосновением сжёг человека дотла. От Артура не осталось даже горстки пепла. Это было три года назад, и я до сих пор помню, как он кричал…

— Ты что-то вякнул, сучонок? — В лоб Джека уставился ствол пистолета.

— И что ты сделаешь? — спросил друг, ничуть не испугавшись. — Лучше сразу засунь ствол себе в рот и нажми на спусковой крючок — это будет самая лёгкая смерть. Потому что куратор за убийство портальщика тебя живьём скормит крысам.

— Джек, — я похлопал товарища по плечу, — пойдём, нужно переодеться. Миккаель, мы подойдём к машине через двадцать минут.

— Опоздаете — и я уеду без вас, сукины дети, — зло бросил Буйвол, убирая пистолет в плечевую кобуру. — Скажу шефу, что вы отказались ехать, посмотрим тогда, насколько далеко распространяется его терпение.

— Дружище, захватишь мою сумку, я к сестре забегу! — попросил я Джека, когда мы вышли на улицу.

— О’кей. Передавай привет Марике! — ответил друг, и мы двинулись в разных направлениях: я к девчачьему корпусу, а товарищ — к нашему.

Сестра — единственная причина, почему я до сих пор не сбежал из интерната. Она младше меня на два года и страдает весьма редкой болезнью, из-за которой ей четыре раза в год требуется проходить сложную процедуру переливания крови. Говорят, эта болезнь появилась одновременно с первыми порталами, её так и называют — синдром Гантеи, по названию мира, в который ведут эти самые порталы. Ходят слухи, что если сталкеры приводят с собой с той стороны аборигена, он тоже заболевает этой болезнью, причём в более сложной и скоротечной форме.

— Мистер Фаер, вашей сестры нет в комнате! — остановил меня дежурный охранник. — Их всем классом вывезли на работы.

Вот чёрт, совершенно забыл… Марика ведь предупреждала, что у них началась отработка. Директор — чёртова крыса, совершенно не гнушался использовать своих подопечных в корыстных целях. К счастью, такие выезды были в радость ученикам детского интерната — хоть какое-то разнообразие.

Мы подошли к машине за несколько минут до назначенного срока, молча закинули свои сумки в багажник и сели на заднее сиденье представительского седана — куратор любил пустить пыль в глаза, особенно своим подчинённым.

Четыре часа в дороге — и мы наконец-то въехали на территорию тренировочного центра, где провели не один месяц занятий с инструкторами по тактике, боевому слаживанию и тренировкам в стрельбе и рукопашном бое. По сути, в свои шестнадцать лет я знал и умел не меньше, чем любой солдат, прошедший срочную службу.

— В штаб, живо! — зло бросил Буйвол, остановив машину сразу за КПП. Вот сука, придётся идти пешком километра с два. — Шмотки свои заберёте у каптёра.

— Багажник открой, — спокойно произнёс я, не желая оставлять вещи у этого урода. Испоганит всё, были прецеденты.

К штабу мы подошли уже в сумерках. Отметились у дежурного и, получив указания, направились в учебный класс.

— Где вас носит, салаги? — встретил нас голос старшего группы.

— Здравия желаю, господин капитан! — синхронно поздоровались мы с командиром.

— По шее бы вам надавать, зелень нестроевая. Шаман, проведи инструктаж призывникам!

— А чё я-то сразу?! — возмутился худощавый верзила за два метра ростом. — Вон пусть Пробойщик рассказывает, это его обязанность.

— Разговорчики!

— Да понял я, понял. — Во время тренировок Шаман не позволял себе подобных вольностей; это сейчас в неформальной обстановке он разговорчивый. — Духи, слушай сюда. Вчера разведка нашла стабильный портал, минимум четвёртая категория. Пробойщик уже съездил на место и совершил переход. В общем, он присвоил порталу зелёный уровень опасности, и шеф решил устроить вам, желторотым, курс молодого бойца. Пойдём тремя группами, каждая охраняет своего ходока. Опасность минимальная, вокруг на сотни метров только песок. Осмотримся, проведём тренировку на местности, если повезёт — прикончим несколько мелких тварей. Да, вы же не получили экипировку и оружие. Командир, я провожу салаг до Хромого Джо?

— Если по возвращении от тебя будет нести самогоном старика, нарвёшься на взыскание. — Майор даже не оторвал от парты голову, на которой развалился, подложив под голову тактический рюкзак.

— Командир, какой самогон, у нас завтра выход! — возмутился Шаман, и тут же в классе послышались смешки других бойцов. Все знали о пристрастии Хромого Джо прикладываться к бутылке на рабочем месте и о его привычке требовать от нижестоящих по званию выпить на удачу. Терпели лишь потому, что он был хорошим завскладом и лучшим специалистом по вооружению, которого можно было найти.

— Шаман! — обрадовался старик, стоило нам подойти к стальной решётке, отделяющей склад от помещения. — Ты заглянул к старому Джо, чтобы…

— Господин лейтенант, побойтесь бога! — тут же перебил кладовщика боец. — У нас завтра с утра выход, и капитан сказал, голову оторвёт, если учует запах! Ты бы выдал этим славным парням обмундирование и стволы.

— Ты не гунди, Шаман. Я получил от Пробойщика указания, всё уже готово.

Непонятки начались, когда мы уже переоделись в песчаный камуфляж и ожидали приезда Пробойщика, которого зачем-то вызвали к порталу. Сначала в учебный класс пришли командиры второй и третьей групп вместе с бойцами. И среди них я увидел Буйвола. Дьявол, этого только не хватало. И эта мразь ещё посмотрела на меня так, мол, готовься, Джон, пришло твоё время.

Едва сталкеры поприветствовали друг друга, зазвонил телефон капитана, и тот, глянув на экран, вышел из класса. Вернулся капитан довольно быстро.

— Внимание, бойцы. Нам приказано немедленно выдвигаться к порталу. Новички, слушайте и запоминайте. Фаер, ты приписан ко второй группе, твой командир — лейтенант Бёрнс. Галл — третья группа, командир — лейтенант Лисовски. Будете выполнять приказы старших по званию — останетесь живы. Сталкеры, по машинам!

Выбегая на улицу, я перехватил на себе задумчивый взгляд Буйвола. Сука, он явно планирует что-то нехорошее!

Если бы я знал, насколько оказался прав…

Интерлюдия первая

Хранитель Георгий

Уже который день Георгия будила не привычная донимавшая его последнее время боль в спине, а голод. Вот и в этот раз стоило только открыть глаза, как ноющая сосущая пустота скрутила старческий желудок резким спазмом.

Взгляд прошёлся по сводчатому потолку искусственной пещеры. Некогда расписанный узорами и символикой братства, теперь он представлял обшарпанный, местами облезший до скального основания, местами закопченный свод. Стены выглядели не лучше. Тусклый свет из нескольких окон-бойниц давал достаточно освещения даже для старческих глаз, чтобы хорошо всё разглядеть.

— Жалкая пародия на подзаборную фшигу, где же носит этого трижды проклятого коротышку? — сквозь сжатые от боли зубы процедил Георгий, с трудом поднимая себя в сидячее положение и свешивая худые старческие ноги с лежанки. Ступни тут же обожгло ледяным холодом каменного пола, заставив старика ещё раз выругаться: — Исчадие, ты опять утащил коврик! Я тебе на неделю запрещу покидать храм!

Из самого тёмного угла комнаты послышалось виноватое поскуливание, а следом из сумрачных теней на свет выбрался зверёк размером с дворового фшига, только зубы у него были куда опаснее. Порождение пустоши, он был подобран Георгием ещё слепым щенком возле тела растерзанной матери.

Исчадие, единственный собеседник и друг старика, притащил в зубах коврик, на котором очень любил спать, и постелил на место. Георгий к тому времени уже нащупал неказистые самодельные тапки, сделанные из старого кожаного жилета, поднялся на ноги и медленной шаркающей походкой двинулся к стоящему в нескольких метрах каменному возвышению. На поверхности этого возвышения располагались причудливые счёты, созданные из камней разного цвета. Три десятка чёрных камней с редкими вкраплениями белых и один алый. Старческая рука опустилась на счёты, коснувшись камней, затем ухватила крайний камешек с правой стороны и поднесла к глазам.

— Проклятье, ну почему сегодня! — Георгий выругался, опуская белый отшлифованный тысячью рук окатыш в желобок и смещая его в левую сторону доски. — Исчадие, выручай, я один не справлюсь сегодня!

Поскуливающий зверёк нехотя, бочком, словно боялся чего-то, медленно подошёл к Георгию и ткнулся лбом в голень старика. Что-то сверкнуло, человек вздрогнул, а в воздухе запахло палёным. Исчадие жалобно пискнул и побрёл в свой тёмный угол, неуверенно пошатываясь.

— Спасибо, друг, — прошептал старик, почувствовавший себя в этот момент какой-то питающейся жизненной силой тварью из пустоши.

Уже более твёрдой походкой Георгий вышел из своей кельи в длинный коридор с такими же не дающими много света узкими окнами. Миновав несколько дверей, старик добрался до грубо вытесанного прохода, свернул в него и замер на секунду. В лицо ударила волна холода. Поморщившись, Георгий шагнул вперёд, в узкий коридор. Пол стал плавно понижаться, уходя в глубь скального массива. Стены здесь были все в сколах, не обработанные; даже несведущему разумному становилось ясно — этот путь проложили в скале не для того, чтобы часто ходить по нему.

С каждым шагом становилось всё темнее, а идущий из глубины холод начал пробирать до костей, бросая в дрожь. Георгий прошептал бытовое заклинание, и над его головой засияло небольшое, но очень яркое облачко света, мгновенно разогнавшее тьму и вернувшее уверенность. Изломанные стены тут же украсились причудливыми тенями, словно узорами, которые нанёс безумный художник.

— Кхе-кхе! — закашлялся Георгий, окончательно прогоняя страх, каждый раз набрасывавшийся на него, стоило начать спускаться по этому коридору. Сам не осознавая того, старик осенил себя защитным знаком, шагнув из коридора в большую пещеру. Здесь всё было покрыто инеем. Холод начал пробираться под лёгкую одежду, выстуживая старческие жилы, сковывая их. Изо рта вырывался пар, а каждый вздох обжигал лёгкие холодом. Георгий поёжился, несколько раз напряг мышцы всего тела, чтобы вернуть телу подвижность и тепло.

В центре пещеры, занимая большую её часть и упираясь в свод, расположился ледяной столб, засиявший в слабом свете бытового огонька холодной синевой. Георгий, всю жизнь люто ненавидевший и одновременно боявшийся этот древний артефакт, собрал всю свою волю в кулак и решительно двинулся к колонне, способной за несколько месяцев превратить всю Гантею в ледяную безжизненную пустыню. Подойдя к созданному неизвестными богами проклятому артефакту, Георгий протянул в его сторону руки ладонями вперёд. Дыхание старого жреца участилось. Каждый раз, проводя ритуал сдерживания, он боялся — вдруг кристалл проигнорирует вливание огненного заряда, как уже случилось однажды, и среднюю руну огня придётся создавать лишний раз. Ведь на четвёртую активацию заклинания может не хватить концентрации. Из-за подобной ситуации погиб наставник, оставив Георгия и его брата Волота одних.

Брат ушёл двадцать два года назад на охоту и не вернулся. Лишь через семь дней поисков Георгий нашёл останки Волота, погибшего от укуса изменённого пустошью насекомого. С тех пор жрец остался один.

Ладони коснулись ледяной поверхности артефакта, и Георгий начал воссоздавать в памяти сложную руну огня. Секунда, другая, в груди начинает подниматься волна страха, сердце словно ухает в пропасть, а по лбу катятся крупные капли холодного пота. А затем ладони медленно, почти незаметно начинают теплеть.

— Фу-ух! — возглас облегчения вырвался из пересохшего горла старика. Оказалось, он задержал дыхание в ожидании контакта с ледяным столбом. Второй и третий разы воссоздать руну получилось гораздо легче — вернулась былая уверенность. Процесс сдерживания длился около пяти минут, после чего Георгий отступил от ледяного артефакта и медленной шаркающей походкой двинулся прочь. Под воздействием огненной магии холод временно прекратил распространение, и спину уже не обдавало стужей. Короткими шагами старый жрец добрался до выхода из пещеры и, опираясь на стену коридора, начал подниматься.

Спустя десять минут старик наконец-то добрался до своей постели и рухнул на неё без сил. Голод, жажда — сейчас у него не осталось на их утоление ни капли силы. Организму требовалось отдохнуть, хоть немного восполнить жизненную энергию. Разум Георгия медленно погрузился в забытье.