День военного ремесла

Алексей Гончаров, 2022

Орки наступают. Для того чтобы сдержать их продвижение, король Ортон вынужден послать одного из лучших боевых капитанов в далекое путешествие: построить форт на берегу залива. Там группе бойцов придется рассчитывать только на свои силы, если, конечно, им кто-нибудь не поможет. Но так ли уж много желающих помогать? В форте сходятся пути самых разных героев: людей, эльфов, гномов. Комментарий Редакции: Если вы скучали по классическим фэнтези-книгам, то роман Алексея Гончарова – прекрасный повод уделить вечер знакомству с увлекательным, динамичным и местами пугающим миром.

7. Командор

В конце лета Карвильский залив обычно спокоен, вот и сейчас до горизонта тянулись белые гребешки суетливых, но невысоких волн. Однообразие морской стихии нарушали распластанные над водой цветные паруса. Группа из трех прамов патрулировала водное пространство, принадлежащее королю Алгероса. Впереди шел «Веселый гном» — одномачтовый корабль, оправдывающий свое название только наполовину. Главной его боевой силой действительно была команда гномов, но о веселье можно было только мечтать. Теснота, очень неприятная качка, даже при слабом ветре, почти иллюзорная возможность спрятаться во время дождя — все это не располагало к веселью. Но Командор любил свой корабль и не променял бы его ни на какой другой — ну, разве что король предложил бы принять командование самым новейшим фрегатом. Впрочем, король и не предлагал.

По традиции, паруса кораблей, входящих в боевой флот Алгероса, имели ярко-бордовую окраску. На флагманском корабле на парусах синей краской был нанесен герб Алгероса. На парусах остальных кораблей были изображены только обычные руны, которые обозначали принадлежность корабля к той или иной эскадре. При сильном ветре корабли резко клонились на борт, поэтому издалека корабли казались яркими бабочками, летящими над водой.

Скрипели кожаные канаты, хлопала парусная ткань. Командор Андерс Эрланд сидел в каюте и отдыхал, слушая музыку моря. В это время суток на кораблях шла размеренная жизнь, подчиненная однажды заведенному порядку, и командир не вмешивался в работу матросов. Эрланд по праву считался одним из самых опытных мореходов на алгеросском флоте. Он редко появлялся в столице, проводя время на кораблях, и скоро к нему стали обращаться только по званию, и даже в письмах писали обычно «Командор» — с большой буквы. Звание стало его полуофициальным прозвищем, он привык к этому и перестал замечать эту вольность.

Эрланд посмотрел в иллюминатор. Вот к чему он не мог привыкнуть — к красоте моря. За иллюминатором проносилась морщинистая водная дорога. Иногда с гребней волн срывались брызги. Время от времени в поле зрения попадали пенные буруны — след соседнего корабля.

В дверном проеме появился матрос:

— Командор, ваш завтрак.

Эрланд с удовольствием поел и взял оставшееся на подносе яблоко. На черенке яблока сохранился зеленый листок. Капитан осторожно оторвал его и рассмотрел. Изнанка зеленого листа была разделена светло-коричневыми прожилками и казалась темнее верхней стороны. Почти как модель жизни, отметил Командор. Он закрыл глаза и понюхал листок. Тот сохранил запахи земли и осеннего яблоневого сада. Таким садом на юге Алгероса владела его мать. Невысокий домик и несколько десятков могучих разросшихся деревьев. Они даже не были похожи на обычные яблони. Внизу их стволы — прямо-таки непомерной толщины — густо обросли мохом. Нижние ветки тоже толстые, с черной бугристой корой, кое-где попорченной трещинами. Яблоки висели высоко, их надо было еще достать. Командор вспоминал. Осенью трава в саду уже не буйствует, словно предчувствует приход холодов. К тому же, по саду ходит больше людей, которые убирают урожай. Листья на деревьях желтеют, а потом устилают разноцветным ковром зеленую траву. В траве блестят красными боками опавшие яблоки. Сборщики приносят в сад большие корзины и складывают в них спелые яблоки. Матушка стоит поодаль и, улыбаясь, наблюдает за работой. В такие дни Эрланд, когда был еще подростком, залезал на самую высокую яблоню и представлял, что находится на марсе корабля, а сборщики внизу были его матросами. Действительно, с дерева открывался замечательный вид. Эрланд выбирал самые большие яблоки, срывал их с тяжело качающихся ветвей и поедал там же, не слезая на землю. И это было как завтрак в походе…

Эрланд задумчиво вертел в пальцах маленький листок, который на глазах высыхал, превращаясь из зеленого в коричневый.

— Командор, орки на горизонте, — ворвался в каюту встревоженный голос.

Эрланд отбросил листок и бросился к выходу из каюты. На подносе так и осталось лежать желтое нетронутое яблоко.

Далеко впереди на водной глади мелькали тени. Не было сомнения, что это корабли орков. Впереди шел разрушитель с двумя таранами в носовой части, которые издали можно было принять за рога, хотя на самом деле они были намного больше даже рогов дракона. Было хорошо видно, как корабль зарывается носом в волну. Мириады брызг обдавали натянутые вдоль бортов экраны из толстой буйволовой кожи. За такими укрытиями лучникам очень удобно целится во вражеские корабли, в то время как прочная кожа затрудняла прицеливание с вражеских судов и даже иногда спасала от пущенной с чужого корабля зажигательной бомбы.

Командор поднялся к рулевому колесу. Карл, лучший кормчий флота (как он сам обычно уверял), стоял на вахте.

— Где гномы? — спросил Командор.

— Гномы давно на месте, — ответил рулевой.

Командор слегка подтолкнул Карла плечом и сам встал за штурвал. Так было спокойнее, да и управлять кораблем проще — не надо отдавать лишних команд. Рулевой встал неподалеку, не зная, чем себя занять. Вот так всегда — начинается самое интересное, а ты не у дел.

Командор посмотрел в сторону бака. Там, на остром носу корабля, прячась за фальшбортом от стрел противника, копошились гномы. Они устанавливали на палубе металлические трубки, раскладывали рядом непонятные предметы. Неподалеку стоял длинный сундук, раскрашенный синей и красной краской. Его углы были обиты медью — добротная гномья работа.

На палубе стояли ведра с водой, два гнома дежурили рядом. Командор всегда боялся гномьего оружия и приказывал принимать все меры безопасности. Он с ужасом представлял, что будет, если хотя бы одна из этих дьявольских гномьих ракет взорвется на палубе. Потоки огня, которые она извергнет, вполне способны сжечь корабль. Командор и в мыслях допустить не мог, что подобное случится с его «Веселым гномом», но гномы были положены по штату, и не взять их он не имел права, хотя если бы решал он, все гномы со своими опасными штуками остались бы в порту Карвила.

Время от времени, когда корабль менял галс, над головами гномов с шумом проносился огромный стаксель, перелетая на другой борт. Гномы только слегка наклоняли головы, скорее, по привычке. Их маленький рост как нельзя лучше позволял увернуться от тяжелого паруса.

Командор оглянулся и осмотрел другие корабли. Там тоже готовились к бою. На «Селле» матросы даже вооружились интрепелями — длинными алебардами с абордажным крюком на обухе. Это было славное оружие пиратов и военных моряков, но Эрланд погрозил кулаком командиру «Селлы». Тот видимо, думает, что сейчас начнется абордажный бой. Следил бы лучше за парусами. Ветер явно стал сильнее и, судя по всему, это не предел — на горизонте появились черные тучи.

Две группы маневрировали, не решаясь подходить друг к другу слишком близко. То один, то другой корабль совершал поворот и ложился на другой галс. Кренясь, корабли показывали блестящие мокрые борта.

Через какое-то время один из кораблей орков оказался в достаточной близости от эскадры Эрланда — примерно на расстоянии двухсот ярдов. Множество стрел взмыло в воздух и мгновенно преодолело расстояние между кораблями. Издали было видно, как стрелы впиваются в округлый борт орковского разрушителя. Часть стрел летела с привязанной горящей паклей, и за кораблем потянулись дымные следы. Матросы видели, как орки мечами срубали торчащие стрелы. Если дротик или стрела попадали в область ватерлинии, то они могли затормозить ход корабля, особенно когда он наклонялся на этот борт. Если в борту застревало много стрел, то ход корабля заметно снижался, и отставший от эскадры корабль становился легкой добычей для противника. Поэтому в течение боя между кораблями постоянно шла стрелковая дуэль, а свободные матросы и воины постоянно очищали борта судна от вражеских «подарков», что было довольно опасно из-за возможности свалиться в воду в тяжелых доспехах или оказаться пришпиленным к борту еще одной прилетевшей стрелой.

Во время другого такого сближения гномы привели в действие свое оружие. Командор увидел, как один из гномов наклонился над металлическими трубами, стоящими на палубе, и сразу же отбежал в сторону. Раздался резкий свист, из труб выметнулось пламя, а вся палуба окуталась дымом. Черные дымные полосы потянулись к орковскому кораблю, а когда достигли его, по парусам и борту разрушителя разлилось пламя. Орки злобно завыли, а люди закричали от радости. Было хорошо видно, как на корабле начинается пожар. Огромные паруса горели, роняя на палубу гроздья огня. Корабль орков сразу потерял ход. Командор приказал повернуть в сторону, и все корабли его эскадры последовали за ним. Горящий корабль с обезумевшим противником следовало оставить в стороне. Орки в отчаянии вполне могли направить свой корабль-факел тараном на врага.

А ветер все усиливался. Он свистел в такелаже, заставляя гудеть туго натянутые паруса. Кораблям становилось все сложнее маневрировать.

Внезапно два корабля из эскадры орков слаженно повернули и пошли наперерез «Веселому гному». Один должен был проскочить перед самым носом флагмана, а другой — пройти за кормой. Когда расстояние между кораблями сократилось, послышались резкие металлические звуки. Секунду спустя в правый борт флагмана вонзились длинные, пятнадцатифутовые кованые металлические копья. Они имели в толщину около двух дюймов и, несомненно, были выпущены из мощных копьеметалок. Одно из них сразу проломило доску борта у ватерлинии, и в пробоину начала захлестывать вода. Несколько матросов кинулись в трюм.

Другое копье тоже пробило борт и застряло, его зазубренный наконечник вышел из стенки кубрика. Пока матросы заделывали первую пробоину, никто не обращал на это второе копье. А оно раскачивалось в такт движению судна по волнам, выворачивало своим весом доску из борта, а затем, словно собравшись силами, с треском обрушилось в воду, захватив с собой часть обшивки. В образовавшуюся прореху хлынула вода.

Уже уходя, орковские корабли выпустили по флагману еще два таких копья. Оба они попали в цель, в противоположный борт, но слишком высоко, и проделанные ими пробоины не были опасны.

Командор ничего не знал о том, что творится в недрах его корабля, пока на палубу не выскочил матрос:

— Сэр Эрланд! В трюме течь! Нам не справиться!

— Возьми штурвал! — крикнул Карлу Эрланд, и, не дожидаясь, пока кормчий подойдет к штурвалу, нырнул в открытый люк. В трюме уже по колено стояла вода. В воде метались фигуры матросов, пытающиеся закрыть длинную прореху в том месте, где когда-то была целая доска. Сквозь прореху посверкивали солнечные лучи, мелькала голубизна неба, когда борт поднимался из воды, и низвергался темный холодный водопад, когда борт уходил в воду. Матросы делали все от них зависящее, но вода находила все новые и новые щелки для того, чтобы попасть в трюм.

Командор вернулся на палубу. Единственный шанс на спасение теперь — положить корабль на один галс так, чтобы пробоина в борту все время оставалась над водой, и идти неизменным курсом. Эрланд поднялся на кормовой мостик и подал условные сигналы кормчему второго корабля, который шел за «Веселым гномом». Тот покивал головой, понимаю, мол, и что-то сказал своему капитану, который теперь становился командующим группой. Новый командующий махнул Командору рукой.

Командор подошел к Карлу и повернул штурвал, показывая какой курс надо держать. Корабль еще больше отклонился от направления ветра, и ветер, выгнув паруса еще сильнее, наклонил корабль на левый борт. Вода с шипением пролетала у самой палубы. Зато правый борт поднялся из воды. Было даже видно, как с него свешивается какое-то тряпье — все то, чем матросы затыкали пробоину.

— Удерживай! — крикнул Командор.

Карл кивнул взялся за штурвал покрепче. Командор опять спустился вниз. Суета в трюме не утихала, а воды стало еще больше. Кто-то пытался откачивать воду, но это уже мало что значило. Борт оказался слишком сильно поврежден, и в щели между досками обильно сочилась вода. Некоторое время все работали в полумраке трюма, пока сверху не послышался крик:

— Капитан, берег!

На палубе Эрланд увидел, что остальные корабли исчезли из виду. Бой продолжался значительно мористее. Зато стала ясно различима полоса желтого песка у воды и зеленая полоса деревьев выше. И в этот момент что-то грохнуло в левый, погруженный в воду борт. Послышался треск дерева. «Веселого гнома» развернуло. Низко сидящий корабль налетел на подводный камень, каких множество неподалеку от берега. Корабль сразу осел еще глубже.

В общем, у них уже не было выбора. Пришлось убрать один парус — самый большой — и «Веселый гном» двигалась только под стакселем. Из трюма выскочили все, кто там был, потому что трюм затопило почти полностью. Корабль сидел в воде по самую палубу и двигался в направлении берега скорее по инерции. Впереди уже ясно различались пенные буруны там, где параллельно берегу в воде пролегала гряда камней. Через несколько минут нос корабля с громким треском врезался в эти камни. Парус заполоскал.

— Срубить стаксель!

Гномы, которые все еще находились на баке, топорами перебили стаксель-фал, а матросы на корме то же самое проделали со шкотом. Бордовый парус лег на воду и, намокнув, сразу начал тонуть.

— Абордажной команде вооружиться! Всем взять вещи и оружие!

Обычно матросы, входящие в абордажную команду, во время боя упражняются в стрельбе из луков по вражеским кораблям, и только когда дело идет к прямой схватке, вооружаются крючьями и саблями. Но сейчас все понимали, что их кораблю остается жить считанные минуты, поэтому все, что можно, следовало забрать. Из надстройки вынесли оружие и все имущество, которое представляло ценность и весило не очень много. Кто засовывал за пояс топор, кто нож, а кто закидывал на плечо и свой мешок с вещицами, предусмотрительно вытащенный из трюма. «Пробоину затыкай, а вещи свои не забывай» — гласила матросская поговорка, придуманная как раз для таких случаев.

Командор подал следующую команду:

— Разобрать щиты!

Круглые щиты были прикреплены вдоль бортов. Они защищали корабль в бою. Взять их разрешалось только по команде капитана. Но кораблю эта защита теперь не требовалась, а люди, наоборот, не могли без нее обойтись. Ведь они высаживались на незнакомый берег, и их вполне могли встретить стрелами и копьями из-за деревьев. Абордажная команда, наконец, собралась. Осторожно спустились в воду и, прикрываясь щитами, двинулись по мелководью к берегу. За собой матросы тянули длинный канат, который они собирались закрепить за деревья. На берегу бойцы, держа наготове кто саблю, кто топор, бросились в заросли. Но вокруг было тихо. Старшина абордажников Аеван вышел на берег и знаками показал, что все спокойно.

Тогда началась основная высадка. Бойцы спрыгивали с борта корабля в воду:

— Давай, давай не задерживай!

— Задница и так уже мокрая!

— А может не надо? Все равно адмирал Блэкмот повесит нас за утрату казенного имущества!

— Не задерживай очередь, все хотят на берег!

Держась за канат, матросы с трудом продвигались к берегу, подбадривая себя воинственными выкриками и крепкой руганью, когда волны накрывали с головой.

С проклятьями стащили в воду гномий сундук, набитый боевыми железяками, и поволокли его к берегу. Если бы не мелководье, сундук давно бы пошел ко дну, но гномы не хотели бросать свои военные секреты. Правда, и самих гномов тоже приходилось спасать, так как их рост не позволял им добраться до берега самостоятельно, да и железом они были обвешаны сверх всякой меры: кольчуги, топоры, инструменты… Так что гномов тоже приходилось нести на руках, и это была не самая легкая ноша.

И только когда экипаж оказался на берегу, все поняли, до какой степени замерзли. Мало того, что вымокли с ног до головы, так еще холодило мокрое железо, а с моря дул леденящий ветер. Даже выносливые и всегда спокойные гномы ругались на своем гномьем языке и отжимали воду из бород. Поэтому, не дожидаясь очередной команды, все кинулись обустраивать лагерь. Сабли исчезли в ножнах, а на свет явились топоры: боевые и обычные. Часть матросов отправилась на заготовку дров, часть попыталась построить хоть какое-то жилье. В прибрежный песок вгоняли жерди, сверху клали другие, связывали все это чем попало, а сверху настилали еловые ветви. Получились три больших, бесформенных, но вполне уютных шалаша. Возможно, было бы лучше отойти в глубь леса и разбить лагерь под прикрытием деревьев… Но об этом никто не подумал. Моряки не хотели уходить от моря, которое всегда служило им домом, а, кроме того, не хотели бросать свой корабль, ведь его мачта все еще возвышалась над каменной грядой. И хотя каждый понимал, что «Веселый гном» утерян для них навсегда, в глубине души они надеялись на чудо.

И ведь могли подойти оставшиеся корабли!

Перед шалашами сложили три костра. Теперь все дело было за гномами. И бородатые карлики не подвели. Их механические приспособления действовали безотказно, даже после купания в морской воде. Вначале посыпались искры, затем вспыхнул огонь, а вскоре костры запылали, распространяя вокруг блаженное тепло. Матросы столпились вокруг огня. Они сушились и отогревались, но те, кто стоял со стороны леса, все равно держались к кострам спиной и не выпускали из рук щиты.

К тому времени, как на берег опустились сумерки, все согрелись и обсохли. Тогда Командор назначил часовых и объявил отбой. И, как всегда бывает в таких случаях, часть команды завалилась в шалашах на принесенную из леса подстилку и «отдала богу душу до утра», а другая часть осталась у костров, коротая ночь в неспешных и тихих разговорах.

Командор лежал на охапке сухой травы и смотрел на звезды. Все они были ему известны еще со времен учебы в корабельной школе. Их расположение было так же привычно, как для крестьянина расположение домов в родной деревне. Звезды помогали ориентироваться в этом мире и находить правильный путь. Но сейчас звезды были чем-то бо́льшим. Впервые Командор подумал о том, что звездное небо — еще и путеводитель судьбы. Он понимал, что этот день — поворотный в его судьбе, и дальше жизнь потечет совсем не так, как шла до этого. И звезды подмигивали ему в ответ, хотя это, наверное, происходило из-за маленьких и поэтому невидимых в ночи облаках, летящих по небу.

Ночью ветер немного успокоился, но продолжал дуть ровно и мощно. В плеске волн слышались и другие звуки: скрип, удары… Это бился о камни и постепенно разрушался корпус «Веселого гнома». Командор старался не вслушиваться в эти звуки, но воображение все равно приводило его туда, за полосу прибоя, где заканчивал жизнь вверенный ему корабль. Незаметно для себя Командор заснул.

Утро выдалось спокойное и солнечное. Прохладный ветер морщил водную поверхность. Недалеко от берега, за камнями, было пусто, и только наклоненная над водой верхушка мачты напоминала о вчерашнем крушении. Берег огласился оживленным говором людей, активность которых подстегивали пустые желудки. Немногие из матросов — те, кто не пожалел сил, чтобы забрать с корабля лук со стрелами, отправились в лес на охоту, но добыть им ничего не удалось. Прибрежный лес оказался пуст, как огород лентяя.

Командор построил своих людей в колонну, и экипаж «Веселого гнома» двинулся в путь — домой. Несколько суток пришлось прибираться лесными чащами и проселками, пока оголодавшее и уставшее воинство не увидело впереди стены и башни Карвила.

Когда грязная и оборванная колонна прошла через городские ворота и, провожаемая изумленными взглядами стражников, вышла на площадь, экипаж разделился. Гномы подхватили у людей свой исполинский сундук, буркнули: «Спасибо! Увидимся еще!» и отправились по направлению к гномьей слободе. Оставшихся людей Командор повел в морские казармы. Уставшие люди оживились. Наконец-то они были дома! Не верилось, что теперь запросто можно сходить в баньку, нормально поесть, отдохнуть, залечить ссадины и царапины.

В морской казарме их появление вызвало понятный интерес.

— Ребята, вы откуда? — слышались возгласы.

— А где остальные?

Командор скоро понял, что об оставшихся кораблях его группы ничего не было известно. Разместив людей, он привел себя в порядок, наскоро выслушал историю о Песочных Часах и отправился к адмиралу Блэкмоту с невеселым докладом.