Тень Основателя

Алексей Глушановский, 2019

Наследник Древнейшего рода. Родич императоров могущественнейшей Лаорийской империи. Паладин великой богини, с которого она не сводит своего благосклонного взгляда, никогда не отказывая в поддержке и помощи… Вот только род Сержак истреблен, а за мою голову платят ее вес в золоте. Империя давно рухнула, распавшись на множество независимых государств. И если кто-нибудь проведает о моем родстве с императорами Лаоры, то цена за мою голову возрастет многократно. Вот с богиней все хорошо. Не считая сущей мелочи. Я не упомянул? Темная Леди, моя покровительница, – богиня Тьмы и Смерти и главный ужас всего светлого мира. Так что моя голова – заветный трофей для всех служителей светлых богов. В общем, при таком количестве «доброжелателей» не потерять голову очень сложно. Но я постараюсь!

Глава 2

Видения древнего замка

ИНТЕРЛЮДИЯ

Лысый заходит в парикмахерскую и говорит, тыча в роскошную шевелюру парикмахера:

— Вот штука баксов и чтобы у меня прическа была, как у тебя! Понял?

Парикмахер с сомнением смотрит на себя в зеркало, потом на сверкающую лысину клиента, потом на деньги, снова на себя… Наконец вздыхает:

— А-а-а, была не была! — и начинает брить себя налысо.

— Что скажете? — Всевластный поднял руку, акцентируя внимание собравшихся на вставшей перед ними проблеме. У него не было постоянного облика, поэтому здесь и сейчас, среди родичей и подчиненных, он выглядел просто как туманная фигура, внушающая благоговение любому, кто на нее посмотрит. Имени у него тоже не было — точнее, их было слишком много. Так много, что все свои имена он не помнил и сам.

— Воин? — Величественная фигура повернулась к закованному в полный латный доспех мужчине по правую руку.

— Паладин? — На лице Воина было написано явное отвращение. — Это — паладин? Ложь, трусость и подлость. Удары в спину, втирание в доверие… Я отказываюсь!

— Но это наш шанс. Единственный посвященный за столь долгое время. Кровь, знания, душа, силы… Осталось только дать покровительство.

— Все равно. Нет, нет и нет! Ни за что!

— Понятно. — Туманная фигура отвернулась от Воина, смерив взглядом оставшихся. Взмах рукой, направленный на следующую фигуру.

— Целительница?

— Корысть, неоднократное убийство пациентов, яды… У него, конечно, есть некоторые принципы… Да и лечит он неплохо… Но знаете, я тоже пас… — Невероятно красивая, какими никогда не бывают смертные женщины, блондинка с яркими глазами сделала отстраняющий жест рукой. — Он слишком жесток для меня.

— Он посвящен! — громыхнул голос предводителя.

— Слишком подл.

— Слишком осторожен.

— Он не верит в нас!

— Ни за что!

— Мне и без паладинов неплохо!

— А я вообще покровитель воров. Вот когда он сможет украсть что-нибудь серьезнее курицы…

— Ну а я, пожалуй, не откажусь… — Голос выступившей из сгустившихся теней стройной брюнетки в черных одеждах и с глубокими, словно наполненными всей тенью мира глазами, был тих. Скорее даже шепот, чем голос. Но тем не менее этот тихий шепот был слышен всем и каждому из присутствующих, как будто произнесенные ею слова нашептывались прямо в ухо.

Среди собравшихся возникло быстрое движение. Бо́льшая часть оказавшихся рядом с женщиной стремились отдалиться от нее, будто само пребывание рядом с ней внушало им неизъяснимое отвращение.

Названная Целительницей вообще немедленно юркнула за спину Воина, тщательно следя за тем, чтобы его бронированное тело находилось точно между ней и вновь прибывшей. Приосанившийся боец прикрыл ее слегка отставленным в сторону массивным щитом, материализовавшимся на левой руке, и картинно возложил правую на рукоять висевшего на поясе меча.

— Что тебе надо, Проклятая? — Всевластный сердито нахмурился.

— Ничего особенного… — Брюнетка весело улыбнулась. — Так, мелочь, не стоящая вашего внимания и вам совершенно не нужная. Паладин. Тот самый, от которого вы все отказались.

— Что? — Туман, составляющий фигуру сидящего на троне, буквально вскипел. — Да как ты смеешь?!

— Да вот так… — Ничуть не устрашившись, дама пожала плечами. — Вы все от него отказались. А значит, я имею право.

— Мы не…

— Отказались, отказались. Все и каждый. А многие и не по разу. Так что, я могу уже посвящать своего паладина?

Всевластный обвел строгим взглядом своих оплошавших соратников, смущенно мнущихся и отводящих глаза. Светлейшие боги, опасавшиеся, как бы им не навязали нежеланного последователя, и стремившиеся как можно скорее официально от него отказаться, и впрямь допустили большую промашку. Каждый из них спешил отречься сам и за себя, рассчитывая, что такой «чемодан без ручки», которым являлся новопосвященный паладин империи, достанется кому-нибудь другому.

Вот только в результате отреклись от него они все… А значит, право взять себе паладина они потеряли. А та, что приобрела это право… Давать ей такое могущественное орудие влияния на мир, как посвященный ею паладин, не хотелось. Не хотелось просто отчаянно! Мало ли как она им распорядится…

— Ты пришла слишком рано! — решительно встал с трона Всевластный. — У тебя нет прав на этого паладина!

— Да? — ехидно улыбнулась брюнетка. — И кто же из здесь присутствующих, кроме меня, от него еще не отрекся? Покажите мне его, о Величайший!

— Смотри, — просто ответила туманная фигура, сходя с трона и облекаясь плотью, представая в виде могучего старца с длинной белой бородой и горящими глазами. — Я не произносил слов отречения. Я беру этого паладина себе!

— А захочет ли он идти к тебе? Что ты на это скажешь? — Прекрасная и одновременно внушающая нестерпимый ужас женщина обернулась, и ее глаза, похожие на черные провалы, внезапно встретились со мной взглядом. Это было похоже на удар.

— Чего хочешь ты сам, последний Сержак? Чего ты желаешь? — вновь спросила она, расплываясь пятном тьмы…

— Проснись! Неженка, проснись скорее! — Голос Лауры вырвал меня из навеянных отравленными испарениями видений.

Тьфу! Ну и приснится же такое! Накаркал ведь! Как есть накаркал. Вот не хотелось мне общаться с Темной Леди… Таки нате вам — получите и распишитесь. Еще и Величайший… И главное, всех так интересует, что мне надо… Что императора, что Темную… А как скажешь, что надо, так сразу «нет у нас такого», «просишь не то»!..

Курочку я желаю. Ку-роч-ку! В чесночно-сметанном соусе, жирную, с хрустящей корочкой! Ну как, не слабо Первому императору, вкупе с самой Темной Леди, меня курочкой угостить?

Стоило только представить себе ее — истекающую жиром, с румяными боками и поджаристой корочкой, как рот немедленно наполнился слюной. Я даже рефлекторно потянул носом, в надежде уловить желанный запах. Но увы. Ни Первый император, ни Темная Леди мои скромные мечтания исполнять отнюдь не спешили, так что единственным учуянным мной запахом была вонь мышиного дерьма. Уж чего-чего, а мышей и крыс в этих развалинах было более чем достаточно. А куриц — как не было, так и нет.

— Неженка?.. — Голос Лауры был полон тревоги.

— Проснулся я, проснулся… Кошмар привиделся. Спасибо, что разбудила. Все в порядке, — самым ворчливым тоном откликнулся я.

Искренняя тревога девушки была непривычна. С тех пор как погибла Талька, единственным человеком, которого тревожило мое здоровье, был я сам. И увеличение числа заинтересованных в моем благополучии лиц на еще одну единицу оказалось неожиданно приятным. Приятным настолько, что я едва сдержал острое желание хоть как-то проявить это.

«Она не Талька! Не Талька!!! Она просто похожа!» — в очередной раз напомнил я себе, прежде чем повернуться к девушке.

— Как у тебя дела?

Несмотря на легкое сопротивление — вызванная постэффектами стосила слабость еще не прошла, — я осмотрел ее раны. Неплохо. Заживают даже быстрее, чем я надеялся. И это несмотря на прием стимулятора! Еще пара-тройка дней, обильное питание, кое-какие эликсиры — и можно будет вставать. Сменить повязки, влить в горло лекарства…

Еда — вот с едой у нас были проблемы. Пара кусков хлеба и тушка подбитого камнем голубя — совершенно недостаточное питание для выздоравливающей раненой. Впрочем, кое-что можно было придумать и в этих условиях. На завтрак и это сойдет, а попозже постараюсь раздобыть чего-нибудь получше. Благо деньги после ограбления Рвача были, а значит, на близлежащих фермах вполне можно прикупить какого-нибудь провианта. Например, курицу…

Глядя, с каким отвращением Лаура осторожно, двумя пальчиками держит голубиную тушку, и припоминая себя в подобной ситуации, я решил ей немного помочь. Этому приему меня когда-то научила Талька — если ты вынужден есть что-то отвратительное, но необходимое, чтобы набить брюхо и не сдохнуть с голоду, надо отвлечь сознание, занять разум решением какой-либо задачи. А тело — тело справится само. Оно далеко не столь брезгливо, как наш разум.

— Расскажи мне о себе, — попросил я.

В ответ мне достался странный, задумчивый взгляд. Похоже, Лаура прикидывала, что и как много можно мне рассказать. С безразличным видом я откинулся на солому, стараясь не смотреть на еду в ее руках. Признаться честно, голубиная грудка на данный момент меня интересовала куда больше, чем ее история. Тайн у меня хватало и своих, а вот жратвы больше не было. Но для раненой еда была гораздо важнее — голодовка после принятия эликсира Вайпо может привести к атрофии и самоперевариванию тканей, и потому я терпел, несмотря на весьма аппетитные запахи. Меж тем Лаура, кажется, определилась с тем, в какую часть своих секретов она может меня посвятить, и начала рассказ.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Идеальная женщина похожа на винтовку Мосина: надежная, красивая и безотказная. Но, как и с оружием, с такой женщиной есть одна проблема: отслеживать, чтоб она была только в ваших руках!

Княжество Реис. 14 день звездня 3020 года от Признания богов (три месяца назад)

— Но почему я? — Лаура нервно прошлась по небольшому уютному кабинету, старательно не глядя на княгиню. — Ната, почему именно я? — Одной из небольших привилегий старой дружбы была возможность вот так, наедине, называть княгиню коротким детским именем. — Я не дипломат, я ничего в этом не понимаю! Я просто провалю все дело!

— Не паникуй, Ла! Подумай сама: а кто, кроме тебя? Кому еще я могу доверить подобное? — устало отозвалась княгиня — невысокая смуглая женщина лет двадцати пяти. Чуть полноватая — той легкой полнотой, что не нарушает естественных пропорций тела, но лишь подчеркивает его достоинства, — с округлым лицом и ясными глазами, в простом домашнем платье, она была больше похожа на добродушную жену богатого крестьянина или купца средней руки, но никак не на всевластную владычицу одного из крупнейших княжеств.

И немало заговорщиков, обманутых ее видом и мягкой речью, уже расстались со своими головами после попыток надавить на такую, казалось бы, уступчивую и податливую девушку. Своими владениями Натрана Ресс правила твердой рукой.

— У тебя при дворе что, интриганов мало? Опытных дипломатов не хватает? В конце концов, просто умных аристократов?

— Аристократов — куча. Интриганов много. Дипломатов тоже хватает. Умных… найти сложно, но можно. Но главное — при моем дворе наблюдается просто трагичный недостаток преданных. А вот чтобы три в одном, да еще и женского пола — преданная аристократка, которая к тому же не совсем дура, — так только ты одна и нашлась!

— Угу, аристократка… Дед дровами торговал, а туда же… Куда нам, с нашим свиным рылом, в ваш калашный ряд… — притворно нахмурилась Лаура, которую в общем-то отнюдь не волновало не слишком-то древнее дворянское достоинство ее семьи.

«Судить надо по делам, а не по родословным». До тех пор, пока ее подруга и покровительница Натрана Ресс придерживалась этого мнения, наличие или отсутствие длинного списка благородных предков не очень-то влияло на отношение Лауры к себе самой и тем более ко всем остальным.

— Да и с каких это пор налаживание торговых связей требует столь тщательного подбора посланцев? — поинтересовалась девушка. — Почему обязательно женщина и преданная?

— Потому, что торговля не совсем обычная предвидится, — резко посерьезнев, ответила княгиня, — товар уж больно редкий и необычный. Официально — ты едешь договариваться о прямых поставках строевого леса и создании собственного торгового представительства княжества в Лаоре. А то уж больно много денег мы теряем, продавая лес — «дрова», как ты выразилась, перекупщикам. — Тут княгиня сделала длинную паузу.

— А неофициально? — немедленно подхватила Лаура, с любопытством глядя на подругу.

— А неофициально — ты будешь продавать куда более редкий товар. Можно сказать, уникальный! И вот его-то я кому попало доверить никак не могу! Фактически ты единственная, в ком я хотя бы относительно могу быть уверена. Ну, кроме самой себя, разумеется. Но сама я поехать, как ты, конечно, понимаешь, не могу никак…

— Да не тяни ты кота за предмет мужской гордости! — не выдержала Лаура. — Что за товар-то такой? — Внучка удачливого коммерсанта вся изнывала от любопытства.

— Товар, как я уже говорила, редкий и уникальный. Предмет высочайшей художественной ценности, между прочим. По крайней мере, все мои придворные художники об этом говорят дружно и не сговариваясь. Ты, кстати, в данный момент имеешь честь на него любоваться…

— Что? — Изумлению Лауры не было предела. — Где? Это ковер твой, что ли? Стандартная шархийская поделка, ничего уникального, красная цена — шесть золотых в удачный базарный день. Гони этих лизоблюдов ко всем демонам, ничего они в ценностях не понимают!

— Гхм… — слегка покраснев, откашлялась княгиня. — Вообще-то я имела в виду себя…

— Стандартное изделие высшей аристократии Реисского княжества… — начала было разгорячившаяся Лаура, но тут же осеклась и с любопытством уставилась на княгиню. — Э-э-э… это ты в каком смысле? Надеюсь, тебя не одолел острый приступ мании величия и ты не собираешься торговать своими портретами направо и налево, в расчете подчинить мир своей неземной красотой? На уровень продаж лубков с непотребными девками тебе все равно не выйти… Хотя…

Тут Лаура задумалась и смерила княгиню оценивающим взглядом. Хорошо знающая свою подругу, та немного нервно поежилась. Настолько задумчивый вид явно свидетельствовал о том, что внучке удачливого купца пришла в голову очередная безумная идея о пополнении казны княжества.

— Привстань-ка… Повернись… Изобрази на лице задумчивость о судьбах отечества… Знаешь, а я была не права! Отличная идея! Просто шик!

— Вот уж не ждала от тебя такой решимости, самоотверженности и готовности к борьбе за наполненность казны любыми методами, невзирая на личные неудобства и замшелые предрассудки!

— Значит, так. Простой лубок — десять серебряных, не меньше, а полноценные картины, с печатью и твоей росписью, с удостоверением качества и аутентичности — минимум сотню золотом! Минимум! А если хорошенько подогреть интерес, то можно и по пятьсот продавать! Я не я буду, если за поездку расторгуемся меньше чем на десять тысяч! Плюс продать привилегии местным художникам, обязательные отчисления опять же…

— Эй, эй, ты чего там задумала-то? — обеспокоенно подергала княгиня углубившуюся в какие-то свои подсчеты Лауру.

— Как что? Сама ж сказала. Тебя продавать. Картина «Княгиня обнаженная». Торговля копиями, разрешенными и нелегальными лубочными; с учетом привилегий, которые можно дать цеховым художникам, перспективы продаж… на первый год тысяч пятьдесят, а то и сто в казну получишь, в следующие пять — еще по десять, да и потом тысячи по три-четыре в год иметь будешь…

— Гхм-гхм… — Княгиня смущенно закашлялась и даже слегка покраснела, чего с ней не случалось уже очень давно. — Говоря «продавать», я не имела в виду в прямом смысле!!!

— А в каком еще? Слово «продать» имеет исключительно однозначный смысл.

— Мой брачный возраст давно подошел, но я все еще не, — издалека начала Натрана. — Собственно, если именоваться по всем старым правилам, то никакая я не княгиня. Княжна и не более того. Просто после смерти родителей…

— Можешь не рассказывать, — недовольно поморщилась Лаура. — Эту историю я знаю не хуже тебя. Как и причины того, что ты все еще не замужем. Переходи прямо к делу.

— Хорошо. К делу так к делу. Ты представляешь, что тут начнется, объяви я о своем желании выйти замуж? Хотя мой муж и будет всего лишь консортом, не более, но это будет мой муж!!!

— Твои бояре покончат жизнь коллективным самоубийством. Перережут друг друга за одно лишь подозрение, что кто-то из них может оказаться твоим избранником. За компанию и тебя отравить могут… Меллер, конечно, попытается это предотвратить… Но у меня, признаться, нет уверенности, что он справится.

— У меня тоже… — печально кивнула княгиня. — Хуже всего то, что и у самого де Бейля такой уверенности тоже нет!

— Ну и?.. К чему ты это? Я же сказала, что знаю причину того, почему ты не замужем!

— А к тому, что настоящей причиной твоей поездки в Лаору будет поиск для меня жениха.

— Э-э-э?.. — только и смогла протянуть ошарашенная Лаура.

— Кто-нибудь из вторых-третьих наследников Старых, а лучше Древних родов; не дурак, не властолюбив, желательно приятной внешности и не совсем сволочь, если ты, конечно, ухитришься найти представителя Древнего рода с таким редким качеством. Полномочия я тебе дам самые обширные. Вплоть до заключения предварительной помолвки от моего имени. Теперь понимаешь, почему должна ехать именно ты? Надеюсь, предупреждать о том, что все это следует держать в полном секрете, не надо?

— Вот так… — закончила свой рассказ девушка.

— Интересная история.

Я задумчиво погрыз соломинку. Что-то в ее рассказе не давало мне покоя, какая-то мелкая нестыковка царапала изнутри, не давая полностью поверить и принять ее рассказ. Нет, сама Лаура верила в рассказанное ей полностью. Это было явно видно, уж настолько-то читать людей меня научили.

— Скажи, а об этом вашем разговоре еще кто-нибудь знал? И что твоя княгиня хотела больше: получить в княжество кого-либо владеющего знаниями Древних родов или найти себе жениха, неподконтрольного вашей знати? — Я внимательно вгляделся в глаза серьезно призадумавшейся девушки. — Обдумай это. А еще обдумай то, что перед тем, как мы оказались в одной палате, в «гостях» у Рвача, тот невзначай упомянул, что ты нужна исключительно живой — в противном случае за тебя не заплатят. Если же учесть, что все твои друзья и родственники находятся в Реисском княжестве, на расстоянии практически месяца пути, то становится очень интересен вопрос: кто именно обещал заплатить за тебя Рвачу? Кто-то, кто живет тут, неподалеку, и имеет в своем распоряжении немалые средства. Интересно, правда?

Странно… Очень странно. Я никогда не был мастером интриг — собственно, до того момента, как мое обучение было прервано нападением великого герцога Атари, в освоении этой сферы я находился на самой начальной стадии. Мать считала, что нет нужды спешить со столь специфичным обучением, тем более что какими-то особыми достижениями в этой области Сержаки все равно никогда не могли похвастаться.

Алхимики, врачи, ученые, воины и полководцы… Последние два пункта — куда чаще. В интригах мой род традиционно был слабоват. Мои предки могли отравить врага хитрым ядом, прибить на поединке или, разгромив всю его армию, сжечь в его собственном замке. Но вот подстроить ссору недруга с сюзереном, участвовать в нескольких враждебных альянсах так, чтобы все они считали тебя своим преданнейшим союзником, и тому подобные вещи… в этом мы были откровенно не сильны.

Так что кое-что я знал, но знания эти были довольно скудны и к тому же не подкреплены практикой. Но все же хоть что-то… И, видимо, настала пора это «что-то» использовать.

Рассказ Лауры натолкнул меня на мысль о том, что мы можем оказаться весьма полезны друг другу. Я — и Реисское княжество. Они искали кого-либо из отпрысков Старых или Древних? Я — потомок Древнейшего рода. Разумеется, ни о какой свадьбе не может быть и речи. Кто я — никому не известный безымянный подросток-оборванец и кто могущественная княгиня? Но вот выгодно продать свои услуги…

Спасая Лауру, я не предполагал, что все может обернуться таким образом. В тот момент она была для меня просто человеком, слишком похожим на Тальку, чтобы я позволил ей умереть. Но сейчас, после ее рассказа… Доверенный человек княгини Реиса — когда-то одной из наиболее удаленных провинций империи, а сейчас и вовсе почти сказочного государства, сведений о котором было до крайности мало, — это шанс!!! И я не мог его упустить!

Самое смешное, что хотя Лаура этого и не знала, но шанс был обоюдным. Пусть я был еще слишком молод и не имел за своей спиной могучего и сильного рода, пусть я отрекся от имени до тех пор, пока не смогу исполнить свою месть, но знания, немалые знания рода Сержак по-прежнему были в моем распоряжении. А знания одного из Древнейших родов — это немало. Очень немало. Пусть даже мое обучение не завершено, пусть многие важные части были выкинуты и обрезаны из-за недостатка времени — родители предчувствовали вероятность нападения и спешили как могли, но самое главное, самые основы я получить успел. И это была великая ценность. Даже в том случае, если носителем этих знаний является голодный и полунищий бродяга вроде меня.

Самое интересное, что до этого момента я попросту не осознавал всю ценность имеющихся у меня знаний. Да, они не были предназначены для выживания на улице, без денег, инструментов и реактивов. Но все же… Я мог сделать многое. Жалкие осколки, мельчайшие крупицы моих знаний с удовольствием купил бы любой сенатор, любой богатый человек, не пожалев за них никаких денег. Но, не понимая этого, я молчал, пользуясь лишь небольшой долей своих знаний по целительству и алхимии и не выбиваясь тем самым из рядов простых трущобных жителей.

Хотя… оно, наверное, и к лучшему. Кто знает, какими методами вышибали бы из меня знания моего рода, доведись мне хоть чуть-чуть приоткрыться? Могу предположить. Наличие знаний в отсутствие родовой защиты… это искушение для многих! Вот только как мне быть сейчас?

Пусть даже сама Лаура, может быть, и не станет добывать из меня мои тайны при помощи раскаленного железа и плети, но кто знает, что решит по этому поводу ее княгиня? Если уж она готова была отдать саму себя невесть кому в жены ради права прикоснуться к запретным знаниям, то уж отдать неизвестного ей мальчишку в руки опытных палачей — буквально-таки сами боги велели!!!

Но в то же время она нужна мне, а ей нужен я. И значит, надо что-то придумать. Я должен это сделать!

Впрочем, не прямо сейчас. На данный момент задача ясна — как следует накормить выздоравливающую, причем нормальной пищей, и в достаточном количестве. А значит, придется добывать еду поприличнее. Курицу, например… а лучше две… или три…

Казалось бы, что может быть проще, чем купить курицу?

Есть деньги, причем вовсе не мало — на всякий случай я взял с собой целых пять золотых из награбленной у Рвача добычи. Учитывая, что хорошая, жирная, яйценоская курица стоит максимум один серебряный сестерций, а поторговавшись, можно и за семь медных ассов взять, на золотой ауреус я этих куриц мог бы купить столько, что и утащить не по силам!

Все вроде бы так… Да только не совсем.

Если взглянуть с точки зрения любого крестьянина, любого торговца, у которого я захочу совершить такую покупку, все становится отнюдь не так просто.

Кого он увидит, взглянув на меня? Абсолютно незнакомого ему подростка-оборванца, неведомо где и как раздобывшего целый золотой! Впрочем, почему это «неведомо»?

Совершенно ясно, и никаких сомнений — он его украл. А забрать ворованное — отнюдь не грех, а, наоборот, благое деяние, особенно если вору еще и ребра пересчитать как следует!

За столь доброе дело боги в иной жизни достойно наградят, ну а в этой — свершивший его крестьянин вознаградит себя и сам… Тем самым золотым ауреусом, что он заберет у воришки-оборванца. Выгодный и достойный поступок, с какой стороны ни посмотреть! И не надо отдавать курицу, да и сдачу искать тоже не требуется. Девяносто девять сестерциев чистой выгоды получается, плюс нетронутая курица.

Система эта мне знакома… Очень хорошо знакома, с тех самых пор, как, бежав от великого герцога Атари, я пробирался в Лаору. Если ты не можешь постоять за себя сам или не имеешь рядом достаточно внушительного защитника, для крестьянина ты будешь вором, а твое имущество — подлежащим немедленной конфискации в качестве «украденного». Так-то я из нашего замка отнюдь не в лохмотьях удирал. И кошелек вовсе даже не пустой был. И продолжалось все это до ближайшей деревни, куда я как раз прикупить еды и зашел…

В общем, досталось мне изрядно. В основном потому, что сразу «украденное» не отдал, да еще и сопротивляться пытался… Думаю, будь я постарше — и вовсе убили бы. Впрочем, и так шансы на выживание я имел весьма небольшие, и если бы не найденные в овраге, куда меня сбросили, небольшие заросли ацеласа — то там бы я и остался. С переломами обеих ног, при отсутствии еды, денег и теплой одежды далеко мне было не уйти.

С отсутствием денег и одежды я ничего поделать так и не сумел. Но залечить переломы в кратчайшие сроки ацелас мне помог, а вороны оказались вполне съедобными тварями. Хорошо, что хоть тепло было, потому что, несмотря на ацелас, дней десять мне в этом овраге проваляться все же пришлось.

Так что крестьян и фермеров я с тех пор сильно недолюбливаю. И остерегаюсь. Потому идти к ним просто так, с распахнутыми объятиями и пятью золотыми в кошельке я не собирался.

Во-первых, деньги не лишние.

Во-вторых, ребра и ноги отнюдь не казенные и, когда их ломают, болят просто зверски.

Ну и в-третьих, вряд ли и в этой деревне, точнее, в овраге рядом с ней я найду заросли ацеласа. Растение это редкое и весьма дорогое. Смешно: если бы те крестьяне вместо грабежа решили со мной посоветоваться, то могли бы разбогатеть гораздо больше, чем на ту сотню ауреусов, что они взяли из моего кошелька.

Слишком редок ацелас, слишком требователен он к условиям произрастания и слишком высоко ценится любым, кто хоть немного разбирается в медицине. Та деревенька обладала немалым богатством, о котором они даже не подозревали… Обладала до моего ухода. Корни ацеласа обладают куда большей целебной силой и ценятся гораздо дороже листьев. Но их никто не продает. Ведь выкопанный корень ацеласа, в отличие от листьев, не восстанавливается. Выкапывать корни этого растения — все равно что резать курицу, несущую золотые яйца!

Мне надо было выздороветь как можно быстрее. Я выкопал их все.

Да, кстати, о курицах и яйцах. Воспоминания — оно, конечно, хорошо… вот только к решению моей задачи они совсем не приближают. А задача проста. Как добыть еду, не попавшись многочисленным охотникам за моей головой, которые наверняка уже начали свои поиски?

Нанять телохранителя? Не смешно. Деньги-то есть, взяли мы с Рвача не так уж мало… Вот только, учитывая мой непрезентабельный внешний вид и отсутствие надежных знакомств, охранять меня, скорее всего, будут ровно до ближайшего безлюдного места. То есть…

Я замер, стараясь не спугнуть пришедшую в голову идею. Чтобы меня не ограбили, мне надо выглядеть кем-то, грабить кого нельзя! Слишком сложно, опасно или грозит серьезными последствиями. Иногда не обязательно быть, достаточно казаться! Тогда, если я буду достаточно убедителен, и телохранитель не понадобится…

Вот только кем притвориться? Собственно, я мог бы с исключительной убедительностью сыграть самого себя — наследника одного из Древнейших родов Лаорийской империи. К сожалению, для этого мне не хватает кое-каких мелочей: богатой одежды, полного кошелька, сытого и отмытого вида и главное — десятка дружинников, готовых исполнить любое мое приказание. Как показывает печальный опыт, без этого атрибута крестьяне попросту игнорируют все остальные.

Этот вариант не подходит. А жаль… Что еще? Кто может быть ростом с подростка, носить отрепья и вместе с тем иметь на руках пять золотых и внушать окружающим такое уважение или страх, чтобы его не ограбили? Что это за мифическая личность?

Мифическая личность?.. Пришедшая на ум идея была просто великолепна. В реальности таких людей, конечно, не существовало. Но вот в мифах… легендах… суевериях! Колдуны!

Собственно, а что мне мешает? Вырезать костяную птицу^[3] можно за полчаса работы ножом. Костей тут хватает, да и кто будет разбирать — из человеческой кости она вырезана или из вороньей… Вряд ли крестьяне столь уж великие специалисты в этом вопросе. Да и символично получится — «ворон» из вороньей кости…

Отрепья? Так судя по сказкам, многие могущественные колдуны, в основном, правда, из темных, именно так и ходили. Образ злого колдуна — это как раз то, что мне нужно. К доброму еще, не дай боги, с просьбами кто обратится. А вот злого вряд ли беспокоить будут. А если и побеспокоят — то пару-тройку примеров «злых чар» я им продемонстрировать смогу, так и быть.

Я бережно огладил спрятанные в рукава небольшие флакончики.

Решено. Сейчас только вырежу «ворона» — и можно будет идти.

Прикрыв глаза, Лаура дремала, не обращая внимания на тихое шебуршание своего спасителя, что-то делавшего в отдаленном углу полуразрушенного зала. Ныла раненая нога, съеденный голубь активно просился наружу, намекая на категорическую несовместимость с непривыкшим к такой пище желудком, а общее самочувствие балансировало на грани между «очень плохо» и матерным ругательством. В общем и целом Лаура предпринимала все усилия, чтобы хоть ненадолго отрешиться от окружавшей ее неприятной реальности, переместившись в волшебный мир снов.

И вот в тот момент, когда цель, казалось, была достигнута, внезапно буквально взвывшее чувство опасности, натренированное за годы отнюдь не беззаботной жизни, буквально выдернуло ее в реальность.

Чуть приоткрыв глаза, Лаура словно невзначай, во сне, слегка повернулась, осматривая окружающее пространство сквозь длинные и густые ресницы. Рука ее передвинулась ближе к изголовью, готовая мгновенно выхватить припрятанный там нож. Но все было тихо. Лишь Неженка, по всей видимости завершивший свое загадочное занятие, теперь критическим взором осматривал невидимый Лауре небольшой предмет, держа его в ладони.

Повертев его так и эдак, страдальчески кривясь и морщась, видимо, будучи категорично неудовлетворен качеством своего изделия, он наконец зло мотнул головой и тихо пробурчал: «И так сойдет».

Затем привесил поделку к своим отрепьям, подхватил валявшуюся рядом палку и, стараясь не шуметь, начал пробираться к выходу.

Лаура напрягла слух. Странно. Никаких других шагов и звуков, кроме издаваемых ее загадочным спасителем, слышно не было. Да и чувство опасности указывало именно на него. Но какую угрозу он мог представлять? Он явно шел к выходу, даже не приближаясь к Лауре, и, значит, не мог незаметно ударить кинжалом или своей палкой. Сдать ее страже? Тогда зачем было спасать? Собственно, реши он ей навредить, и она все равно ничего не смогла бы предпринять.

Лаура уже совсем было решила, что ее чутье в кои-то веки ошиблось — что в общем-то уже бывало, хотя и не часто, — когда неспешно идущий к выходу Неженка чуть развернулся, так что ей стала хорошо заметна небольшая, грубо вырезанная из чьей-то кости фигурка ворона, сейчас висевшая у него на груди.

Лишь огромным усилием воли девушке удалось подавить испуганный вскрик. Маленькая костяная фигурка… кардинально менявшая все ее представления о произошедшем и об уровне опасности ее спутника.

Лаура закрыла глаза и старательно очистила голову от всех мыслей, сосредоточившись лишь на дыхании. Вдо-о-ох — вы-ы-дох. Вдо-о-ох — вы-ы-дох.

«Я сплю. Крепко сплю…» Как же не вовремя! Чувство опасности не подвело. Тот, кто представился Неженкой, и впрямь был опасен. Невероятно опасен. Особенно для идиоток, случайно раскрывших его тайну.

«Я сплю. Я сплю!!! Я крепко-крепко сплю и ничего, совсем ничего не видела! А если и видела, то это всего лишь сон. Глупый-глупый сон, и ничего больше, который я забуду сразу же, как только проснусь», — повторяла про себя Лаура. Наверняка она, конечно, не знала, однако в некоторых трактатах упоминалось о возможности собратьев Неженки читать мысли. Так что лишняя подстраховка была отнюдь не лишней.

Рассуждать здраво она смогла лишь через несколько минут после того, как вдали стих тихий стук разбитых сандалий подростка. Хотя какой он, к демонам, подросток! Видимый возраст в данном случае не говорит ни о чем!

— Колдун… — тихо прошептала девушка, внимательно вглядываясь вслед ушедшему. — Настоящий колдун. А ведь считалось, что все жрецы Темной Леди уничтожены больше двух веков назад… Теперь-то понятно…

Все несообразности, связанные с ее освобождением, странные знания и умения Неженки становились понятны и легко объяснимы, стоило только увидеть небольшую костяную фигурку ворона, что он прикрепил к своей груди.

Колдун, как их называли в народе. Жрец темной богини, о чем знали очень немногие. Тот, кого нет и никогда не было, если верить официальной пропаганде. Вот только для несуществующего человека, владеющего несуществующими силами, Неженка обладал слишком уж большим могуществом и умениями.

Впрочем, главным было не это. Хотя он и скрывал от нее свои знания, так же как и истинное имя (что было совершенно понятным, если учесть, кто он такой), важным было то, что он применял их и даже убивал ради помощи как ей, так и через нее — Реисскому княжеству. А это, если вспомнить про кое-какие обычаи Темных, — было очень и очень немало. Собственно, сейчас перед Лаурой возник поистине уникальный шанс, куда более важный, нежели ее посольство. Если удастся договориться… то все эти надменные Старые, Древние и даже Древнейшие роды могут дружно утереться и идти… далеко-далеко, все вместе и каждый по отдельности. Знаниями колдуны обладали никак не меньшими и, в отличие от Пришлых, вполне охотно делились ими. Что, собственно, и послужило одной из наиболее важных причин их уничтожения.

Насчет возможности самозванства Лаура даже не задумывалась. Во-первых, слишком необычными были уже продемонстрированные знания, умения и навыки Неженки. А во-вторых, даже последний и самый необразованный из крестьян отлично знал, что нет более верного способа привлечь к себе внимание Темной Леди, чем надеть костяного ворона. А уж темная богиня никогда не отличалась добродушием и милосердием, особенно по отношению к самозванцам, вздумавшим выдавать себя за ее жрецов.

Это знали все… Все, кроме получившего весьма и весьма специфическое образование недоучки из рода Сержак. Точнее, знать-то он знал… вот только обучавшие его родичи не позаботились донести до него информацию о всей опасности подобных действий. Не позаботились по вполне простой и объективной причине — ему эта опасность попросту не грозила.

Некто, известная как Темная Леди

Однако. Я даже не ожидала таких результатов своей маленькой акции. Похоже, я сильно недооценивала свою популярность у людей. Стоило только намекнуть — и избранник уже спешит изготовить и надеть на себя знаки моего служителя! Хе-хе… Так ты говоришь, пусть сам выбирает? Ничего тебе, старый пень, не обломится! Он уже выбрал. Практически сразу, как только узнал о такой возможности! Рада приветствовать тебя, мой пала… Жрец?

Э-э-э… Почему у моего паладина знаки жреца? Хорошо хоть моего… Нет, старик все же сволочь! Так ограничивать мои возможности! Сейчас бы заглянула ему в голову, и все, но нет… мучайся теперь любопытством… Я же девушка — мне это противопоказано!

Может, он облачения перепутал? А что? Паладинов у меня давненько не было, а жрецы еще не так давно жили… Вот он и не знает, как правильно облачаться следует и какие знаки носить. Точно! Люди же так мало живут, и память у них плохая! Вот и одевается как может.

Так что ошибка простительная. И я ему ее прощу. В конце концов, я ведь не только могущественная, величественная и прекрасная, но и очень милосердная. Да-да!!! А если кто в этом усомнится, тот сам себе враг и злобный самоубийца особо извращенным способом…

Так, о чем это я? Немного отвлеклась… А, о паладине моем новом.

Наверное, следует ему присниться да подсказать, как правильно облачаться, как творить обращения, как приносить жертвы… В конце концов, такая преданность мне заслуживает награды! Выбирая между мной и Верховным, он ведь не колебался ни мгновения! Буквально в тот же час, как проснулся, изготовил мои знаки. Правда, жреческие… но, как я уже говорила, это простительная ошибка. Так что Первый Дар он уже честно заслужил. И он его получит! Сейчас же. Немедленно! Как знак моей поддержки и благосклонности.

Деревня встретила меня шумом захлопывающихся ставен, испуганными криками детей и настороженными взглядами немногих смельчаков, отважно глазеющих на пришлого колдуна сквозь щели плетня.

Надо сказать, я приложил все старания для соответствия своей роли. Немного пепла из кострища и клея из грибов превратили мое лицо в сморщенную старческую физиономию, один взгляд на которую вызывал панику у лошадей и истерику у собак. О реакции людей я уже сказал.

Прихрамывая сразу на обе ноги, я опирался на корявый посох с набалдашником из кошачьего черепа, в глазницах которого мерцали тусклые зеленые огоньки.

Ух и намучился я, пока его подготовил! Дохлая кошка, у которой я изъял столь важный атрибут злого колдуна, выразила свой пассивный протест на мой грабеж при помощи целого облака мух и невероятного по гадостности аромата, прочно впитавшегося в мою одежду. Это, конечно, добавило правдоподобия отыгрываемой мной роли… Но удовольствия мне отнюдь не доставило.

Хорошо еще, что неподалеку я обнаружил гнездо хищных муравьев. Забросив туда изъятую у кошки и мушиных полчищ голову, через десяток минут и пять болезненных укусов (что, собственно, и послужило причиной моей хромоты) я забрал оттуда великолепно очищенный кошачий череп.

Остальное было проще. Эльфийские светляки, тот же грибной клей, вырезанная в ближайшем осиннике палка и кошачий череп в совокупности превратились в зловещий магический посох злобного колдуна.

Подготовив пару эликсиров, способных, при некотором везении и ловкости рук, продемонстрировать окружающим «магическую мощь» новоявленного черного мага, я поспешил в деревню.

Признаюсь честно: то место, что располагается пониже спины и отвечает за предчувствие неприятностей, меня предупреждало, категорично не советуя ввязываться в эту авантюру. Но зов желудка, почувствовавшего возможность перехватить пару-тройку вкусных, жирных и нежных куриц, оказался сильнее.

Стараясь не задерживаться дольше необходимого, я стремительно ковылял к главной площади, где располагалась ярмарка. Высокие налоги, которые взимала Лаора за право торговли в городских стенах, вытеснили часть торговцев в близлежащие деревни и села, чем я и намеревался воспользоваться.

Крестьяне могут прятаться за ставнями и плетнями при приближении «колдуна» сколько им угодно, но ни один торговец никогда свой товар не бросит и не откажет в продаже хоть самой Темной Леди, а не то что какому-то там колдуну. Проклятие и неудовольствие богов — оно вещь призрачная, в отличие от потерянной прибыли…

Собственно, так и получилось, за исключением одного маленького момента. Ну откуда мне было знать, что совсем недавно крестьянами на окружающих деревню полях была поймана семья оборотней? Причем их не забили на месте, как это происходило обычно, а скрутили живьем, в связи с чем из города был вызван младший святитель храма Всеблагого и Величайшего для проведения торжественного аутодафе!

Впрочем, шансы избежать конфликта еще были. Вещающий что-то с подготовленного для неудачливых псов эшафота святитель кинул на меня лишь один настороженный взгляд, после чего демонстративно отвернулся и больше в мою сторону не поворачивался. Судя по его поведению, он вовсе не горел желанием вступать в смертный бой во имя своего покровителя с колдуном неизвестной силы и неумеренной наглости.

Видя такое его поведение, собравшийся поглазеть на казнь народ также решил проявить благоразумие, не обращая на меня внимания более необходимого.

Данное решение весьма меня порадовало. Лишних проблем мне совершенно не хотелось. Да и что я мог сделать? В конце концов, хоть я и не одобряю позицию церкви по отношению к киноидам (как называли их расу ученые мужи Лаорийского университета), но эта семейка знала, чем рискует, выбираясь из своих лесов к человеческому городу. Чем они, интересно, думали, решив промышлять так близко к Лаоре?

Хотя, если честно, никогда не понимал причин такой ненависти. В конце концов, ведь ни один пес-оборотень никогда не нападал на человека первым.

Кошки — те да, бывало. Однако, как ни странно, несмотря на это, отношение к ним всегда было куда мягче. Наложница из фелидов — обычное явление для любого достаточно знатного и богатого человека, который может позволить себе такую роскошь. А вот псов недолюбливали.

А учитывая искреннюю ненависть, которую по неизвестным причинам питали к Измененным жрецы Всеблагого, семейству, зачем-то выбравшемуся из резервации или какого-то тайного лесного поселения в людские земли в самом ближайшем будущем грозила мучительная смерть.

Мне, признаться, это совсем не нравилось. Религиозной истерии по поводу «нечистоты» Измененных я не разделял. По-моему, сжигать разумных созданий просто за то, что они пытались подобрать остатки еды на убранных полях… нехорошо это. Неправильно.

Впрочем, помочь им я все равно не могу. Одно дело, что святитель «не замечает» колдуна под собственным носом. Это понятно. Суеверие наше все! И совсем другое, если этот колдун попробует отобрать его добычу. Тут уж ему волей-неволей придется вступить в драку. И шансы у меня в этом случае даже не призрачные. Их, этих шансов, нет вовсе!

А все же жаль… Очень жаль… Жило у нас в замке семейство. И помню я их только с самой лучшей стороны. Имел бы возможность — помог обязательно. К киноидам я, признаться, отношусь куда лучше, чем к людям. Хотя бы только потому, что собаки в принципе, по самой своей природе, не способны на предательство и подлость.

Отвернувшись от продолжающего свои разглагольствования жреца, я продолжил спор с торговцем. В конце концов, я так старался, вырезая костяного ворона и изготавливая этот клятый посох, что просто обязан получить за свои усилия достойную скидку!

Надо признать, что, увлекшись торговлей, я позорнейшим образом проморгал начало всей катавасии. Я только-только убедил обильно потеющего продавца в том, что пятьдесят медных ассов и благословение от такого могущественного, но немного голодного колдуна, как я, вполне достойная плата за одну из его тощих куриц, как в той стороне, где располагался эшафот, послышались какой-то шум и крики.

Впрочем, занятый своим делом, я не реагировал. Еще бы! Несчастный торговец как раз намекнул, что его вполне устроит плата в сорок пять ассов за курицу при отсутствии с моей стороны не только проклятий, но и благословений, а я старательно не замечал его намеков.

«Не замечать» их я намеревался до тех пор, пока он не скинет цену как минимум до тридцати медяков, и это требовало от меня всего возможного внимания и тщательного обдумывания любого своего слова и жеста. Уж больно ушлый оказался торгаш. Даже помахивание «волшебным» посохом возле его носа сбило цену всего на пять ассов. А это уже тянуло на настоящий подвиг…

Шум нарастал. Крики, вначале одобрительные, спустя немного времени превратились в испуганные, а потом озлобленные. Когда за твоей спиной шумит разгневанная чем-то толпа, игнорировать подобное глупо и очень опасно. Особенно в моем положении. Прервав очередной спич торговца, я обернулся.

М-да. Ситуация была странной. С одной стороны, толпа была разгневана не на меня. Более того, о моем присутствии, казалось, все забыли. И это было хорошо. Но вот причина, вызвавшая ярость народа…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Костяная птица — ворон — считается птицей Темной Леди. Вырезанные из человеческих костей фигурки воронов изначально носили ее жрецы. Потом, по мере угасания культа, костяные фигурки воронов стали считаться непременным атрибутом темных магов и колдунов.