Александр Данилович Меншиков. Первый полицеймейстер

Алексей Германович Виноградов

Серия «Первый полицеймейстер» – посвящена первому полицеймейстеру России, человеку, заложившему основы правопорядка Российской империи, графу Девиеру.Несмотря на многолетнюю службу, о его биографии и деятельности узнают в основном из анекдотов. Немногие научные работы охватывают лишь небольшую часть его деятельности.Третий том «Александр Данилович Меншиков» повествует о тесте Антона де Веера – имперском князе, генералиссимусе Александре Даниловиче Меншикове.

Энциклопедии о А. Д. Меншикове

Энциклопедии сообщают о князе Меншикове:

Меншиков, Князь Александр Данилович, проложил себе дорогу к почестям службой, полезною Государству.

Он родился в окрестностях Москвы 6 Ноября 1673 года. Без всякаго образованія, но одаренный от природы беглым, сметливым умом, мужеством, красивой наружностію, этот необыкновенный человек, обратил на себя, посредством звучнаго голоса и острых ответов, вниманіе Лефорта, с которым нечаянно встретился на улице. Любимец Петров взял его к себе в услуженіе и вскоре принужден был уступить Государю. Они были почти одинаких лет, одинакого роста. Петр не ошибся в своем выборе. Событіе это относят к 1686 году.

Меншиков, сначала, получил должность камердинера и, находясь безотлучно при Государе, тщательно исполнял даваемыя ему порученія; не отговаривался невозможностію; помнил приказанія; хранил тайны и с редкимъ терпеніем покорялся вспыльчивости Властелина, у кровати котораго обыкновенно спал. Доверенность к нему Петра приметным образом возрастала. Он записал его в роту Потешных, составленную из одних дворян; был свидетелем первых опытов его храбрости при взятіи Азова (1696 г.) В следующем году Меншиков имел счастіе открыть составленный заговор против Монарха; сопутствовал ему в чужіе краи, в званіи дворянина; был в Пруссіи, Англіи, Германіи и в Голландіи, где, вместе с Государем, обучался корабельному строенію с 30 Августа 1697 года по 15 Января 1698 г.; ходил каждый день на работу, имея топор за поясом; получил письменную похвалу от плотника Поола за оказанное прилежаніе и успехи. Отселе начинается быстрое возвышеніе его: возвратясь в Отечество, пожалован он Сержантом гвардіи Преображенскаго полка (1698 г.); в 1700 году Поручиком бомбардирской роты; в 1702 году Губернатором Нотебурга, переименованнаго Шлиссельбургом. Меншиков, котораго Петр Великій называл в письмах своих: Алексашею, дитятею своего сердца, участвовал во взятіи этой крепости Фельдмаршалом Шереметевым: повел храбрых воинов на приступ под градом непріятельских пуль и картечей. Достопамятен отзыв Монарха когда он явился к нему с засвидетельствованіем своей благодарности: ты, мне этим не одолжен; возвышая, не о твоем счастіи я думал, но о пользе общей. Если б знал кого достойнее, то не произвел бы тебя. В том же году Император Леопольд пожаловал Меншикову Графское достоинство Римской Имперіи; в следующем находился он при взятіи Ніеншанца (1-го Мая) и нескольких Шведских судов на устье Невы реки самим Государем (7-го числа); получил, за оказанную храбрость, орден Св. Апостола Андрея Первозваннаго, на тридцатом году от рожденія; пожалован первым Генерал-Губернатором С. Петербурга (1703 г.); содействовал завоеванію Дерпта, Нарвы и Ивана города; награжден чином Генерал-Поручика (1704); прогнал девятитысячный отряд Шведов, намеревавшійся, под командою Генерала Майделя, овладеть Петербургом; наименован Генерал-Губернатором Нарвским и всех завоеванных мест; Генералом над всею конницею; получил Польскій орден Белаго Орла (1705 г.) и диплом на достоинство Князя Римской Имперіи (1706 г.). Тогда Король Август пожаловал Меншикова Шефом Флемингскаго пехотнаго полка, который начал именоваться полком Князя Александра.

Заслуги Меншикова соответствовали наградам. Находясь в Польше с десятью тысячами войска, он одержал 18 Октября (1706 г.) под Калишемъ знаменитую победу над Польско-Шведским корпусом, предводимым Генералом Мардефельдом. Лагерь непріятельскій расположен был на укрепленном месте; река Просна и болота окружали его. Меншиков, усилив полки свои Саксонцами и Поляками, верными Королю Августу, приказал Козакам и Калмыкам обойти Шведов. Мардефельд принужден был оставить выгодное местоположеніе. Начался бой, около трех часов продолжавшійся. Пехота Шведская смешала, сначала, нашу конницу, но Меншиков, спешив часть своих драгун, возобновил битву. Поляки первые отступили; Шведы продолжали сражаться до самой ночи; потом, быв опрокинуты, обратились в бегство. Непріятелей легло на месте до пяти тысяч человек. Генерал Мардефельд, 142 Штаб и Обер-Офицеров и около 2,500 рядовых взяты в плен. 3 пушки, 26 знамен и 400 ружей увеличили наши трофеи. С нашей стороны убито и ранено только 408 человек. Победа эта исключительно принадлежит Меншикову, ибо Август II-й был зрителем, заключив тайным образом перемиріе с Карлом ХІІ-м. Петр Великій с неописанной радостію — как извещал Меншикова в письме своем — получил известіе о победе над непріятелем, какой еще никогда не бывало; пожаловал своему любимцу Военачальническій жезл, украшенный большим изумрудом, алмазами, эмблемами и княжеским гербом в три тысячи рублей; произвел его, потом, в Подполковники Преображенскаго полка. С какою откровенностію объяснялся он тогда с Государем! «Пожалуй — писал Меншиков — изволь здешних Генералов повеселить особливыми от себя к ним письмами, или в письме ко мне прописать к каждому особо за их доброе управленіе».

А. Д. Меншиков. Иоган Хендрик Беринг. 1705

В 1707 году Меншиков командовал конницею и передовыми войсками, расположенными в Польше; пожалован Действительным Тайным Советником, Князем Ижерским (30 Мая) и, не довольствуясь своим значеніем, убеждал Барона Гизена исходатайствовать ему достоинство Курфирста; но Гизен, получившій (1707 г.) портрет Петра Великаго без крупных бриліантов, удержанных Меншиковым, отказался от поездки в Вену. Тогда Гетман Потей, Маршал Волович, Воевода Троцкій и многіе Вельможи Польскіе засвидетельствовали дворянское происхожденіе Князя Ижерскаго! На верху почестей, он не страшился совместников, могуществом своим подавляя главных сановников в Государстве: Генерал-Адмирала Апраксина и управлявшаго Посольскими делами Графа Головкина, из которых первый, в то время, как Меншиков не имел еще никакого значенія, был Подполковником гвардіи Семеновскаго полка, второй Верховным Комнатным. Один только Шереметев, Боярин с 1682 года и Генерал-Фельдмаршал, когда Меншиков находился Поручиком бомбардирской роты, не преклонял пред ним украшеннаго лаврами чела.

Явив новые опыты своего мужества в сраженіи под Леснымъ (1708 г.), на котором Петр Великій совершенно разбил Шведскаго Генерала Левенгаупта, Меншиков отправился в Малороссію для примечанія за поступками Мазепы и прозорливостію своею уничтожил козни изменника, взял приступом город Батурин (3 Ноября); предал острію меча всех жителей, не исключая младенцев; обратил в пепел прекрасный Гетманскій дворец, украшенный по обычаю Польскому, тридцать мельниц, хлебные магазейны, изготовленные для непріятеля; овладел имуществом Мазепы, сорока пушками, кроме мортир. Государь, занятый военными действиями, оставил Меншикова без награды за этот воинскій подвиг, но в начале 1709 года (9 Февраля) принял от Св. купели новорожденнаго сына его, Луку-Петра и пожаловал его Поручиком Преображенскаго полка, дал на крест сто дворов.

Слава ожидала Меншикова на Полтавском поле: вытеснив из одного ретраншамента отряд IIIведов, обратив его в бегство, Князь Ижерскій отвлек вниманіе непріятеля от города и содействовал усиленію гарнизона нашего 900 воинов; потом, в незабвенный день битвы, 27 Іюня, остановил он быстрое стремленіе Шведов пробившихся сквозь наши редуты, дал время коннице отступить в наилучшем порядке. Под ним убиты в то время две лошади. Вслед за тем, Меншиков напал на Генерала Рооса, отрезаннаго от арміи Шведской, разсеял предводимый им отряд, принудил сдаться Генералу Ренцелю; встретив трех тысячный резервный корпус непріятельскій, истребил его и возвратился к Монарху с победою и пленными. «Если — говорит Волтер в Исторіи своей Карла XII — «Меншиков произвел этот маневр сам от себя, то Россія обязана ему своим спасеніем; если он исполнил приказаніе Царя, то Петр был достойный соперник Карла XII.» — Началось главное сраженіе и Меншиков, под которым была убита тогда третья лошадь, содействовал победе ударив на конницу Шведскую с такой силою, что обратил ее в бегство, между тем, как Фельдмаршал Шереметев, находившійся в центре, опрокинул штыками пехоту. Шведы устремились к Решетиловке, преследуемые Князем Голицыным и Боуром. 1-го Іюля Меншиков атаковал непріятеля под Переволочною с десятитысячным только войском и мужественным натиском принудил четырнадцать тысяч человек положить оружіе. В числе пленных находились: Генерал-Аншеф и Рижскій Генерал-Губернатор Граф Левенгаупт; Генерал-Маіоры Крейц и Круз; Генерал-Адъютанты Графы Дукласы и Граф Бойда. Признательный Монарх обнял Меншикова в присутствіи арміи, несколько раз поцеловал в голову, превознося отличные подвиги, труды его; пожаловал ему (7-го Іюля) чин втораго Россійскаго Генерал-Фельдмаршала и не хотел, без него, имет торжественнаго въезда в Москву: 15 Декабря Князь Ижерскій прибыл в село Коломенское, где Петръ Великій ожидал его; 16 числа жители древней столицы увидели возлюбленнаго своего Монарха и подле него, по правую сторону, в Преображенском мундире, с обнаженною шпагою — Меншикова.

В 1710 году Меншиков участвовал в осаде Риги; получил от Фридриха IV Датскій орден Слона и в том же году (31 Октября) венчана в домовой его Петербургской церкви, Хутинским Архимандритом Феодосіем, Царевна Анна Іоанновна с Фридрихом Вильгельмом, Герцогом Курляндским. В 1711 году Князь Ижерскій предводительствовал Россійскими войсками в Курляндіи; в 1712 в Помераніи, где хотя состоял под начальством Короля Польскаго, но имел от Государя тайное повеленіе примечать за всеми поступками Августа, который навлек на себя справедливое подозреніе Обладателя Россіи. 1713 года, находясь с войском в Голштиніи, под командою Датскаго Короля, Меншиков участвовал во взятіи крепости Тенингена (4 Мая): гарнизон, состоявшій из 11,000 человек, сдался в плен, предоставя победителям 19 пушек, 128 штандартов и знамен, множество ружей, пистолетов, пик и других воинских снарядов. Фридрих IV подарил храброму Полководцу портрет свой, осыпанный бриліантами. Вслед за тем Князь Ижерскій, исполняя приказаніе Петра Великаго, заключил две Конвенціи с городами Гамбургом и Любеком, 5 и 15 Іюня. Они обязались заплатить в казну Россійскую, в три срока, за произведенную ими торговлю с Шведами: 233,ЗЗЗ 1/3 талеров. Взятіе Штетина увенчало в том году военныя действія Меншикова, предводительствовавшаго Россійско-Саксонскими войсками. Он отдал завоеванную им (22 Сентября) крепость, которая принадлежала Двору Голштинскому, в секвестр Королю Прусскому, за что Фридрих-Вильгельм обязался заплатить Россіи, в годовый срок, 200,000 рейхсталеров и возложил на него орден Чернаго Орла. На возвратном пути в Отечество с двадцатишеститысячным войском, Меншиков взыскал с города Данцига 300,000 гульденов и прибыл в С. Петербург в Феврале 1714 года.

Тогда храбрый Военачальник вложил в ножны меч и начал увеличивать огромное свое состояніе, входил под чужим именем в разные казенные подряды. Над ним учреждено несколько следственных коммисій. Чувствуя вину свою и зная милосердіе Петра Великаго, любимец Его принужден был явиться в суд с повинною, которую подал в руки самого Государя. Раскаяніе, живо написанное на лице Меншикова, жалкій голос, коим испрашивал он себе прощенія и, в особенности неувядаемые лавры, украшавшіе чело его, поколебали грознаго Монарха. Он принял от него просьбу и, прочитав, сказал: э, брат, и того ты не умел написать! — потом начал поправлять. В то самое время младшій Член встал с своего места и пригласил товарищей последовать его примеру. Куда ты идешь? вопросил его с гневом Государь. — «Домой. Что нам делать здесь, когда ты сам научаешь преступника, как ему оправдываться.» — Великій Монарх отвечал Капитану, с ласковым видом: Сядь на свое место и говори что ты думаешь. — Капитан потребовал, чтобы просьба Меншикова была прочтена вслух, а он, как виновный, чтоб стал у дверей и, по прочтеніи, выслан был из присутствія. Слышишь, Данилыч, как должно поступать? — сказал Государь своему любимцу. Потом Члены, начиная с младшаго, стали предлагать свои мненія о наказаніи Меншикова: приговаривали его к ссылке и, даже, к лишенію жизни. Дошла очередь до Петра Великаго; возвысив голос, Он произнес Судьям: Где дело идет о жизни или чести человека, то правосудіе требует взвесить на весах безпристрастія как преступленія его, так и заслуги, оказанныя им Отечеству и Государю, и буде заслуги перевесят преступленія, в таком случае милость должна хвалиться на суде. — После сего Монарх вычислил кратко все подвиги Меншикова; упомянул, что он спас и собственную жизнь Его. И так — заключил, Петр Великій — по мненію моему, довольно будет, сделав ему в присутствіи за преступленія строгій выговор, наказать его денежным штрафом, соразмерным хищенію, а он Мне и впредь нужен, и может еще сугубо заслужить оное, — «Мы все, надеюсь — объявил тогда младшій Член — согласны теперь с волей Твоею, Государь. Когда он имел счастіе спасти Твою жизнь, то, по справедливости, и нам должно сохранить жизнь его». — Но, избавив от казни своего любимца, Петр Великій приказал наказать кнутом Новгородскаго Вице-Губорнатора Корсакова, помогавшаго Меншикову в тайных казенных подрядах; утвердил, в 1717 году, смертный приговор над Маіором гвардіи Семеновскаго полка Князем Волконским, который, угождая Князю Ижерскому, неправильно произвел следствіе над Соловьевыми.

Между тем, Меншиков оставался Генерал-Губернатором в С. Петербурге, каждый день ездил в Военную Коллегію, в Адмиралтейство и в Сенат, хотя и не был тогда Сенатором. Не терпя церемоніальных пріемов, Петр Великій возложил на Князя Ижерскаго угощеніе Вельмож своих и Министров иностранных. Обеды его в торжественные дни состояли из двухсот кушаньев, подаваемых на золотом сервизе, которые приготовлялись лучшими Французскими поварами. Дом Меншикова находился на Васильевском острову, там, где ныне первый Кадетскій корпус. Украшеніем комнат служили: обои штофные и гобелиновые, подаренные Государю в Париже; большіе бронзовые часы с боем и курантами; люстры из цветнаго хрусталя с золотыми и серебряными ветьвями; большія Венеціянскія зеркала в зеркальных рамах с позолоченными обручиками; Персидскіе ковры; столы на толстых вызолоченных ножках с выкладками из разноцветнаго дерева, представлявшими всякого рода зверей и птиц; диваны и стулья, с высокими спинками, на которых изображен был герб хозяина с Княжеской короною. За домом простирался обширный сад, лучшій в Петербурге после Царскаго, с оранжереями, сараями фруктовых деревьев, птичниками и небольшим зверинцем. Меншиков имел своих Камергеров, Камер — Юнкеров и Пажей, из дворян. Последніе считались гвардіи Сержантами. В городе ездил он с чрезвычайной пышностію: выходя на берег Невы с многочисленной свитою, любимец Петра садился, обыкновенно, в лодку, обитую внутри зеленым бархатом и раззолоченную снаружи. Она причаливала к Исакіевской пристани, где ныне Сенат. Там ожидала Меншикова карета, сделанная на подобіе веера, на низких колесах, с золотым гербом на дверцах, большою Княжеской короною из того же металла на имперіяле и запряженная шестью лошадьми. Збруя их состояла из малиноваго бархата с золотыми или серебряными украшеніями. Впереди шли скороходы и служители дома в богатой ливрее; потом ехали музыканты и Пажи верхом, в синих суконных и бархатных кафтанах с золотыми позументами по швам; у кареты шли шесть Камер-Юнкеров, из которых один держался за ручку дверец. Отрядом драгун Княжескаго полка заключалось шествіе.

Государь, выезжая из столицы, поручал свое Семейство Меншикову. Он был Обер-гофмейстером несчастнаго Царевича Алексея Петровича и удалил от него, для собственных видов (1705 г.), достойнаго наставника, Гизена, в то самое время, как последній начинал уничтожать в Порфироносном юноше предразсудки и дурныя обыкновенія. Когда, в 1718 году, Наследник Престола был предан суду Петром Великим, Меншиков принял деятельное участіе в этом важном событіи: каждый день ездил в крепость; находился во время допросов и пыток; виделся с Царевичем и в день его кончины 26 Іюня. В Записках Меншикова помещено: «что 27 числа тогожъ месяца он слушал обедню в Троицкой церкви, где поздравлял Государя с бывшею под Полтавой баталіею; обедал на Почтовом дворе, а вечером отправился в сад Его Царскаго Величества, где довольно веселились и откуда разъехались по домам в двенадцатом часу.» — Петр Великій продолжал оказывать ему особое свое благоволеніе: 20 Августа (1718 г.), посетив Меншикова после обеда и узнав, что он отдыхает, не приказал будить его, поехал обратно в Дворец; 23 Ноября (1719 г.), в день ангела своего любимца, прибыл в шестом часу по полуночи в Невскій монастырь, где отслушал с Меншиковым всенощное бденіе, литургію и молебен, в продолженіе котораго в честь имянинника выпалено из пушек шестьдесят один раз — и, в то самое время, Канцелярія следственная, под председательством Генерал-Маіора Князя Голицына, угрожала посадить Меншикова под стражу за недоимочныя штрафныя деньги. Владетель пятидесяти тысяч крестьян отзывался неименіемъ у себя шести тысяч рублей, умолял Государя простить ему этот долг во уваженіе значительной прибыли сделанной им казне! Петръ Великій написал на просьбе его: не брать.

Приметным образом охладела переписка Меншикова с Царем. Прежде он называл Государя в письмах своих: Господином Капитаном, Полковником, Контр-Адмиралом; начинал, обыкновенно, словами: Доношу вашей милости; подписывался просто: Александр Меншиков; позволял себе, иногда, не исполнять повеленій Его; но с того времени, как подпал под следствія, не иначе писал к Петру, как: Всемилостивейшій Государь! Доношу Вашему Царскому Величеству, Отцу и Государю и проч. — Вашего Царскаго Величества всенижайшій раб. Он тогда не дерзал переменять повеленій Монарха; даже и о собственных своих нуждах обращался не прямо к нему, но к Секретарю Царскому, Г. Макарову, прося его, как своего милостивца и благодетеля, доложить о том при случае Его Величеству. Со всем тем Государь, в день мирнаго торжества с Швеціею (1721 г.), произвел Меншикова из Шаубенахта в Вице-Адмиралы и в том же году лишил его насильно завладенных им земель в Малороссіи, предал суду Дьяка Лосева, который, в угодность Князю Ижерскому, произвел неправильное межеванье. Корыстолюбіе любимца Петрова не имело пределов: к огромному своему состоянію, он приписал еще более тридцати двух тысяч беглых разнаго званія. Государь приказал их водворить в прежнія жилища на счет виновнаго. Сего мало: Меншиков отрезал у многих бедных владельцев земли, смежныя с его обширными владеніями, и когда Петр Великій узнал об этом непозволительном поступке, страшась праведнаго гнева Монарха, он явился к Нему в простом офицерском мундире, пал к ногам Петровым, повергнул все свои ордена и шпагу, говорил, проливая слезы: что признает себя недостойным сих знаков чести; умолял наказать его по усмотренію, не предавая только непріятелям! Он знал великодушное сердце своего Властелина! Живейшее раскаяніе всегда обезоруживало гнев Петра. Предстательство Екатерины содействовало также Меншикову: Государь, после строгаго выговора, велел возвратить земли обиженным и удовлетворить все нанесенные им убытки; продолжал доверять ему: поручил, перед походом в Персію (1722 г.) иметь надзор за разными работами, производимыми в Москве, Петербурге, Кронштате, Шлиссельбургской крепости и на Ладожском канале. Меншиков уведомлял Императора о том, что происходило: в Сенате, в Коллегіях, в столицах; сообщал получаемыя сведенія из чужих краев и в то же время, по личному неудовольствію, очернил несчастнаго Подканцлера Барона Шафирова, был главным виновником его паденія; праздновал 6 Ноября, в С. Петербурге, день своего рожденія при громе семнадцати орудій, разставленных около дома!

В 1724 году Меншиков лишился званія Президента Военной Коллегіи, которое, получил в 1718 году при самом учрежденіи оной. На место его определен Князь Репнин. По словам Бассевича Петр отнял у своего любимца главныя средства к непозволительному обогащенію. Тогда заплатил он двести тысяч рублей штрафных денег и, вдруг, исчезли все убранства в доме его; на стенах явились простые обои! Государь изумился, увидев такую перемену, потребовал объясненія. «Я принужден был — отвечал Меншиков — продать свои гобелины и штофы, чтобы, хотя, несколько удовлетворить казенныя взысканія!» — Прощай — сказал Государь с гневом — В первый пріемный день твой, если я найду здесь такую же бедность, не соответствующую твоему званію, то заставлю тебя заплатить еще двести тысяч рублей! — Петр Великій сдержал свое слово; посетил Меншикова; нашел, по прежнему, убранства, приличныя Князю Ижерскому; любовался богатою мебелью, не упоминая о прошедшем, и был чрезвычайно весел.

В таком стесненном положеніи находился Меншиков, когда неумолимая смерть прекратила драгоценную для Отечества жизнь Петра Великаго (28 Января 1725 г.). Открылось обширное поле безпредельным замыслам честолюбца! Не стало Монарха и первые Чины Имперіи заперлись в одной комнате Дворца, совещали, между собой, о возведеніи на Престол юнаго Великаго Князя, сына Царевича Алексія. Часовые были поставлены у дверей, с запрещеніем впускать Меншикова. Что сделал тогда этот отважный человек, котораго все боялись? Он велел привести роту Преображенскаго полка и с нею прямо пошел к той комнате, приказал выломать дверь и провозгласил Екатерину I Императрицею Всероссійскою. Никто не ожидал столь смелаго поступка, никто не дерзнул противоречить, все присягнули! Таким образом бедная Лифляндка, находившаяся в услуженіи у Пастора; вступившая в супружество на кануне взятія Русскими Маріенбурга (1702 г.); в тот день лишившаяся мужа, убитаго в сраженіи; представленная солдатами Генералу Боуру; покровительствуемая Фельдмаршалом Графом Шереметевым и Меншиковым, в доме котораго жила два года и откуда перешла во дворец (1705 г.); сделавшаяся, в 1707 году, супругою Петра Великаго; оправдавшая выбор Его в несчастный поход в Молдавію (1711 г.); коронованная Им в Москве (1721 г.), но перед кончиною Государя, навлекшая на себя справедливое подозреніе Его — приняла Скипетр из рук Меншикова, которому обязана своим начальным возвышеніем! Все Коммисіи, производившія следствія над Князем Ижерским, по казенным подрядам и расхищеніям, были немедленно уничтожены; число крестьян увеличилось до ста тысяч душ; город Батурин (который — по словам Меншикова — будто, был ему обещан Петром Великим, в чем он ссылался на Кабинет-Секретаря Макарова) сделался также собственностію его. Он наименован первым Членом Верховнаго Тайнаго Совета, учрежденнаго по его представленію для умаленія Власти Сената; одиннадцатилетній сын его пожалован Действительным Камергером, Поручиком Преображенскаго полка, кавалером ордена Св. Екатерины; жена удостоена того же самого знака отличія, которым украшены были, в то время, одне только Особы ИМПЕРАТОРСКАГО Дома; обе дочери, Княжна Марія, помолвленная с Графом Петром Сапегою, и Княжна Александра получили портреты Императрицы для ношенія на голубых бантах; будущій зять его причислен к Высочайшему Двору Камергером, пожалован кавалером ордена Св. Александра Невскаго, также удостоен портрета Государыни. Вслед за тем Меншиков, снова, начал управлять Военною Коллегіей в званіи Президента, имел право жаловать до Полковника и, будучи Вице-Адмиралом, разрешал представленія Генерала-Адмирала Графа Апраксина; управлял и внешними делами, или, лучше сказать, был первым везде, действуя именем Екатерины.

Но могущество это не довольствовало честолюбца. Он желал большаго: именуясь Герцогом Ижерским, Светлейшим Князем Римскаго и Россійскаго Государств, Рейхс-Маршалом, и над войсками командующим Генерал-Фельдмаршалом, Военной Коллегіи Президентом, Флота Всероссійскаго Вице-Адмиралом, Генерал-Губернатором Губерніи С. Петербургской, Действительным Тайным Совеником, Подполковником Преображенской Лейб-Гвардіи, Полковником над тремя полками и Капитаном Компаніи Бомбардирской — посягал на достоинство Генералиссимуса, на Герцогство Курляндское; отправился в Митаву; разрушил преднамереваемый брак вдовствовавшей Герцогини Курляндской Анны Іоанновны с славным Морицом Саксонским, избранным преемником бездетнаго Герцога Фердинанда; властію своей старался уничтожить выбор, не согласовавшійся с его видами и, обманутый в надежде, возвратился в С. Петербург, без полученія желаемаго. Курляндцы объявили: что не могут иметь Меншикова Герцогом, ибо он не Немец, не Лютеранскаго исповеданія.

Между тем, в отсутствіе властолюбца, несколько Царедворцев убедили Государыню подписать указ об арестованіи его на дороге; но Министр Голштинскаго Двора Граф Бассевич вступился за любимца счастія и данное повеленіе было отменено. Тщетно Меншиков старался отомстить тайным врагам своим — они остались невредимы, к досаде оскорбленнаго Вельможи. Предвидя важный переворот, долженствовавшій последовать в Государстве, он склонял Императрицу, разстроившую здоровье свое, предоставить духовным завещаніем юному Великому Князю права на Престол, с тем, чтобы Петр, когда достигнет совершеннаго возраста, вступил в брак с его дочерью, Княжною Маріею. Между тем противная сторона также действовала: Граф Толстой, глава оной, страшился мщенія Царицы Евдокій Феодоровны за участіе в деле сына ея, Царевича Алексія, и уговаривал Государыню отправить Великаго Князя в чужіе краи, назначив преемницею одну из дочерей: Анну Петровну или Цесаревну Елисавету. Герцог Голштинскій поддерживал его для собственной пользы. Екатерина, слабая в последнее время, не знала на что решиться. От прозорливости Меншикова не скрылись замыслы врагов его: гибель их сделалась неизбежною.

В Апреле (І727 года) болезнь Государыни увеличилась. Меншиков переехал во Дворец 10-го числа и находился при Ней безотлучно. Вскоре, представился ему случай восторжествовать над противниками. 16-го числа, когда весь Двор предавался чрезвычайному унынію по причине отчаяннаго положенія Императрицы, Генерал-Полиціймейстер Граф Девіер, принадлежавшій к противной партіи, не смотря на близкое родство с Меншиковым и, вероятно, в тот день находившійся не в трезвом виде, начал вертеть племянницу Государыни, Графиню Софью Карловну Скавронскую, говоря ей: не надобно плакать! — и, вслед за тем, подошел к Великому Князю, сидевшему на кровати, занял место подле него и произнес: О чем печалишься? Выпей рюмку вина. Потом сказал ему на ухо: Поедем в коляске. Будет тебе лучше. Матушке твоей не быть живой. Все это происходило в присутствіи дочерей Императрицы, пред которыми Девіер сидел. Прошло десять дней и виновный оставался без должнаго наказанія.

В конце Апреля Государыня получила некоторое облегченіе. 26 числа Герцог Ижерскій отправился в дом свой, на Васильевскій остров, взяв с собою Великаго Князя Петра Алексеевича и Сестру его, Великую Княжну Наталію Алексеевну: первый ночевал в покоях сына Меншикова, вторая у дочерей его. Он имел в тот день тайный разговор с Канцлером Графом Головкиным и Действительным Тайным Советником Князем Дмитріем Михайловичем Голицыным. Тогда наряжена Следственная Коммиссія, под председательством Канцлера, над Графом Девіером за великія его продерзости, злые советы и намеренія. Членами назначены приверженцы Меншикова: Голицын, Генерал-Лейтенант Дмитріев-Мамонов, Князь Юсупов и Полковник Фаминцын. Велено посредством пытки допросить виновнаго о его сообщниках. Он наименовал: Толстаго, Бутурлина, Нарышкина, Ушакова, Скорнякова Писарева. 2-го Мая Императрица почувствовала лихорадку, открылся сухой кашель и Меншиков, снова, переехал во Дворец, торопил (5-го Мая) Головкина: чтоб он скорее решил следственное дело, чтоб экстракт был составлен без допроса всех сообщников. Воля его исполнена. 6 Мая, Екатерина, не за долго до кончины своей, последовавшей в девятом часу по полудни, подписала слабою рукой указ о наказаніи преступников, дерзнувших распоряжаться наследіем Престола и противитъся сватанію Великаго Князя, происходившему по Высочайшей воле. В тот самый день любимцы Петра Великаго, Граф Петр Андреевич Толстой и Иван Иванович Бутурлин лишены чинов, знаков отличій; первый сослан, вместе с сыном, в Соловецкій монастырь, где кончил в бедности жизнь, прославленную знаменитыми подвигами; вторый отправлен в дальнюю деревню; Александр Львович Нарышкин также разжалован и удален из столицы; Андрей Иванович Ушаков, служившій в гвардіи Маіором, переведен тем же чином в армейскій полк; Граф Девіер и бывшій Обер-Прокурор Скорняков-Писарев наказаны кнутом и сосланы в Якутск. На другой день (7 Мая) Меншиков проснулся ранее обыкновеннаго, в пятом часу, и немедленно, надел мундир, ордена свои. Тогда начали съезжаться к нему Члены Верховнаго Тайнаго Совета, Святейшаго Синода, Высокаго Сената и Генералитет, находившійся в Петербурге. В исходе осьмаго часа пошли они к Цесаревнам и вместе с Их Высочествами и Герцогом Голштинским отправились в большую залу, куда вступил, потом, Великій Князь Петр Алексеевич, сопровождаемый Меншиковым, и сел в кресла, поставленныя для Него на возвышенном месте. Современник, Дюк де Лирія, передал нам: что Внук Петра Великаго был высокаго роста, белокур, прекраснаго, крепкаго сложенія. На лице его изображалась кроткая задумчивость и, вместе, важность, решительность. Он имел сердце доброе, счастливую память; был щедр и благосклонен к окружающим, но не забывал своего сана. — Меншиков представил тогда духовное завещаніе покойной Императрицы, разпечатал оное и вручил Действительному Статскому Советнику Степанову, приказав прочесть вслух. Глубокая тишина царствовала в многочисленном собраніи; все желали знать: в чем состояла воля Екатерины, слушали со вниманиіем, «Хотя по Материнской Нашей любви — вещала первая статья духовной — «дочери Наши, Герцогиня Голштинская Анна Петровна и Елисавета Петровна, могли бы быть преимущественно назначены Нашими Преемницами, но принимая в уваженіе, что лицу мужескаго пола удобнее перенесть тягость управленія столь обширным Государством, Мы назначаем Себе преемником Великаго Князя Петра Алексеевича.» — Следовавшія за тем статьи относились до Опеки во время несовершеннолетія Императора; определяли власть Верховнаго Совета, порядок наследія Престола в случае кончины Петра; двенадцатая изумила присутствовавших. «За отличныя услуги, оказанныя покойному Супругу Нашему и Нам самим Князем Меншиковым, Мы не можем явить большаго доказательства Нашей к нему милости, как возводя на Престол Россійскій одну из его дочерей и потому приказываем, как Дочерям Нашим, так и главнейшим Нашим Вельможам, содействовать к обрученію Великаго Князя с одною из дочерей Князя Меншикова, и коль скоро достигнут они совершеннолетія, к сочетанію их браком.» — Все молчали, не смея изъявлять чувств своих, хотя догадывались, что не Государыня, а любимец ея составил эту духовную.

Петр ІІ-й провозглашен был Императором в десятом часу (7 Мая) при пушечной пальбе из С. Петербургской крепости, Адмиралтейства и яхт, стоявших на Неве. Приняв поздравленія от первейших Чинов, Он вышел к гвардейским полкам, Преображенскому и Семеновскому, которые окружали Дворец и немедленно присягнули юному Монарху. В тот день Меншиков пожалован Адмиралом; 12 Мая Генералиссимусом; 17-го он перевез Императора в свой дом на Васильевскій остров, который назван островом Преображенским; 25 числа приступил к исполненію гигантских планов своих: в исходе третьяго часа по полудни совершилось обрученіе одиннадцатилетняго Петра II-го с шестнадцатилетней Княжною Маріею, после молебна, к которому были приглашены: Феофан Прокопович, Архіепископ Новгородскій; Георгій, Архіепископ Ростовскій; АФанасій Кондоиди, Епископ Вологодскій и Феофилакт, Епископ Тверскій. Главным действовавшим лицем был Феофан, обручившій Марію, в 1726 году, с Графом Сапегою! На ектеніях именовали ее: Благочестивейшею Государынею Маріею Александровною. После священнаго обряда, Генералитет и иностранные Министры допущены были к рукам Его Величества и Ея Высочества при громе инструментальной музыки на хорах и играніи на трубах и литаврах в галереи. В церквах начали поминать дочь Меншикова, как обрученную невесту Императора. Ей назначен был особый штат Придворный, с содержаніем по 34 тысячи рублей. Обер-гофмейстериною определена родная сестра Княгини Меншиковой, Варвара Михайловна Арсеньева, с предоставленіем права следовать за женами Генерал-Фельдмаршалов; Гофмейстером 4-го класса пожалован брат ея, Василій Михайлович Арсеньев; в числе двух Камергеров 6-го класса, находился Князь Алексей Дмитріевич Голицын; четырем Камер-Юнкерам велено состоять в 8-м классе.

Княжна Марія кроткая, прекрасная, отлично воспитанная, не имела соперниц в С. Петербурге: стройный стан, удивительная белизна лица, на котором всегда играл нежный румянец; черные, огненные глаза; обворожительная улыбка; красивые, даже под пудрой, тогда употребляемой, локоны, небрежно развивавшіеся на плечах — слабое изображеніе прелестей ея, искусно переданных в современном портрете! — Меншиков страстно любил свою дочь и умел ловким образом разрушить преднамереваемый союз с Сапегою, женив его на родной племяннице Екатерины, Графине Софье Карловне Скавронской. Но Марія, лишась жениха, с которым дружба соединяла ее еще с младенчества, обречена была на жертву! Петр не любил ее потому только, что Его заставляли любить; умолял на коленях сестру свою воспрепятствовать Его браку с Меншиковою!

29 Іюня невеста Императора, сестра и родная тетка, Варвара Михайловна Арсеньева, получили орден Св. Екатерины; сын Меншикова, возведенный 7-го Мая в достоинство Оберъ-Камергера, пожалован кавалером ордена Св. Андрея Первозваннаго, на четырнадцатом году своего возраста. Меншиков приказал тогда Секретарю, Францу Висту: чтобы на будущій 1728 год были внесены в календарь между Особами Царской Фамиліи имена членов его дома, с означеніем лет и года рожденія!

Не терпя совместничества, Князь Ижерскій удалил из Россіи Герцога Голштинскаго с его супругой Цесаревною Анною Петровною; препятствовал Царице Евдокіе Феодоровне, родительнице несчастнаго Алексія, переписываться с Августейшим ея Внуком; отправил ее в Москву, за караулом. Знатные ненавидели Правителя Имперіи за непомерную гордость, неограниченное властолюбіе: уверенный в своем могуществе, он презирал тайный ропот. Иностранные Дворы оказывали ему особенное уваженіе: Император Карл VI пожаловал Герцогство Козель в Силезіи; именовал Меншикова в письме своем от 19/30 Iюня: Высокорожденным, любезным Дядею; изъявлял радость свою о преднамереваемом бракосочетаніи Петра II с его дочерью. Король Прусскій препроводил сыну его орден Чернаго Орла; наследный Принц Ангальт-Дессау искал руки Княжны Александры.

Но в то время, как Меншиков находился в усыпленіи, помышляя о Герцогстве Курляндском, враги его действовали: Князь Иван Алексеевич Долгорукій, неразлучный друг Императора, юноша из себя красивый, пылкій, сметливый, обучен был родственниками своими, в особенности дядею, Князем Василіем Лукичем, коварству, всем пронырствам, коими отличаются только утонченные придворные: он ненавидел и ласкал Меншикова, старался удалять в другія комнаты сына его и, занимаясь играми, напоминал Петру: сколь опасна для всего Государства чрезмерная власть подданнаго; гибельны будут родственныя его связи с Государем; повторял безпрестанно: что Меншиков, со временем, посягнет даже на Престол; что одно слово Царское может обратить его в первобытное состояніе. Император соглашался с Долгоруким, обещал до удобнаго случая хранить глубокое молчаніе. Случай этот представился: купечество Петербургское поднесло Петру II девять тысяч червонных. Он послал их в подарокъ сестре своей. Меншиков встретил посланного и узнав, что он несет деньги к Великой Княжне, сказал: «Император слишком молод, чтоб знать должное употребленіе денег: отнеси ко мне; я буду иметь случай поговорить об них с Ним». — Посланный не смел ослушаться. На другой день, Великая Княжна Наталія Алексеевна — которую Дюк де Лирія описывает не красавицею, но отлично образованною, ловкою, кроткою, свободно говорившею на Французском и Немецком языках, всеми любимою — пришла, по обыкновенію, навестить Государя. Петр спросил у нея: «разве вчерашній подарок не заслуживает благодарности?» — Она отвечала, что не получала никакого подарка. Монарх был сим весьма недоволен и гнев Его еще увеличился, когда Он узнал, что Меншиков приказал отнесть деньги к себе. — Призвав его, Государ с сердцем спросил: «как смел он запретить посланному исполнить Его приказаніе?» — Меншиков, ни мало не ожидавшій такого выговора, был сильно поражен оным и отвечал: «что Государство нуждается в деньгах, казна истощена, и что он намеревался в тот же день сделать предложеніе Его Величеству о полезнейшем употребленіи этих денег; что, впрочем, он не только выдаст девять тысяч червонных, но если угодно Государю, и милліон рублей из собственнаго своего имущества.» — Петр, топнув ногою, сказал: «Я тебя научу помнить, что я Император и что ты должен Мне повиноваться;» вслед за сим Он вышел из комнаты. Меншиков последовал за Ним, и на этот раз смягчил Его неотступными просьбами. Вскоре потом Герцог Ижерскій опасно занемог и, готовясь оставить земное величіе, написал два духовныя завещанія: семейное и Государственное. Первым поручал своей супруге, Светлейшей Княгине Дарье Михайловне, и своячине, Варваре Михайловне Арсеньевой, содержать дом его до совершеннаго возраста детей и родительски пещись о их воспитаніи; приказывал детям, иметь любовь, почтеніе и повиновеніе к матери и тетке; назначал сына своего, Князя Александра, наследником всего дома и, давая ему полезные советы, более всего внушал хранит верность и горячую любовь к Государю и Отечеству; ставил самого себя в пример: каким образом с младенческих лет был он принят в милость Петра Великаго, и своею верностію и известною всему свету ревностію превзошел всех сверстников в доверіи у Государя. В заключеніе духовной приказывал заплатить долги свои и просил прощенія у всехъ, кого неправо обидел. — В Государственном акте, Меншиков обращался к Императору с просьбами: 1) до пришествія в совершеннолетіе поступать по завещанію Государыни Бабки (Екатерины І-й), быть послушным Обер-гофмейстеру Барону Остерману и Министрам, и ничего не делать без их совета; 2) остерегаться клеветников и наговаривающих тайным образом и сказывать о них Министрам, дабы предостеречь себя от многих бедствій, которыя от того происходят, и кои Предки Его Величества претерпели; 3) беречь свое здоровье, и для того в езде и в прочих забавах поступать умеренно и осторожно; от здравія Государя зависит благополучіе Отечества; и, наконец 4) советовал Петру ІІ-му во всем так управлять собою, чтобы все поступки и подвиги его соответствовали достоинству Императорскому, а до сего инако дойти невозможно, как чрез ученіе и наставленіе и чрез помощь верных советников. В заключеніе напоминал Государю, какое попеченіе имел он о его воспитаніи и каким отчаянным образом служил ему в воспріятіи престола; просил иметь в памяти верную службу его и содержать в милости остающуюся после него Фамилію, также быть милостиву к обрученной невесте, дочери его, и по учиненному пред Богом обещанію в подобное время вступить с нею в законное супружество.

Враги Меншикова могли свободнее действовать. Между ними хитрее всех был Остерман, надзиравшій за воспитаніем Императора. Он сделался известным по славному миру Нейштадскому, управлял тогда иностранными делами; с умом утонченным соединял прозорливость опытнаго министра; был осторожен и вместе отважен, когда требовали обстоятельства; выше себя не мог никого терпеть. Давно Остерман совещал с Долгорукими о низверженіи Меншикова, котораго не любил потому, что он препятствовал ему быть главным, часто не соглашался с ним, грубил ему, не уважая званія Вице-Канцлера, носимаго им Андреевскаго ордена. Освободясь от болезни Меншиков поехал в Ораніенбаум, свой загородный дом, для освященія выстроенной им там церкви во имя Св. Пантелеймона целителя, и вместо того, чтобы лично просить к себе Императора, послал приглашеніе с нарочным. Петр отказался под предлогом нездоровья, и гордый Вельможа во время освященія храма, 3-го Сентября, Архіепископом Феофаном, занял место, в виде трона приготовленное для Императора! В числе посетителей находились: Генерал-Адмирал Граф Апраксин, Канцлер Граф Головкин, Действительный Тайный Советник Князь Дмитрій Михайлович Голицын, Чернышев, Головин, Бестужев, Иван Львович Нарышкин и многіе другіе сановники. Пушечная пальба в тот день не умолкала.

Дерзкій поступок Меншикова послужил для его врагов удобным средством к нанесенію последняго удара могуществу его. Они уговорили Императора освободить себя и Россію от человека, не полагавшаго пределов своему властолюбію. Считая себя в прежней силе и не видя разставляемых сетей, любимец счастія отправился в Петергоф (4 Сентября), был у Государя наговорил множество грубостей Остерману, и, на другой день, поехал в Петербург, осматривал присутственныя места, провел полтора часа в Верховном Тайном Совете, с гордостію давал везде приказанія, делал распоряженія к пріему Петра в своем доме, запретил Казначею Кайсарову отпускать деньги без собственноручнаго его предписанія.

6-го Сентября Генерал-Поручик Салтыков объявил Меншикову, чтобы вся мебель и вещи Государевы были перевезены в летній Дворец. В то же время возвращена мебель сына его, который в качестве Обер-Камергера находился при Императоре. В замешательстве своем Меншиков сделал важную ошибку, распустив по квартирам Ингерманландскій полк, ему преданный, стоявшій до того времени, для безопасности его, в лагере на Васильевском острову.

7-го Сентября Меншиков был в Верховном Тайном Совете. Государь возвратился в С. Петербург, ночевал в новом летнем Дворц и на другой день рано по утру отправил к огорченному Вельможе Салтыкова с приказаніем не вступать ни в какія дела и не выезжать из дома до дальнейшаго повеленія. Княгиня Меншикова с детьми поспешила во Дворец, чтобы пасть к ногам Государя и Его умилостивить, но вход им был воспрещен. Любимец Петра Великаго прибегнул к последнему средству: он написал к Императору, старался оправдать себя, умолял: чтобы солнце не зашло во гневе Его; просил увольненія от всех дел за старостію и болезнями; искал покровительства Великой Княжны Наталіи Алексеевны, но и это осталось без успеха. Опустели гостинныя опальнаго! Только два человека остались ему преданными: Генерал-Лейтенант Алексей Волков и Генерал-Маіор Егор Иванович Фаминцын. Они обедали у него 8 числа, уговорили пустить кровь из руки. Почтенные люди, которых имена достойны быть переданными потомству!

9-го Сентября велено Меншикову ехать в Раніенбург, город, им самим выстроенный (находящійся в Рязанской губерніи) и, с лишеніем чинов и знаков отличій, жить там безвыездно, под неусыпным надзором гвардейскаго офицера и капральства; именіе оставлено при нем. Княжна Марія должна была возвратить Императору обручальное кольце свое, стоившее около двадцати тысяч рублей.

Опальный Царедворец, сохранив свои богатства, предполагал иметь пріятное убежище в Раніенбурге, и, не теряя надежды, что счастіе снова сделается ему благопріятным, выехал из Петербурга в богатых экипажах, как вельможа сильный, а не изгнанник. Неуместная пышность еще более раздражила врагов его. В Твери приказано опечатать все вещи Меншикова, а ему оставит только необходимо нужное. Тут богатые экипажи были отобраны, посадили его в кибитку с объявленіем, что именіе взято в казну; стража удвоена и надзор над ним усилен. В семи верстах от этого города тяжкая печаль и неосушаемыя слезы прекратили жизнь супруги несчастливца: она лишилась зренія за несколько дней до своей кончины, переплакав горе. Почти в одно время с Меншиковым прибыл в Раніенбург Действительный Статскій Советник Плещеев для произведенія следствія о разных злоупотребленіях и проступках его. Он был обвинен в несчастіи Царевича Алексія Петровича, родителя Императора; в тайной переписке с Шведским Сенатом во время болезни Императрицы Екатерины І-й; в присвоеніи шестидесяти тысяч рублей, принадлежащих Герцогу Голштинскому и во многих других похищеніях. Его приговорили к ссылке в город Березов, Тобольской губерніи. С мужеством, приличным герою, услышал Меншиков грозный приговор и, обратясь к сыну, сказал: «пример мой послужит тебе наставленіем, если ты будешь когда возвращен из ссылки, где должен я умереть!» — Он был отправлен 2-го Іюня 1728 года с семейством водою до Казани. Поручик гвардіи Степан Крюковской и двадцать отставных солдат Преображенскаго батальона провожали его. Ему позволено было взять десять человек дворовых людей; определено на содержаніе по пяти рублей в день.

Отсюда начинается новая эпоха в жизни любимца Петрова, достопамятная, ибо он прежде торжествовал над врагами Отечества и был рабом страстей своих — в злополучіи явился победителем над ними, удивил потомство необыковенною твердостію духа, совершенным самоотверженіем. Отчужденный от всего міра, среди льдяных пустынь Сибири, где зима постоянно продолжается семь месяцев; разсветает тогда в десять часов по полуночи, а смеркается в три; мороз доходит до 10° при нестерпимом ветре с Ледовитаго моря; где весною от болотистых паров бывает густой, непроницаемый для зренія туман; осенью также при сильных северовосточных ветрах; где летом жары продолжаются не более десяти дней; земля, по причине холодных ночей, тает только на четверть аршина; солнце скрывается днем на один час за северную высокую гору — Меншиков не роптал на судьбу, покорялся ей с смиреніем и ободрял детей своих. Не жалея о себе, он проливал слезы о них, и находил себя достойным бедствій, его постигших, с умиленіем предавался воле Творца. Быв прежде сего слабого сложенія, в ссылке сделался здоровым; скопил из получаемых им денег такую сумму, что соорудил на нее деревянную церковь подле острога, в котором содержался, работая при построеніи сам с топором в руках. Он звонил в колокол когда наступало время церковнаго служенія, исправлял должность дьячка, пел на клиросе и читал потом простолюдинам назидательныя книги. Благо мне Господи — повторял он безпрестанно в молитвах — яко смирил мя еси! — Так проводил время в Березове изгнанник, котораго, некогда, приветствовал Феофан Прокопович словами: мы в Александре видим Петра! — который возвел на Престол Екатерину и, перед ссылкою своей, намеревался сочетать браком сына с Великою Княжною Наталіею Алексеевною. Вскоре любимая дочь его, Марія, занемогла оспою. В Березове не было докторов. Меншиков видел, что новый крест ожидал его, что Марія приближалась к концу земных страданій — и старался скрывать от детей снедавшую его печаль. Предчувствіе его исполнилось: он лишился дочери: (1729 г.); вырубил ей могилу и сам опустил в мерзлую землю драгоценные для него останки невинной узницы!

Поколебалась твердость великаго мужа! Орошая слезами последнее жилище Маріи, он утешал себя мыслію, что скоро соединится с нею; заблаговременно, при тусклом свете рыбьяго жира, горевшаго в его казарм, приготовил гроб из кедроваго дерева; изъявил желаніе, чтоб его похоронили подле дочери, в халате, туфлях и в стеганой шелковой шапочке, которую тогда носил; советовал детям возложить всю надежду на Бога, ожидать скорого освобожденія. «Вы невинны — говорил он — страждете за меня, обстоятельства переменятся!» исполнил обряд, Церковію налагаемый и, потом, простясь с близкими к сердцу, хранил глубокое молчаніе, отказался от пищи, кроме холодной воды, употребляемой им в небольшом количестве; скончался 22 Октября 1729 года, на 56 от рожденія.

Три аршина мерзлой земли приняли в недра свои знаменитаго изгнанника, у алтаря сооруженной им церкви; в десяти саженях от берега реки Сосвы. Ныне на том месте возвышается земляная насыпь, окруженная деревянною решеткою.

Князь Александр Данилович Меншиков был ростом двух аршин, двенадцати вершков, двумя вершками менее Петра Великаго; стройный собою; ум и честолюбіе яркими красками изображались на лице его. Он имел язвительную улыбку; отличался остротою; вставал, обыкновенно, в шесть часов и ранее, ужинал в девять, спать ложился в десять часов; никаких дел не отлагал до другаго дня; любил давать пышные обеды; украшал себя орденами и, по причине слабого здоровья, являлся иногда зимой перед гвардейскими полками, на богато убранной лошади, сопровождаемый Генералитетом, в серебряном парчевом кафтане на собольем меху, с такими же обшлагами; старался об улучшеніи суконных фабрик в Россіи; был учтив с иностранцами; снисходителен к тем, кои не хотели казаться его умнее, угождали ему и не мог видеть никого выше себя; преследовал равных; был властолюбив, мстителен, груб, жестокосерд, алчен к пріобретеніям; терпел часто побои от Петра Великаго! Но Меншиков, при всех слабостях своих, останется великим человеком и имеет право на уваженіе Россіян, как спаситель жизни незабвеннаго Монарха, его любимец и непобедимый Полководец.

Он вступил в брак, 1706 г., с Дарьею Михайловной Арсеньевою, которая произошла от древней благородной Фамиліи, известной в Россіи с XIV столетія. Современники отзываются об ней как о первой красавице в Петербурге. Петр Великій и Екатерина I уважали ее; последняя называла Княгиню Меншикову в письмах: Светом своим, дорогою Невестушкою; благодарила за неоставленіе Детей; просила не оставлятъ и впредь писаніями и проч. — Она была попечительная мать и нежная супруга; в разлуке с мужем не только его умоляла беречь свое здоровье, но и Петра Великаго: чтобы Он написал к нему о том, сетовала, при паденіи своем, не о потерянном богатстве, лишенных почестях, но о плачевном состояніи близких к сердцу; скончалась в семи верстах от Твери, в 1727 году, потеряв зреніе, на сорок седьмом году от рожденія.

Дети Меншикова освобождены из ссылки Императрицею Анною Іоанновною в 1731 году: семнадцатилетній сын, которому возвращено тогда Княжеское достоинство, пожалован Прапорщиком Преображенскаго полка. Дочь, Княжна Александра, которая двумя годами была старее брата, чрезвычайно походила на мать: имела такіе же черные глаза, черные волосы, пріятную улыбку, нежный румянец на щеках — пожалована Фрейлиною и на другой день по пріезде из Сибири выдана за Густава Бирона, Маіора гвардіи Измайловскаго полка. Он был родный брат Герцога Курляндскаго; человек — по словам Манштейна — простой и без воспитанія, но хороших правил; возведен, потом, в Генерал-Аншефы. — Она умерла в Петербурге 1736 года, на 24 от рожденія.

Князь Александр Александрович Меншиков до паденія отца своего, обучался: Россійскому, Латинскому, Французскому и Немецкому языкам; Закону Божію, Исторіи, Географіи, Арифметике и Фортификаціи. К танцам не имел он ни какой наклонности и когда отец наказывал его (1722 г.) за малые успехи, осмилетній юноша говорил: «Еще успею выучиться танцовать! Прежде следует знать полезнейшія науки.» В данном Меншиковым наставленіи сыну (1725 г.), он убеждал его: дорожить временем, убегать праздности, прилежать к занятіям. — «Ничего нет лучше в молодых летах труда и ученія — писал Меншиков; — «сын наказан, в старости жезл отцу и веселіе матери; но как добрым поступкам обучаются юноши от других, подобно кораблю, который управляется рулем, то и тебе должно слушать и почитать своего гувернера, Г. Профессора Кондрата Генингера, определеннаго Ея Императорским Величеством, который обязан доносить Государыне о нераденіи к наукам или о дурном твоем поведеніи, от чего тебе приключится безславіе, да и мне не без стыда будет.» — Далее отец требовал: чтобы каждое утро юноша приносил благодареніе Богу и, потом, одевшись прочитывал выученное на кануне; приказывал ему переводить, вместо забавы, для родителей получаемыя иностранныя газеты и если в них будут помещены любопытныя воинскія или другія какія известія, то смотреть на ландкарте: в которой части света и в каком Государстве это происходило; под каким горизонтом и какое описываемое место имеет положеніе, чтобы в последствіи мог он, во время разговоров, основательно судить об означенных предметах. В заключеніе обязывал сына: в дванадесятые и Господскіе праздники, также в Воскресные дни ходить в Святую церковь к литургіи и, во время оной, стоять со страхом и пенія слушать со вниманіем, особливо Апостол и Евангеліе, разсуждая о Законе Божіем и о воздаяніи. За неисполненіе же всех означенных статей и непослушаніе гувернеру, обещал штрафовать.

Мы выше сего видели, что молодый Меншиков во время могущества отца, имея только тринадцать лет, возведен в достоинство Обер-Камергера, был кавалером орденов Св. Андрея Первозваннаго, Св. Александра Невскаго, Св. Екатерины и ІІрусскаго Чернаго Орла. Вступив 1731 года Прапорщиком гвардіи в Преображенскій полк, в котором числился Поручиком 1726 года, Князь Александр Александрович сражался под знаменами Фельдмаршала Графа Миниха при взятіи Очакова и Хотина; произведен в 1738 году за отличную храбрость из Поручиков в Капитан-Поручики; потом получил в Преображенском полку чин Секунд-Маіора (1748 г.); служил с честію в Прусскую войну; пожалован кавалером ордена Св. Александра Невскаго и Генерал-Поручикомъ в 1757 году; первый известил жителей Московских, 1762 г., о возшествіи на Престол Императрицы Екатерины II-й и привел их к присяге; возведен тогда в Генерал-Аншефы; умер 1764 года, на 51-м году от рожденія, оставя по себе память храбраго воина и благонамереннаго гражданина. Он был женат на Княжне Елисавете Петровне Голицыной, дочери Князя Петра Алексеевича, кавалера ордена Св. Андрея Первозваннаго, служившаго при Петре Великом, Комнатным Стольником, Министром в Вене, Сенатором, Губернатором в Архангельске, Риге и, наконец, в Кіеве, где умер в 1722 году. (Бантыш-Каменский Д.)

Меншиков Александр Данилович — фаворит Петра I и Екатерины I, открывающий собой ряд русских временщиков XVIII столетия. Год его рождения в точности не известен: по одним известиям (Берхгольц), он родился в 1673 г., по другим (Голиков) — в 1670 г. Не вполне выяснено и происхождение его: по словам одних, его отец был придворным конюхом, по словам других — капралом Петровской гвардии; существует также известие (позднейшее), что М. в молодости продавал пироги на улицах Москвы и кормился этим промыслом. Знакомство Петра с М., как обыкновенно принимают, состоялось через посредство Лефорта, взявшего М. к себе в услужение. Несомненно то, что М. служил в Преображенском полку с самого его учреждения, несколько лет исполнял обязанности денщика при Петре и приобрел его расположение, скоро перешедшее в тесную дружбу. С 1697 г. М. неразлучен с Петром: вместе с ним совершает Азовский поход, вместе отправляется за границу и возвращается оттуда, участвует в стрелецком розыске, исполняет важные поручения; его влияние начинает перевешивать даже влияние Лефорта. После Нарвского сражения М. вместе с царем участвовал в действиях русской армии в Ингрии, причем выказал большую храбрость и недюжинные военные таланты. После взятия в 1702 г. Нотебурга он был назначен комендантом этой крепости, затем губернатором вновь завоеванных областей; в его ведение в так называемую ижорскую канцелярию были переданы Петром многие общегосударственные доходы. Талантливый и энергичный, М. не останавливался ни перед чем ради удовлетворения возникавших вследствие войны нужд; его быстрые, решительные действия вполне соответствовали кипучей энергии царя; лишенный всякого, даже элементарного образования (он едва мог подписать свое имя), он пополнял этот недостаток природной сообразительностью, еще развившейся в том ответственном положении, какое ему пришлось занимать. В 1705 г. М. был вызван в Литву, где к этому времени сосредоточились военные действия, и здесь действовал сперва в качестве помощника фельдмаршала Огильви, начальствуя над кавалерией, а затем, с 1706 г., в качестве самостоятельного главнокомандующего. В том же году он одержал победу над шведским генералом Мардефельдом при Калише. Это была первая победа русских в правильной битве, и М. был щедро одарен за нее. Еще раньше, в 1702 г., он получил диплом на достоинство графа Римской империи; теперь он был возведен в сан князя Римской империи, а в 1707 г. Петр возвел его в достоинство светлейшего князя Ижорского. Получив известие об измене Мазепы, М. напал на Батурин, взял его приступом и жестоко разорил, перебив почти всех жителей. За Полтавскую битву М. получил фельдмаршальское достоинство. До 1714 года он принимал участие в походах русских войск за границу, в Курляндию, Померанию и Голштинию, а затем его деятельность сосредоточилась на вопросах внутреннего устройства государства, касаясь, благодаря его близости к царю, едва ли не всех важнейших государственных нужд. Наиболее усердным сотрудником Петра М. являлся, однако, не столько в силу ясного сознания тех принципов, какими направлялась деятельность преобразователя, сколько в силу своекорыстных мотивов, и эти последние придали всей его фигуре особою окраску. «Полудержавный властелин», по выражению Пушкина, «дитя сердца» Петра, как называл его последний в своих письмах к нему, был страшным взяточником и казнокрадом и, несмотря на награды, в изобилии сыпавшиеся на него, увеличивал свое состояние всякими недозволенными средствами. Не довольствуясь взятками с просителей, он грабил за границей имения польской шляхты, закрепощал себе малороссийских казаков, отнимал земли у смежных с его имениями помещиков, наконец, обкрадывал казну на всевозможных подрядах. В 1711 г. Петр впервые узнал о подобных злоупотреблениях М., а три года спустя назначена была, по доносам Курбатова (см.), особая следственная комиссия. С той поры и до конца царствования Петра I М. почти не выходил из-под суда. Многочисленные следственные комиссии раскрывали грандиозные его злоупотребления, но их разоблачения только поколебали доверие и расположение Петра к М., не лишив последнего всецело влияния и власти. Помимо сохранявшейся еще у Петра привязанности к любимцу, помимо заступничества за него Екатерины, через него познакомившейся с Петром и питавшей теплое чувство к первому виновнику своего возвышения, здесь могли действовать и другие соображения: в лице М. Петр дорожил одним из наиболее даровитых и преданных ему сотрудников. Как преданность царю, так и личные интересы М., тесно связанные с реформами, делали его врагом партии приверженцев старины. В такой роли выступил он, между прочим, и при столкновении Петра с сыном. Многие из современников, вряд ли, впрочем, основательно, считали даже М. главным виновником гибели Алексея Петровича. Как бы то ни было, злоупотребления М. благополучно сходили ему с рук; отделываясь при их раскрытии денежными штрафами, он успешно топил своих врагов, в числе которых бывали порой и очень сильные люди, как, например, Шафиров. При учреждении коллегий М. был назначен в 1719 г. президентом военной коллегии. Лишь к концу царствования Петра, после того как известная Монсова история подорвала доверие царя к Екатерине, М., вновь уличенный в злоупотреблениях, подвергся серьезной опасности, но вскоре за тем последовавшая смерть Петра открыла ему дорогу к еще большей власти. Главный виновник возведения на престол Екатерины I (см.), он сделался при этой слабой и неспособной государыне истинным правителем государства. Верховный совет, учрежденный отчасти вследствие желания других вельмож положить предел самовластию М., вскоре сделался простым орудием в его руках. Чтобы упрочить свое положение, он попытался добиться с помощью русских штыков избрания на вакантный тогда престол курляндского герцогства, но попытка эта не увенчалась успехом. Тогда М. принял другие меры к обеспечению себя на случай смерти Екатерины. Не рассчитывая на возможность устранить от престола сына Алексея Петровича, в пользу дочерей Петра и Екатерины, он заблаговременно перешел на сторону этого кандидата; по просьбе М., Екатерина дала свое согласие на брак малолетнего Петра Алексеевича с дочерью М. Найденное после смерти Екатерины завещание (впоследствии оказавшееся подложным) объявляло наследником престола 12-летнего Петра и учреждало до его совершеннолетия регентство из обеих цесаревен, герцога голштинского и верховного тайного совета. Но герцог, по настоянию М., уехал в Голштинию вместе с Анной Петровной; действительным правителем государства остался М., обручивший императора со своей дочерью Марией и получивший звание генералиссимуса. Самовластие М. разгулялось теперь на просторе, обращаясь порой на самого императора; это его и погубило. Пытаясь примириться со старыми родами, он приблизил к Петру II Долгоруких, которые воспользовались этим, чтобы восстановить императора против М. 8 сентября 1727 г. М. был арестован и на другой день последовал указ о ссылке его в Раненбург. Вслед за тем все его громадные богатства были конфискованы, а после того как в Москве найдено было подметное письмо в пользу М., он с женой, сыном и дочерьми был сослан в Березов, где и умер 12 ноября 1729 г.

Литература. Есипов, «Жизнеописание А. Д. М.» («Русский Архив», 1875); его же, «Ссылка М. в Березов» («Отечественные Записки», 1860, №8 и 1861, №№1 и 3); Костомаров, «История России в жизнеописаниях ее деятелей» (т. II); Щебальский, «Князь М. и граф Мориц Саксонский» («Русский Вестник», 1860, №№1 и 2); Карнович, «Вмешательство русской политики в избрание Морица Саксонского герцогом курляндским» («Древняя и Новая Россия», 1875, №№9 и 10); Порозовская, «А. Д. М.» (СПб., 1895; в биографической библиотеке Павленкова); Лазаревский, «Описание старой Малороссии» (т. I). В. М-н.

Меншиковы — княжеский род, происходящий от Александра Даниловича М. (см. соотв. статью). Его сын, князь Александр Александрович (1714—1764), имевший на 14-м году жизни звание обер-камергера, был разжалован и сослан вместе с отцом; возвращен в 1731 г., был генерал-аншефом. Сын его, князь Сергей Александрович (1746—1815), был сенатором; о внуке его, князе Александре Сергеевиче — см. соотв. статью. Со смертью сына последнего, генерал-адъютанта князя Владимира Александровича, пресекся род князей М. Их майорат, фамилия и титул переходят в род Корейш. Род князей М. внесен в V часть родословной книги С.-Петербургской губернии (Гербовник, I, 15).

B. P. (Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона)

А. Д. Меншиков. Ж. Симон. 1710

Меншиков, Александр Данилович, светлейший князь, фаворит Петра Великого. Родился в 1670 или в 1673 году (последнее ближе к истине), умер в 1729 году. Начинает собой ряд русских «случайных людей» XVIII века. Царский денщик, по общему убеждению чрезвычайно близкий к своему барину, Меншиков всем был обязан этой близости. Происхождения он был самого простого: по словам хорошо его знавшего и им покровительствуемого князя Куракина, «ниже шляхетства». По другим данным, отец Меншикова был придворный конюх, а сам он в детстве продавал пироги на улицах, что вполне вяжется одно с другим, так как мелкие служилые люди и их семьи все занимались в то время каким-нибудь ремеслом. С Петром свел его Лефорт (см.), и скоро он уж был «вознесен до верха всем завидного могущества», занимая «первое место среди москвитян по привязанности к нему царя» (дневник Корба). Современники не находили в «Алексашке» других достоинств, кроме большой сметливости и изворотливости. По словам того же князя Куракина, Меншиков еле умел подписать свою фамилию и ума был «гораздо среднего», — что не мешало ему быть «таким сильным фаворитом, что разве в римских гисториях находят». Петра в особенности возмущало, что его любимец страшно нечист на руку и грабит все, что ни попадется. Он неоднократно «учил» его за это дубиной, приговаривая: «Теперь в последний раз дубина! Ей Александр, берегись!» и налагал на него громадные денежные штрафы. Но Меншиков умел стать необходимым своему барину, и тот до конца жизни не умел без него обойтись. Когда их личная близость стала уже недостаточной связью, он старался влиять на Петра через женщин. Сначала он носился с проектом ни более ни менее, как выдать за Петра свою родную сестру; позже через Меншикова Петр познакомился с Екатериной (см.), которая всю жизнь считала Меншикова своим благодетелем и долго относилась к нему почтительно (уже будучи женой Петра, она писала Меншикову: «Милостивый наш государь батюшка, князь Александр Данилович»). По смерти Петра Екатерина вступила на престол при ближайшем участии Меншикова, и последний сделался фактическим правителем России. Тут он обнаружил полное отсутствие каких-либо политических дарований. Своим могуществом он воспользовался только для того, чтобы удовлетворять свое тщеславие и жадность, стремясь к почетным званиям и накопляя деньги. Он произвел себя в генералиссимусы, хотя вовсе не был ни первым из русских генералов, ни вообще выдающимся полководцем; хлопотал об избрании его герцогом курляндским (титул светлейшего князя «Ижорского» он получил еще при Петре, с некоторыми «владетельными» правами, так что имел свои крепости с артиллерией и свое войско, то и другое, впрочем, в миниатюрных размерах); наконец, осуществил свою давнюю мечту породниться с царским домом, обручив свою дочь с наследником Екатерины I, маленьким Петром II (см.). Он стал писать о себе «мы» и внизу своих приказов — «дан», как на высочайших указах. В то же время он торговал русскими дипломатическими секретами, получая за это от шведского, например, правительства крупные суммы. Но он не сумел помешать образованию Верховного Тайного Совета (см.), ограничивавшего, фактически, его власть, и где большинство составили его аристократические конкуренты с князем Дм. Мих. Голицыным (см.) во главе. Он не сумел даже заручиться прочным расположением гвардии, важнейшего тогда фактора придворной, если не государственной, жизни. В результате, противникам его удалось с поразительной легкостью превратить его из могущественнейшего лица в государстве в политического ссыльного. Арестованный 8 сентября 1727 года по приказу (номинально) Петра II, он был сослан со всей семьей в Березов, где через два года и умер. В несчастье он обнаружил больше достоинства, чем в дни своего фавора. Ничтожный, как государственный человек, Меншиков был рачительным и предприимчивым хозяином (качество, в свое время использованное Петром, который сделал его начальником «Ижорской» канцелярии, специально ведавшей вновь изобретенные налоги). Он в обширных размерах занимался торговлей, имел фабрики и составил себе крупнейшее в тогдашней России состояние (до 150 тысяч рублей дохода — более миллиона на теперешние деньги). После его опалы все это было конфисковано.

См. о нем «Архив князя Куракина», т. I; «Протоколы, журналы etc. Верховного Тайного Совета» (Сборник Русского Исторического Общества, тт. 55, 56, 69 и 79); Есипов, «Жизнеописание А. Д. Меншикова» («Русский Архив», 1875 г.). Переписку Меншикова с Петром см. в «Письмах и бумагах Петра Великого», т. I — VІ и в Сборнике Исторического Общества, т. XI.

Меншикова, Мария Александровна, княжна, дочь Александра Даниловича Меншикова (см.), родилась в 1711 году и получила редкое по тому времени образование. Она была сначала невестой польского магната Петра Сапеги, но честолюбивый отец, бывший тогда на верху своего могущества, задумал выдать ее замуж за наследника престола, Петра II Алексеевича; план отца, благодаря благосклонному отношению императрицы Екатерины I, удался, и в 1727 году Мария Меншикова была обручена с Петром II. Но в том же году Меншикова постигла царская опала, и вся семья была отправлена в ссылку, в том числе и Мария Меншикова, которая умерла в Березове в 1729 году. Впоследствии было расследовано, что в 1728 году в Березов под чужим именем приехал молодой князь Федор Долгорукий, давно любивший Марию Меншикову, и здесь с ней тайно повенчался. (Энциклопедический словарь Гранат)

А. Д. Меншиков. Могилев

Меншиков Александр Данилович (6 (16).11. 1673, Москва, — 12 (23).11. 1729, Берёзов, ныне Берёзово Тюменской обл.), русский гос. и воен. деятель, граф (1702), светлейший князь (1707), генералиссимус (1727). Сын придворного конюха. С 1686 денщик Петра 1. Преданность и усердие, незаурядные военные и административные способности выдвинули М. в число самых близких сподвижников Петра I. M. сопровождал его в поездках по России и за границей: в Азовских походах 1695—96, в Великом посольстве 1697—98. В 1703 назначен губернатором Ингерманландии (позднее-Санкт-Петерб. губернии), руководил строительством Санкт-Петербурга, Кронштадта, корабельных верфей на pp. Нева и Свирь. Во время Северной войны 1700—21 М. командовал крупными силами пехоты и конницы, отличался в осаде и при штурмах крепостей, проявляя бесстрашие и хладнокровие. Одержал ряд побед над шведами: 18 октября 1706 при Калише, 2 ноября 1708 под Батурином, 7 мая 1709 под Опошней. В Полтавском сражении 1709 (27 июня) М., командуя левым флангом, разбил корпус генерала Росса, что предрешило победу русских войск. 30 июня 1709 принудил отступавших шведов к капитуляции. В 1709—13 командовал рус. войсками в Польше, Курляндии, Померании и Гольштейне. С 1714 управлял отвоёванными у шведов землями, вошедшими в состав Рус. гос-ва (Прибалтика, Ижорская земля), ведал сбором гос. доходов. Во время отъездов Петра I возглавлял управление страной. В 1718—24 и 1726—1727 президент Военной коллегии. М. отличался непомерным корыстолюбием и тщеславием. После смерти Петра I, опираясь на гвардию, 28 янв. 1725 возвёл на престол Екатерину I и стал фактич. правителем России. 25 мая 1727 обручил свою дочь Марию с внуком Петра I — Петром П. Однако враждебные М. представители старой аристократии — князья Голицыны и Долгорукие сумели повлиять на Петра II таким образом, что 8 сент. 1727 М. был обвинён в гос. измене и хищении казны и вместе с семьёй сослан в Берёзов. Было конфисковано всё его имущество: 90 тыс. крепостных, 6 городов, имения в России, Польше, Пруссии и Австрии, 5 млн. руб. золотом наличными и 9 млн. в англ, и голл. банках и т. п. (Большая Советская Энциклопедия)

«Словарь достопамятных людей Русской Земли» 1836 сведений о Меншикове не дает.

Описания деятельности Меншикова историки в основном берут у К. Валишевского:

«Александр Данилович Меншиков олицетворял тип совершенно другого характера. Он открывает собою в России целый ряд выскочек — созданий царского каприза. Предание рассказывает, что в молодости Меншиков был мальчишкой-пирожником. Княжеская грамота Меншикова ведет его происхождение от старинного литовского рода. В крайнем случае можно согласовать обе версии. Сын мелкопоместного дворянчика из-под Смоленска мог продавать пирожки на улицах Москвы; ведь торговал же ими кавалер ордена Св. Людовика в Версале во времена Стерна. Во всяком случае, его отец не пошел дальше чина капрала Преображенского полка, куда он сам поступил сержантом около 1698 года. Может быть в то время он совмещал эту должность с торговлей пирожками. Даже во вновь образованных полках, основанных Петром, долго держался весьма любопытный дух промышленности, благодаря традициям, завещанным стрельцами. Но уже тогда юноша пользовался большой благосклонностью царя, называвшего его уменьшительным именем «Алексашка» и осыпавшего всенародно проявлениями почти страстной нежности. Известна роль, какую некоторые свидетельства, — положим, спорные, — приписывают Меншикову во время взрыва гнева на генерала Шеина, когда Петра надо было заставить опомниться. Происхождение фавора Меншикова относится по другим рассказам к иному вмешательству, благотворному и важному, в судьбе государя. Отправляясь на обед к одному боярину, Петр встретил пирожника, его физиономия ему понравилась, и он взял его с собой. За столом он должен был стоять позади его стула. Только что царь протянул руку, чтобы взять себе какое-то кушанье с блюда, пирожник сделал быстрое движение, сказал что-то на ухо царю и остановил его. За несколько часов перед тем пирожник проник в кухню боярина и успел подметить там приготовленную отраву. Отвергнутое царем блюдо было отдано, по его приказанию, собаке, и на ней доказана несомненность покушения. Боярин и его сообщники были арестованы, а Алексашка таким образом начал свою необыкновенную карьеру.

Он родился в 1673 году и был на год моложе Петра. Высокого роста и хорошо сложенный, с приятным лицом, он отличался от царя и от окружающей его среды большою чистоплотностью и даже особенною, свойственною ему одному, элегантностью. Роль представителя, которая ему впоследствии выпала на долю, зависела в некоторой степени от этой особенности. Между тем он не получил никакого образования. Он и впоследствии не выучился грамоте и был лишь в состоянии подписать свое имя. Если верить Екатерине II, имевшей возможность быть вполне осведомленной на этот счет, Меншиков точно так же, будто бы, не достиг и того, чтобы иметь «ясное представление о чем бы то ни было».

Но, по примеру Петра, хотя далеко уступая ему в этом отношении, он приобрел краткие познания обо всем, в том числе и о великосветских приемах и манерах, во всем подражая монарху и делаясь как бы отражением его. Он сопровождал царя под стенами Азова и жил с ним в одной палатке; он следовал за ним всюду и заграницею и брал с ним вместе уроки; он участвовал также в подавлении бунта стрельцов и хвалился, говорят, тем, что собственноручно срубил двадцать непокорных голов. Предоставив самому Петру сбрить себе бороду, он сделался его придворным брадобреем и, избавив всех членов московской ратуши от излишнего украшения, приводил их бритыми к царю, символически изображая, таким образом, свою будущую деятельность в великом царствовании. С 1700 года он, по-видимому, исполнял при царе обязанности мажордома и занимал в сердце его совсем особое место. Петр называл его в письме «mem Herzenskind (дитя сердца моего), mein bester Firnt (лучший друг мой), или даже mein Bruder (брат мой), — имена, которые он никогда не давал никому другому. Ответы фаворита в таком же фамильярном тоне, и замечательно то, что он не прибавляет к подписи никат ких выражений почтительности, тогда как сам Шереметьев подписывается «Наиподданнейший раб твой».

Однако фаворит имел двух любовниц-сестер Арсеньсвых, Дарию и Варвару, фрейлин царевны Наталии любимой сестры государя, которым он писал обеим зараз: они не ревновали его одна к другой. Наконец, он женился на старшей, к которой у Петра, по-видимому, были личные отношения загадочного свойства. Женившись на Дарье Меншиков, по-видимому, повиновался воле своего августейшего друга, которым руководили как бы загадочные, необычайные угрызения совести.

По общему мнению, современников, эта связь между ними не была простой дружбой, и сам Петр выказывал странное равнодушие к подобного рода обвинениям. В 1702 году один капитан Преображенского полка, уличенный в слишком смелых речах на эту скабрезную тему, был только выслан в отдаленный гарнизон, и подобные факты повторялись несколько раз.

В 1703 году оба друга в один и тот же день получили орден Св. Андрея, «хотя и недостойны этого», как утверждал Петр в письме к Апраксину. После этого начинается вся феерия Алексашкина возвышения. В 1706 году он получает титул князя Св. Империи, на следующий год, одержав победу над шведским генералом Мардефельдом (при Калише, 18 октября 1706 г.), он становится владетельным русским князем с титулом Ижорского герцога всей Ингерманландии как наследственного владения; он делается также графом в Дубровне, Горках и Потчепе, наследственным владетелем Ораниенбаума и Батурина, генералиссимусом, членом высшего совета, маршалом империи, председателем военной школы, адмиралом «красного флага». Петербургский генерал-губернатор, подполковник Преображенского полка, подполковник трех отрядов лейб-гвардии, капитан роты бомбардиров, кавалер ордена Св. Андрея, Св. Александра, Слона, Белого и Черного Орла… Этого недостаточно. В 1711 году он пытается выкупить у вдовствующей герцогини Курляндской титул ее и герцогство; через год считает себя близким к достижению этой цели и заставляет уже присягать себе чиновников страны. Принужденный отложить до более благоприятного времени окончательное вступление во владение, которое оскорбляет Польшу, он от него не отказывается и вымещает неудачу на польских панах, вынуждая их уступать ему обширные владения за ничтожную цену. Таким образом, он прибавляет к своему блеску огромное богатство. В Украине он покупает у Мазепы весь Почепский уезд и захватывает земли, принадлежащие казацким офицерам. Водруженный его армией столб в какой-либо деревне означает его право на владение ею; в случае сопротивления он прибегает к виселице. Он прибегает и к спекуляциям, которые, будучи основан на его могуществе почти абсолютном, могли быть только прибыльными. Вместе с Толстым и евреем Шафировым, он создает фабрики, которым дает произвольные привилегии. Его могущество ограничивалось только периодическими раскаяниями монарха, сопровождавшимися репрессивными мерами против совершенных им злоупотреблений; а если бы не это, то диктатура, которой он пользовался, предоставила бы ему более полную свободу действий, чем самому Петру, потому что он не ограничивал ее никакими соображениями высшего порядка. Сверх того, если верить императорскому резиденту Плейеру, он доходил до того, что отменял приказания царя; при нем же грубо обращался с царевичем, хватал его за волосы и кидал об пол; цесаревны били ему челом.

Каковы же были достоинства этого человека и какими мерами он достиг всех этих преимуществ?

С точки зрения военных доблестей, нечего ожидать от него ни познаний, ни даже храбрости. «Ни опыты, ни знания, ни храбрости», говорил о нем Витворт. Но он обладал стойкостью при неудачах, стремительностью во время успеха и большой постоянной энергией. «Он деятельный, предприимчивый», отзывался о нем Кампредон, прибавляя: «но скрытен, склонен ко лжи, за деньги готов на все». Странная смесь серьезного ума и ребячества, проявлявшаяся в действиях и манере держать себя у Петра, проявлялась одинаково и у его alter ego (двойника) в чертах почти таких же ярких. В августе 1708 года при переходе через Березину и накануне встречи, которой искали шведы и которой Меншиков старался избежать, мы застаем его занятым новой ливреею для немецкого лакея, которую он посылает жене. Можно подумать, что он придавал огромное значение этому занятию. Пока он размерял галуны и чертил полы, Карл XII маневрировал так, чтобы сделать сражение неизбежным. Между тем исход битвы не оказался таким гибельным для русского войска, как этого можно было ожидать, Русские выдержали столкновение со стойкостью, которая служила предзнаменованием будущих побед, Фаворит вновь овладел собою. Впоследствии Потемкин будет этой же школы.

В Полтаве целые сутки были потеряны Меншиковым перед преследованием, которое, последуй оно тот же час за поражением шведов, неминуемо отдало бы в руки русских Карла с остатками побежденной армии. Когда ему удалось нагнать Левенгаупта на берегу Днепра, король уже успел перейти на другой берег, и фаворит, имея с собой только большой отряд кавалеристов, оказался в довольно затруднительном положении. Только счастливая звезда его и дерзость помогли ему выпутаться из беды: он сделал вид, что вслед за ним идет вся победоносная армия; в рядах побежденных произошло смятение, они поддались обману, и Лёвенгаупт пошел на капитуляцию.

Административные способности Меншикова служили ему главным образом для того, чтобы разбогатеть. Он почти все время нагло, безнаказанно воровал. Правда, в 1714 году чрезмерные его грабежи повлекли за собою расследование дела, которое длилось бесконечно. Но фаворит был изворотлив; он предъявлял старые счета, по которым в свою очередь являлся кредитором казны на суммы, гораздо большие, чем те, которых от него требовали, а когда через четыре года новый донос застал его врасплох, он обратился к Петру приблизительно со следующими разъяснениями: «Разведчики и доносчики сами не знают, что говорят и что делают. Они запутались в мелочах. Если они, хотят называть воровством присвоение тех сумм, которыми я мог располагать по своему усмотрению, они очень ошибаются в количестве. Да, присвоил себе те сто тысяч, о которых говорит Негановский; да и мало ли, что я еще брал себе! Я даже и счесть не в состоянии. После Полтавской битвы я нашел в шведском лагере значительные суммы и выделил себе из них двадцать тысяч червонных с лишним, и. ваш управитель, Курбатов, честный человек, в несколько приемов доставил мне другие суммы из вашей кассы, монетами и слитками; в Любеке я велел выдать мне пять тысяч дукатов; в Гамбурге вдвое больше; в Мекленбурге и в Германских владениях, в Швеции двенадцать тысяч талеров, в Данциге двадцать тысяч. Всего не вспомнишь! Я по-своему воспользовался данною мне властью. Я в крупном виде действовал так, как другие в мелочах. Если я был неправ, надо было давно остановить меня»… Петр был обезоружен. Он чувствовал себя соумышленником. Он еще раз закрыл глаза на все. Но доносы преумножались. Кредит в 21 000 рублей, ассигнованный в 1706 году на ремонт войсковых лошадей, вдруг исчез. Вор был все тот же самый. Дело на этот раз подлежало военному суду; тот осудил виновного на лишение прав и состояния. Петр помиловал его. Следствие продолжалось; оно влекло за собою другие расследования; присоединилось обвинение нарушений прав в Польше, в Померании, в Петербургской губернии. Всюду царский диктатор налагал свою руку; не было ни одной губернии, ни одного административного округа, которое миновало бы его рук. Царю это начинало надоедать. Ненасытная алчность его друга угрожала создать монарху дипломатические недоразумения. Голландский посол обвинял ревельского губернатора Зотова в вымогательствеу голландских купцов денег, которые он делил с Меншиковым. Расположение монарха к фавориту с каждым годом охлаждалось; отношения их становились мало-помалу отдаленнее. Наконец дошло до того, что Петр однажды так рассердился, что пригрозил неисправимому грабителю вернуть его к прежней должности. В тот же вечер царь увидел его в поварской одежде с лотком на голове, выкликающего: «Пироги горячие»! Царь рассмеялся. У этого мошенника была не одна зацепка. Он имел всегда верную, неизменную поддержку в Екатерине. Она была когда-то его любовницей и не забывала этого. Он пользовался также страстною любовью Петра к сыну от второй жены, маленькому Петру Петровичу, чтобы расположить к себе царя; в отсутствие Петра он часто писал ему, сообщая ему все новости о его «бесценном сокровище», рассказывая, как тот играет в солдаты, изображая его лепет, восхищаясь его проказами. Но главное, он всегда оставался человеком, на которого можно было положиться во всем, кроме честности, на которого всегда можно было рассчитывать, что он сумеет помочь царю, заменить его, благодаря своей энергии, решимости, предприимчивости, находчивости, которые никогда его не покидали. Посланный в Финляндию с отрядом войска, Апраксин рисковал умереть с голоду. Петр был в отлучке. Совет, созванный на помощь, ничего не решил; купцы отказывались выдавать что бы то ни было в кредит; казна была опустошена. Ментиков сделал распоряжение выломать двери магазинов, забрал все, что ему нужно из провианта, и отослал в Або. Поднялся крик о насилии; сенаторы, заинтересованные в продаже ржи, сделали вид, что хотят арестовать фаворита. Но он выдержал бурю и, по возвращении царя, на этот раз без труда оправдался. Его решительная мера спасла финляндскую армию.

В его пользу говорило и то, что те, которые уличали его, сами не стояли на должной высоте. Один из них, Курбатов, сам должен был сознаться в покраже в 1721 году и присужден был к уплате штрафа.

А. Д. Меншиков. Полтава

Гаким образом, Меншиков отстаивал себя до конца, все более и более подвергаясь нападениям, но все же держался. В 1723 году Екатерина в двадцатый раз пыталась защитить своего протеже, но Петр резко оборвал ее: «Меншиков на свет явился таким же, каким живет век свой: в беззаконии зачат, в гресех родила мать его и в плутовстве скончает живот свой, и если не исправится, то быть ему без головы»! Прежняя привязанность отжила. Даже остроумие Данилыча, которое столько раз, рассмешив царя, вызывало его снисходительность, перестало его выручать. Войдя однажды в дом счастливого выскочки, так любившего пышность, Петр к изумлению своему увидал голые стены, без мебели. Что за разорение?

— Пришлось продать обои и мебель, чтобы выплачивать наложенный на меня штраф.

— Так сейчас же выкупи все, что продал, а не то я увеличу вдвое штраф.

Очарование разрушено. Меншиков лишился председательства в военной школе; у него отняли 15 000 душ, украденных из бывших владений Мазепы. Смерть Петра застала его наполовину разжалованным. Но при вступлении на престол Екатерины ему все было возвращено с лихвою: он сделался еще могущественнее и уже видел дочь вступающею на престол. Но накануне этого высшего торжества все рушилось, и он дожил век в изгнании, с несколькими копейками в день на пропитание». (К. Валишевский. Петр Великий).

Утверждают, что множество документов о жизни Александра Меншикова до сих пор остается неизученными.