Вектор движения. Приключения

Алексей Геннадьевич Кочергин

Данное произведение является отдельной книгой с полностью автономным сюжетом, хотя и входит в трилогию «Непознанная закономерность, или Тропа сталкера». Временная аномалия Чернобыльской Зоны забрасывает героя книги в суровые тридцатые годы двадцатого столетия. Что еще печальнее, он попадает в передвижной лагерь зловещего ГУЛАГа. Но бывший сталкер не падает духом и совершает дерзкий побег.

Г

Грешен. Каюсь. Люблю поразмышлять. Просто обожаю.

Это неописуемо, потрясающе, когда пытливый разум, блуждая в бесконечном виртуальном пространстве, ловко нанизывает драгоценные жемчужины мыслей, идей, слов на непрерывную нить времени. Процесс творчества, порождённый божественным вдохновением, завораживает, заставляя забыть про всё и вся вне этого действа.

Порой человеческий ум разрывает границы определённые ему природой и тогда генерируемое полетом вдохновения пространство стремительно и неумолимо расширяется, охватывая всё новые и новые понятия, сферы, множества. Воистину, эйфория и упоение процессом пленяют творца-наблюдателя, коему посчастливилось лицезреть, как из сингулярности мыслевспышки в ничтожное мгновение вдруг зарождается целая Вселенная, торжественная в своем многообразии и величии. Воображение, подобно неистово пляшущей молнии, бешено и непредсказуемо мечется, пронзая парсеки пространства множеством туннельных переходов в поисках крупиц Абсолютного Знания. Эта гегемония разума восторгает и подавляет своим совершенством и тотальным превосходством.

Как жаль, что оный лихорадочный процесс творения случается нечасто и посещает немногих, на единый миг поднимая счастливцев до уровня Создателя.

Намного чаще, в отличие от глобальных вакханалий поисков истины, мы наблюдаем локальные изыскания. Когда исследователь, подобно усталому медэксперту, скрупулезно и неторопливо изучает засохший трупик факта, слова, мысли. Ворочаясь в тесноте прокрустова ложа, он пытается сложить из полученных мизерных кусочков знаний целостную картину, вызывая лишь жалость и сострадание. Ему неведом полет фантазии, сладостное ощущение, когда интуиция вдруг щедро подтверждается железобетонной твердостью фактов. Получить бледный экстракт из ничтожного подмножества информации — вот незавидный удел неспособного к пространственному воображению.

Однако, поразмыслив, начинаешь понимать — невозможно Озарение первооткрывателя без кропотливого Труда рядового статиста, что изо дня в день монотонно складывает в свою кубышку невзрачные крупицы знаний. Не может произойти прорывного Открытия без повседневного скрупулёзного исследования частных проблем. Истина в том, что оба способа познания тесно связаны друг с другом. И это называется «симбиоз разноуровневых интеллектов» и «переход количества Информации в качественно новое Знание».

Беда в лишь в том, что частенько знания, приобретённые столь высокой ценой, оставляют лишь шрамы на сердце и смятение душевное в полном соответствии с великой мудростью, тонкой ниточкой протянувшейся к нам из глубины веков:

И предал я сердце моё тому,

чтобы познать мудрость

и познать безумие и глупость;

Узнал, что и это — томление духа.

Потому что во многой мудрости много печали;

И кто умножает познания, умножает скорбь.

Книга Екклесиаста (1:17—18)