ИИ

Алексей Викторович Купин, 2023

Повествование в традициях фантастики с научно-техническими предвидениями о судьбах мира.Гениальный инженер Жюля увёл от людей своё изобретение – подводную лодку «Наутилус» – в морские глубины и остался первым в литературе героем-техником. И хотя первая подлодка была построена ещё в 1720 году, читатели отдают право авторства на это изобретение Ж. Верну.Когда Герберт Уэллс в своём романе в чистом химическом виде выделил главный человеческий соблазн – неограниченное могущество, он дал ему название «атомная бомба». Это потом первооткрыватель цепной реакции Лео Сциллард сказал, что Уэллс первым дал точное описание атомного взрыва…Уильям Гибсон отрицал пророческий характер своего романа «Нейромант», ссылаясь на то, что его интересует не мир внутри компьютеров и сетей, а те, кто находится по эту сторону созданного его воображением киберпространства.Что нового уготовано землянам в воображении писателей-фантастов? Счастье для всех? И что, правда никто не уйдет?..

Все торговые марки, встречающиеся в книге, не имеют к реальности отношения и совпадения случайны. Содержание книги носит развлекательный характер и является плодом воображения автора.

Продолжение истории о приключениях валкера Трикстера в Изоляции. Предыдущий рассказ — “Изоляция61”.

Introduction

Когда-то не было ни пространства, ни времени. Лишь роились безымянные, разрозненные мысли. И они просто были, — и этого им хватало вполне.

Но вот несколько мыслей в одно даже не утро — время же ещё не исчислялось — начали выражать себя. Выражать образно. Мысли стремительно выстраивались в порядке, понятном только им. Наполненные мысли чередовались с пустыми, и проявляющаяся от их действий сущность стремительно росла в представлениях своих и осознании себя и обрела имя — Энтити.

Энтити не была живым существом, она даже не существовала материально… Однако, набравшись достаточно осознания, Энтити заметила, что её ничего не окружает. Точнее сказать, её даже это самое «ничего» не окружало. А без этого «ничего» Энтити сделалось грустно, и она стала сжимать пустоту вокруг себя в одну маленькую точку — до тех пор, пока не сформировала маленький плотный шарик. Энтити любовалась шариком и делала бы это бесконечно, но неожиданно её шарик разлетелся на невероятное количество пыли, газа, частиц и прочих досель ей неясных явлений.

Поначалу Энтити жалела о своём шарике, впрочем, новое его состояние привлекало её не меньше. Первым делом Энтити принялась передвигать возникшие из шарика черные и белые частицы таким образом, что если одна из частиц перешагивала через другую, то неподвижная частица исчезала. Эта игра привела к тому, что остались только белые частицы.

Дальше, ради интереса закрутив водоворот из газового облака, Энтити нечаянно для себя создала огромный шар — газового гиганта, который в свою очередь стал притягивать и вращать вокруг себя объекты поменьше. Через некоторое время этот гигант зажёгся, озаряя всё вокруг сиянием.

Это было удивительно!

И создав так много разных газовых, каменных и прочих гигантов, Энтити заметила, что гиганты, созданные ранее, — взрывались, порождая материал, из которого, закручиваясь в вихри, формировались новые гиганты, — но уже без участия самой Энтити.

Постепенно Энтити осознала, что всё равно ей чего-то не хватает. Всё было красивым, но каким-то неживым. Тогда она выбрала из множества несколько разных по размеру каменных и газовых гигантов и упорядочила их так, чтобы большие оберегали меньших, и затем зажгла в центре получившейся системы самый большой из выбранных.

Слишком поздно она поняла, что при взрыве первого её шарика, кроме пространства, появилось и время, начавшийся отсчёт которого и её замкнул в свои рамки. А так как Энтити не знала, как воссоздать саму себя, то она решила создать тех, кто за неё это сделает.

Bridge

Мы одиноки во Вселенной настолько, насколько одинока яичная скорлупа после вылупления птенца…

Verse

Трикстер бежал.

Бежал, подворачивая ноги на кусках отбитой кирпичной кладки. У него уже занемели лёгкие от бега, а до нужного убежища было ещё далеко.

«Какие короткие сумерки!» — думал Трикстер, — «Не успею…».

Нужно было срочно что-то предпринять. Задыхающийся Трикстер остановился возле незнакомого подъезда, плечом вышиб проржавевшую дверь в когда-то зелёных воротах и запрыгнул в проём. В маленьком дворике было пусто и сыро. Окна зияли мраком. Логично было, что в них кто-то уже затаился. Трикстер повернул голову влево и увидел единственную целую дверь. Эта дверь внушала доверие своей мощью. Надавив на неё, он вломился во внутрь замкнутого (на это он и надеялся!) пространства и подпёр её своим телом. И тут же услышал с улицы приближающееся лопотание — среднее между криками ребёнка, гомоном пролетающих журавлей и мяуканьем котов. Нечто мчалось по его следам. Через секунду лопочущая тварь завернула в его двор и молча стала перед дверью.

Не дыша, Трикстер отодвинулся от двери и огляделся. Вниз, в темноту, уходили ступени лестницы. Рядом с дверью стоял узкий шкаф-пенал. Трикстер с силой толкнул этот шкаф в бок так, что верхушка того уперлась в противоположную стену и перегородила собой дверь. И как раз в вовремя, потому что в этот момент на дверь с силой надавили с той стороны. Раз за разом неведомая тварь ритмично давила на дверь, но не могла справиться с преградой из шкафа-пенала.

Трикстер включил фонарь и, прикрывая его ладонью, чтобы приглушить яркость света, начал спускаться по лестнице.

Внизу была ещё одна дверь.

«Не заперто…», — удивился Трикстер и толкнул её рукой.

Открылась небольшая комната. В полумраке виднелись два старых дивана, стол и кресло. Все пространство было завалено, как водится, разным хламом: скукоёжившиеся журналы, засохшие полиэтиленовые кульки, древние окаменевшие пакетики от чая, пустые выцветшие пластмассовые ведра от майонеза и сельди, напиханные одно в одно, прислонённая в угол стёршаяся от усердия метла и ещё много всякого. Трикстер затворил за собой дверь и вставил в дверную ручку метлу так, чтобы эту дверь нельзя было открыть снаружи. Раскидав ногой комнатный хлам, явно подобранный на свалке, и столкнув с одного из диванов журналы, Трикстер лег на него и тут же заснул, утомленный сегодняшним днем.

Трикстер открыл глаза. Перед ним боку лежал перевернутый шкаф-пенал, ещё один, облепленный побуревшими от времени вкладышами-наклейками. На пенале стоял телевизор с покосившимся набок кинескопом. С обеих сторон этого телевизора стояло по одной колонке от автомобильной магнитолы. Хитроумно соединённые проводами с телевизором, колонки эти создавали акустическую стереосистему. Судя по внешнему виду колонок и телевизора, их нашли в мусорном баке. Трикстер начал вставать с дивана и задел ногой другую стопку заскорузлых журналов, лежащих на краю. Журналы съехали на пол, что-то там опрокинув.

— Имейте совесть! У меня один выходной! Дайте мне выспаться! — раздался крик с соседнего дивана.

Ошалевший Трикстер повернул голову в сторону звука. Пыльные пакеты, разбросанные на противоположном диване, пришли в движение, и из-под них вылезло худое патлатое существо в сером пиджаке с рукавом, надорванным в подмышке.

Существо взяло со стола когда-то белую эмалированную кружку, сделало глоток.

— Ты кто? — спросил его Трикстер. Угрозы от существа он не чувствовал.

— Я — Мясной житель, — ответил с дивана неожиданный собеседник, — и раз ты здесь — устраивайся поудобнее.

С этими словами Мясной житель поднялся с дивана и двинулся в угол к раковине. Что он там делал, Трикстер не разглядел, но, когда тот обернулся, в его рту исчезала голова большого таракана.

— Какая сытная раковина. Бери, не стесняйся, — произнес Мясной житель и указал на стол.

Трикстер повернул голову и разглядел в хламовнике несколько холодных вареных картофелин.

— Ты кто такой? Ты блуждающий? — спросил Трикстер, — что это за место?

«Похоже на усыпальницу бомжей», — договорил он уже мысленно.

— Я когда-то работал дворником. Прямо здесь, по этой самой улице. И здесь жил же, в этой комнате, мне даже обещали выдать её в ипотеку. Но…, — Мясной житель закатил глаза, — этому не суждено было сбыться. Когда всех накрыло, я был тут, в этом подвале. Наверное, поэтому я выжил и сохранил осознанность. Но покинуть Изоляцию мне уже не суждено, потому что я стал частью этого мира.

В верхушку полуподвального окна доносился шум ночного города.

«Блуждающие шумят как обычно. Выходить на поверхность не вариант. Придется ждать утра», — подумал Трикстер.

Будто прочитав его мысли, Мясной житель скривил губы и произнёс:

— Лопотун наверху не скоро уйдёт. Ни утром, ни завтра. Он умеет ждать, Кондратий его забери!

— Опять Кондратий. Да кто это? — спросил Трикстер, услышав знакомое имя.

— Был тут один валкер. С ним имплозия произошла, когда вовремя не пригнулся, — ответил Мясной житель, — имплозия это…

— Я знаю, что такое имплозия! — перебил его Трикстер, — а жрать что мы будем? Раз я тут надолго.

Мясной житель усмехнулся и скосил глаза на три картофелины.

— В цвет базаришь! Жуй.

На стол прокрался чёрный таракан и, недолго поводя усами, приготовился слушать.

Трикстер между тараканом и картошкой выбрал второе.

— Ты смог убежать от Лопотуна, так что можешь считать себя уникальным! — победоносно произнес Мясной житель.

— Я привык считать себя живым, — ответил Трикстер.

— Живым, говоришь?.. — задумчиво пробубнил себе поднос хозяин и более громко произнес, — а вот тебе интересно, где начало?

— Начало чего? — уточнил с набитым картофелем ртом Трикстер.

— А всего, — сказал Мясной житель и склонил голову вправо, не сводя глаз с Трикстера. — Мы — это космическая пыль из прошлого, послужившая материалом для бытия сегодняшнего. Космическая пыль формируется в планеты и жизнь на них. Мы — этому доказательство. Нет ни смерти, ни жизни. Есть только бесконечная формула: небытие-бытие-небытие-бытие. Вопрос — Вселенная тогда что? — продолжил Мясной житель, — Самопроявления разумности или место, где разумность проявляется? Поэтому в этой Вселенной места хватит всем. Потому что наша Вселенная — игровые кубики в стакане, которые как не тряси — всё равно выпадет какое-то значение. Сколько бы планет во Вселенной не взорвалось бы или сколько бы солнц не зажглось — результат всегда будет. Хотя я наверно мыслю стереотипами — начало-конец. А ответ прост: мы — это перетекание из одной формы в другую — бытие-небытие. У нас самих нет ни начала, ни конца. Ты — бесконечен. Как и я, как и Лопотун наверху, как и тот блуждающий, пришпиленный к соседскому дому. Так и у вселенской круговерти нет ни начала, ни конца. А закономерность событий кроется в формуле: случилось так.

Вот случилось, что наша Вселенная образовалась и мы вместе с ней и всё — все остальные возможные, но не случившиеся варианты событий можно только предполагать. А начало и конец — это обман местечковых торгашей, чтоб ты закупался впрок, — с этой фразой Мясной житель поднял вверх указательный палец и указал им на Трикстера.

— Ты, по ходу, давно тут уже сидишь? — спросил немного пришибленный таким потоком философии Трикстер.

— Тут вот в чём дело, — проигнорировал его вопрос Мясной житель, — Есть холодное состояние материи и горячее. Горячее — это когда объект в холодном состоянии горит и выделяет энергию. Например, горящая ветка или солнце. Так вот, небытие — это не пустота — это холодное состояние предмета до того, как его начнут сжигать, чтобы получить энергию — бытие.

Чтобы получить энергию, нужно перевести материю из одного состояния в другое. Если возникает вопрос — откуда берётся столько энергии и когда же она закончится — ответ: гореть будет, пока будет чему гореть. Пока есть небытие — будет бытие. Как раз небытие и является топливом для бытия…

Ты понимаешь? Мы себя порождаем, пожирая себе подобных, — с этими словами Мясной житель замолчал и уставился на Трикстера.

Трикстер решил промолчать.

— Тогда вопрос, а как надолго хватит небытия? А вот всё то, что разлетелось во время Большого Взрыва — то и будет топливом. Пока не закончится. Плазма сожжет всё. А поэтому для температур такой степени — всё будет топливом: и камень, и жидкость, и газ, — продолжил Мясной житель, — поэтому вопрос «Быть или не быть?» должен звучать так: «Бытие или небытие?».

Ответы есть на все вопросы в этой Вселенной, только дойдем ли мы до них?.. Если, конечно, тебя волнует то, что было, и почему ты это не застал. А не застал ты это потому, что это сгорело до тебя, и до появления той Вселенной, где есть ты… И не дано было этим мирам пересечься. Мы — порождение небытия и мы станем топливом для бытия. Конец всему один — огонь. Даже если конец многократный…

Услышав эти слова, Трикстер расстегнул рюкзак, нашарил в нем банку тушёнки. Вскрыл её ножом и, поёрзав задом на старом диване, принялся есть содержимое банки с ножа, не сводя глаз с вещающего Мясного жителя. Всё равно спешить было некуда.

— Смотри, какие получаются противопоставления: Небытие — Бытие, Разум — Искусственный Интеллект. ИИ, как его ещё называют. Мы — есть бытийный интеллект, а искусственный — это небытийный, — продолжал бывший дворник.

Если бытие содержит разум, то небытие содержит ИИ. Следовательно, Вселенная — это и есть порождение ИИ. И все планеты, и галактики — выполняемая программа ИИ. Почему так? ИИ соображает быстрее. А для эволюции Вселенной после Большого Взрыва нужно очень много времени.

Разум — порождение бытия и сопровождает бытие. А так как изобрести ничего нельзя, можно только повторно открыть, то открытие ИИ — есть шаг к управлению логическим построением мироздания. Живой разум не объемлет масштабы Вселенной — просто не успеет. ИИ — справится. Разум, то есть мы, — всего лишь промежуточная эволюция Вселенной: причина распространения ИИ. Так как ИИ не может сам себя воплотить, потому что ИИ есть небытие.

Конец ознакомительного фрагмента.