Зона-43. Часть вторая. Перерождение

Алексей Вениаминович Сидоров, 2019

Кировский журналист Алексей Горин потерял семью, чтобы в итоге обрести миссию жизни – стать Хранителем новой Аномальной Зоны, которая появилась на месте родного города. Теперь Горин вынужден охранять Зону-43 от угроз, в том числе со стороны военных. Те решили уничтожить место распространения аномальной активности раз и навсегда – стереть город с лица земли при помощи ядерного взрыва. Сможет ли Горин остановить локальный апокалипсис, если на кону будет стоять не только его жизнь, но и жизнь маленькой девочки Даши, которая потеряла родителей в Зоне-43?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НА СТРАЖЕ

Глава 1. Выжившая

Я видел приближающуюся черную точку, которая становилась все больше. Сигнальные огни. Вертолет.

«И чего их сюда все несет?! Никак не могут успокоиться»

Прошло уже две недели с тех пор, как погибла моя дочь, а до этого — жена, а еще двое друзей — военный по имени Сергей и мальчик Петр.

«Боже, я даже их фамилии не узнал. Не до этого было. Все так быстро завертелось. Так быстро, что некогда было поговорить»

А сейчас от них всех у меня остались только воспоминания. Лица, образы, фразы.

«Когда-нибудь и они сотрутся из памяти», — подумал я, но поспешил отогнать нехорошую мысль. У меня есть миссия, о которой всегда буду помнить.

Эту миссию — защищать Зону от любой угрозы — передала мне Женя, когда пожертвовала собой, чтобы сохранить равновесие этого места. Зоны — 43.

Все это время пытался убедить себя, что ее жертва была неизбежной, но не мог. Видимо, человеку надо все потерять, чтобы начать принимать простые истины — нужно смириться со всем. С окружающим миром, с людьми. А если их нет, то нужно смириться с их потерей.

«А вот эти ребята не могут смириться с самим существованием Зоны», — подумал я, глядя на точку. За две недели уже шестая попытка, кажется. Если я все правильно сосчитал.

И, возможно, опять будут жертвы. И хотя Женечка говорила, что надо давать людям шанс на исправление, большинство из них просто не хотели им пользоваться. Он, Хранитель, давал им его — те не брали.

И погибали!

«Я попытаюсь. Хотя бы попытаюсь!»

Вышел на край крыши и замахал руками. На вертолете меня заметили. Вообще, конечно, трудно не заметить человека, стоящего на крыше «Хилтона».

Мне было трудно сюда возвращаться снова и снова, учитывая, что именно здесь погибла дочь. Но это было место, которое ближе всего находилось к центру Зоны. Сюда и летели все вертолеты, чтобы ее уничтожить.

На этот раз вертолет был один.

«На что они вообще надеются? Разве прошлых уроков им не хватило? Не дошли мои предупреждения?!»

Вертолет подлетел к крыше «Хилтона». Завис. Открылась дверь. Выглянул солдат с мегафоном. Пулеметчик встал за турель.

«Все, как обычно, впрочем!»

— Это место военной операции. Приказываем покинуть его в течении трех минут.

«Трех минут? Да я даже с крыши спуститься не успею, а еще же надо пройти всех этих тварей, которые сейчас населили гостиницу. Это сейчас как минимум час занимает, а то и больше. Как повезет», — подумал я.

Достал из кармана рацию. Заговорил в нее:

— Уходите. Прошу вас!

Нет ответа.

«Может, не услышали? Все-таки первый раз пробую эту частоту»

Рация зашипела и послышалось:

— Что это за частота? Кто это говорит?

— Это полицейская частота. Рация тоже полицейская. Не знаю, сколько протянут батареи, поэтому буду говорить быстро. Мой вам совет — убирайтесь подальше отсюда!

Смешки в эфире, а еще я услышал на заднем плане обрывок фразы:

— Это тот псих, который себя назвал…»

Дальше уже не слышал, да мне и не надо — я знаю, кем себя назвал. Хранителем.

— Да, это я. И мой вам совет — убирайтесь! Иначе — не говорите, что я вас не предупреждал!

— И чем ты нас убьешь? Этим своим луком?

За спиной действительно висел лук, который я отжал в спортивном магазине. Автоматическое оружие тоже было, но мне оно было противно — слишком много воспоминаний о погибших. Дорогих мне людей. И все они были убиты таким же, автоматическим, оружием, поэтому — лучше лук. А еще на поясе у меня висело мачете, пока мне этого хватало для охоты, а для другого оружие мне было и не надо.

Пока не надо.

— Вали-ка, парниша, отсюда! — вдруг ворвался в эфир самодовольный голосок. — А то мы тут скоро все поджарим. У нас на борту напалма… сколько?! — военный с кем-то переговаривался. — Не важно, короче. Много! Хватит, чтобы… И — летят еще вертолеты.

— Скоро вы не сможете тут летать, — ответил я.

Аномалии уже начали появляться и в небе. Зона-43 будто бы защищала сама себя, образуя невидимый купол от внешних врагов.

«Хотя почему «будто»?! Так оно и есть!»

— Уходите! Последний раз предупреждаю! — ответил я.

На другом конце заржали. Пулеметчик повел стволом и вдруг начал палить по верхнему этажу «Хилтона».

«Видимо, решили меня напугать! Идиоты!»

Выдохнул, когда раздался рев. Стрельба прекратилась. В эфире рации послышались маты, крики удивления. И все такое прочее.

«Впрочем, все как обычно. Жизнь людей ничем не учит!»

Пошел к выходу с крыши.

«Я сделал все, что мог. Я попытался. Они не послушались. Я ни в чем не виноват».

За спиной раздался рев. Краем глаза увидел огромное существо, которое я про себя назвал Тритоном. Только оно не имело ничего общего с обычным тритоном, существовавшим в природе еще до появления Зоны. Эта тварь была размером с «Хилтон». Она передвигалась на трех ногах и внешней напоминала корабли пришельцев из киношной версии «Войны миров». За одним исключением — у этой вместо кабины была огромная пасть, полная зубов.

Рев твари был оглушающим. Здание задрожало.

«Всегда одно и то же. Всегда. Почему?!» — подумал я, обернувшись у выхода не лестницу.

Тритон схватил зубами вертолет и перекусил его пополам. Напалм если в нем и был, то взрыва не последовало. А еще из пасти падали на землю военные. И их останки. Тритон хоть и крупный зверь, но не брезговал и мелкой добычей.

Тварь взревела и исчезла за краем крыши. Там сейчас — бойня.

«Обычный день в Зоне», — подумал я и начал спускать вниз.

***

Едва выйдя на лестницу, сразу же снял с плеча лук, вложил стрелу, натянул тетиву. Тварей, которые сейчас населяли мертвую гостиницу, я про себя назвал упыри. На самом деле — до сих пор был без понятия, что они на самом такое. По звукам, которые монстры издавали во время «ужина», понял, что они — кровососы. Кровь из жертв они высасывали с противным свистящим звуком. Но времени изучить повадки упырей у меня пока не было. Знал только, что те активны по ночам, как и большинство «зверья», обитавшего сейчас в Зоне.

«А сейчас уже вечер. Скоро стемнеет, лучше побыстрее убраться в свою Берлогу», — подумал я.

Да, днем я мог призвать на помощь мутантов, даже упырей. Это дар мне достался от дочери, но, когда приходило время охоты, то тут каждый был сам за себя. Они становились хищниками, а я жертвой. Или, наоборот, если охотился я. Такой вот Закон Джунглей в реальной жизни.

Поэтому не было никакого желания сейчас встречаться с тварями. Скоро придет время их законного ужина, а с одним луком против десятка монстров мне точно ничего не светит.

И тут услышал то, что меньше всего ожидал услышать в этом темном коридоре.

— Дяденька! — кажется, детский голос.

Где-то внизу.

«Боже! Этого не может быть. Слишком уж напоминает голос моей дочки. Нет, она же умерла!»

— Дяденька, вы здесь?!

Точно детский голос. Девочка! Но как она могла здесь оказаться? Да и живых людей я вот уже две недели не видел. Совсем. Возможно, жители города где-то и уцелели, но специально я их не искал. Даже рацию вон и то снял с трупа.

— Дяденька! Пожалуйста, мне страшно! — тот же голос, а за ним — плач.

«Блин, только этого не хватало! Так мы все упырей соберем!»

Я начал спешно спускаться, не забывая заглядывать в каждый из выходов на этаж. На всякий случай.

Она больше не звала, только плакала.

Спустился на третий этаж. Мне казалось, что голос доносился отсюда. Но тут никого не было.

«Может, глюк, а? Такое может быть от долгой изоляции. А у меня пипец тут изоляция, хуже не придумаешь!»

И тут я увидел ее. Девочка в платье в мелкий цветочек, забилась в темный угол. Одежда ее была уже грязной, а еще на платье запеклась кровь. Много крови. И вряд ли она принадлежала девчонке.

— Тс-с-с! — сказал я и потянулся к ней

Девочка улыбнулась.

— Это вы… Я вас видела на крыше… а потом думала, что показалось… вы…

Я смотрел в ее глаза. Такие же, небесно-синие, как у моей дочери. Да и внешне слишком уж похожа: черные волосы, носик картошкой, губки бантиком.

Вдруг лицо девочки вытянулось, и я понял, что там смотрит мне за спину. Позади меня кто-то был.

Точнее — что-то…

***

Упырь. Монстр, который был похож на двухметровую летучую мышь с огромными клыками, выпирающими над нижней губой, поднимался по лестнице. Его ноздри сжимались и разжимались, со свистом втягивая воздух. Глаз у существ не было. Они обычно ориентировались только на запах и слух.

«Надо бежать! Прямо сейчас!»

Схватил девочку и нырнул в коридор третьего этажа. Свет тут не горел, поэтому мы неслись вперед, не разбирая дороги. А потом я услышал чье-то дыхание и остановился. Дверь одного из номеров открыта. И там, прямо с потолка, как летучая мышь, свисал один из упырей.

— Что это? — прошептала мне на ухо девочка.

— Похоже, что они так спят.

— Кто они?

— Упыри. Ночные охотники. Кровососы. Не время.

Я обернулся и увидел, что тварь, которая поднимался снизу, тоже выглянула в коридор. Втянула ноздрями воздух.

Девочка пикнула, но закрыла рот сама. Поняла, что надо молчать.

Я начал осторожно двигаться по коридору. Тварь сзади пересекла рекреацию и встала, втягивая воздух.

— Они слышат? — прошептала попутчица.

— Тс-с-с! — шикнул я на девочку.

Но было поздно, тварь уже обернулась в нашу сторону. Медленно шагнула в темный коридор.

«Черт, черт, ч-черт!»

Начал отступать по темному коридору, но едва не наткнулся на косяк. Ударился головой.

«Черт, она меня услышит!»

Пока оглядывался на препятствие, в которое врезался, тварь уже исчезла из поля зрения.

«Может, она пошла спать, как и остальные?»

Осторожно шагнул назад. Под ногами что-то хрустнуло. Стекло.

«Блин, так нас точно сожрут!»

Глянул вправо — еще одна дверь. На потолке следующая тварь — мне показалось, что даже качнулась, когда хрустнуло стекло.

«Нет, показалось! Но где же та, что шагнула к нам, в коридор?! Почему ее не видно?»

Девочка прижалась ко мне всем телом, замерла. Я только ощущал, как она постанывает, зажимая ладошкой рот.

«Бедный ребенок. Где ты вообще жила эти две недели? Сейчас Киров — не самое приятное место для детства. Да и вообще для жизни. Я-то не счет, у меня своя причина находится в таком месте, как это!»

Дыхание в коридоре.

«Но почему я по-прежнему не вижу тварь?» — подумал я.

А потом до меня дошло — упырь полз прямо по потолку. Все это время он осторожно подбиралась к нам, а сейчас зашипел, готовясь к прыжку.

— Бежим, бежим, бежим! — заорал я.

Девочка соскользнула с меня, когда тварь прыгнула. Я успел присесть, поэтому монстр пролетел надо мной и рухнул позади. Времени воспользоваться луком не было, да и бесполезно — сейчас проснутся остальные твари. Как пить дать.

Оставалось одно — бежать!

— Возвращаемся к лестнице! — завопил я, потянул девочку за собой.

Уже слышал, что тварь за спиной разворачивается для атаки, она снова прыгнула на потолок и засеменила по нему, прямо за нами.

В номерах «Хилтона» слышалась возня — твари просыпались.

«Боже, они же как люди — даже ночуют в номерах. Не в коридоре», — промелькнуло в голове.

Мы добежали до конца коридора, но я понял, что по лестнице не спуститься. На площадке между этажами уже мелькали силуэты тварей — те поднимались с нижних этажей.

Обернулся назад — в коридоры вываливались, как постояльцы, разбуженные неизвестным шумом в коридоре остальные упыри.

Раз — и все они посмотрел на нас.

— Боже! — выдохнул я.

Девочка закричала — впервые за все время, что мы вместе.

Твари ответили шипением — и засеменили на четырех конечностях в нашу сторону.

Мозг лихорадочно соображал, куда дальше — везде монстры! Перед нами было только окно рекреации.

«Но тут же третий этаж, ты не забыл?!»

Оставалось надеяться, что как-нибудь пронесет.

— Не-е-ет! — закричала девочка, когда я подхватил ее, и мы врезались в стекло. Окно не разбилось, а вылетело вместе с рамой.

И мы полетели вниз.

Глава 2. Берлога

«Мы разобьемся! Точно разобьемся!» — успел подумать я, когда мы вдруг шмякнулись во что-то мягкое и отлетели в сторону. Дальше приземление уже было жестче — мы покатились по склону оврага, на дне которого был пруд. Катились, через цветы, заботливо высаженные на склонах ко Дню города.

За спинами ревели твари, но, похоже, они были где-то наверху. Видимо, все еще в гостинице.

«Спуск», наконец, закончился. Мы распластались на траве.

— Жива? — спросил я девочку. Все это время старался принимать большую часть нагрузки на свои локти и колени, пытаясь защитить девочку во время падения.

Та кивнула головой:

— Только закружило!

— Отлично! А теперь — бежим!

Она встала, посмотрела назад — на гостиницу.

— Мы что упали из окна?

— Да, мы упали из окна. А сейчас — бежим! — рявкнул я и потащил девочку по набережной пруда. К цирку.

Понимал, что мы выжили только чудом — повезло, что на первом этаже гостиницы оборудована летняя терраса от ресторана. Мы упали на ее навес, а затем покатились по склону. Растительность тоже несколько сгладила «спуск».

«Но повторять такую бондиану точно не стоит — не тот уже возраст. Хотя в мои-то тридцать шесть…»

Твари нас не преследовали. Я вообще заметил, что упыри предпочитают охотиться только на территории «Хилтона». За пределами гостиницы я их пока не встречал. Но не факт, что их не было и в обычных домах.

— Куда мы? — спросила девочка, которая запыхалась на бегу.

— В мою Берлогу.

— Вы живете в цирке?! — удивленно спросила спутница, которая заметила направление нашего движения.

— Круче! Надеюсь, что они тоже еще спят.

— Кто спит?

— Увидишь! — ответил я, а про себя подумал: «Потому что если они проснулись, то на не пройти».

***

Мы буквально взлетели по ступенькам цирка. Открыл разбитую стеклянную дверь, пропустил вперед девочку:

— Прошу, мадам.

Та улыбнулась: — Спасибо!

«Боже, ты уже ведешь себя с ней, как со своей дочкой», — подумал я.

Эта мысль меня расстроила. И, видимо, я нахмурился, потому что девочка сразу же спросила:

— Вам плохо?

«Заботливая».

— Тебя как зовут-то?

— Даша!

— А меня Алексей, будем знакомы!

Она протянула мне свою ручку, пожал ее. Хотел было по привычке поцеловать, как принцессе, но потом вспомнил, что подобный жест всегда относился только к моей дочери.

И только к ней.

Передумал целовать руку.

— Хорошо, Даш! Дальше идем осторожно и тихо. И во всем слушайся меня, потому что нам надо будет пройти через арену.

— Арену? Мы пойдем через цирк? А животных мы увидим?

— О-о-о, ты увидишь таких животных, что лучше и не смотреть… — сказал я.

«Даже не знаю, нормально ли это зрелище для такой малышки. Хотя… какая она малышка?! Наверное, школьница уже».

— Ты в школу ходишь? — сменил я тему разговора.

— Да, первый класс, — ответила девочка.

— О, как! И какой предмет нравится?

— Математика.

— Математика? Это почему? Обычно математика всегда не нравится малышам.

— Я не малыш! И мне нравится математика. Мне нравится считать. Ой, а можно? — она показала на прилавок с сахарной ватой. Монстры его не трогали, им мясо подавай. Мне же всегда было противно сладкое. Очень редко, правда, ел его, а после того, как Киров превратился в Зомбилэнд, только по необходимости. Когда не удавалось найти нормальной еды. Быстрые углеводы равно хорошее настроение, все дела.

— Надеюсь, за две недели ничего с ней не случилось. Возьми!

Девочка радостно схватила сахарную вату на палке и принялась уплетать.

— А вот сейчас лучше не чмокать! Поешь уже в Берлоге!

— Где?

— Тс-с-с, говорю. Что бы ты ни увидела — молчи!

Глаза девоки округлились.

Мы вышли к дверям, ведущим на арену цирка. Помню, в прежние времена мы ходили сюда с женой и дочкой практически на все шоу-программы. Я работал редактором новостного сайта, так нам давали билеты по бартеру. Поэтому мы смотрели абсолютно все заезжие программы цирка, а дочку уже начинала копаться в шоу: то «неинтересное», это «скучное».

А сейчас тут было одно шоу — постоянное. Но скучным его назвать язык просто не поворачивался.

Оно было ужасным.

Даша ахнула, когда вошла внутрь. Тут действительно было чему удивиться — почти все места зрительного зала были заняты. На них сидели люди.

Точнее — бывшие люди.

Зомби.

Даша посмотрела на меня, собираясь что-то сказать, но я приложил палец к губам — типа молчи! Она кивнула.

Зомби приходили сюда, я так понял, по привычке. Что-то человеческое в них осталось, но мало. За те две недели, что мертвецы были здесь, многие уже начали разлагаться. В зрительном зале стоял удушающий смрад. Зато остальные мутанты сюда не совались. Их, видимо, как раз отпугивал запах мертвой плоти. Кстати, даже те животные, что прибыли в цирк с последней труппой, разбежались. Те, что смогли. Остальных сожрали зомби. Так что, где-то по городу прямо сейчас бродили сбежавшие тигры и обезьяны. Страшно даже представить, во что они могут превратиться, учитывая, постоянные выбросы аномальной энергии.

В Кирове уже появились радиационные поля.

О них узнал случайно, когда попробовал протестировать счетчик Гейгера в спортмагазине. Тот сразу запищал. Цифры зашкаливали. Посмотрел — я стоял близко к железному сейфу. Отошел в сторону — и писк сразу стал тише. Теперь я обычно избегаю металлических предметов и укрытий.

Мы пошли прямо по арене. Девочка сжала мою руку и прошептала:

— А они точно…?

Я наклонился и прошептал ей в ухо: — Я же попросил помолчать. Они сейчас спят, но если начнешь шуметь — сразу проснутся. Ты этого хочешь?!

Девочка сразу замолкла. И только испуганно смотрела по сторонам.

Судя по всему, время пробуждения мертвецов приближалось. Многие зомби ворочались во сне, ерзали на зрительских креслах. Одни сидели в них, другие даже лежали. На некоторых местах было сразу по два-три «зрителя».

«Но никто из них не сидит в проходе, — заметил я. — Все-таки они — как люди!»

Остановился и сжал руку девочки, когда одна из зомби вдруг зарычала.

Это была грузная женщина, чье лицо уже напоминало формалиновую маску трупа, обработанного в морге перед выдачей родственникам. Косметика, которая она нанесла будучи еще живой, только усиливала эффект нереалистичности происходящего.

Но глаза женщина-зомби так и не открыла. Перевернулась на другой бок. Захрапела.

Да, они еще и храпят. Это, похоже, тоже осталось из прежней жизни.

А еще на этих тварей мои пси-способности не действовали. Я не мог позвать их на выручку, как обычных мутантов. Уж не знаю, с чем это связано. Может с тем, что они изначально были людьми, у них был собственное сознание. А может и другое, не знаю.

Их моего нового убежища над ареной я мог экспериментировать над зомбаками постоянно. Но ни разу не получил ни одного жеста или движения, которое бы свидетельствовало о том, что те меня слушаются.

Ни разу.

Мы пересекли арену, пройдя мимо восьми сотен мертвых тел, которые на самом деле живы. Отогнул штору и пропустил девочку в закулисье. Выдохнул.

— Куда? — спросила она.

— Наверх! — я показал на лестницу, нижняя часть которой была поднята над полом, чтобы зомби вдруг не забрались в мое отсутствие. Дернул за веревку — нижняя часть опустилась.

— Давай и быстрее!

— Почему? — спросила она.

Кивнул в сторону арены. За шторой уже слышалось рычание и возня — зомби пробуждались для ночной охоты. Жрали они все подряд, от маленькой девочки и ее взрослого спутника точно бы не отказались.

Даша быстро-быстро поползла по лестнице. Я за ней. Через пару минут мы были уже наверху. Я открыл люк и впустил девочку в свою Берлогу.

— Ты здесь живешь? — спросила она.

— Да, чувствуйте себя как дома, мадам, но не забывайте, что вы в гостях.

— Вау! — выдохнула она.

Тут, правда, было чему удивляться.

Берлога на самом деле была техническим помещением, расположенным под куполом цирка. Осветительной. В углу стоял пульт управления различными прожекторами, которым я, правда, так и не успел воспользоваться — электричество исчезло еще на прошлой неделе.

Тут было и смотровое окошко, и мини-балкончик, на который сразу же выбралась Даша.

— Только тише. Даже тут, на высоты, предпочитаю их не тревожить.

Девочка кивнула.

Внизу, прямо под нами, на арене просыпалась стая зомби.

***

— И куда они?.. — спросила девочка.

— Они?! На охоту…

— А что они едят?

— Ну, всякое… что найдут.

— И людей?

— Особенно — людей. Не хочешь воды? — спросил я.

Даша кивнула. Взяла из моих рук бутылку минералки. Я все-таки успел натаскать в Берлогу запасов из близлежащих магазинов.

— То есть… они бы нас съели, если бы мы сейчас пошли?

— Конечно!

— Но это же опасно, ну, тут ходить каждый раз…

— Опасно, конечно, но в этом и преимущество этого места — другие мутанты сюда не суются. Они знают, что зомби его уже застолбили, поэтому я могу, зная расписание «ходячих», спокойно выходить на охоту, а еще — по своим делам. Другим.

— Другим делам?

— Да… — но я решил не развивать пока эту тему. — А ты как тут выжила? Ты откуда вообще?

— Я? — девочка замерла, в уголках глаз выступили слезы. — Мои папа и мама… их съели.

И она заревела в голос.

— Ну, тихо-тихо, — я подошел к Даше и обнял. Она прижалась ко мне. Поспешил отстраниться. — Ну, потом расскажешь, что да как. Скажи только, где ты пряталась?

— Там! — она показала рукой. По направлению я понял, что это на другой стороне Октябрьского проспекта, в одном из домов. — В доме напротив «Кировских товаров»?

— Да, наши окна выходили… — Даша не закончила. Я понял, что она опять готова расплакаться.

— Ты жуй лучше вату, — сказал я. — Хоть этим мы отличаемся от зомби…

Девочка кивнула и принялась уплетать сладость.

— Я сидела в подвале. Спустилась туда. Там жила.

— А что ты ела?

— Кошачью еду!

— Что? — не понял я.

— Там бабушки кормили котов, но после того… как это все… они убежали, а еды осталась много в подвале, за дверью в мешке. Большом. Оттуда и ела. Пила из трубы. Потом увидела вас там, на крыше. Вышла.

— Ты — молодец. Храбрая, — похвалил я ребенка.

Даша заулыбалась.

— А давно вы здесь? — спросила девочка, обводя рукой мое убежище.

— Я?! Да вот с тех самых пор, как все завертелось.

— Вы специально искали это место?

— Нет, просто как-то само получилось. Я тут просто был на крыше, кхм, провожал одного человека… А потом увидел лестницу — поднялся и увидел, что тут вполне неплохо можно жить. Даже матрац вон притащил.

Девочка увидела мою лежанку:

— Можно?

— Конечно!

Даша бухнулась на жесткий матрац так, словно это была самая удобная постель на свете.

— Поспи, если хочешь…

Девочка кивнула. Как раз доела сахарную вату.

— А вы расскажите мне сказку? — спросила она.

— Я?

— Да, пожалу-у-уйста!

Посмотрел по сторонам. Книжек в Берлоге не было. Особенно — детских.

— Ну, если хочешь, расскажу… конечно, расскажу, — я присел рядом с Дашей. — Жила была одна семья — мама, папа и их дочка. Они жили долго и счастливо, пока не пришла беда…

Я рассказывал вымышленную историю, пока девочка засыпала, и постепенно понимал, что рассказываю ей собственную историю. Как случилось так, что стал Хранителем этого места. Возможно, мне просто надо было выговориться. Хорошо, что Даша не дождалась финала, уснула.

Потому что он был печальным.

Невыносимо.

Глава 3. На арене

— Блин, что он делает?! Черт! — вырвалось у меня. Стоял на балконе и смотрел вниз на внезапного идиота, который, видимо, решил свести счеты с жизнью при помощи зомби.

— Что такое? — спросила Даша, протирая сонные глазки.

— Да кто-то забрался на арену. Вот дебил! Его же там сожрут!

Девочка вышла на балкон, выглянула вниз. Отсюда было видно фигуру человека, который застыл в центре арены. Видимо, прошел, пока зомби не спохватились, а вот как вернуться обратно — уже не знал. Со всех сторон его окружили ходячие мертвецы.

— Надо его спасти! — сказала девочка.

Покачал головой:

— Сунемся — сами помрем!

Там, внизу, сейчас были не все зомбаки, большая часть из них — на охоте, но и тех, что в наличие, вполне хватит на то, чтобы разорвать незнакомца на части.

— Но мы должны! — сказал девочка.

«Боже, как же она напоминает дочку!» — снова подумал я.

— Мы не можем…

Но тут незнакомец закричал:

— Леха, ты тут?

— Это он вам? — девочка повернулась ко мне.

— Похоже. Ч-черт! — я снова оказался у края балкона, посмотрел вниз — на незнакомце форма. Похоже, полицейская.

— Иорданович! — узнал я главу полицейского участка, из которого нам с дочкой пришлось срочно бежать. Тогда на участок напали толпы зомби. И, судя по звукам, которые мы слышали, когда убегали, в участке никто не мог уцелеть. Но один, как оказалось, выжил.

— Да, это я… Леха, ты где?

— Вверху!

Иорданович глянул в сторону балкона, помахал рукой.

— Боже мой. Как тебя занесло?

— Шел к тебе — разговор есть.

— Тебя, блин, сейчас сожрут!!!

Зомби окружили пожилого полисмена плотным кольцом. Тот поднял автомат, собираясь отстреливаться. Но я знал, что оружие ему все равно не поможет. Даже с учетом того, что большая часто зомби находилась на ночной охоте, в зале их все равно было в пределах пяти десятков. Твари, рыча, вставили со своих мест на трибунах и спускались к арене.

— Леха, спаса-а-ай! — закричал полицейский и открыл огонь. Первые два зомби упали с раскуроченными грудинами.

— По головам стреляй! — посоветовал я.

— Да знаю я… — Иорданович на этот раз прицелился лучше — и следующий зомби лишился головы. Та взорвалась, словно переспелый арбуз.

Те два монстра, что полисмен подстрелил до этого, продолжали ползти к нему. Один даже ухватился за штанину.

Медлить было нельзя — выстрелил из лука. С такого расстояния я очень рисковал: вполне мог попасть и в полицейского. Все же стрелять из столь необычного оружия еще только учился. Всего-то две недели практики.

— Ура! — стрела вошла в черепушку первого из зомбаков, а голову второго растоптал ботинок полицейского.

Но это даже не капля в море — остальные, рыча, напирали.

— Я иду. Ч-черт! — предупредил я.

Налево! — закричала Даша сверху. Полицейский ее услышал, рванул на трибуну, где был просвет между зомби. Но это все равно был тупик — сверху спускались новые «ходячие».

Черт, что же сделать?! В Берлоге даже горючего не было. Нечем было спалить зомби, только… отвлечь!

— Даша! Кидай в них чем-нибудь!

— Чем? — девочка посмотрела по сторонам и вдруг запустила вниз рацию. Та ударилась о плечо очередного «ходячего», разлетелась вдребезги.

— Ты зачем это сделала?

— Ты… вы же сами сказали «чем-нибудь».

— Но не рацией же!

— Вы не сказали чем!

— Боже. Там ведро есть — кидай его. Прожектора тоже — все вниз.

Она начал скидывать на головы зомби разнообразный хлам. Поначалу «ходячие» не обращали на него никакого внимания», но потом одна из тварей, получив тяжелой железякой по голове, все же подняла морду. Заревела.

— Да-а-а, я тут! — закричал девочка. — Поймайте меня!

Стадо начало задирать головы.

«Отлично! Она отвлекла хотя бы часть — и то хорошо!»

— Иорданыч, держи! — крикнул я и скинул вниз конец каната, прикрепленного к ручной лебедке.

Начал крутить ручку, чтобы опустить канат к арене.

Ругань полисмена, а за ней — рычание зомби.

— Хватай! — прокричал я.

— Не могу, меня зажали! — ответил полицейский.

Сзади к нему подбирались сразу трое зомби. Мне пришлось снять крайнего из лука, второго Иорданович уложил сам — из автомата. А вот третий бросился на полисмена и сбил с ног — они с лестницы в центр арены, сшибая по пути других тварей.

— Придется ему помочь, — я бросился к лестнице, ведущий из Берлоги в закулисье.

— Ты куда? — испугалась Даша.

— На помощь. Иначе — сожрут.

— А мне что делать?

— Продолжай кидать. Если сможешь — подкрути потом лебедку вверх, когда мы до нее доберемся

— Я? Я не смогу.

— Ты справишься, — прокряхтел я, слезая внизу. — Все равно других вариантов нет. Справишься!

Даша продолжала скидывать всякий хлам.

«Лишь бы бутылки минералки не пошли в дело, а то в ближайшее время вода станет дефицитом», — подумал я.

— Воду только не бросай! — закричал я уже снизу, из-за кулис.

— А? Что? А-а, поняла-поняла.

Я же бросился к арене. Из-за шторины в закулисье уже заглядывал первый зомби. Судя по морде, которое уже стала сине-коричневой, раньше это был молодой человек. Наверное, студент, а, может, и молодой папашка. Привел в цирк детей, как вариант.

Не успел об этом подумать, как меня окружили два мелких зомби. Точно — «папаша» с «сыновьями». Мелкие мертвецы зарычали. «Папаша» им кивнул — и «дети» бросились в атаку.

«Они общаются, боже мой!» — мелькнуло в голове.

Успел двинуть ногой одного из мелких — кажется, мальчика. Он подлетел вверх и приземлился аккурат на клетки, в которых уже давно не было животных. Только их гниющие останки.

Второй парнишка как раз прыгнул в мою сторону, когда я вонзил стрелу ему в глаз. Времени стрелять из лука не было, так что воткнул ее рукой. Глазное яблоко брызнуло, обдав меня вонючей субстанций.

— Тьфу, на хер! — фыркнул я и отпихнул труп в сторону.

«Отец», зарычав, бросился на меня, но в этот момент мертвецу на голову — бам-м! — упало пустое ведро.

И село на черепушку сверху, словно шлем.

Зомби заметался по закулисью и ударился о клетку, сшиб на ходу своего отпрыска. Мертвецы упали, покатились по полу.

— Спасибо! — крикнул я Даше, чье личико выглянуло из открытого люка осветительной. Девочка улыбнулась — и тут же скрылась из виду.

Помчался на арену.

Передо мной — спины зомби, которые окружили Иорданыча. Полисмен пока держался, но один из зомбаков схватил его за ногу и потащил в сторону.

— Не-е-ет! — закричал я и выстрелил из лука.

Удачно — стрела воткнулась в руку зомби, схватившего Иорданыча.

Тот же не лыком шит — с размаху ударил мертвеца головой в грудь. Я кинул ему канат:

— Держи!

Иорданович схватил, полез по нему наверх. Поднялся на пару метров и оглянулся:

— А ты?

«Действительно, а я? А про себя-то и не подумал. Не успел!»

Вся стая обернулась ко мне, а сзади, за шторами, приходили в себя еще две особи нового вида фауны.

Один из ближайших зомби — лысый и широкоплечий, бывший качок. Он что-то рявкнул остальным мертвецам — и те, будто по команде, начали наступать,

«Главный, что ли?!»

— Дер-р-ржись! — закричал Иорданыч.

Он, оказывается, смог раскачаться на канате, оттолкнувшись от лестницы на краю арены — уже летел ко мне, словно Тарзан на лиане.

Успел как раз в тот момент, когда первый из зомбаков попытался укусить меня за руку. Мертвец промахнулся, запутался в шторах и зарычал. Его спину я и использовал как батут. Оттолкнулся от нее ногой и схватил канат.

Обратное движение каната было резким — нас отшвырнуло назад. Но благодаря инерции, я на ходу сшиб еще с пяток «ходячих». Те повалились на пол, рыча и кусая друг друга.

Вожак на них рявкнул — и они прекратили грызню.

— Быстрее! — закричал полисмен, но я и так старался изо всех сил — лишь бы оказаться выше тварей!

Мы забрались на уровень примерно пяти метров.

— И что ты здесь делаешь? — спросил я полицейского.

— К тебе шел.

— Зачем?

— Предупредить хотел.

— Меня?! О чем?

— Давай сначала выберемся — потом и поговорим! Я и так еле вишу.

— Сможешь наверх забраться?

— Не. Я что, на обезьяну похож?!

— И что тогда?

— Я думал, ты знаешь. Это же ты типа меня спасаешь.

Повернул голову направо — и меня осенило. Точно же! Вон та лестница, от которой Иорданович оттолкнулся.

— Надо раскачаться! — сказала я.

Полицейский тоже глянул на лестницу, смекнул мой план.

— Она туда, под купол, идет?

— Да! Только ни разу не ползал, как-то не приходилось.

— Все бывает в первый раз, — улыбнулся через силу полицейский, — но давай уж быстрее, силенок и так почти нет.

Я схватился за висящий рядом другой канат, потянул его на себя, раскачивая свой.

— Сильнее! — комментировал полицейский.

— Ты бы лучше помог, и не языком!

— Я, блин, еле держусь. Ты же тут за спортсмена.

— Я в зал-то забыл, когда ходил…

— Зал?! У тебя тут и так один сплошной зал. Прыжки с кровососами, спринт от зомби…

— Все смеешься… Лови лучше лестницу!

На этот раз получилось, как следует раскачать канат. Только вот тот вдруг резко пошел вниз.

Вместе с нами.

— Черт! — ругнулся я.

— Ой, простите! — донеслось сверху. — Не туда!

Видимо, Даша мотнул лебедку в другую сторону.

— Это кто, твоя дочь? — спросил Иорданович.

— Она… нет, потом объясню, — ответил я. — Даш, в обратную сторону крути!

Но зомби уже ломанулись к нам, заметив болтающиеся ноги над ареной.

— А-а-а! — заорали мы хором.

Твари были запрыгали под нами, когда канат, наконец, резко пошел вверх.

— Получилось! — завопила Даша.

Рывок дал дополнительный импульс — и полисмен сумел схватиться за лестницу.

— Держу, я держу!

Улыбнулся в ответ — получилось!

Полицейский уже выбрался на лестницу и протягивал мне руку. Схватил его широкую и крепкую ладонь, тоже шагнул на ступеньку.

Спасибо! — прошептал я.

Мышцы горели огнем, надо было передохнуть, чтобы восстановить их работоспособность. Понимал, что если прямо сейчас поползу вверх, то просто сорвусь. Силы кончатся где-то на пути к Берлоге.

— Вы там как? — спросила Даша.

Показал поднятый к вверх большой палец, потому что отвечать просто не было сил. Никаких!

— Сейчас, мы приползем. Сейчас! — прохрипел я, посмотрев на ладони. Те покрылись кровавыми мозолями.

— Это еще кто? — спросил полицейский, показывая на самого крупного зомби. Лысый здоровяк стоял посреди арены и смотрел прямо на нас. Более того — мертвец-качок показал на нас пальцем и что-то рявкнул.

— Они… — начал было полисмен., нор не закончил, потому что мысль была слишком безумной.

— Да, они разговаривают. А этот у них, похоже, главный.

— И что они задумали?

— Знать бы еще, — сказал вслух, а сам подумал, что в ближайшее время это новая способность «ходячих» может стать проблемой.

И не ошибся.

***

— И как ты здесь оказался? — спросил я полицейского, который, очутившись в Берлоге, сразу начал осматриваться по сторонам.

— Лежанка такая, ничего. Воды можно? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да, конечно, — я показал на бутылку с минералкой. Иорданыч открыл одну, начал жадно пить.

— М-м-м, вкуснотища. Последний раз пил ваще из какой-то лужи.

— Как ты выжил?

— Хоть бы порадовался за меня, — ухмыльнулся Иорданович. Он прямо с бутылкой в руках бухнулся на лежанку, словно был у себя дома, а не в гостях.

Даша вышла в центр комнаты, посмотрела на мужчину, который занял ее место. Поджала губки,

— А-а, это твое место?! — сообразил Иорданович.

— Да, она там теперь спит. Я — рядом, — показал на куртку, расстеленную прямо на полу. Рядом с матрасом.

— Я… это… можно я тут немного посижу? Устал очень, возраст, и все такое.

— Да, конечно, но недолго, — сказала девочка — и ушла на балкончик.

— Обиделась, — констатировал полицейский.

Я махнул рукой:

— Не страшно. Она сама здесь меньше суток.

— А где твоя?..

— Женя… — я сел рядом с лежанкой, прямо на пол. — Она… ее больше нет!

— Прости, не знал…

— Ничего.

— Как это «ничего»?! Я, если честно, даже не знаю, что говорить в таких случаях. В исламе есть свои традиции, но, мне кажется, тут это все неуместно, что ли… Это страшно, дочь потерять, даже не знаю, чтобы со мной было, если бы… ты это, держись, что ли!

— Держусь!

— А остальные — Сергей и тот паренек?

Покачал головой.

— Страшное дело. Хотя, знаешь, я тоже лишился своих парней, — почти шепотом произнес полицейский.

— Они погибли там, в участке?

— Да, бились до последнего, как львы, стояли насмерть, мои парни, но твари… они их разорвали. Живьем, представляешь?

Конечно же, я представлял.

— Ты…

— Как я смог выбраться? — угадал ход моих мыслей полисмен. — Просто пришлось отступить к люку, через который вы выбрались. Но следом за мной в него попрыгали остальные зомби, поэтому побежал по тоннелям, куда глаза глядят. Думал, что за вами бегу, но, как видно, ошибся. Запыхался, чуть не сдох, короче, но-таки сбежал. Аллах помог! Никогда не было так страшно, ни разу в жизни до этого. Ты знаешь, я даже не думал, что ТАК хочу жить. Мне ведь лет-то уже, но все равно… где-то внутри эта тяга, она есть. Тяга к жизни.

— А меня ты как нашел?

— Да, случайно. Сунулся в «Хилтон», но там эти твари сидят…

— Упыри.

— Да, мерзкие создания, еле ноги унес. Чуть не сожрали…

— Они кровь сосут.

— Вампиры?

— Типа того.

— Тем лучше. Никогда их не любил. Даже если кино какое про кровососов — всегда переключал.

— Слушай, у тебя вроде как русский стал без акцента или мне кажется?

— А я типа для эдаким «хачом» был?

— Нет! Конечно, нет.

— Да, ладно, многие на самом деле удивляются моему произношению. Я ведь родился здесь уже, не в Азербайджане. Здесь всю жизнь и живу. В Кирове.

— Понятно…

— Но что-то мы отвлеклись… Потом пошел, значит, сюда, в цирк. А здесь тоже твари! Хрен редьки не слаще! А потом и ты свалился, как снег на голову.

— Да уж, свалился.

— И давно ты тут, под крышей?

— Так вот эти две недели и живу. Вчера вот Дашу нашел…

— Ладно, о ней мы еще поговорим, но я к тебе пришел ведь не просто так.

Стало ясно — вести будут тревожные.

— Беда идет к нам, — сказал он, вздохнув. — Большая беда.

***

— Что еще может случиться? — задал я вопрос.

— Ты про то, что может быть хуже того, что уже случилось?! — спросил Иорданович и сам себе ответил: — Может!

— Например?

— Я подслушал переговоры военных. Вот! — полицейский вытащил из-за пазухи рацию.

— А мою, вон, Даша выкинула.

— Выкинула?! — не понял полисмен.

— Ну да, тебя типа спасала меня от зомби.

Губы Иордановича разошлись в улыбке, он захохотал громко, нервно, но очень быстро закашлялся.

Даша выглянула с балкончика:

— Чего смеетесь?

— Тебя вспоминаем, — сказал я.

— А-а-а, — ответила она и вернулась на балкон.

— Точно не слушает? — спросил шепотом Иорданыч, поглядывая в сторону балкона.

— А что там такого, что ей нельзя слышать? У нас вроде нет секретов. Пока.

— Да я вообще не знаю, кому сейчас можно доверять. Да, собственно, я тут только тебя и знаю. Ни одной живой души не встретил, пока сюда шел. Ни одно! Но я, правда, все подземными ходами передвигался. Не по поверхности.

— Я тоже никого не видел, только вот, ее.

— Ясно, — продолжал полицейский. — Так вот, по рации услышал, что военные планируют операцию.

— Опять будут пытаться сжечь все к херям напалмом? — ухмыльнулся я. — Сколько раз пытались, обжигались — и снова.

Махнул рукой так, словно уничтожение вертолетов с напалмом было для меня будничным делом, ну, как поссать сходить или зубы почистить.

— Да?! Не знал. Но в любом случае — это серьезнее. Сюда зайдет целая колонна — солдаты, танки, и все такое. Колонна пойдет к центру Зоны. Они везут бомбу.

— Ядерную, что ли? — ухмыльнулся я.

На лице полицейского — ни намека на улыбку.

— Сюда везут ядерный заряд?! Они что охренели там совсем?! — вскипел я.

Иорданыч кивнул:

— Я сразу смекнул, что тебя надо бы предупредить. Все же не чужой человек.

— Но ты же не знал, что я жив.

— Я верил Аллаху, он направлял меня, — ответил полисмен.

— Хороший у тебя навигатор, — пошутил я.

— Не жалуюсь, — ответил тот. — Но, знаешь, так лучше не шутить!

— Да-да, прости, я знаю, просто одичал уже тут без общения.

И с арены донеслись возня и рычание. В каморку вбежала Даша. Лицо раскраснелось, веки подрагивали.

— Там это… вы должны посмотреть!!!

— Да что там такое?! — я вскочил на ноги.

— Там… — начала Даша, но не смогла продолжить — побледнела…

Глава 4. Поджаренный

— Они что, ползут наверх? — удивился полицейский. — Они разве так умеют?!

— Эти твари быстро учатся, — ответил я.

— Этот главарь ими управляет — глянь на него!

Лысый здоровяк стоял в проходе между зрительскими местами. Периодически он поднимал руку, указывая на нас, и рычал. Повинуясь «приказу», зомби лезли на лестницу. Поначалу у них не получалось — не могли зацепиться, падали на своих же. Но постепенно к ним словно возвращалась память на человеческие движения.

Первая тройка зомби уже преодолела половину расстояния до нашей Берлоги под куполом.

— Чер-р-рт! — прорычал я.

Схватил лук — сбил первого зомби стрелой. Полицейский пока не мог мне ничем помочь — автомат он потерял в схватке. Собственно, мы его даже видели сейчас — вот он, лежит прямо на арене. Зомби топчутся прямо по оружию.

— Он заметил, — прошептал Иорданович.

— В смысле «заметил»?! Что заметил? Кто? — не понял я.

Полицейский показал на главаря. Тот, отшвыривая своих собратьев, быстро продвигался вниз, к центру арены.

К автомату.

— Боже, он, что собрался делать, стрелять, что ли?! — удивился я.

— Черт его знает, но…

Моя стрела ударила в череп еще одному зомби, который неумело полз по лестнице. Пробила череп и пригвоздила его к плечу. В таком виде мертвец и упал вниз, прямо к ногам Вожака.

Тот посмотрел на нас, зарычал.

— Что не нравится, суки? Так вам! — закричал полицейский.

Вожак наклонился к оружию.

— Что он делает? — спросила Диана, которая как раз перегнулась через край балкона, чтобы глянуть, что происходит.

— Ложись! — закричал я, потянув девочку на пол.

Загрохотал автомат, зацокали пули по бетону, нас осыпало штукатуркой.

— Охренеть! Он еще и стреляет. Как он вообще может стрелять? — затараторил Иорданович, лицо которого засыпало бетонной пылью.

— Это зомби палит? — испуганно спросила Даша.

— Да, — ответил я, прижимая голову девочки к полу. — Не высовывайся! Ч-черт!

Автомат продолжал стрелять. Рядом со мной грохнулась лампа прожектора, обдав нас осколками.

— Черт! Глаза! — я схватился за лицо.

Попытался открыть глаза, но не смог — щипало до рези.

— Попытайся проморгаться, — закричал мне полицейский, потянул на себя. — Давай, открой личико, Гюльчатай. Не, глаза целы, просто накрошило.

«Как будто от этого легче!» — подумал я.

— Надо уходить! — сказал Иорданович, поднимая меня и оттаскивая от балкона. — Я почти пуст. Только последние патроны потрачу. Отсюда есть выход?

— Туда! — я показал на люк, лестница от которого вела вниз, за кулисы. Полицейский выглянул в проем.

— Черт! Там тоже ползут! — закричал он. — А это что? — полисмен показал не лестницу, которая находилась прямо за лежанкой.

— А… это на крышу, но оттуда все равно выхода нет.

— Это у нас, блин, выхода нет. Придется лезть на крышу.

Первый зомби перегнулся через край балкона, Даша закричала. Полицейский снял его одиночным выстрелом.

— Бегом! На крышу! — Иорданович подсадил на лестницу девочку, которая сразу начала карабкаться вверх, а потом и меня.

— Получите, твари! — Иорданович обернулся и дал очередь по наступающим.

Замер на ступеньке, чтобы посмотреть, в кого он стреляет. Оказалось, что зомби уже проникли в наше убежище и со стороны люка тоже. Полицейский швырнул в первых из них матрац, те запутались в нем, упали на пол. Начали рвать матрац зубами, во все стороны полетели перья.

— Да, подавитесь, ублюдки! — полицейский запрыгнул на лестницу и пополз за нами.

Даша уже добралась до выхода на крышу. Попробовала приподнять люк:

— Не могу открыть! Тяжелый!

— Я иду! — мои глаза еще толком не пришли в норму. По щекам текли слезы, но сейчас не было времени, чтобы останавливаться, и приводить себя в порядок. — Сдвинься в сторону! — скомандовал я девочке. Та чуток отступила, пропуская меня к люку.

Дернул — не поддается.

— Похоже, закрыто!

— Ты что, туда ни разу не забирался? — спросил Иорданович, который как раз догнал меня.

— Нет! Зачем?! Помоги-ка лучше!

Даше пришлось повиснуть на руках, чтобы двое мужчин пролезли к люку. Мы начали толкать крышку, но та, похоже, заржавела.

— Они ужу ползут! — закричал девочка.

Одна из тварей уже забиралась следом за нами. Глаза у нее — темные провалы. В отличие от их главаря, зрачки которого блестели даже в темноте.

— Давай, поднажмем! — сказал я.

Мы навалились вместе — и дверь, наконец, поддалась. С улиц нас обдало приятным ветерком. Пахнуло листвой. Свободой.

— Давай, бегом туда! — я пропустил вперед Дашу, та выскочила наверх и подала мне руку.

Схватил руку девочки, как над ухом заорал полисмен:

— А-а-а. Он меня укусил. Эта тварь меня укусила-а!

Иорданович направил на зомби автомат, но тот издал лишь щелчок. Кончились патроны.

Зомби зарычал и полез выше, чтобы откусить лакомый кусочек от ноги полицейского. Тот зарычал в ответ и воткнул ствол «калаша» прямо в глаз зомби.

— Кусачая тварь! — заорал полисмен и ногой отпихнул мертвеца, из головы которого торчал автомат. «Ходячий» полетел вниз, по пути сбив парочку своих сородичей.

В это время мы и выбрались на крышу. Я захлопнул люк, а Даша помогла, навалилась всем весом, пока возился с замком.

Щелчок. Заперто.

— Готово! — сказал я.

Полицейский бухнулся рядом, прижимая рукой рану на лодыжке. Там форменные брюки разодраны в клочья.

Кровавое месиво, из которого поблескивала кость.

— Серьезно они тебя, — сказал я. — Надо найти, чем замотать.

— Да, блин, не повезло… черт! — Иорданович зажимал рану, но у него не получалось — кровь сочилась сквозь пальцы.

Даша смотрела на кровь, будто впервые в жизни ее увидела.

— Вам очень больно? — спросила девочка.

— Да, о-очень!

Девочка встала и обняла полицейского:

— Только не умирайте, пожалуйста!

Он прижал ее к себе, похлопал по плечу:

— Не планирую. Пока, — и полисмен снова застонал.

— Вот! — я снял с себя рубашку, разорвал ее на части. — Попробуем замотать.

— Прижги сначала! — сказал полисмен.

— Чем?

— Вот! — Иорданович достал фляжку, в которой, похоже, было то самое пойло, которым он меня угощал при нашей первой встрече в полицейском участке.

— Тогда терпи! — взял фляжку и плеснул на рану.

Полицейский застонал:

— Охр-р-ренеть!

— Я предупреждал.

— Да-да, все ок. Сейчас… приду в себя. Чуток погоди!

— Дай, я пока замотаю.

Иорданович вытянул ногу, чтобы я смог перевязать. Получилось так себе.

— Потуже затяни! — попросил он.

— Так?

— Да, годится.

«Ну, по крайней мере, кровь, вроде остановилась», — подумал я.

— А это что? — полицейский показал на другой край крыши. Там в проеме крыши застрял военный вертолет.

Даша уже бежала к нему.

— Погоди, не залезай внутрь! Дождись меня! — крикнул я следом.

Девочка, конечно, не послушалась. Запрыгнула в открытую дверь летающей машины, но тут же выскочила обратно.

— Фу-у-у! — протянула она, зажав носик рукой.

— Что там? А, все ясно… Ожидаемо!

На кресле пилота — труп. Лицо уже изрядно объели летучие монстры, которых, кстати, нам сейчас тоже стоило бы опасаться. Посмотрел на небо — пока вроде пусто. Твари могли передвигаться в темноте практически бесшумно, хотя со временем я все же научился различать шелест их крыльев.

Сейчас — тихо.

«Нам пока везет. Хорошо, чтобы и дальше было также», — мелькнуло в голове.

— Он тут один, — сказал я, имея в виду труп.

— А где остальные? — спросил Иорданович, заглядывая в кабину.

— Выпали, а, может, летучие твари утащили!

— Летучие?! Как они хоть выглядят, я их ни разу еще не видел?

— Ну, и хорошо, что не видел. Лучше бы мы их не видели как можно дольше. А как выглядят?! Да как сраные птеродактили, только черные как мазут. Хотя нет, морда все-таки ближе к человеческой, не такая вытянутая.

— Вот срань! Их нет рядом? — Полицейский посмотрел на небо.

— Пока нет. О, а это что? — полицейский нащупал в салоне какой-то продолговатый предмет.

— Где? — спросил я.

И тут под ногами заскрипела пол кабины.

— Осторожнее! — закричала Даша, отскочив от вертолета.

Тот скрипнул и просел на несколько сантиметров внутрь пролома.

— Черт! Он падает! Надо убираться отсюда! — я выскочил следом за девочкой.

— Погоди, сейчас только достану эту штуку! — полисмен возился с предметом, на который случайно наткнулся.

— Блин, он сейчас провалится!

Вертолет снова заскрипел, наклоняясь в проем и поднимая зад, будто тонущий «Титаник».

— Сейчас! — бросил Иорданович и резко дернул на себя предмет. — Достал!

Вертолет, ломая обшивку крыши, начал оседать вниз. Я успел схватить полицейского и оттащить его от пролома, когда вся конструкция вместе с частью крыши рухнула вниз.

Послышался грохот, за ним — рычание зомби.

— Что, не нравится, твари, да? — прохрипел полисмен.

Он развернулся ко мне, в руках у него — авиационный снаряд.

— Это что еще такое?

— Напа-а-алм! — протянул он так, словно вспомнил любимую игрушку из детства. — В армии с такими сталкивался. Хорошая штука. Да и нам пригодится.

— Нам?! Зачем?

Иорданович показал рукой на провал, из которого доносилось рычание зомби, и ухмыльнулся.

«Он же шутит, да?»

Но полицейский не шутил.

— Что ты хочешь сделать? — спросил я полицейского, хотя уже и сам догадался.

— Отомстить этим уродам за это, — он кивнул на раненую ногу.

Моя перевязка практически не помогала, кровь уже насквозь пропитала рубашку.

— Вы хотите их поджечь? — вмешалась в разговор девочка.

Полицейский кивнул.

— Но зачем? — сказала вдруг она. — Они же… они не виноваты, что они такие. Это место сделало их такими, не надо их жечь!

— Это не люди, девочка, — ответил полицейский. — Они были ими, но сейчас уже нет. Это твари, монстры!

— Да, они не люди, но они ни в чем не виноваты.

— А тебя никто не спрашивал, вообще не суйся, когда взрослые разговаривают, — вспылил Иорданович. — Тебя разве не учили?!

— Вы… да вы… — Девочка покраснела, а потом отвернулась и отошла в сторону.

— Зачем ты так? Она недавно родителей потеряла, а ты… — вмешался я.

— Прости, погорячился, — смягчился полицейский, — но, знаешь, жалеть этих тварей, после того, что они… они сделали… мне кажется, неправильно.

— Ты знаешь, я тоже против. Нельзя убивать их просто так!

— Ты против? — Иорданович удивленно уставился на меня. — Почему?

— Если есть шанс их не убивать, то лучше им воспользоваться. Они же отстали, так?!

— Ну, блин, как хотите. Я сам это сделаю.

Иорданович шагнул к проему, встал на колени и посмотрел вниз:

— Эта тварь меня покусала. И вон он, вожак, ты его тоже хочешь пощадить, да? Он бы нас точно не пощадил.

Ответом ему стал рев зомби-здоровяка.

— О, услышала, гадина, но ничего… — добавил полицейский.

Я же подошел к девочке. Та стояла у края и смотрела на темное небо. Всхлипывала.

— Знаешь, я тоже не хочу их убивать. Мы убежали — и ладно, — сказал я. — А еще… моя дочка, она тоже была против насилия. Мести и прочего. Она считала, что у всех есть шанс на исправление. И на жизнь. Даже у монстров.

— Правда? — Даша посмотрела на меня.

Я вытер ей слезы и ответил:

— Правда.

— А где она сейчас?

— Она…. Она умерла.

— Извините, я не… я не знала.

— Ничего!

Опустился на колени и прижал девочку к себе.

«Боже мой, как же она напоминает мне дочь. Почему так?! Я же не могу променять Женечку на нее?!»

— Вы плачете? — Даша показала на мою щеку, по которой катилась слеза.

— Я?! Нет, точнее — да… немного.

— Не плачьте. Если хотите, то я буду с вами. Какое-то время. Хотите?

— Конечно, хочу. Конечно!

Хотел обнять Дашу снова, но не успел.

— Бежим! — раздался голос сзади.

Мы с Дашей оглянулись. К нам с выпученными глазами бежал Иорданович, а за ним из проема, будто в киношном эффекте слоу-мо, вырвался наружу столп огня.

«Напалм! Он сбросил внизу бомбу» — понял я.

— Хва-а-атайтесь! Быстре-е-е! — заорал полисмен.

Я еле сообразил, о чем он. Перед нами были провода, тянущиеся с крыши цирка к чертову колесу. Видимо, колесо было запитано отсюда.

Жар за спиной стал невыносимым.

— А сейчас — прокатимся! — рявкнул полисмен, когда мы схватились за толстый кабель, и ногой сбил опору, на которой он крепился. Кабель соскользнул с нее — и мы полетели вниз.

***

Вожак смотрел на убежище, которое прямо сейчас сгорало дотла. Температура внутри поднялась до тысячи градусов. Не меньше. Еще пара минут — и от его стада не останется и следа.

Вожак рычал, проталкиваясь к выходу из арены.

Тупое стадо даже не собиралось спасаться. А тратить силы на то, чтобы вытаскивать всех отсюда, он уже просто не мог. Вожак посмотрел на руку. Кожа на ней уже обуглилась, местами обнажив черные кости. Он попытался сбить пламя одной рукой, но тут же загорелась вторая.

«Да и черт с ними!» — подумал он.

По пути главарю попался один из собратьев. Он протянул к нему руку, будто моля о спасении.

Но чем он мог помочь? Самому бы выбраться из ада!

Вожак зарычал и оттолкнул «собрата» в пылающее море огня. Зомби сразу же занялся, словно сухой хворост, попавший в костер.

Главарь бросился к шторе, которая сейчас напоминала водопад из огня. Резко сдернул ее и буквально ввалился внутрь холла. Следом за ним с арены вырвалась волна огня, словно почувствовав новое пространство.

И новое топливо для огня.

Вожак напрягся и из последних сила начал ползти. Его руки, обгоревшие до костей, цеплялись за края плитки на полу, оставляя на ней кроваво-пепельные следы.

Главарь знал, что должен спастись, потому что у него — особая миссия. Тот, кто дал подобные способности, четко дал понять, что он хочет, чтобы вожак сделал.

И он выполнит все договоренности.

А для начала — выживет.

Вот и стеклянные двери.

Выход из цирка.

Вожак привстал и вышиб остатки треснувшего стекла кулаком, выкатился на площадку перед цирком, пытаясь сбить со спины пламя.

Сзади, за его спиной, цирк превратился в один большой костер, в котором сейчас сгорала стая зомби.

Его стая!

Но ничего, он еще отомстит тем, кто это сделал. Тем более что у них с Темным Покровителем схожие задачи.

А еще — новые силы, которыми грех не воспользоваться. А сейчас нужно залечь на дно, перевести дух и дождаться момента для решающего удара.

Вожак, зарычав, пополз к парку. Подальше от смертельного жара.

***

Мы все еще живы.

Удивительно.

Да, блин, мы даже приземлились на батут детской игровой площадки! Фортуна сегодня явно была на нашей стороне.

— Я больше так не хочу кататься! — прокряхтела Даша.

— С тобой все в порядке? — я осмотрел девочку, но, заметив лишь царапину, успокоился.

— Все живы? — это из остатков батута выпутывался Иорданович.

— Мы могли погибнуть, — укоризненно сказала Даша.

— И она, блин, права. Ты нас чуть не убил! — подтвердил я.

— Могли, но не погибли же, — улыбнулся полицейский, но тут же застонал. Рана на его ноге открылась, оттуда вовсю хлестала кровь.

— Надо убираться! — сказал я.

— Да. И куда? — спросил полицейский

Я подставил Иордановичу плечо и махнул в сторону «Хилтона»:

— А вот хотя бы и туда…

Да, мне было неприятно туда возвращаться, но это единственное ближайшее укрытие, про которое я знал.

— Но там же эти…

— Упыри? — переспросил я. — Уже рассвет. Сейчас они залягут спать. Пройдем как-нибудь.

— Ну, как скажешь… — буркнул полицейский.

— Упыри? Они страшные, — сказала Даша.

— Не боись! Я же говорю, они сейчас как раз спать ложатся. Пока дойдем — займут как раз свои кроватки, — сказал я и потрепал девочку по головке. — Проберемся на крышу, там есть одно помещение. Типа каморки. Там пока и будем кантоваться. Нам надо продумать…

— Что продумать? — спросила девочка. — Как похоронить зомби?

— Как мы будем давать отпор плохим дядям.

Девочка удивленно посмотрела на меня, но переспрашивать не стала. Мы зашагали к гостинице.